Укрощение огня

– Надо же начинать, – улыбнулся в ответ Герцер.

У места слияния Малой Шенан и Большой Шенан, сбоку от главного моста Виа Апаллия возвели загон для животных. Ограда (в основном это были расколотые пополам бревна, привязанные к деревьям) переходила и на другую сторону дороги. Корали табуна находились к югу, так что ехать до места общего сбора было недалеко. Вдоль дороги построили здания, в это раннее утро люди уже ставили на огонь огромные котлы с водой, а перед домами выставляли деревянные рамы для натягивания шкур.

– Это для забоя, – пояснил Кейн. – Надо довести воду до кипения и опустить свинью в кипяток, чтобы легко снялась щетина. С другими животными так же. И рамы для того же.

– Собираются убить всех, свиней? – спросил Герцер. – Их же можно потом разводить на фермах.

– Для фермера дикие свиньи не представляют интереса, – парировал Кейн. – Молодых убивать не будем. Люди будут стоять вдоль ограды и ловить тех, кому удастся вырваться. Но всех взрослых свиней перебьем, а мясо закоптим. У нас не хватит соли для того, чтобы коптить мясо по всем правилам, но все же копченое мясо может храниться дольше. Думаю, что с этим мы быстро справимся, если только не будет слишком много животных. Из леса можно ожидать два разных вида оленей: вапити и белохвостых. Белохвостые начнут перескакивать через ограду, убивайте, сколько сможете. Вапити не под силу такие прыжки, так что их будем собирать в загон.

Рядом с большим загоном было еще четыре поменьше; они были расположены так, чтобы в них легко можно было загнать стадных животных. Герцер, правда, помнил опыт предыдущего дня и то, как непросто заставить животных идти туда, куда надо.

Он привязал двух запасных лошадей к ограде кораля и занял позицию с наружной стороны. Теперь оставалось только ждать. Вдоль ограды собирался народ, у многих в руках были самодельные копья. Он заметил в своем секторе Шилан и помахал ей рукой, потом увидел Рейчел, которая шла с большой сумкой через плечо. Далеко не все животные, которых пригонят из леса, будут вести себя дружелюбно по отношению к людям. Герцер решил было подъехать к Рейчел и перекинуться с ней словечком, но передумал; вместо этого он начал прикидывать, как лучше стрелять с его позиции. Ведь если он промахнется и не попадет в какое-либо животное, стрела все равно полетит дальше, а по обе стороны оград будет огромное количество людей, так что стрелять небезопасно.

К нему подъехал Кейн с мотком веревки в руке и спросил:

– Узлы вязать умеешь?

– Немного, – ответил Герцер.

– Тут на конце скользящий узел. – Кейн протянул ему веревку. – Оттаскивай мертвых животных к самому краю; оттуда их уже унесут куда надо.

Герцер взял веревку и закрепил ее у седла. Он был не уверен, что ему удастся вытащить крупное животное с Дьябло, тем более с Бутчем или Герцогиней. Оба последних, стоило ему спрыгнуть на землю, тут же пытались и сами куда-нибудь улизнуть.

Но времени на беспокойство не оставалось, потому что вскоре появился первый олень, и под крики толпы он благополучно перепрыгнул ограду. Олень был далеко от сектора Герцера, так что он даже и не пытался вынуть лук из чехла, но вот олень заметил скопление народа и повернул в сторону Герцера.

Герцер коленями направил Дьябло навстречу оленю, чтобы завернуть того в нужную сторону, но вовремя заметил, что животное не обращает внимания на лошадей. Тогда он потянулся за луком; не так-то просто вынуть лук из футляра на полном скаку. В этот момент кто-то выстрелил сбоку, и стрела вонзилась прямо в оленя. Тот пробежал еще немного и свалился замертво. Герцер убрал лук и поскакал к убитому животному, спешился, взял веревку, просунул задние ноги оленя в скользящую петлю и повернулся назад к коню. Тот отпрянул в сторону.

– Он не любит запаха крови! – выкрикнул Кейн. – Поговори с ним.

– Спокойно, лошадка, – тихим голосом начал Герцер. – Хороший мальчик, стой на месте. Вот так. Молодец.

Наконец ему удалось сесть верхом, хотя веревку он выпустил почти на всю длину. Он пришпорил Дьябло и направился в сторону ближайшей ограды. Олень был тяжелым, и в первый момент Герцер чуть не вывалился из седла, но ему удалось справиться с грузом. К несчастью, не проехал он и тридцати метров, как появился второй дикий зверь – взрослый тигр.

