скачать книгу бесплатно
– С ведьмами шутки плохи, – кивнул Ангун, поморщившись еще сильнее. – Меньше всего мне хотелось бы оставить владеющую тайнами крови в своем племени, разрази тебя гром. А пролить твою кровь означает накликать на племя проклятье. Я выполню твои условия.
– Ты и выбранный тобой воин принесете мне кровавую клятву верности, – велела Сив. – Измажь губы и язык собственной кровью и поклянись, что я доберусь до Чернолесья живой и невредимой. Не сдержишь слово – сгниешь заживо. Ну, давай же!
Ангун что-то прокряхтел, почесывая нос, и ткнул рукой в мужчину, того самого, что ранее охранял шатер Сив и Маны.
– Собирайся в дорогу. Увози ее отсюда немедленно.
Воин кивнул и поспешил к одному из шатров. Ангун же вытащил из-за пояса кривой клинок, сделал на губе надрез и, повернувшись к Сив, проговорил:
– Отпускаю тебя, ведьма. Возвращайся домой. Но помни: кровавая магия самая опасная вещь в мире, и из-за нее ты еще наплачешься. Будь разумной.
– Да что тебе известно о силе и тайнах крови? – выплюнула Сив. – Скольких невинных детей и женщин ты с радостью принес в жертву своему кровожадному богу? Земля давно пропиталась их кровью. Не мне стоит бояться расплаты, а тебе. Настанет день, когда твой Бог Грома прольет на племя кровавый дождь, ибо таков круговорот жизни. Что посеешь, то и пожнешь.
– Замолчи! – Ангун вскинул руку, но конь Сив встал на дыбы.
– Боишься? И правильно! – засмеялась она.
Воин, выбранный Ангуном, уже направлялся к Сив. Она спешилась с коня только после того, как мужчина принес ей кровавую клятву верности. Девушка внимательно следила за тем, как он готовит для поездки двух лошадей.
«Я смогла! Сама! – думала Сив. – Я скоро буду дома». Когда приготовления были окончены, Сив велела воину:
– Поедешь впереди, я следом.
Тот лишь кивнул в ответ, но в его глазах вспыхнула ненависть, скрыть которую он и не стремился.
– Ты клялся на крови, – на всякий случай напомнила Сив. – Если я умру, то прихвачу с собой на тот свет и тебя, и Ангуна.
Мужчина ударил хлыстом лошадь и помчался вперед, и Сив не оставалось ничего, кроме как последовать его примеру.
Целый день они провели в пути, делая лишь небольшие передышки. Сив не пыталась заговорить со своим спутником, воин тоже хранил зловещее молчание. Уже стемнело, и яркие звезды, словно искры далекого костра, прожигали темно-синее небо. Ущербная луна медленно ползла по небосклону, тускло освещая всадникам путь. Сив чувствовала, что еще немного, и она упадет с коня замертво. Некоторое время она ехала, стиснув зубы, и всеми силами пыталась гордо держаться в седле, но надолго ее не хватило.
– Все! Мне нужен отдых, – выкрикнула она.
– Сначала доберемся до безопасного места. Осталось немного, – не оборачиваясь, ответил ей Сын Грома.
Наконец-то он остановил свою лошадь и спешился. Сив с трудом спустилась на землю, все ее тело болело, а порезы кровоточили.
– Мы можем развести огонь? – поинтересовалась она, делая глоток из фляжки. – Я замерзла.
Мужчина промолчал.
– Ну так что?
Сын Грома подошел к ней и выхватил фляжку из ее рук.
– Ангун – глупец, – прошептал он, стискивая Сив в объятиях.
– Ты что себе позволяешь? – воскликнула девушка, пытаясь вырваться.
– Как что? Спасаю племя. – С этими словами Сын Грома оторвал Сив от земли и что было мочи швырнул вперед.
Она закричала, ощущая, что проваливается в глубокую яму, до этого умело замаскированную ветками. Приземление оказалось довольно болезненным. Сив распахнула глаза и увидела над собой все ту же луну и смеющегося мужчину, что стоял у самого края ямы.
– Охотничья ловушка, – сообщил тот, заливаясь хриплым смехом. – Я сам вырыл ее несколько дней назад.
– Если я умру… – простонала Сив.
– Можешь не продолжать. Я достаточно знаю о кровавых связях, чтобы понимать, что к чему. Я увез тебя достаточно далеко от племени, чтобы ты была не в силах контролировать лошадей Сынов Грома. Возможно, и наша кровавая связь ослабнет, как только я вернусь в свое племя. Если же нет, то моя смерть и смерть Ангуна станут достойной платой за спасение Сынов Грома. Уж не думала ли ты, что мы позволим Кровавой Ведьме вернуться в Чернолесье? Ты слишком много знаешь и умеешь, чтобы безнаказанно жить среди наших врагов.
