Истории о Призрачном замке

– Как ты спустишься вниз? Тут нет ни намека на лестницу.

Авель не ответил – он с интересом разглядывал стены. Вор успел заметить, что в городе имелось три типа кладки, отличавшихся друг от друга формой ромбовидных кирпичиков. Самые старые стены были выложены широкими кирпичами, потом хозяева Сула стали делать все более острые и тонкие блоки, увеличивая количество рядов в кладке и давая архитектуре больше возможностей. Этот подвал, судя по почти квадратным кускам обожженной глины, был построен одним из первых. Очнувшись от раздумий, он ответил Черной Пантере:

– А ты сама разве не хочешь посмотреть, что внизу?

Он подошел к окошку в нише и заглянул в пещеру. Света от лампы было мало, но глаза вора уже привыкли к темноте, поэтому он сразу заметил Даку Кад-Хедарайю, которая махала ему рукой снизу. Авель пробурчал:

– Сейчас предложит мне сходить за веревкой.

Снизу донесся голос Черной Пантеры:

– Беги за веревкой, вор.

Беззвучный протиснулся в окошко, повис на пальцах и ощупал стену носками мягких сапог. Найдя опору, он принялся медленно спускаться по гладкой стене. Через несколько метров спуска он пожалел, что не последовал совету женщины, однако, теперь было довольно глупо подниматься назад. Вор стиснул зубы, собрался и через минуту спрыгнул на землю.

– Ну, что тут интересного?

Она пожала плечами.

– Не знаю. На полу, похоже, брусчатка. Кто кладет брусчатку на дно пещеры, из которой нет выхода?

Авель наклонился и провел пальцами по камням.

– По ней прошло великое множество людей. Мостовая гладкая, как на южном мосту Свода Диосии в Морантане.

– В пещерах вечно толпа народу, ничего странного.

– Я не шучу. Эти камни полировали сотни тысяч ног.

Вор встал и осмотрелся. Свет от лампы, которую он оставил на окне, едва позволял различить противоположную стену.

– Я должен все как следует тут осмотреть. Давай разделимся, возможно, тебе повезет, и ты тоже что-нибудь заметишь.

Она ничего на это не ответила, изрядно удивив Беззвучного. Авель посмотрел, как черный силуэт растворился в темноте и направился в противоположную сторону.

Граница аккуратно выложенной булыжником части ровного пола заканчивалась практически у самой стены, которая плавной дугой уходила вверх. Вор сел и стал разглядывать край кладки. Ее будто срезали невероятно прочным и острым лезвием – круглые булыжники обрывались идеально ровными гранями, даже в полумраке слегка блестящими зеркально гладкими поверхностями. Авель не спеша двинулся по периметру каверны.

На стенах ничего не было. Пещера была пуста, тут не было ни намека на скрытую дверь. Немного раздосадованный вор обошел половину подземелья, когда неожиданно наткнулся на Даку Кад-Хедарайю, лежащую на каменном полу. Ее ноги были согнуты в коленях и слегка раздвинуты, а губы призывно раскрыты. Беззвучный почувствовал сильное влечение, но погасил его усилием воли, когда заметил, что женщина его не видит – она лежала, закатив глаза. Парень отвернулся и стал ждать, стараясь не замечать призывного шепота, который вырывался из дрожащих губ Черной Пантеры.

Сложно было сказать, сколько времени это продолжалось. Дака Кад-Хедарайя внезапно села, издав леденящий кровь стон, и сказала:

– Он внизу, вор.

Авель только вопросительно поднял одну бровь. Она добавила:

– Ищи, Беззвучный. Мы должны его вытащить. Он зовет меня оттуда, из-под земли.

Вор ничего у нее не спросил. Его называли лучшим в своем деле, считая, что Авель достиг совершенства благодаря умению незаметно проникать в любое место, но сам он считал, что единственным его преимуществом перед другими была способность контролировать своих главных внутренних демонов – похоть и любопытство. Поэтому Беззвучный просто кивнул и направил свои стопы к центру пещеры. Он шел, низко склонив голову, внимательно изучая каждый камень. Парень был уверен, что если тут и есть какой-то секрет, то искать его следует именно на полу – стены пещеры создала природа, а она не умеет делать потайных тоннелей.