При виде огромной кошки на расстоянии каких-то пятидесяти метров Дьябло потерял рассудок; он попятился и хотел уже бежать прочь, при этом он тащил за собой и оленя. Герцер чудом удержался в седле и не выпустил из рук веревку. Он направил Дьябло в сторону от тигра к ограде. Однако тигр, заметив убегающих от него животных, помчался вдогонку, но вдруг остановился и набросился на тушу оленя.

Вытянуть оленя вместе с тигром Дьябло было не под силу, он чуть не упал. Герцер еле успел высвободить руку. Он пришпорил Дьябло и обернулся посмотреть, что происходит позади.

Тигр остановился над мертвым оленем и зловеще смотрел на окружавших его людей и всадника. Вот он взобрался на тушу и зарычал.

Герцер с большим трудом успокоил Дьябло. Он тихонько нашептывал ему на ухо успокаивающие слова, а сам осторожно достал лук и стрелу. Только бы на секунду удержать Дьябло на месте, этого хватит, чтобы прицелиться и выстрелить. Слезать на землю он не намерен ни при каких обстоятельствах. Одновременно с ним из другого сектора выстрелила и Алисса.

Стрела Герцера попала прямо в грудь тигру, но одна стрела, пусть даже и из сложного лука, не могла остановить такого крупного зверя. Тигр повернулся, оскалился, он никак не мог понять, отчего ему так больно. Герцер снова выстрелил, теперь и его стрела, и стрела Алиссы вонзились под ребра хищнику.

Он стрелял еще три раза, Алисса и того больше, и только тогда тигр прекратил шипеть, рычать и крутиться. Герцер не двигался с места, от ограды отделились двое охотников, они приблизились к тигру и копьями закончили дело.

– Ты отлично стрелял, – сказала подъехавшая к нему Алисса.

– Спасибо, – ответил Герцер, он часто дышал и знал, что надо успокоить Дьябло.

Еще он решил больше не убирать лук в чехол.

Тем временем в загоне между двумя линиями оград появились новые животные. Он увидел одичавший скот и несколько огромного вида оленей, видимо, это и были те самые вапити, о которых говорил ему Кейн. Размером они были с больших коров, только на голове у них красовались прекрасные, будто бархатистые, рога.

– Самцы, – заметил Кейн. – Их либо убивай, либо гони в загон.

Олени были такими великолепными, что Герцеру совсем не хотелось их убивать. Но когда первый из них пересек границу его сектора и он попробовал направить самца в сторону загона, тот встал на задние копыта, а передними, острыми, попытался ранить коня. Дьябло не уступал, и Герцеру пришлось податься назад. Тогда он пустил одну за другой три стрелы прямо в грудь оленю, и красавец-самец опустился на колени, а потом упал на бок.

Герцер понимал, что этого гиганта оттянуть в сторону не сможет, поэтому он подозвал людей, стоявших у ограды.

Теперь в загоне металось множество животных – злых, раздраженных, потерявших рассудок от запаха крови. Но самое страшное началось, когда появилось стадо диких свиней.

Свиньи держались вместе. Герцеру даже в голову не могло прийти, что в лесу скрывается такое количество свиней – эдакая волна клыков, злобы и вони. В стаде было не менее пятидесяти крупных свиней и несчетное количество малышей. А вслед за ними появились сначала пума, а потом и еще один тигр.

При виде таких опасных зверей большинство наездников оставили все попытки загнать в загон коров и вапити – надо было думать о собственной безопасности. Многие пустились в бегство и направились к воротам в ограде.

Герцер был сбоку от основной массы животных, он стрелял раз за разом, хотя не мог точно сказать, попал ли в цель. Самым главным было не задеть никого из стоящих по другую сторону ограды людей. Он заметил, что некоторые охотники тоже стреляют из своих длинных луков, но свиньи все равно напирали. Тигр куда-то исчез (хорошо, если при этом никто не пострадал), но вот пума пыталась напасть на Кейна.

Герцер два раза выстрелил в животное, которое преследовало наездника. Одна его стрела попала в цель, но добил хищника другой выстрел – то ли Алиссы, то ли какого-то охотника. К этому моменту свиньи разбежались по всему загону, и рядом с Герцером оказалось около дюжины разъяренных, огромных и страшных зверей.

Ему удалось подстрелить, двоих, и вдруг он заметил, как еще одна крупная свинья несется прямо на ограду к тому месту, где стоит Шилан.

