скачать книгу бесплатно
Препод удивлённо хмыкнул. К Нужнику отношения он вроде не поменял…
Так вот – Нужник. Вообще-то фамилия у него была Нужный, но прозвали его почему-то Нужником (на украинском нужник – уличный сортир).
Своеобразный был парень!
В то время как мы все на первых курсах старались одеться помоднее – джинсы, кроссовки, курточки там всякие… – Нужник ходил в костюмчике с галстучком, зимой в магазинном драповом пальто, с папочкой подмышкой и чуть ли не в шапке-пирожке, а ля члены политбюро.
Как-то однажды едем мы на троллейбусе из корпуса в корпус. Ясен пень, зайцами. Такой себе коллективный зайчатник.
На одной остановке в троллейбус входят контролёры, двери закрываются, и они начинают свою нелёгкую работу. Причём троллейбус стоит.
Сразу к Нужному.
– Билет есть?
Нужный с солидной невозмутимостью.
– Может, и есть, но не покажу из принципа.
Контролёры аж зависли от такой наглости! К таким ответам их не готовили! Тем более – хлопец на вид же солидный!..
Мы какими-то усилиями открыли двери и начали выламываться, помогая друг другу. Последним пёрся Нужный. И ему зажало дверями задницу.
Контролёр осерчал – добыча уходит! И даёт Нужному смачного пинка.
Тот вылетает, падает на четыре кости, встаёт, отряхивается и выдаёт назидательно.
– Между прочим, принято считать, что лучший контролёр – это собственная совесть!
И гордо уходит.
А через полгода, когда мы уже заматерели, кто-то познал дзен жизни в чисто мужской общаге (первый этаж для семейных не в счёт) с префом и пивом, Куц собрал ещё одно общекурсовое собрание. И было оно посвящено тем самым правонарушениям, которых в четыре раза больше, чем.
Много чего интересного он нам о нас рассказал, но больше всего мне запомнился вот такой эпизод.
Уже под конец милой беседы Куц выдал примерно следующее.
– А недавно – это что?! Это как?! Обходим мы с комсомольским патрулём общежитие после отбоя – а сзади него кто-то на простынях вверх затаскивает девушку! Я ей кричу – гражданка, слезайте! Это опасно и нарушение! А она меня сверху нецензурщиной покрывает!
Комсомольский патруль в президиуме важно хмурится. Мы сидим, хмыкаем – дело-то житейское… А Куц продолжает удивляться.
– Забегаем мы в общежитие, кинулись в комнату, куда её затащили – нету! В соседних тоже нету! И наутро дежурная не видела, чтоб нарушительница выходила! Это как?! Вы куда её дели?!
Из наших рядов – размеренный, как бы сытый и уверенный в своей абсолютной правоте голос.
– Ну как всегда – трахнули и съели…
Дальше собрание проводить было бессмысленно – все ржали как подорванные. Включая комсомольский патруль. Все, кроме Куца…
Или вот снова Нужный. Были мы в колхозе на втором курсе. И пошли под вечер в соседнее село к энергетикам из нашего института – у них почти весь фак почему-то состоял из барышень. Естественно, взяли с собой недорогого, но сладкого алкоголя. И Нужного.
Приходим, встречает нас компаха (многим охота была на легендарный горный фак посмотреть), пьём, общаемся.
Какая-то девица взяла гитару и начала играть-петь что-то очень нудное. Все внешним видом и взглядами выражали своё недовольство её исполнением. Некоторые – и жестами. И только Нужный проникновенно выдал.
– Пойдём, милая, в сад – я смогу оценить по достоинству твоё мастерство.
Берут гитару, бутылку и уходят.
Через какое-то время девица возвращается. Одна, без Нужного и без гитары. Зато с явным разочарованием на лице.
Мы.
– А Нужный где?
– Там, – кивает головой она себе за спину.
Ради прикола взяли фонарики и пошли в сад.
И видим картину – под лавочкой лежит Нужный. Без штанов и трусов, прижав руками к груди гитару и пустую бутылку.
Видимо, силы свои он переоценил. И барышню так и не оценил…
В нашей группе учился паренёк из Грузии по имени Гиви. У них там есть Тквибульский буроугольный бассейн, инженеры нужны. Поскольку Гиви русский знал так себе, его отправили на курсы русского языка для иностранных студентов (напомню – это был 1984 год).
И вот однажды Гиви нам рассказывает.
– Виходим ми посли пэрвай лекции курить и знакомимся. Тот – я из Чад, тот – я из Сомали, тот – я из Витнам… А минэ ж нэудобна, что я из Союз, а русский нэ знаю. Говору – Штати. Они – как Штати, они жи враги, капиталисти! А я им горда – Компартия направил! Аны и ахуели…
Мы тоже – от его находчивости.
Очень мы любили ходить дружинниками. Во-первых, можно было выпить чуть-чуть без палева и в таком виде погулять по городу, зайдя, например, на дискотеку. А во-вторых, за это полагались отгулы.
А особенные почести и отгулы были у тех, кто проводил задержанных нарушителей.
И вот однажды дежурили мы, дежурили, но никого не задержали. Ну что ж поделаешь – пошли в опорняк закрывать дежурство.
И тут нам навстречу – бухенький дедок! Ура, добыча!
Берём его вежливо под ручки и ведём.
А он почему-то ржёт и сквозь смех пытается нам что-то объяснить. Да кто его слушает – ведём!
Приводим к дежурному. Дежурный увидел деда, обхватил голову руками и проныл:
– Шестооой!
А что шестой – первый же!
А дед сидит и ржёт!
