Похищенная девушка

Он решил простить ее за то, что ей понравился Невил. В конце концов, если по справедливости, Невил ведь не пытался спихнуть ее Бену Карли.

Роберт проехал в гараж под носом у высыпавшей из конюшни утренней смены, поставил автомобиль и, вспомнив, что первое число месяца уже прошло, зашел в контору заплатить по счету Броу, который занимался административными делами. Но в конторе сидел Стэнли. Мощными кистями, которыми, как ни удивительно, были увенчаны его тощие руки, он пролистывал счета и перечни товаров и услуг.

– Когда я служил в Корпусе связи, – сказал Стэнли, рассеянно глядя на Роберта, – я считал квартирмейстера мошенником, но теперь я в этом не уверен.

– Что-то пропало? – спросил Роберт. – Я просто зашел заплатить. Обычно Билл готовит счет заранее.

– Наверное, он где-то здесь, – сказал Стэнли, не отрываясь от бумаг. – Посмотрите.

Роберт, привыкший к порядкам конторы, приподнял отброшенные Стэнли разные бумаги. Под ними обнаружился обычный аккуратный слой документации Билла. Из-под бумажного хаоса вдруг выглянуло девичье лицо – фотография в газете. Он не сразу узнал ее, но кого-то она ему напомнила, и он всмотрелся внимательнее.

– Нашел! – победоносно воскликнул Стэнли, отцепив от скрепки листок. Остальные бумажки он сгреб в кучу, и взору Роберта открылась вся первая страница утреннего выпуска «Эк-Эммы».

Похолодев, он ошеломленно уставился на газету.

Стэнли, намереваясь забрать у него бумаги, заметил, что именно привлекло его внимание, и одобрительно произнес:

– Симпатичная. Напоминает мне девицу, которую я знавал в Египте. Такие же широко расставленные глаза. Миленькая была девчушка. Врунья, каких поискать.

Он продолжил раскладывать разбросанные бумаги, а Роберт никак не мог отвести глаз от газеты.

Наверху страницы огромными черными буквами было написано:

«ВОТ ЭТА ДЕВОЧКА».

Под ними две трети полосы занимала фотография. Затем шрифтом поменьше, но не менее кричащим:

«ЭТО ТОТ САМЫЙ ДОМ?»

Ниже – фотография «Франчайза».

Внизу страницы:

«ДЕВОЧКА ГОВОРИТ – ДА.

А ЧТО ГОВОРИТ ПОЛИЦИЯ?»

«Читайте подробности далее».

Роберт перевернул страницу.

Да, в статье представлены все подробности, кроме фамилии Шарп.

Он закрыл газету и снова взглянул на шокирующую первую полосу. Еще вчера «Франчайз» защищали четыре высокие стены; он был столь незаметным, столь самодостаточным, что даже обитатели Милфорда не знали, как выглядит этот дом. А сегодня на него можно полюбоваться в любом газетном киоске, на любой книжной полке от Пензанса до Пентленда. Его суровый плоский фасад зловеще контрастировал с невинностью лица на фотографии сверху.

Девочку, судя по всему, снимали в фотоателье. Ей уложили волосы, и она надела выходное платье. Без школьной курточки она выглядела… все такой же невинной и юной, но… Роберт толком не знал, как это описать. Она выглядела как будто менее… неприступно, что ли? Школьная куртка мешала видеть в ней женщину, как мешает, например, монашеское одеяние. Если подумать, о защитных свойствах школьной формы можно сочинить целый трактат. Форма – одновременно броня и камуфляж. Без нее девочка казалась намного женственнее.

Но это было все то же трогательно-невинное личико, юное и привлекательное. Открытый лоб, широко поставленные глаза, пухлая нижняя губа, придававшая ей выражение обиженного ребенка, – сочетание всего этого производило потрясающее впечатление. Тому, что написано на этом юном личике, поверил бы не только епископ Ларборо.