Герцер быстро сунул лук в чехол, вытащил копье и галопом направил Дьябло к несущемуся в атаку кабану.

На секунду ему почудилось, что мир перевернулся. Дьябло молнией сорвался с места; Герцеру казалось, что его собственный голос остался позади. Он и не сознавал, что кричит. Но, несмотря на все усилия, кабан обгонял их и должен был первым подбежать к ограде.

Шестисоткилограммовый гигант налетел на ограду на бешенной скорости, и та разлетелась в щепки: и жердины, и столбы. Но и кабан почувствовал на себе удар, он остановился как вкопанный и стряхнул кровь, заливавшую глаза. Но стоило ему прийти в себя, и он заметил прямо перед собой Шилан. От удара она упала на спину.

Герцер завопил еще громче, он надеялся, что кабан испугается его крика, но тот даже не обратил на него внимания. Зверь наклонил голову и бросился на замершую в страхе девушку.

Герцер метнул копье, оно вонзилось прямо в бок кабану, а сам всадник чуть не вывалился из седла.

Дьябло не сбавлял темпа. Копье пронзило кабана насквозь и пригвоздило его к земле. Он тут же испустил дух, а Дьябло не оставалось другого пути, как перепрыгнуть через смертельно раненного зверя.

Герцеру удалось выхватить копье, кабан уже не мог причинить никому вреда. Но во время прыжка они задели большую ветку, которая со всего размаху ударила Герцера по лбу, и он упал на землю. Из раны на голове ручьем хлынула кровь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Когда Герцер пришел в себя, во рту у него был привкус крови и сгнившей листвы, а голова просто раскалывалась.

– Не двигайся, – раздался женский голос.

Голос был знакомый, он попытался вспомнить, кто это, и вдруг понял, что не кто иной, как доктор Даная. Он ни разу не разговаривал с ней с тех пор, как попал в Воронью Мельницу. Теперь казалось, что с тех пор прошло как минимум несколько жизней.

– Мр-рф, – все, что смог пробормотать он.

– Ногами шевелить можешь? – спросила она.

Он попробовал и поморщился от боли, когда пришлось напрягать мышцы шеи. Голова болела все больше и больше.

– Отлично, а пальцами? Руками?

Он сделал, что просили; потом кто-то перевернул его на спину. Вначале он ничего не увидел и страшно испугался, но потом кто-то обмыл ему лицо водой, и веки разлепились сами собой. Вид у доктора Данаи был усталый и напряженный, даже во время их путешествия она выглядела лучше, даже после страшного события с Дионисом. Ну может, с последним и нельзя сравнивать.

– Мне нужно отдохнуть, – еле выдавил он, потом выплюнул изо рта листья с землей.

– Да, конечно, – улыбнулась она в ответ, взяла маленькое зеркальце и навела ему в глаза солнечный свет, он зажмурился, но доктор Даная удовлетворенно кивнула.

– Угу. – Теперь головой покачал он. – Вам тоже нужно отдохнуть.

Она опять улыбнулась и приложила палец к губам.

– Со мной все в порядке.

– Нет, не в порядке. – Он попробовал сесть.

– Погоди, – остановила его она. – Ты не в самой лучшей форме, Герцер Геррик.

– Мне нужно снова в седло, – хриплым голосом ответил он, отпихнул ее руки и сел.

Голову и шею пронзила острая боль. Он потрогал рукой лоб, там было большое пятно крови, и заморгал – только теперь до него дошло, что видеть ему мешает кровь, спекшаяся с грязью. Он протер глаза и попробовал встать на ноги, но голова у него закружилась и он понял, что вряд ли сможет снова сесть в седло. Да и желания особого у него не было, но от этого он стал еще упрямее.

– Помоги ему подняться, Даная, – услышал он мужской голос.

Чьи-то сильные руки подхватили его под мышки и поставили на ноги.

– Мне нужно снова в седло, – повторил он и огляделся.

Дьябло стоял в нескольких футах в стороне. Перед глазами у Герцера время от времени мелькали серые круги, ему казалось, что конь стоит в конце какого-то тоннеля, но вид у коня был очень послушный. У него подогнулись колени, и на какое-то мгновение он даже решил, что может потерять сознание, но потом приступ прошел. Он продолжал стоять на ногах, хотя все тело и голова ужасно болели.

– Тебя нужно отвести в лазарет, – запротестовала Даная.