Упорное изучение брусчатки, наконец, принесло результат. Авель присел и погладил ладонью один из камней. Он был той же округлой формы, что и остальные, но, в отличие от других, его покрывали многочисленные грани, по совершенству не уступающие бритвенному срезу у стены подземелья. Вор поднял голову и позвал Черную Пантеру.

– Посмотри.

– Вижу. – Она наклонилась и попробовала извлечь граненый булыжник, но тот сидел как влитой.

– Нужно искать еще. Возможно, есть другие.

– И что будет, когда мы их найдем?

– Не знаю.

Женщина кивнула и снова растворилась в полумраке. Авель продолжил поиски, отметив находку флягой для воды, которую всегда носил на поясе.

***

– И что было дальше?

– Терпение, повелитель. Вы все узнаете.

Первый бард-сказитель неторопливо вкусил спелого винограда из садов короля эльфов, оттенил его лепестками съедобной розы Гельгады, пригубил тончайшего бирюзового вина из Мьюлль-Долла и продолжил повествование.

– Говорят, самые искусные зодчие в мире – эльфы Салойны. Никто не мог так ловко скрывать тайные комнаты, ходы и коридоры в стенах изящных лесных дворцов, как эти древние инженеры. Но кто научил их этому искусству? Неужели до такого совершенства дошли они самостоятельно? Гектор Хронвек провел многие часы в подземной крипте, пытаясь разгадать ее тайну. Они много говорили с незнакомцем, и тот поведал им свою историю. Вместе они размышляли о том, как выбраться наружу, но всякий раз терпели неудачу. И вот, по прошествии бесконечно долгого времени, будучи погребенными под землей, они почувствовали, что есть надежда.

***

Библиотека королевского дворца Сула не могла сравниться с древним хранилищем знаний Призрачного Замка, однако здесь было достаточно книг для того, чтобы в поисках ответов потратить целый день.

Авель и Дака Кад-Хедарайя нашли еще шестнадцать камней с гранями. Вор соединил их меловыми линиями и обнаружил, что булыжники являются точками пересечения крестострела – восьмилучевой звезды октограммы. Кроме них, ничего примечательного обнаружить не удалось. Для чего предназначались странные многогранники, было неизвестно, и Авель предложил подняться наверх, чтобы поискать ответы в более удобном для размышлений месте.

Им даже не пришлось просить разрешения королевы Зильды – доступ в библиотеку был свободный. Это страшно удивило вора, поскольку в заведении были представлены, в том числе, старинные фолианты, которые можно было выгодно продать на черном рынке. Однако все стало ясно, когда Беззвучный увидел красиво оформленный стенд, где под стеклом лежали засушенные кисти рук, ранее принадлежавшие владельцам похищенных из библиотеки документов. Никто в Вакарре не согласился бы купить старую книгу, предварительно не проверив ее происхождение. В который раз подивившись простым и эффективным законам Зильды Мудрой, Авель погрузился в поиски.

Он начал с томов, посвященных начертанию симметричных фигур. В основном подобные конструкции использовались дилетантами для вызова эфирных существ, серьезные маги прекрасно обходились без укрепляющих символов. Какое отношение крестострел имеет к сообщению пещеры с местом, в котором находился Хранитель, было непонятно. Черная Пантера утверждала, что маг жив и заточен глубоко под землей. Беззвучный не видел смысла выяснять, как она об этом узнала, вместо этого вор предпочел заняться разгадкой древнего секрета Сакков.

Он с головой погрузился в чтение, вместе с Дакой Кад-Хедарайей просматривая все, что могло относиться к восьмилучевым звездам. Попутно он многое узнал о науке начертания, дивясь уму философов, которые вывели удивительные закономерности поведения линий, точек, углов и кругов. Прошло почти двенадцать часов, Авель уже успел дважды вздремнуть, солнце клонилось к закату. Черная женщина, казалось, была сделана из камня – она продолжала поиски, ни разу не передохнув. Когда она в очередной раз разбудила парня, было совсем темно.

