Проблемы гостя из Перу

Молодой человек вернулся в гостиную, оттуда в коридор. Прошел до конца, прислушиваясь к каждому звуку. Тишина как в склепе. Или все обитатели дома вышли на улицу и прячутся от него или еще не проснулись. Но, он-то знал, что как минимум пять человек уже встали, оделись и успели повести себя странно. Эд вернулся к лестнице и свернул направо. В этой стороне располагалась спальня дяди. От гостевых ее отличали массивные резные двери. Коридор заканчивался скрытой дверцей на черную лестницу. Молодой человек спустился вниз и оказался в небольшой, тщательно убранной гостиной для прислуги. В воздухе стоял упоительный запах свежей выпечки. Будто молодой терьер, он взял след. За гостиной был длинный темный коридор и дверь в кухню. Не успев подумать, насколько его появление там уместно или даже прилично, он вообще не отделял себя от той части человечества, которая больше любит есть, чем соблюдать надуманные правила этикета, Эд устремился навстречу булочкам.

– Доброе утро, друзья!

За спиной брякнулась о стену тяжелая дверь. В кухне, просторном и на удивление светлом помещении, бодро горели дрова в старомодном очаге. За роскошным деревянным столом, перед чашками с ароматным чаем сидели три человека. Полная дама с подносом выпечки охнула и чуть не опрокинулась навзничь. Эд быстро, но твердо поддержал женщину.

– Прошу прощения, я совершенно не собирался никого пугать. Шел на запах.

Три незнакомых лица все еще испуганно таращились на чужака. У очага в отдельном кресле сидела ранее незамеченная газета с ногами. Из-за листов послышался знакомый сдержанный смешок, они аккуратно сложились и Роджерс расплылся в улыбке.

– Это же Эд! – Дворецкий снисходительно кивнул остальным, призывая их немного расслабиться. – Я рассказывал вам, друзья о нашем новом госте, но не ожидал, что наступит необходимость более тесного знакомства. Вы попали сюда случайно, мистер Гарсия? Вы вообще-то на суверенной территории прислуги поместья. Вход сюда – строго по пропускам.

Ироничный тон, который он взял, немного удивил остальных и сделал атмосферу более непринужденной.

Эд плюхнулся на свободный стул.

– Я исследовал дом. Начал со второго этажа. Полагаю на чердак все равно не попасть. Не хотелось бы вступать в конфронтацию с летучими мышами. – Одна из девиц, а за столом сидели две девицы и сурового вида мужчина, охнула.

– Нет там никаких мышей! Ни летучих, ни обыкновенных.

Роджерс закатил глаза к потолку.

– Я вас представлю. Дорогие друзья, это мистер Эдмундо Гарсия, племянник сэра Бриборна из Перу. Увлекается дизайном интерьеров, выпечкой и орнитологией. – Он повернулся к хихикающему Эду. – Я все правильно сказал?

– Так точно меня еще не характеризовали. Вам удалось за короткую поездку проникнуть мне в душу.

– Ну бросьте, это моя работа. – Роджерс, довольный собой, кивнул на сурового мужчину. – Это – Том Дейрик, садовник и мастер на все руки. – Никто не пытался потянуться для рукопожатия и Эд просто вежливо кивнул мужчине. Это – Эмма, старшая горничная, Натали – младшая горничная и миссис Уэстон, наша незаменимая кухарка и экономка. Без сомнения именно ее таланты привлекли вас сюда.

– Без сомнения. – Эд с вожделением уставился на булочки. – Могу я попросить…

– Попросить, можете. – Проворчала миссис Уэстон. Тон Роджерса и манера гостя держаться показали ей, что и она сама может вести себя достаточно свободно. – Совершенно не значит, что что-то получите, мистер. Булочки-то к обеденному чаю.

– А я авансом! Подайте на одну меньше, будет наш маленький секрет. – Эд сделал умоляющее лицо. За что получил одобрительную усмешку кухарки, чашку свежезаваренного чая и вожделенную булочку.

– Кстати, вы не знаете, где все обитатели поместья? Уже час после завтрака, который был великолепен, – еще одна булочка! – брожу по дому и ни одной живой души не встретил.