– Его можно доставить туда верхом, – произнес мужской голос. – Садись в седло вместе с ним, так он не упадет.

– Нет, вместо меня может поехать и Рейчел, – сказала Даная. – А я нужна здесь.

Герцер догадался, что мужской голос принадлежал Эдмунду, но какое это имело значение? С помощью Тальбота он ухватился за гриву Дьябло и сунул ногу в стремя. Напрягшись изо всех сил, юноша вскочил в седло, хотя все тело снова пронзила нестерпимая боль, и он склонился вперед.

– Вот я и снова на коне.

От боли он даже закрыл глаза. Да, он снова был на коне, но понятия не имел, куда ему ехать. Герцер направил Дьябло в сторону загона, но кто-то схватил коня за уздечку, и он чуть не упал.

– Ты сегодня больше не работаешь, герой, – с усмешкой объявил Эдмунд. – Тут есть кому поработать, а ты поедешь в лазарет.

За его спину уселась Рейчел, ей пришлось крепко прижаться к нему, и Герцер, несмотря на страшную боль, был на седьмом небе от счастья. Они медленно направились к лазарету. Откуда-то раздавались приветственные возгласы.

– Что это? – пробормотал он, потому что даже головы поднять не мог.

– А ты не знаешь? – с ноткой иронии в голосе переспросила Рейчел. – Думаю, ты даже не представляешь, какой ты тут устроил спектакль…

– Какой спек… спек?.. – переспросил он.

– Потом расскажу. А сейчас тебя надо срочно уложить в постель и обработать лицо. Скажи спасибо, что удар пришелся не на нос, иначе его бы просто размазало по лицу. И вообще не понимаю, почему у тебя не проломлен череп, почему нет кровоизлияния в мозг. А может, и есть.

Герцер понятия не имел, о чем она говорит. Он даже не помнил, почему оказался на земле. Последнее, что сохранилось в его памяти, – это как он стрелял из лука в пуму.

Каким-то чудом ему удалось удержаться в седле, пока они не подъехали к зданию с раздвижными дверьми и чьи-то заботливые и сильные руки не сняли его с седла. Дьябло уже хотел было испуганно шарахнуться в сторону, но тут на помощь подоспел Кейн.

– Его надо… хорошенько почистить щеткой, – просипел Герцер. Теперь ему снова начало казаться, что он вот-вот потеряет сознание.

– Иди в постель, Герцер, – рассмеялся Кейн. – На сегодня с тебя довольно.

Рейчел провела его внутрь, к счастью, в здании был полумрак, и уложила в постель, вернее, усадила, поместив со всех сторон подушки.

– А теперь осмотрим рану на голове, – сказала она. – И не теряй сознание, это нечестно.

К счастью, у нее были нежные, тонкие пальцы. Она промыла рану теплой водой, выдавила из раны кровь, чтобы предотвратить нагноение, начисто протерла все и приложила какую-то жгучую примочку. Вдруг Герцер понял, что его сейчас вытошнит.

– Я… – начал было он и осекся, его выворачивало. Она быстро схватила ведро и держала его, пока рвота не прекратилась. Ему казалось, что из него вышло все, что он ел в течение прошлой недели. От сильных спазмов еще больше разболелась голова.

– Ладно, все в порядке. – Рейчел отставила ведро сторону. – У тебя сотрясение мозга. Сиди и отдыхай. Будешь так сидеть несколько дней подряд.

Он откинулся на подушки и закрыл глаза, даже неяркий свет доставлял ему неудобство. Рейчел тем временем очистила его одежду – насколько это вообще было возможно. Ему было неловко, ведь он и сам может это сделать, но ему так плохо. Хотелось спать.

– Смотри не засыпай, – предупредила его Рейчел. – Черт побери, мне либо самой придется сидеть с тобой, либо найти какую-нибудь другую сиделку.

– Почему? – устало спросил он.

– У тебя сотрясение мозга, – повторила она. – Если ты уснешь, то можешь уже не проснуться.

Мысль была малоприятной, но она помогла ему не заснуть. И еще он кое-что вспомнил.

– О чем ты говорила по пути сюда? – спросил он. – О каком-то спектакле. – Неожиданно он начал вспоминать, как получил рану. – О боже, ну и видок, наверное, был.

– Что? – переспросила Рейчел, потом взглянула на его руку и зажмурилась. – А с пальцами у тебя что такое?

– У меня не было перчатки, – пояснил он.

Он стрелял и стрелял и потому даже не замечал боли в окровавленных пальцах.