– Можно одолжить газету? – спросил он Стэнли.

– Берите, – ответил Стэнли. – Мы прочли ее за завтраком. Там ничего интересного.

– А это вам не показалось интересным? – удивился Роберт, указывая на первую полосу.

Стэнли глянул на фотографию.

– Нет, разве что она напоминает мне ту девчонку из Египта с ее вечным враньем и прочими штучками.

– Значит, вы не верите ее рассказу?

– А вы сами как думаете? – презрительно бросил Стэнли.

– Ну а где же, по-вашему, она была все это время?

– Если вспомнить ту, с Красного моря, могу сказать вполне определенно: шлялась где-то, – заявил Стэнли, и тут как раз зашел клиент.

Роберт взял газету и вышел. Хоть кто-то не поверил этой истории. Впрочем, тому виной, скорее, прошлый опыт Стэнли и свойственный ему цинизм.

Судя по всему, Стэнли не слишком внимательно читал газету, не вникал в имена и названия, однако так (если верить опросам) делали лишь десять процентов читателей. Остальные же девяносто наверняка изучили каждое слово и теперь, скорее всего, уже вовсю обсуждали прочитанное.

У себя в конторе Роберт узнал, что до него несколько раз пытался дозвониться Хэллам.

– Закройте дверь и войдите, – бросил он старому Хезелтайну, который, известив его о звонках Хэллама, продолжал стоять на пороге кабинета. – Вот, взгляните-ка.

Одной рукой Роберт потянулся за телефонной трубкой, другой расстелил перед Хезелтайном газету.

Старик аккуратно коснулся ее тонкими пальцами, словно впервые увидел перед собой некий странный экспонат.

– Наслышан об этом издании, – заметил он и со всем вниманием погрузился в изучение статьи, как поступал с любыми документами.

– Ну и влипли же мы! – воскликнул Хэллам, когда установилась связь, и добавил несколько эпитетов в адрес «Эк-Эммы», красочно описывающих ситуацию. – Мало у полиции забот, так еще эта проклятая газетенка лезет куда не следует! – Его, естественно, больше интересовало, как это скажется на полиции.

– Что-нибудь слышно из Скотленд-Ярда?

– Грант с девяти утра начал обрывать мой телефон. Но что они могут предпринять? Только усмехнуться и промолчать. На полицию вечно спускают всех собак. Вы-то тоже ничего не можете сделать.

– Ровным счетом ничего, – согласился Роберт. – Свобода прессы свято соблюдается.

Хэллам вновь высказался на сей счет.

– Ваши клиентки знают? – спросил он.

– Вряд ли. Уверен, они не читают подобных газет, и сомневаюсь, что какой-нибудь доброжелатель успел послать им этот номер. Но они должны подъехать минут через десять, и я покажу им газету.

– Если когда-нибудь я счел бы для себя возможным пожалеть эту боевую старушенцию, – сказал Хэллам, – то это было бы именно сейчас.

– Откуда в «Эк-Эмме» все узнали? Я думал, родители, вернее, опекуны девочки вовсе не намерены предавать эту историю огласке.

– Грант говорит, брата девочки разозлило, что полиция якобы ничего не делает, и он по собственной инициативе пошел в редакцию «Эк-Эммы». Они там любят бороться за правое дело. Их лозунг – «“Эк-Эмма” все исправит!». Слышал, один из их крестовых походов продолжался целых три дня.

Положив трубку, Роберт подумал, что это невыгодно обеим сторонам, зато в равной степени. Полиция, вне всякого сомнения, приложит больше усилий, чтобы найти подкрепляющие свидетельства; с другой стороны, публикация изображения девочки дает слабую надежду на то, что кто-нибудь узнает ее и скажет: «Она не могла быть во “Франчайзе” в указанные ею дни, потому что была в другом месте».

– Дрянная история, мистер Роберт, – сказал мистер Хезелтайн, – да и публикация тоже. Просто оскорбительная.