– Хватит дрыхнуть, вор. Смотри, что я нашла!

Толстый фолиант в кожаном переплете раскрывал секреты применения остроконечных симметричных фигур в разных школах магического искусства. На восьмидесятой странице подробно описывались области, оптимальные для крестострела. В книге говорилось, что данная фигура идеальна для введения в резонанс различных магических предметов, ее применяли для активации сонных кристаллов, порталов на основе дубликатов, подобных каменным креслам на башнях Призрачного Замка и других схожих задач. Заключенные в крестострел предметы обретали между собой связь, которая влекла, в свою очередь, активацию их глубинных свойств. Беззвучный закончил изучать текст и сказал:

– Получается, фигура на полу пещеры – это ключ. Но где тогда замочная скважина?

Черная Пантера кивнула.

– Думай, вор. У меня больше нет сил. Разбуди через час.

Сказав это, женщина рухнула на стол и мгновенно отключилась. Авель запустил пальцы в волосы и снова склонился над книгой. Замочная скважина. Если есть ключ, то есть и замок, иначе не бывает. Думай, вор. Думай.

***

Тишину нарушали только редкие вздохи Стурастана.

Гектор с мрачным видом разглядывал злополучный камень, эльф думал о чем-то своем. Ни с того ни с сего он сказал:

– Сартарель всегда хотел больше, чем имел.

Хранитель посмотрел на него с немым вопросом. Гиоладаль не заметил – он был где-то далеко, за пределами этой крипты, в далеком прошлом.

– Мы были рождены в один день, но я – на час раньше. Отец поставил мне на руку знак перворожденного – ивовый лист, символ династии правителей восточных эльфов. Он уже тогда был старым, даже для эльфа, и такое счастье, как рождение двоих мальчиков – близнецов было для всего королевства невероятной удачей. Меня готовили править, Сартареля – быть моей опорой. Но он всегда соревновался со мной во всем. Хотел быть лучше, чем я. Когда брат нашел этот манускрипт и расшифровал его, он так гордился, что обошел меня. Я просто не мог ему отказать. Сартарель никогда не был силен в магических искусствах, могу поспорить, он так и не научился пользоваться Бесформенной Чашей. Я всегда относился к нему снисходительно, ведь он был младшим, а я готовился стать королем. Скажи, Гектор, каким он стал правителем?

Хронвек пожал плечами.

– Во Вратах Хаоса он проявил себя не самым лучшим образом.

– Во Вратах Хаоса?

– Там была битва с ордой Восточной равнины.

– Эльфы победили?

– Кочевники проиграли. Королева Зильда собрала четыре армии против них, люди и эльфы стояли рядом в этот день.

– Ты сказал, что знаешь короля с моим именем.

– Да.

Гектор добавил:

– Зачем ему выдавать себя за своего брата? Ты пропал без вести, трон в любом случае достался бы ему.

– Нет. По нашим законам, пока смерть наследника не подтверждена, страной правит регент. Сартарель обвел меня вокруг пальца, сыграв на непростительном королю простодушии.

– Что будешь делать, когда мы выберемся?

Гиоладаль горько усмехнулся.

– Если выберемся, ты хотел сказать?

Хронвек медленно покачал головой.

– Я сказал именно то, что хотел.

Эльф вздохнул.

– Даже не представляю.

Стурастан слез со своего табурета и принялся подпрыгивать, чтобы размять затекшие ягодицы.

– Я знаю одно крайне любопытное заклинание, оно малоизвестно, поскольку обладает рядом неприятных побочных эффектов.

– Как и большинство известных тебе заклинаний – пробурчал Хронвек. Наставник продолжил:

– Оно называется Заклинанием Двойного Носа.

Гиоладаль удивленно спросил:

– Двойного носа? Зачем это нужно?