– Дайте подумать. – Роджерс нахмурился. – Четкого расписания у нас тут нет, только относительно приемов пищи. Сейчас десять утра. Сэр Бриборн, очевидно, еще не встал, он завтракает вместе со всеми не раньше одиннадцати. Юная мисс Сьюзан, если только сегодня ее называют именно так, убежала на пляж, миссис Кушинг я видел в саду за рисованием, чета Латтимеров на глаза не попадалась. Мистер Найджел совершенно точно спит.

Эд кивнул, задумчиво прожевывая булочку. Сведения у Роджерса совершенно точно не точные. А главное, ведь и не запишешь ничего! У Пуаро, между прочим, всегда был блокнот с четкими сведениями по делу. Он залпом допил чай и сунул вторую булку в карман пиджака.

– Ладно, пойду поброжу по саду, не часто у меня появляется так много свободного времени, чтобы изучить особенности английского регулярного парка. – Он увидел, как глаза Тома Дейрика блеснули гордостью из-под насупленных бровей. – Спасибо вам всем за гостеприимство, и очень рад знакомству. – Молодой человек по очереди кивнул всем присутствующим. – Мне выйти тем же путем, через второй этаж, или есть способ проще?

– Способ проще есть всегда. – Рождерс указал на дверь с противоположной стороны от той, что вела в гостиную прислуги. – Этот выход приведет вас в жилую часть дома.

Эд откланялся.

Дверь привела его в малюсенький коридорчик, еще одна дверь, и он в холле, прямо возле картины Магритта.

***

Эд прошел через коридор, мимо трех миниатюр на стене, мимо гонга и столовой. Входная дверь за ним тихо закрылась. Он недолго постоял на крыльце, прикидывая, не подняться ли за шарфом, но воздух уже прогрелся до 25 градусов, солнце светило ласково, дул южный ветер. Молодой человек спустился в сад. Это конечно было грандиозное зрелище. Со второго этажа расположение кустарников, деревьев и статуй казалось логичным и упорядоченным, однако, оказавшись внизу, стоило сойти со ступенек и повернуть на первую же аллею, он моментально заблудился. Кустарник рос густо и довольно высоко, гравийные дорожки расходились во все стороны, ответвлялись, путались и пересекались. Высокие деревья стояли по несколько к ряду, переплетались кронами, создавали уютную тень и загадочные аллеи. В нишах кустарника неожиданно возникали скамейки, напротив – статуи в основном, вдохновленные античностью. Прежде чем выйти к центру парка, где располагался большой каменный фонтан, молодой человек насчитал пять разнообразных нимф и даже сатира. От фонтана, он запомнил это с балкона, дорожки расходились лучами. Эд взял назад и вправо, чтобы обойти дом. Хотелось посмотреть на море. У него было какое-то странное настроение со всеми этими таинственными дорожками, лабиринтами живой изгороди и внезапно оголенными белыми мраморными богинями. Исход и безысходность. Необходимо было срочно привести себя в чувства. Соваться в холодную воду он, конечно, не собирался, но подышать морским воздухом не помешает. Парк кончился.

Эд обогнул поместье и быстро зашагал вдоль теннисного корта, небольшого огорода, к длинному обрыву, ведущему к морю. По дороге он не встретил ни одной живой души. Может быть это и к лучшему. Прямо сейчас ему необходимо было окончательно и бесповоротно прийти в себя, смириться с ситуацией и хорошенько ее обдумать.

Итак, он – Пуаро. Это ясно. Гастингса или кого-то кому можно довериться, поблизости нет. Он не может исключить из списка подозреваемых никого кроме себя, хоть на том спасибо, провалов в памяти нет. Значит, нужно со всеми тщательно перезнакомиться и определить мотив.

Молодой человек резко остановился. Огород кончился, впереди расстилалось огромное, не меньше гектара, поле. За ним синел лес. Эд повернул влево. Метрах в пятистах поблескивало голубое безмятежное море.