– Дом, о котором идет речь, – ответил Роберт, – это «Франчайз», где живут старая миссис Шарп и ее дочь и куда я, если припоминаете, ездил на днях, чтобы помочь им советом.

– Хотите сказать, что это наши клиентки?

– Да.

– Но, мистер Роберт, ведь это совсем не по нашей части. – Досада в его голосе заставила Роберта вздрогнуть. – Это вне нашей обычной… вне привычной для нас… ну, в общем, вне нашей компетенции.

– Надеюсь, мы вполне компетентны для того, чтобы защитить любого клиента от бумагомарателей из «Эк-Эммы», – холодно ответил Роберт.

Мистер Хезелтайн покосился на вульгарную газетенку на столе. Его явно поставил в тупик трудный выбор между уголовной клиентурой и желтой прессой.

– Когда вы прочли историю этой девочки, вы ей поверили? – спросил Роберт.

– Не понимаю, как она могла бы все это придумать, – признался мистер Хезелтайн. – По-моему, весьма обстоятельный рассказ, не так ли?

– Действительно. Но я видел эту девочку, когда ее привозили во «Франчайз», чтобы она опознала дом, – это было на прошлой неделе, когда я столь внезапно ушел после чая, – и не поверил ни единому ее слову. Ни единому, – прибавил он, радуясь, что может сделать громкое и внятное заявление, наконец убедившись в том, что сам этому верит.

– Но почему она выбрала именно «Франчайз», да еще узнала о нем все, если она там никогда не бывала?

– Не знаю. Ума не приложу.

– Очень странный выбор на самом деле: одинокий, скрытый от глаз дом на пустынной дороге, в месте, куда редко заезжают люди.

– Да уж. Не знаю, как она это проделала, но совершенно уверен, что это трюк. Тут выбор не между рассказами, а между людьми. Убежден, что мать и дочь Шарп не способны на столь безумное поведение. А вот девочка-то, я считаю, вполне способна на ложь. Вот в чем все дело. – Он немного помолчал. – Вам придется просто довериться моему мнению, Тимми, – добавил он, назвав старого клерка именем, которым называл его в детстве.

Мистеру Хезелтайну больше нечего было добавить – то ли из-за «Тимми», то ли из-за доводов Роберта.

– Сейчас вы сами увидите «преступниц», – сказал Роберт. – Я как раз слышу их голоса в передней. Пригласите-ка их сюда.

Мистер Хезелтайн молча отправился выполнять поручение, а Роберт перевернул газету, чтобы посетительницы не увидели с порога ничего более ужасного, чем заголовок о какой-то девушке, которую обманом провели на корабль.

Запоздало повинуясь правилам приличия, миссис Шарп на сей раз надела шляпку. Плоский головной убор из черного атласа напоминал шапочку доктора наук. Очевидно, усилия миссис Шарп не пропали даром, судя по тому, как посветлело лицо мистера Хезелтайна. Он явно ожидал совсем не таких клиентов. К клиентам вроде миссис Шарп он давно привык.

– Не уходите, – поприветствовав гостей, попросил его Роберт и обратился к пришедшим: – Позвольте мне представить старейшего члена нашей фирмы мистера Хезелтайна.

Любезная улыбка очень шла старой миссис Шарп, делая ее похожей на королеву Викторию. Мистер Хезелтайн не только испытал облегчение, но и окончательно капитулировал. Первое сражение Роберт выиграл.

Когда Хезелтайн покинул кабинет, Роберт заметил, что Марион хочет что-то сказать.

– Сегодня утром произошло нечто странное, – проговорила она. – Мы зашли в «Анну Болейн» выпить кофе – мы там часто бываем, – и, хотя в кафе было два свободных столика, когда мисс Трулав увидела нас, она быстро прислонила к ним стулья и сказала, что столики забронированы. Может, я бы ей и поверила, если бы не ее смущенный вид. Неужели уже пошли слухи? Она не пустила нас, потому что услышала какие-то сплетни?