– Название не отражает действия, но вполне объясняет нежелательные эффекты. Заклинание Двойного Носа вызывает довольно продолжительное и очень сильное косоглазие, которое наступает после окончания основного действия. Вы фактически видите только свой нос, причем в двух экземплярах.

– И чем же, кроме косоглазия, примечательна эта магия?

Стурастан уселся на табурет и принял свою любимую позу, столь знакомую Хранителю. Наставник просто обожал читать лекции.

***

– Какое это имеет отношение к истории? Ты собрался пересказывать мне все досужие разговоры, которыми они занимались в подземелье?

Локлуар поклонился.

– Иногда слушателю может показаться, что автор уводит его в сторону, намеренно затягивая повествование, чтобы набить себе цену. Но поверьте, у меня не было такого намерения. Однако, как я и говорил, хорошая история – это такая история, за которую хорошо платят. И если вашему величеству не интересно, о чем беседовали пленники, я позволю себе опустить эту часть рассказа.

– Продолжай, бард. У твоей истории вообще когда-то наступит конец?

– Слушаюсь, повелитель.

***

Дака Кад-Хедарайя спала. Уже светало, глаза вора покраснели от бесконечного разглядывания мелко написанных строчек. Он искал замочную скважину, но никак не находил. Откинувшись со вздохом на стул, Беззвучный зевнул и прикрыл усталые веки. Может быть, никакого замка просто нет? Может быть, эти камни – всего лишь украшение бессмысленного подземного сооружения? Кто знает, о чем думали эти Сакки, укладывая брусчатку в темноте под землей? Может, они все попросту свихнулись, и поэтому величественный город пришел в упадок. Кто знает?

Вор потряс головой и потянулся. Нет. Так не годится. Это ребус, и он его разгадает. Ему дали ключик – крестострел на полу пещеры. Осталось найти замок. Но замка нигде нет… Или он просто его не видит? А когда ты не видишь того, что есть? Тогда, когда оно у тебя под носом? Как говорят в Морантане, Свод Диосии не видно только из одного места в городе – из Свода Диосии. Авель щелкнул пальцами и стал трясти за плечо Черную Пантеру.

Через минуту они уже спешили в сторону Площади Коптильщиков.

В этот раз Беззвучный решил не мучиться и прихватил с собой крепкую веревку, по которой без проблем спустился на дно пещеры. Совместные поиски Хронвека растопили лед в его отношениях с Черной Пантерой, он перестал обращать внимание на ее вечные подколки, да и она, в свою очередь, с куда большим уважением смотрела, как действует и рассуждает вор, находясь при этом в незнакомом городе. Когда Авель спустился, она взяла у него кусок мела, и вместе они принялись обводить каждый граненый камень символом крестострела. Закончив с последним, Дака Кад-Хедарайя отошла в сторону и замерла в ожидании. Беззвучный пристроился рядом, пытаясь стоять так же неподвижно, однако долго изображать изваяние у него не выходило. Пещера по-прежнему была погружена в темноту, ничего не происходило. Авель покосился на черную женщину, но по ее лицу невозможно было понять, что она чувствует. Он тихо вздохнул и стал ждать.

Сначала он подумал, что это усталость глаз. Едва заметные белые линии проступили сквозь тьму, соединяя слабо мерцающие во мраке точки ограненных камней. Обведенные крестострелом, они ожили, медленно набирая силу. На холодном каменном полу пещеры проступала огромная фигура восьмилучевой звезды. Подземелье озарил белый свет, он шел от звезды в ее центре и еще откуда-то. Вор оглянулся – ровно по границе брусчатки били лучи, отражаясь от стен. Авель посмотрел на Даку Кад-Хедарайю и увидел, что она улыбается.

Звезда набрала максимальную яркость – магия, сокрытая в пещере явно работала, но что делать дальше, Беззвучный даже не представлял. Им нужно было найти Хранителя, пропавшего в подземельях Сула, а не устраивать иллюминацию. Вор расстроенно вздохнул и уселся прямо на пол. Через минуту рядом опустилась Черная Пантера и положила голову ему на плечо. Он обнял ее рукой, ободряюще похлопав по спине.