– Ты же ненормальный, пальцы порезаны до кости! – И Рейчел принялась бинтовать руку. – Ты, наверное, скажешь еще, что все было очень здорово и смешно, но мы-то тоже все видели.

– Что – все?

– Герцер, ты носился по всему этому огромному полю на своем гигантском скакуне, – язвительно заметила Рейчел, – и при этом еще убивал всех налево и направо. Спас жизнь Кейну по крайней мере дважды, если, конечно, считать за спасение тот момент, когда ты рисковал быть проглоченным разъяренной пумой. А потом еще пустился неистовым галопом на спасение Шилан. Не может быть, чтобы ты не слышал, как все закричали от удивления, когда ты ринулся с места. Ты летел как самая быстрая ракета, не успели все прийти в себя, как ты пронесся до середины поля. Все взгляды были прикованы только к тебе. Я слышала даже, как на тебя заключали пари.

– Ой! – Герцер пытался сесть так, чтобы хоть голова не болела. Неужели он и правда привлек к себе столько внимания?

– Все были уверены, что Шилан пришел конец, ведь кабан мчался прямо на нее, и вдруг появляешься ты и не только убиваешь огромного зверя, но и переворачиваешь его. А потом все решили, что ты погиб, – с такой силой ты ударился об эту несчастную ветку. Трудно было представить, что ты после этого выживешь. Ты исчез из виду, а потом вдруг опять появился верхом на своем коне. Вот поэтому-то все и зааплодировали.

– Ага.

– Сделай одолжение, а? У меня и так куча дел. Перестань строить из себя героя.

– Хорошо, – удивленно ответил он.

– Поищу кого-нибудь, кто посидел бы с тобой. – Она встала и поправила юбку. – Кажется, я даже знаю кого.

Герцер прикрыл глаза и снова откинулся на подушки, но вдруг сообразил, что засыпает, и снова выпрямился. Он не знал, правду ли сказала Рейчел, что, раз заснув, он может не проснуться, но выяснять этот вопрос опытным путем не хотел. И сколько же времени ему будет запрещено спать?

Он открыл глаза и оглядел комнату. Рядом стояло еще несколько коек, но поговорить было не с кем, остальные кровати были пустыми.

Делать было нечего, и он принялся подсчитывать ушибы. Шея болела очень сильно, странно, что она вообще не сломана. Да, это здорово. Нельзя же ходить на четвереньках. И так неизвестно, когда он поправится.

Мысли были невеселые, но вот он поднял взгляд и увидел, как в здание лазарета вошли Рейчел и Шилан. Он улыбнулся и тут только заметил, что одна рука Шилан на перевязи.

– С тобой все в порядке? – спросил он и поморщился от резкой боли в голове.

– Да, просто вывих локтевого сустава. – Она улыбнулась и села на стул, который освободила Рейчел.

Рейчел протянула Шилан керамический кувшин и, помахав рукой, исчезла.

– Ты должна следить, чтобы я не заснул? – спросил Герцер.

– Да, но чтобы ты при этом не шевелился, – ответила она. – Ужас просто.

– Но ты скрасишь мое существование. – Голова опять чуть не лопнула от боли.

– Рейчел сказала, что ты, может, не захочешь разговаривать. – Шилан вытащила книгу. – Так что просто отдыхай, а я буду читать.

– Вслух? – Он состроил гримасу. Будто он ребенок.

– Вряд ли тебе это понравится, – усмехнулась Шилан. – Это книга по ткачеству. Я тут на днях видела, как одна женщина-реконструкторша ткала, и мне стало интересно. Вряд ли я создана для того, чтобы быть лесорубом.

– Мне кажется, что и ткачихой ты быть не создана.

Герцер откинулся назад и прикрыл глаза.

– Ну, должна же я чем-то заниматься, – ответила она, и голос ее звучал взволнованно.

– Механические ткацкие станки делать довольно просто, – заметил Герцер. – А работать они могут, используя силу воды. Ты же найдешь себе какое-нибудь другое занятие. Например, станешь врачом.

– Нет, спасибо. Я насмотрелась на то, как устает доктор Даная. Без наннитов она просто выматывается.

– А в чем дело? – спросил Герцер.

– Вчера погиб пациент; один из молодых учеников на мельнице не внял магистратам по безопасности.

– Черт подери.

– И я не хочу иметь с этим дело: знать, что мог спасти жизни, если бы хватало энергии, а так человек гибнет прямо у тебя на глазах.

