скачать книгу бесплатно
Я наблюдаю за тобой
Лайза Джуэлл
Романы о сильных чувствах
Мелвиллские высоты – расположенный на холме живописный район Бристоля. Это не то место, где людей жестоко убивают в их собственном доме. Но это именно то место, где у каждого жителя есть особенный, жуткий секрет.
Лайза Джуэлл
Я наблюдаю за тобой
© 2018 by Lisa Jewell
© Хохлова Ю., перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
* * *
Пролог
24 марта
Детектив Роуз Пэлем опускается на колени: за кухонной дверью, рядом с мусорным ведром, лежит какой-то предмет. Окровавленный платок или бинт, а может, увядший цветок. Приглядевшись, Роуз понимает: это бахрома. Красная замшевая бахрома с сумки или сапога.
Бахрома валяется в лужице крови – видимо, оторвалась в момент убийства. Роуз фотографирует ее с разных углов, затем помещает в пластиковый пакет для вещдоков.
Место преступления – неприбранная кухня, обставленная старомодной сосновой мебелью. На плите громоздятся кастрюли и сковородки, большой деревянный стол завален салфетками, учебниками, газетами и бельем, приготовленным для глажки. В боковой пристройке, крытой дешевой стеклянной крышей, – рабочая зона: ноутбук, принтер, шреддер, настольная лампа.
Безобидная, ничем не примечательная кухня, каких миллионы по всей стране. Здесь пьют кофе, делают домашние задания, завтракают, читают газеты. В такой кухне нет места мрачным тайнам, преступлениям на почве ревности, убийству.
Тем не менее на полу распростерто мертвое тело в луже крови. В раковине – нож, тщательно протертый мыльной губкой. Убийца явно находился в состоянии аффекта: на шее, спине и плечах жертвы двадцать ножевых ранений. Однако в остальной части кухни крови нет – ни следов пальцев, ни брызг, ни пятен. Значит, нападение произошло неожиданно и жертва не успела оказать сопротивление.
Роуз достает из кармана пиджака маркер и надписывает пакет с бахромой.
Описание: «Красная бахрома из замши/искусственной замши».
Место: «Перед холодильником, за дверью, ведущей из коридора».
Дата и время обнаружения: «24 марта 2017 года, пятница, 11 часов 48 минут».
Может быть, это несущественная мелочь, украшение дамской сумки. Однако в криминалистике мелочей не бывает.
Зачастую одна мелкая деталь проливает свет на всю картину.
I
Тремя месяцами ранее
– 1 –
2 января
Джоуи Маллен положила на плиту букет цветов, провела пальцем по буквам, вырезанным в розовом граните.
САРА ДЖЕЙН МАЛЛЕН
1962–2016
ЛЮБИМАЯ МАТЬ ДЖЕКА И ДЖОЗЕФИНЫ
– С Новым годом, мама. Прости, что вчера не пришла, мы с Альфи умирали от похмелья. Праздновали во Френчее, у Кэнди, в ее новой квартире. Помнишь Кэнди Бойд? Блондинка с длиннющими волосами, моя одноклассница. Ты хорошо к ней относилась, потому что она всегда с тобой здоровалась. В общем, у Кэнди все в порядке, она физиотерапевт или мануальный терапевт, точно не помню. Когда я сказала ей, что ты умерла, она расплакалась. Кому из подруг ни скажу, все плачут. Они очень тебя любили и вечно завидовали, что у меня такая мама. Не стоило мне уезжать так надолго. Если бы я знала, как все сложится, вообще никуда бы не поехала. Жаль, ты не успела познакомиться с Альфи. Он просто прелесть. Работает в винном баре, но мечтает стать художником-оформителем. Сейчас он у мамы, красит кухню. По крайней мере, собирался красить. Мамаша наверняка усадила его на диван смотреть телик, а он и рад побездельничать. Альфи вообще дикий канительщик, фиг заставишь раскачаться. Но все равно он тебе понравился бы. Он прикольный и милый, очень меня любит и хорошо со мной обращается. Знаю, в свое время я доставила кучу неприятностей. Прости. Жаль, ты не видишь, какая я стала. Я взрослею, мама. Наконец-то взрослею.
Джоуи вздохнула.
– Ладно, мне пора. Уже темнеет, страшно становится. Я тебя люблю, мама, и очень скучаю. Была бы ты жива, я бы заскочила в гости, попили бы чайку, посплетничали, перемыли косточки Джеку и Ребекке. Я рассказала бы про золоченые смесители. Хочешь, сейчас расскажу? Нет, давай лучше в следующий раз. Теперь будешь меня ждать. Сладких снов, мама. Люблю тебя.