– Нет, – печально сказал Роберт, – потому что прочитала сегодняшний выпуск «Эк-Эммы». – Он перевернул газету передней полосой вверх. – К сожалению, у меня для вас плохие новости. Придется вам стиснуть зубы и потерпеть, как говорят мальчишки. Сомневаюсь, чтобы вы когда-нибудь видели вблизи эту ядовитую газетенку. Как жаль, что знакомство с ней начинается для вас именно теперь, когда эта писанина коснулась лично вас.

– О нет! – воскликнула Марион, когда взгляд ее упал на фотографию «Франчайза».

В тишине обе женщины внимательно прочли статью.

– Насколько я поняла, – сказала наконец миссис Шарп, – мы не можем требовать опровержения?

– Нет, – сказал Роберт. – Все изложено правдиво. Причем это именно изложение, а не комментарии. Даже будь это комментарии – а они, вне всякого сомнения, скоро последуют, – дело не находится на рассмотрении суда, значит, закон газета не нарушает. Редакция имеет право публиковать свои комментарии, если того пожелает.

– Да тут все – сплошные намеки на комментарий, – сказала Марион. – Комментарий о том, что полиция не выполняет свой долг. Что же, по их мнению, мы сделали? Подкупили полицию?

– Думаю, намек тут на то, что скромная жертва не может давить на полицию, как делают это коварные богачи.

– Богачи… – с горечью повторила Марион.

– Любой, у кого в доме больше шести печных труб, считается богачом. Итак. Если вы не слишком шокированы увиденным, давайте вместе подумаем. Мы знаем, что девочка никогда не бывала во «Франчайзе» и не могла…

– Вы это знаете? – перебила Марион.

– Да, – ответил Роберт.

Глаза Марион утратили вызывающее выражение, и она опустила взгляд.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– Если девочка никогда не бывала в доме, как она могла увидеть его?.. Каким-то образом видела же. Трудно поверить, что она просто повторяла описание дома с чужих слов… Как она могла увидеть его? Я имею в виду, своими глазами.

– Может быть, его видно с верхнего этажа автобуса, – предположила Марион. – Но по милфордской дороге двухэтажные автобусы не ходят. Или если взобраться на самый верх копны сена. Но сено в это время года не возят.

– Сено, может, и не возят, – хрипло проговорила миссис Шарп, – но грузовики ходят в любое время. Я видала машины, груз которых был повыше копны сена.

– Да, – подтвердила Марион. – Допустим, девочку подвезли не на легковом автомобиле, а на грузовике?

– Против этого можно возразить следующее: если бы ее подвозил грузовик, ее бы взяли в кабину, даже если бы пришлось посадить к кому-нибудь на колени. Не стали бы ее загонять в кузов. Особенно при том, что в тот вечер, если помните, лил дождь… Скажите, никто не приходил во «Франчайз» спросить дорогу, продать что-нибудь или предложить что-то починить? Кто-то, кого девочка могла бы сопровождать, держась при этом в стороне.

Но нет; обе дамы были уверены, что за то время, пока девочка была на каникулах, никто не приходил.

– Тогда будем считать, что все, что ей известно о «Франчайзе», она узнала, забравшись достаточно высоко, чтобы заглянуть через забор. Вероятно, мы никогда не выясним, что и когда произошло, а найти подтверждение и подавно не сможем. Следовательно, нужно направить все усилия на то, чтобы доказать, что тогда она была где угодно, только не во «Франчайзе».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 Sin – грех (англ.).

2

 Бродмур – старейшая из психиатрических больниц строгого режима в Англии, расположена в Беркшире.

3

 Гробы повапленные – лицемеры; так Христос в Евангелии от Матфея называет фарисеев (Мф. 23:27).

4

 Джон Нокс (ок. 1514–1572) – шотландский богослов, лидер Реформации в Шотландии.