Сив стиснула зубы, стараясь взять воина или стоящих неподалеку лошадей под контроль, но была слишком изранена, а кровавые нити рвались одна за другой.
– Ты вернешься за мной, – прошипела девушка. – Все мужчины боятся боли и смерти. Кровавая клятва не ослабнет, и уже через час ты начнешь гнить заживо за свое предательство.
– В таком случае я попрошу принести меня в жертву Богу Грома во славу племени, – крикнул тот и швырнул в Сив пустую флягу. – А ты умрешь во славу собственной глупости и огромного самомнения.
Он снова расхохотался и ушел, оставив Сив одну на дне глубокой холодной ямы.
«Что я наделала, Алиса», – прошептала Сив, чувствуя, как теряет сознание. Только бы суметь добраться до поляны с деревом.
Глава 12. Фиолетовая дверь
Инг стоял у плиты и жарил яичницу, когда на кухню, зевая, вошла Шу. Парень с горечью отметил, что сестра опять напялила штаны. Ему не очень нравился своеобразный стиль Шу, в котором постоянно сквозила некая андрогинность. Не совсем женственная, но и не мужская одежда, тем не менее, очень ей шла. Сегодня она надела темно-коричневые брюки и кремовую рубашку, у которой закатала до локтей рукава и приподняла ворот. Волосы Шу заплела в небрежный колосок, перевязав кончик кожаным шнурком. Завершали образ массивные часы Инга, тускло поблескивающие на левом запястье. Их подарил Ингу в день зашиты диплома его приемный отец, Адэр Мольен.
«Только бы не разбила», – подумал Инг, но вслух сказал другое:
– Я вчера вернулся с работы, а ужина нет, как, впрочем, и тебя. Ничего не хочешь рассказать?
– Я вернулась не поздно, девяти еще не было. Ты уже спал в кресле и дико храпел. Кстати, спасибо за приготовленную картошку с мясом. Из тебя вышла бы отличная жена. – Шу улыбнулась, указав рукой на цветастый передник, который повязал Инг, в нем он выглядел чертовски мило.
– А из тебя – нет. Где ты, собственно, пропадала? – Инг поставил на стол тарелку с подгоревшей яичницей и сел, не сводя с Шу пытливого взгляда.
Девушку это позабавило.
– О господи, Инг! Неужели ты собираешься читать мне нотации?
– Я ведь твой брат.
– Серьезно? – Шу изогнула бровь, потом порылась в кармане брюк и достала сережку. – На, отдай Кэти, она ее на раковине забыла. И скажи, что не обязательно красться в ночи, как таракану. Я уже не ребенок и все понимаю.
– Хорошо. – Инг забрал сережку из рук Шу, почувствовав, что заливается краской.
– Но, – Шу грозно смерила Инга взглядом, – долго ли тебя это будет устраивать?
– Что именно?
– Кэти замужем. А разве ты не хочешь завести собственную семью, детей? Ты вообще задумывался хоть раз о женитьбе?
Выражение лица Инга мгновенно стало непроницаемым, и он торопливо отвел глаза, словно опытный игрок в покер.
– Некоторым людям хватает личной свободы и возможности заниматься любимым делом, – спокойно ответил он, пожимая плечами и упорно избегая зрительного контакта с Шу.
– Настоящий мужчина должен хотеть иметь наследника, а лучше нескольких. Ты уже не в том возрасте, чтобы коротать ночи с кем придется, – вспылила она.
– Настоящий мужчина? Наследники? Не припомню, чтобы я вбивал тебе в голову подобные бредни, – недобро рассмеялся Инг. – Монахини постарались, да? Почему же они тогда не потрудились объяснить, как положено себя вести благовоспитанной девушке? А? За собой бы следила лучше, вместо того чтобы диктовать, как мне жить, малявка.
Шу возмущенно распахнула рот, не в силах выдавить ни звука. На кухне повисла неловкая тишина, воздух так и потрескивал от напряжения, словно перед надвигающейся грозой. Сдув со лба выбившуюся прядь, девушка резко схватила брата за ворот рубашки и, прежде чем он успел среагировать, со всей силы укусила его за нижнюю губу. Инг отшатнулся, зажимая рот рукой.
– Ты что, совсем сдурела? – прошептал он и попытался встать из-за стола, но сестра ловко ухватила его за рукав.