Джоуи поднялась по крутой дорожке, ведущей из Нижнего Мелвилла в поселок на холме. Даже в белесых январских сумерках снизу хорошо просматривались дома «Мелвиллских высот», похожие на детские кубики: красный, желтый, бирюзовый, фиолетовый, салатовый, серо-зеленый, ярко-розовый, снова красный. Они удобно расположились на склоне холма, глядя с верхотуры на узкие улочки Нижнего Мелвилла, словно гости на частной вечеринке, куда посторонним хода нет.
«Статусные» – вот как говорят про эти дома: «статусные виллы в «Мелвиллских высотах»». Двадцать семь разноцветных особняков в викторианском стиле. Большую часть жизни Джоуи любовалась ими на расстоянии. Если ехать на машине, яркие коттеджи на холме служили знаком, что до дома осталось минут двадцать. Они провожали ее на работу и встречали по пути домой. Однажды, в студенческие годы, Джоуи пригласили на вечеринку в розовый особняк. Безжалостно поделенный на комнаты, сдаваемые в аренду, пахнущий сыростью и жареным фаршем, вблизи он оказался вовсе не таким ярко-розовым. Зато виды оттуда великолепные: река Эйвон, живописно изгибаясь, несет свои воды в сторону города, на другом берегу лоскутным одеялом раскинулись поля, а вдалеке высится холм, увенчанный короной из деревьев, каждую весну покрывающихся жизнерадостной зеленью.
Джоуи с детства мечтала жить в этом поселке, только никак не могла определиться с цветом дома: фиолетовый или розовый. С возрастом ее предпочтения изменились: либо небесно-голубой, либо серо-зеленый. Теперь ей двадцать шесть лет, и она живет в кобальтово-синем под номером четырнадцать. Личных заслуг Джоуи в этом нет: она просто пользуется щедрыми плодами упорного труда брата.
Джек, на десять лет старше Джоуи, – главный кардиохирург в центральной больнице Бристоля, один из самых молодых в графстве. Два года назад он женился; Ребекка симпатичная, только какая-то дерганая и совсем без чувства юмора. Джоуи считала, что ее любимому брату подойдет веселая трезвомыслящая медсестра или жизнерадостная детская докторша, однако он неожиданно выбрал до тошноты положительную девушку – системного аналитика из Стаффордшира.
Десять месяцев назад они купили кобальтово-синий дом, пока Джоуи дурью маялась на Балеарских островах, подрабатывая на пенных вечеринках. Она даже не поняла, что речь об одном из особняков в «Мелвиллских высотах», пока Джек ее туда не привез. Это было три месяца назад, Джоуи только вернулась в Бристоль.
– Ну ты даешь! Купил цветной дом и ничего не сказал!
– Ты не спрашивала, – возразил Джек. – В любом случае я тут ни при чем. Ребекка буквально уломала хозяйку продать его нам. Дескать, это единственный дом в Бристоле, где она хочет жить.
– Просто нет слов. – Джоуи окинула взглядом изысканный интерьер в серо-коричневых, сине-зеленых и медно-красных тонах. – В жизни не видела дома лучше.
– Рад, что тебе нравится. Вообще-то, мы с Ребеккой хотели предложить вам с Альфи пожить некоторое время с нами. Пока у вас все не наладится.
– Боже мой, – ахнула Джоуи, – ты серьезно? Правда?
– Ну конечно. – Джек взял ее за руку. – Пойдем, покажу тебе чердак. Там все полностью обустроено, отличное гнездышко для молодоженов. – Он ткнул ее в бок и усмехнулся.
Джоуи усмехнулась в ответ. Ей самой не верилось, что она вернулась с Ибицы замужней женщиной.
Мужа Джоуи зовут Альфи Баттер, и он – настоящий красавец, пожалуй, даже чересчур красивый для нее. По крайней мере, так ей грезилось в бирюзовом мареве южных ночей. В серо-стальном сумраке бристольской зимы небесно-голубые глаза оказались просто голубыми, золотисто-каштановые кудри – рыжими, а роскошный загар – солнечным ожогом. Выяснилось, что Альфи – обычный парень.
Они поженились босиком, на пляже. Джоуи была в розовом шифоновом платье на бретельках, с букетом розовых и желто-зеленых лантан, Альфи – в белой футболке, розовых шортах и с белым цветком бугенвиллеи в волосах. Брак засвидетельствовали менеджеры отеля, в котором они работали. Молодожены поужинали на террасе с друзьями, приняли по паре таблеток, танцевали до восхода, провели весь день в постели и лишь после этого позвонили родным рассказать, что натворили.