Нет, мотив – это вещь вторичная, хотя и чрезвычайно увлекательная. Первое – возможность. Кто мог совершить убийство Роджерса? Было ли оно тщательно спланировано или совершено в удачный момент? Кто мог остаться незамеченным, проскользнуть из библиотеки в кабинет через тайный ход? Кто вообще знал о нем… Спрятаться за дверью прислуги? А потом как ни в чем не бывало разыгрывать перед остальными шок и ужас.

У обрыва показалась железная лестница с крутыми высокими ступеньками. Вся конструкция была надежно вбита в скалу. Эд спустился вниз к первой ровной площадке размером в несколько метров, подошел к перилам и посмотрел вниз. Внизу, у самого моря, открывался вид на небольшую бухточку. Две скалы по бокам, желтый мелкий песок, синее море, наверное, еще совершенно ледяное. На шезлонге лежала Сьюзан. Ее голову и половину тела скрывала полосатая соломенная шляпа с огромными полями. Но такие ноги в этом поместье могли принадлежать только одной женщине. Эд наблюдал как она переворачивает страницы книги, но не привлекал к себе внимание. Постояв так несколько очаровательных минут, он двинулся дальше. Ближайшая лестница вела вниз, в бухту Птички. Молодой человек пошел дальше. И спустился по следующей, которая огибала скалу слева. Это был достаточно крутой проход. С одной стороны скала, покрытая упорной мелкой растительностью, с другой – перила, нависшие над морем. Падать-то вроде не высоко, но скорее всего под водой скрывались острые камни. Эд поежился. Чего это он собрался падать? Шарина дорожки – не больше метра. Наконец она закончилась, и молодой человек спустился вниз, на широкий и длинный пляж. Никого…

Он подошел к воде. Холодно. Потом сбросил пиджак, постелил прямо на песок и улегся, подставил лицо теплому майскому солнцу. Надо было хорошенько все обдумать.

Через пять минут Эд заснул.

***

Первый камешек угодил в лодыжку, оставив маленький, но очень неприятный синяк. Такие не проходят неделями и, как назло, задеваются при любом удобном случае. Сверху послышался голос.

– Это какой-то бродяга, Томас. Брось еще.

Следующий камень, побольше, попал в живот. К счастью, у Эда был какой-никакой пресс и мгновение чтобы подготовиться.

– У! – Раздался торжествующий вскрик. – Попал!

– Ты и в прошлый раз попал. – Раздраженный женский голос. – Только он все равно не проснулся. Прошу тебя, заставь его убраться, это же наш пляж!

– Наверное нужно позвать кого-то. – Неуверенный мужской голос. – Может быть садовника или этого, дворецкого, как там его…

– Я хочу, чтобы он убрался немедленно! – Женщина повысила голос до предельно допустимых значений.

– И что, по-твоему, я должен делать? Спуститься и трясти его? Прикасаться к его грязной робе?

Этого Эд стерпеть уже не мог. Таким раздраженным он не чувствовал себя очень давно. Вот же мерзкие, претенциозные убл… Он закончил про себя эту мысль и легко встал.

Исходя из положения солнца, уже перевалило за полдень. Воздух прогрелся. Стоял идеальный для конца весны день, напоенных запахом моря и теплого песка. Как жаль, что это великолепное убежище осквернено.

Молодой человек отряхнул пиджак, перекинул его через руку и стремительно взбежал по лестнице. На пару у перил он старался не смотреть, дабы не начать плеваться желчью. Только на секунду остановился и в направлении мужчины, Томаса Латтимера, прошипел:

– Роба? Да будет вам известно, «роба» – это ваш всемирно известный харрисовский твид. – И двинулся дальше. Если и были какие-то сомнения, что пара постарается найти в себе крупицы достоинства и останется на пляже, они вскоре развеялись.

Эд миновал бухту Птички. Девушка уже ушла. Не сбавляя темпа, он во все большем и большем раздражении шел дальше. У теннисного корта показалось, что сзади слышится сопение и что-то вроде громкой отдышки. Молодой человек пошел медленнее, вскоре это уже был прогулочный шаг. Подумать он тоже успел. Чета Латтимеров, при всей возмутительности поведения, все еще была ему нужна. Они все были нужны ему. Что ж, не настало ли время проявить известное во всем мире перуанское всепрощение? Через минуту это время настало.