– Это за малявку. – Попытавшись обуздать эмоции, клокочущие у нее внутри подобно кипящему бульону, Шу улыбнулась, но вышло как-то криво и неискренне. – Ну прости, я не подумала. Не уходи, пожалуйста, ешь свой завтрак. Ты ведь знаешь, какой импульсивной я бываю. Прости, прости. – Она вздохнула, зачем-то протянула изумленному Ингу солонку и миролюбиво продолжила: – Между прочим, я вчера не развлекаться ходила. Сначала заехала в школу, забрала свои вещи и договорилась с настоятельницей, чтобы мне позволили сдать выпускные экзамены, при этом не посещая больше ни одного занятия. Потом зашла в другое место и устроилась на работу. – Шу победоносно замолчала, оценивая степень изумления Инга по его перекошенному лицу.
– Что за работа? – пробормотал он, возвращая ей солонку и по-прежнему не отрывая одну руку от пульсирующей болью губы. Во рту ощущался соленый привкус крови. Сумасшедшая.
– Кондитер!
Взрыв хохота Инга заставил Шу обиженно нахмуриться.
– То есть ты всю жизнь твердишь мне о карьере в военной отрасли, а потом – бац! – и становишься пекарем? – вытирая выступившие от смеха слезы, поинтересовался Инг.
– Кондитером.
– С чего вдруг? Будешь сыпать врагам в пирожные мышьяк? Ой, хватит, не смеши меня, и так губа из-за тебя болит. Добить решила?
– Инг, – негодовала Шу. – Я думала, ты обрадуешься. Девчонки же любят сладкое. Да его все любят! Я записалась на обучающие курсы к Марии, которые проходят в ее кондитерской. Она давно ищет помощницу. Мария очень милая и добрая. – Произнеся последние слова, Шу смутилась, вспомнив красавицу Марию, аккуратно раскладывающую на витрине пирожные. Вот кто стал бы идеальной женой.
Инг снова рассмеялся и, встав со стула, зажал Шу в удушающих объятиях.
– Да перестань, – попыталась вырваться Шу. – Ты весь пропах духами Кэти.
– Вечно тебе все не так, то лекарствами воняю, то Кэти. – Инг нарочно взъерошил волосы Шу. – На работе приму душ. Мне пора. Боюсь, если проведу с тобой наедине еще хотя бы минуту, то ты доведешь меня либо до сердечного приступа, либо до умопомешательства, либо еще как-нибудь травмируешь, бешеная обезьянка.
– Смотри, чтобы муж Кэти не настучал тебе по башке. Он такого коротышку, как ты, пришибет одним ударом, – парировала Шу, злобно нахмурившись. Обезьянка! Дурак Инг.
– Если ты меня не сдашь, то все будет в порядке. – Инг снял передник и аккуратно повесил на стул.
– Я-то не сдам, но насчет других не уверена, – озабоченно ответила Шу, стараясь не смотреть на припухшую губу брата. Кэти это явно не понравится. И о чем она только думала, когда кусала его?
– Я со всем разберусь, не переживай. Жду не дождусь твоих тортиков.
На лице Инга заиграла довольная полуулыбка. Он всегда переживал из-за того, что Шу ведет себя, как мальчишка, обвиняя во всем отсутствие в ее жизни матери и собственное неумение дать ей достойное воспитание. Инг возлагал большие надежды на школу для девочек при церкви, но и там Шу не привили безупречные манеры. Кондитерская Марии, значит? Надо будет как-нибудь зайти.
Инг подошел к зеркалу, взял расческу и принялся наспех причесывать волосы. Нижняя губа пульсировала, но он изо всех сил старался выкинуть из головы странный и даже немного пугающий поступок сестры. Телефонный аппарат, стоявший на лакированной тумбочке, оглушительно затрезвонил.
– Да, – Инг поднял трубку, пытаясь пригладить непослушные локоны.
– Инг, – голос Кэти немного дрожал, – я должна тебе кое-что сказать.
– Ну и? – нетерпеливо отозвался Инг. С Кэти всегда было так, любит она ходить вокруг да около.
– Приезжай скорее на работу, не мешкай. Червивый Боб умер.
– В смысле? Он же был вчера как огурчик, – не поверил ее словам Инг.
– А рано утром умер. Сейчас здесь такая суета. Его увезли в морг на вскрытие. Полицейские бегают, всех допрашивают. Тобой уже раза четыре интересовались.
– Я выезжаю, Кэти.
Инг бросил трубку на рычаг. Черт знает что! После своего ухода он оставил Боба в удовлетворительном состоянии. Может, тромб оторвался? Или сердце подвело? Инфекция?
– Все в порядке? Ты побледнел. – Незаметно подкравшаяся Шу схватила Инга за край рубашки и с тревогой заглянула ему в лицо.