Будь мама жива, она бы настояла на традиционной свадьбе. Однако ее больше нет, а папа Джоуи не из тех, кто интересуется свадьбами и летает на Ибицу. И вообще, родители сами тайно поженились в Гретна-Грин, когда мама была четыре месяца беременна Джеком.
– Что ж, – сказал ей брат, и в его голосе прозвучала нотка облегчения, – видимо, это семейное.
– Привет, – поздоровалась Джоуи в коридоре, проверяя, дома ли невестка. Ребекка все уши прожужжала, как счастлива поселить парочку влюбленных голубков в безукоризненно чистой, свежеотремонтированной гостевой комнате: «Замечательно, у нас как раз есть для вас место! Здорово, что вы будете жить с нами! Просто великолепно!» Однако ее поведение говорит об обратном. Она вечно прячется от Джоуи и Альфи. Даже сейчас не показывается на глаза, притворяясь, будто что-то переставляет в огромной кладовой.
– О, привет! – Ребекка с наигранным удивлением обернулась, держа в руках банку с тертым хреном. – Я не слышала, как ты вошла.
Джоуи лучезарно улыбнулась. Все она прекрасно слышала. На кухонном столе дымится кружка с горячим чаем, рядом – недоеденные суши из супермаркета и недочитанная газета. Нетрудно представить: заслышав щелчок замка, Ребекка Маллен вздрагивает, ищет, куда бы спрятаться, бежит в кладовую и хватает случайно подвернувшуюся банку с хреном.
– Я поздоровалась. Извини, если напугала.
– Ничего, все в порядке. Я просто… – Ребекка неопределенно махнула в сторону кладовой.
– Вьешь гнездо?
– Да, точно! – подхватила она. – Именно так. Вью гнездо.
Обе опустили глаза на ее округлившийся живот. Через четыре месяца, то есть примерно первого мая, у Джека и Ребекки появится дочка, а у Джоуи – племянница. Собственно, одна из причин, по которой Ребекка согласилась поселить их с Альфи в гостевой комнате на чердаке, заключается в том, что Джоуи – дипломированная детская медсестра. Правда, она с восемнадцати лет не прикасалась к младенцам, но все необходимые навыки у нее есть. Например, чисто теоретически – поменять подгузник за сорок восемь секунд.
На дубовой лестнице, ведущей на чердак, есть витражное окно. Джоуи любит смотреть в него, прижимаясь носом к незакрашенным стеклам. Вот здорово: отсюда всех видно, а тебя – нет. Занимается утро; в это время года еще темно. Деревья на другом берегу реки стоят голые и какие-то нелепые.
Блестящая черная машина съехала с шоссе и стала подниматься по крутому склону. Чужие сюда не ездят: только жильцы и их гости. Джоуи задержалась у окна, чтобы посмотреть, кто пожаловал. Автомобиль остановился на другой стороне улицы. Открылась пассажирская дверь, оттуда вышла сухощавая женщина немного за тридцать в толстовке и джинсах, с каштановыми волосами до плеч. С заднего сиденья выбрался подросток лет четырнадцати – точная копия женщины, наверное, сын. С водительского места вышел довольно красивый немолодой мужчина, высокий и длинноногий, в мятой небесно-голубой рубашке и синих джинсах. Темные волосы коротко подстрижены, на висках серебрится седина. Он без видимых усилий вынул из багажника два чемодана, вручил один сыну, отдал жене спортивную сумку и ворох курток, и они вместе направились к желтому дому.
Джоуи отошла от окна. Образ привлекательного мужчины, вернувшегося с семьей с рождественских каникул, почти сразу стерся из ее памяти.
СТЕНОГРАММА ДОПРОСА,
ЧАСТЬ 1
Дата: 25/03/17
Место: полицейский участок Тринити-Роуд, Бристоль, БС2 0НВ
Допрос проводят офицеры полиции Сомерсета и Эйвона
ПОЛИЦИЯ: В ходе допроса ведется аудиозапись. Я – детектив Роуз Пэлем из полицейского участка Тринити-Роуд, работаю совместно с группой следователей и криминалистов. Пожалуйста, назовите свое полное имя.
ДМ: Джозефина Луиза Маллен.
ПОЛИЦИЯ: Ваш адрес?
ДМ: Мелвиллские высоты, дом 14, Бристоль, БС12 2ГГ.