– Но кто-то должен и этим заниматься.

Герцер повернулся и заметил, что все еще не снял наручи. Он открыл глаза, попробовал развязать шнуровку и снова скорчился от боли.

– Давай помогу. – Шилан отложила книгу в сторону. Он откинулся назад, но когда она коснулась его своими прохладными руками, он едва смог подавить странную волну желания. Он никогда раньше этого к ней не чувствовал и сейчас вообще был не в форме. Только голова еще больше разболелась. Он принялся думать, чем унять головную боль, но никаких умных мыслей в голову не приходило. Вместо этого он провел рукой по ее плечу и прищурился, чтобы посмотреть, как она отреагирует.

Шилан замерла на месте, лицо у нее окаменело. Он быстро убрал руку и сказал:

– Извини.

– И ты меня тоже, – грустно сказала она. – Потом, Герцер… может, совсем скоро.

– Не со мной, – ответил он. – Я говорил правду. Ты мне нравишься, но я не хочу… по-моему, мы не созданы друг для друга.

– Ты любишь Рейчел. – Шилан внимательно смотрела на него.

– Она просто друг. – Он снова прикрыл глаза и удивился, почувствовав, как по щеке стекает слеза.

– Эх ты, бедный, глупый герой. – Шилан погладила его по лицу.

– Герой это тот, кто делает то, что ему делать не обязательно, – напряженно произнес Герцер. – Герой это тот, кто оказывается в нужном месте в нужный час. Я не герой. Пожалуйста, больше не называй меня так. Пожалуйста.

– Что с тобой? – смущенно спросила Шилан.

– Просто… трудно объяснить, но… я не герой.

– Извини, Герцер, но когда копье пронзило кабана, я уже попрощалась с жизнью. Для меня ты навсегда останешься героем.

Герцер пожал плечами и откинулся на подушки. Он не мог бы объяснить захлестнувшие его эмоции. К счастью, желание прошло, зато он чувствовал немыслимую усталость.

– О боги, как я хотел бы сейчас уснуть.

– Не спи, – сказала Шилан. – Я буду здесь и все для тебя сделаю.

Герцер хотел было поправить ее, вставить свое «почти все», но передумал и просто промолчал.

Два дня прошли как в тумане. Герцер помнил, что к нему приходили доктор Даная и Рейчел, еще кто-то, но кто именно, вспомнить он не мог. Помнил, как его поместили в повозку, как они ехали куда-то и повозку трясло, как его раздражал яркий солнечный свет. Помнил, что рядом с ним была Шилан, один раз она даже тихонько плакала. Помнил, как пытался успокоить ее, но больше ничего не помнил – отчего она плакала или когда прекратила. Лишь на третий день после Большого Сбора он проснулся с ясной головой. Рассвет еще не наступил, сидя на стуле спала Рейчел. Герцер глубоко вдохнул и огляделся. Острее всего он почувствовал отсутствие головной боли.

Находился он не в лазарете, а в солидном каменном доме. На буфете на другом конце комнаты стояла масляная лампа, три стены украшали гобелены. Кровать была необычайно мягкая, откуда-то из глубин памяти всплыло название «пуховая перина». Еще он понял, что ему достался действительно сильный удар, похоже на ушиб мозга. Раньше подобные травмы лечили довольно легко. Сейчас оставалось радоваться, что он хотя бы жив.

У кровати стоял стол, на нем кувшин с водой. Герцер поднял стакан и залпом выпил воду, во рту у него все пересохло. Он сел и, пытаясь нащупать кувшин, только разбудил Рейчел.

– Сейчас налью, – не вполне проснувшись, пробормотала она. – Почему ты не спишь?

– Разве я мало спал? – спросил он в ответ.

Руки у него сильно дрожали, и он пролил немного воды на простыню. Утолив жажду, он протянул стакан Рейчел, почувствовав вдруг снова сильную усталость.

– Дурачок, ты чуть не умер.

Девушка налила в стакан воды и выпила сама. Он попросил еще воды и сказал:

– Я так и думал.

– Ты давно проснулся? – спросила Рейчел и потрогала рукой его лоб.

Никакой боли от прикосновения он не испытал.

– Нет, – ответил Герцер. – А где я?

– В доме отца. Мама решила, что только тут ты сможешь спокойно отдохнуть. Мне нужно кое-что проверить.

– О'кей, – согласился юноша, и она отдернула простыню. Только тут до него дошло, что он лежит абсолютно голый, и он быстро натянул простыню обратно.