Когда она так делала, у Инга невольно сжималось сердце. Парень улыбнулся и с нежностью погладил сестру по голове, на несколько секунд задержав пальцы на шраме, рассекающем лоб девушки.
Он помнил Шу совсем малышкой, забавной и вечно растрепанной. Ну не умели мальчишки заплетать аккуратные косички. Ведь никого, кроме брата и парочки его друзей, – таких же парнишек-сирот, – маленькая Шу и близко к себе не подпускала, вот и ходила постоянно лохматой. Шрам, прячущийся под челкой, был ужасно уродливым. Если бы Ингу пришлось зашивать лоб Шу сейчас, то он, несомненно, сделал бы все гораздо лучше, потому что опыт в этом деле имеет колоссальное значение.
А тогда, будучи мальчишкой, глотая слезы и ненавидя самого себя, он накладывал трясущимися руками швы и не прекращал просил прощения у годовалой Шу. Она тоже плакала, но не вырывалась, хотя в ее ранении был виноват только Инг. Он унес едва научившуюся ходить Шу из приюта и спрятал за груду камней, думая, что это будет весьма забавно. Но девочка испугалась, побежала обратно к своему брату и, не удержав равновесия, упала, ударившись лбом о большущий камень. Рана оказалось глубокой, кровь заливала личико рыдающей Шу. Инг подхватил ее на руки и помчался в приют, но медсестры не оказалось на месте, а кровь все продолжала литься. Шу истошно орала. Инг долго не думал, его руки действовали сами собой. Было ли ему страшно? В тот момент – нет, он просто методично промыл, как смог, рану, зашил и наложил повязку, а после укачивал всхлипывающую Шу на своих руках. Вот тогда-то на него и накатил страх, и он осознал весь ужас случившегося. Маленькая девочка трогательно сопела, уткнувшись носом ему в рукав, а ее розовая кофточка (Инг с тех пор ненавидел этот цвет и никогда не позволял Шу носить розовую одежду) была покрыта отвратительными бурыми кровавыми пятнами. Инг нежно прижимал к себе малышку, прислушиваясь к ее сердцебиению. Знал ли он, что это не самое страшное испытание в ее жизни? Предчувствовал ли?
– Так что случилось? – Шу нетерпеливо подергала Инга за рубашку. – Муж Кэти все узнал?
Охваченный горькими воспоминаниями, Инг притянул к себе Шу и осторожно поцеловал шрам на лбу, отчего губа отозвалась ноющей болью.
– Инг, ты меня пугаешь. Мия говорит, в лоб целуют на прощание, да и вообще, к чему все эти нежности? Я не маленькая. – Шу, словно ужик, вывернулась из рук брата.
– Для меня ты всегда будешь малышкой, – грустно ответил Инг. – Пациент мой умер, Кэти сообщила.
– Ты допустил врачебную ошибку? – выдохнула в ужасе Шу.
– Нет. Я не мог, это была слишком простая операция. Знаю, что не мог, вернее, чувствую. Здесь что-то другое. – Инг хотел было рассказать Шу о том, что пациентом был не кто иной, как Червивый Боб, но не решился.
Шу вцепилась в руки брата, сжимая его пальцы. Конечно, он не мог. У Инга – гениальные руки, все об этом твердят, пророчат ему блестящую медицинскую карьеру. А вдруг его подставили? Сердце Шу гулко застучало, а грудь опалила резкая боль, когда она с ужасом поняла, что больше не может сделать ни вдоха.
– Шу, только не сейчас. Успокойся, слышишь?! – Голос Инга казался каким-то нереальным, он доносился словно откуда-то издалека, а комната стремительно уменьшалась в размерах, сдавливая задыхающуюся Шу со всех сторон.
Инг подхватил девушку на руки и понес в комнату.
– Я умираю… не хватает… воздуха, – прохрипела она, в ужасе царапая горло.
– Да, да, опять умираешь, – слегка раздраженно произнес Инг.
Он уложил Шу на кровать, достал из тумбочки бумажный пакет и приложил к ее лицу, прикрывая нос и рот.
– Медленно, вдох-выдох. На, держи пакет сама. Это всего лишь патологическая реакция организма. Все в твоей голове. Расслабься и дыши.
Инг нетерпеливо взглянул на часы. Почему приступы у Шу всегда случались так не вовремя? Внезапно раздался стук в дверь. Полицейские?
– Я открою. Не убирай пакет, Шу. А то укол придется ставить, – на всякий случай пригрозил сестре Инг и поспешил к двери.
В глазок невозможно было ничего разглядеть, да и зачем он вообще тогда нужен был? Стук повторился.