ПОЛИЦИЯ: Спасибо. В каких отношениях вы находитесь с Томом Фицуильямом?
ДМ: Он живет через дом от нас. Пару раз подбрасывал меня до работы. Когда встречались на улице, разговаривали. Он знаком с моим братом и его женой.
ПОЛИЦИЯ: Спасибо. Где вы были вчера с семи до девяти вечера?
ДМ: В отеле «Бристоль харбор».
ПОЛИЦИЯ: Вы находились там одна?
ДМ: Большую часть времени.
ПОЛИЦИЯ: Большую часть времени? Кто еще был с вами?
ДМ: [молчит]
ПОЛИЦИЯ: Мисс Маллен, скажите, кто был с вами в отеле «Бристоль харбор»?
ДМ: Он зашел всего на несколько минут. Между нами ничего не было… Мы просто…
ПОЛИЦИЯ: Мисс Маллен, пожалуйста, назовите имя этого человека.
ДМ: Том… Том Фицуильям.
– 2 –
6 января
Несколько дней спустя Джоуи снова увидела Тома Фицуильяма, на этот раз в поселке. Разговаривая по мобильному, он вышел из книжного магазина, попрощался с собеседником, ткнул пальцем в экран, положил телефон в карман пиджака. Затем повернул налево, и Джоуи разглядела его как следует. На губах Тома играла улыбка, от которой лицо казалось совсем другим. Ветер взъерошил тронутые сединой волосы, Том пригладил их рукой. Улыбка превратилась в гримасу, лицо вновь изменилось: губы плотно сжались, лоб прорезали морщины. Он тряхнул головой и решительно направился к черной машине, припаркованной на другой стороне улицы. Пискнула сигнализация, моргнули фары, длинные ноги мелькнули и скрылись в глубине салона. Все, исчез.
Однако образ Тома еще некоторое время не выходил у Джоуи из головы.
Джоуи влюбилась в Альфи с первого взгляда. Несколько месяцев она наблюдала за ним на курорте, по крупицам выискивая информацию. Никто не знал, откуда он родом. То ли писатель, то ли бывший военный. Его длинные темно-рыжие волосы были собраны в хвост или в пучок на макушке. По мускулистому телу шли татуировки: вверх по торсу поднималась вьющаяся роза, плечи венчала пара крыльев. Альфи часто носил с собой гитару и редко надевал рубашку, когда не работал. Для каждого у него находилась улыбка, шутка или подначка.
Альфи Баттер казался Джоуи сверхъестественным, потусторонним существом; наедине с собой она придумывала, как заговорить с ним, если их пути вдруг пересекутся. И вот однажды он подошел к ней возле прачечной, обжег взглядом небесно-голубых глаз, улыбнулся и спросил:
– Ты ведь Джоуи, да?
– Да, – сказала она, – я Джоуи.
– Говорят, ты из Бристоля. Правда?
– Правда, – ответила она.
– Откуда именно?
– Из Френчея.
Альфи торжествующе вскинул руку.
– Я так и знал! Прямо как чувствовал. Мне сказали, ты из Бристоля, и я сразу подумал: «Не иначе из Френчея». Я тоже из Френчея.
Вот это да, удивилась она, ничего себе. Мир тесен.
В результате Альфи оказался ни сверхъестественным, ни потусторонним существом, ни поэтом, ни солдатом. Он не так уж здорово играл на гитаре, зато был поразительно хорош и ласков в постели.
Через две недели после их первой встречи Альфи вытатуировал имя Джоуи на лодыжке: мол, у него еще ни с кем такого не было. Когда они гуляли, он обнимал тяжелой рукой Джоуи за плечи, а если она проходила мимо, усаживал к себе на колени. Альфи поклялся пойти за ней хоть на край света, а когда после смерти матери Джоуи захотела вернуться домой, поехал с ней в Бристоль. Через две недели после похорон он сделал ей предложение, а еще через две недели они поженились.
Но что, если недосягаемая мечта вдруг стала явью? Как быть дальше? Наверное, есть какое-то специальное слово для этого состояния. Со сбывшимися желаниями всегда так: после них в душе образуется дыра, которую можно заполнить лишь новыми мечтами и фантазиями. Видимо, в этом и заключалась причина неожиданной и пылкой влюбленности Джоуи в Тома Фицуильяма. Он появился как раз в тот момент, когда ей понадобилось заполнить пустоту в ее внутреннем мире.
Если бы не он, подвернулся бы кто-нибудь другой.