Потом выяснилось, что мы были шестым нарядом, который этого деда приводил! Первый привёл, деда отметили и после беседы отпустили домой. Но домой он дойти не успел – отойдя чуток от опорняка, он наткнулся на второй наряд. Привели – беседа – отпустили. Наткнулся на третий… Мы были шестыми…
Ещё один случай был малость с чернушкой. Тоже вот так вот невдалеке от опорняка приняли мы крепенько бухого деда. Ведём его под руки – и вдруг он у нас на руках повис и заснул. Фигня, мы ребята крепкие, донесли его до места. Ставим на ноги – не ставится! Смотрим – а ног-то нет!
Это как?!
Деда растолкали, и выяснилось, что ног у него и не было. Зато были протезы. И когда он у нас на руках повис – это у него протезы каким-то боком отстегнулись. И потерялись.
Вернулись, протезы нашли, вызвонили дедову бабку, она его домой утащила.
А дежурный даже не удивился.
Он нас давно знал.
У нас в институте была военная кафедра. А на кафедре служил легендарный полковник Лехман. Легендарным он был из-за своей просто-таки фантастической тупизны и будто бы даже какой-то непонятной ненависти к студентам. Говорят, что анекдоты о нём рассказывали не только в донецких ВУЗ-ах. Во всяком случае, во время моей службы в армии о Лехмане меня расспрашивал сослуживец из Днепропетровска.
Но я мог ему только пересказать слухи, потому что ровно за месяц до начала наших занятий на военке Лехмана таки отправили в отставку.
Но отставка отставкой, а весь сортир на военке был расписан чёткими указаниями половой принадлежности Лехмана. А поскольку сортир был общим для студентов и преподов – сам Лехман был прекрасно осведомлён, что он нем думают студенты.
Поэтому, когда он впервые приходил в какую-то группу вести занятия – чуть ли не с порога спрашивал с непонятной злостью и как бы с вызовом.
– Вы знаете, кто я такой?
Студенты, естественно,
– Неэээт.
– Надписи в туалете читать надо! Полковник Лехман.
И студенты понимали – всё, приплыли…
А ещё он любил хвастаться.
– Вы знаете, почему у меня на ногах ногтей нема? Потому что я с детства знал только одну обув – сапогы!
Вот уже действительно – повод для гордости.
После обучения на военке нас отправили на военные сборы в деревню Уручье под Минском. В части, в которую нас загнали, славян мы почти не видели, поэтому я прозвал деревню Урючье. Так её мы и называли.
У нас в группе не было ни одного парня, который не отслужил бы срочную. Причём были и непростые ребята – десантура, погранцы, морпехи, афганцы… Одним словом, службу тянувшие серьёзную. Поэтому отправляться ещё на месяц в строй было совсем не в кайф. Ну да что ж поделаешь, тянули лямку…
И вот как-то под самое окончание курсов вывел нас местный офицер на полигон на какой-то там зачёт.
Затащил в учебную траншею и раскладывает.
– Итак, товарищи курсанты, даю вводную. Противник силами такими-то и такими-то наступает вот оттуда. У вас подчинении то-то и то-то. Курсант Покров – оценить обстановку. Курсант Трубин – провести рекогносцировку местности…
Ну и так далее в том же духе. Нагородил разных терминов и дал время на подготовку ответа.
И поспорил я с пацанами, что выдам перл с матом. Поспорил символически – на щелбаны.
Время подготовки ответа вышло, и офицерик командует.
– Итак, курсант Покров, оценить обстановку!
Делаю два шага вперёд и выдаю.
– Обстановка, конечно, хуёвая. Но…
И начинаю просто нести пургу! Что-то про холмы, которые можно использовать как что-то там вот так (уже точно и не помню). Про мёртвые зоны обстрелов (случайно фраза в голову забежала). Про боевой дух и мотивацию. И всё это с наглым напором и с блестящими глазами, полными рвения.
Офицерик вылупил зенки, вывалил челюсть до коленных чашечек и так стоял до самого конца моего доклада.
Я замолчал, потому что не знал, что дальше чесать. Офицерик подобрал челюсть, втянул назад глаза и поставил мне четвёрку.
А потом в казарме я радостно раздавал заслуженные щелбаны!
Тут следует рассказать пару историй о моем замечательном однокурснике Михе Засунько. Ударение в его фамилии было на букву «О», поэтому, когда при перекличке преподы произносили его фамилию с ударением на «У», он вставал и с обидой их поправлял…
Миха был уникальным парнем! Рыже-кучерявый, с курносым носом, от него всегда было ощущение, что вот сейчас он весело захихикает!
Кстати, его хихиканье производило просто магический эффект на женский пол: приходим в какую-то компаху с обилием женщин – и Миха выдавал.
– Девки, привет, хе-хе!
Хоть одна, да чарам поддавалась! Фантастика!
Но при этом Миха был порой, скажем так, человеком очень простым…
И вот как-то на этих сборах повели нас в ангар с какими-то новейшими танками. И строго наказали ходить, смотреть, но руками не трогать. Техника люто секретная и все такое.
Да что ж мы – не понимаем? Нафига нам их трогать?
Приходим в казарму, разделись, ополоснулись, идём поваляться до обеда. Смотрю – Миха крутит в руках что-то небольшое и блестящее стеклом.
– Опа, Мих, это чего?
И Миха так запросто.
– А, визир от танкового прицела!
…Как он его потом вернул – даже не догадываюсь. Да и вернул ли?..
Теперь вернёмся чуть назад. Итак, весной 87-го я вернулся из армии и пошёл восстанавливаться в институт. И там мне предложили шикарную вещь! Как раз тогда строился девятый корпус нашего института, и некоторым дембельнувшимся предлагали днём его строить (точнее, помогать профессиональным строителям), а по вечерам учиться.
(позже кто-то из КВНщиков пошутил, что девятка построена за счёт сил и средств студентов…)