– Все будет хорошо, вот увидишь.

Она ответила:

– У меня такое чувство, что мы упустили нечто важное.

– Одного чувства мало.

Черная женщина коротко кивнула и задумалась. Авель погладил ее по волосам – теперь он чувствовал, как она дрожит от волнения.

***

Факел погас. Никто не стал зажигать его – в склепе стало совсем душно, воздуха на трех человек едва хватало. Стурастан пробовал ломать стены, пока не убедился в словах Гиоладаля – кирпичи были уложены на совесть. Перед глазами Хронвека медленно плыли многочисленные страницы прочитанных в Призрачном Замке магических трактатов, он размышлял о природе магии так, как никогда раньше. Все это время он был лишь учеником, который старательно впитывал знания, не задавая вопросов, и только сейчас перед ним возникла задача, на которую у наставника не было ответа.

Что есть магия? Что объединяет школы колдовства, и в чем они различны? Отчего в зоне действия странного камня почти не работают Планы, и эфир глух к просьбам колдуна, но в то же время Туман Материи отвечает на просьбы подсознания, а эфир готов подчиняться, если маг изменяет самого себя? Какая закономерность объединяет все эти утверждения?

Гектор думал. Больше ему ничего не оставалось, только с помощью силы мысли могли они спастись из западни, сотню лет назад расставленной братом наследного принца восточных эльфов. Хранитель подумал о демонах, о том, как относятся они к жизни. Рогатые существа никогда не сдавались – это маг уяснил почти сразу. Сковывая демона магическими фигурами, невозможно было добиться покорности – только временного послушания. Многогранники, начертанные на земле, причиняли им боль, вынуждая делать то, что велит маг. Хронвек был врачом, он умел причинять боль пациенту тогда, когда было необходимо, и не боялся этого делать. Уверенное движение, крик, щелчок вправленного сустава – и вздох облегчения. Ему с самого начала стал противен ритуал вызова, и он начал искать другие способы управления ужасными созданиями. Говоря с демонами на их удивительно простом и понятном языке, Гектор узнал, что движет рогатыми чудовищами, что они ценят и что презирают. И после этого он смог заключать с ними договоры.

Этот камень – сродни демону. Мы ничего не знаем о нем, пытаемся уничтожить его силой. Что он такое? Хранитель встал и подошел к каменному яйцу вплотную. Наставник зажмурился, когда Хронвек зажег свет.

– Что ты делаешь с этим валуном, будь он проклят?

– Ставлю ему диагноз.

Хранитель положил обе ладони на камень и закрыл глаза. Холодный. Гладкий. Твердый. Тяжелый. Инертный. Хаотичный. Ждущий.

Он прервал себя, пытаясь разобраться в ощущениях. Почему он об этом подумал? Как может неподвижно лежащий булыжник вызывать ощущение хаоса? И более того, ожидания, нетерпеливого ожидания момента, когда этот хаос приведут в порядок?

Снова положив руки на глыбу, маг расслабил все мышцы и опустил веки. Поняв, что задумал ученик, Стурастан бесшумно скользнул к колонне, из которой торчал горящий факел, и погасил его. Все погрузилось во тьму. Гектор чувствовал, как внутри древнего артефакта кипит энергия, требуя выхода. Кто-то пробудил его ото сна и сразу же испортил, нарушив алгоритм работы. Это какое-то простенькое заклятье, из разряда тех, которыми маги гасят огонь, когда им лень подняться и задуть свечи. Что-то из самого начала обучения… Заклятье псевдо-энтропии! Оно перемешивает все процессы, не останавливая их, но нарушая в своей основе. Так можно укротить ветер, заглушить звук, обмануть смерть. Направленное становится беспорядочным, закономерное – хаотичным, живое – спящим. Очень простое заклинание, ведь ломать – не строить, как говорится. Он окликнул эльфа:

– Твой брат произнес тогда – «Ундо ка-алак ракад ка-аваль»?

Во тьме послышалось шуршание ткани.

– Возможно. Количество слогов совпадает, это я могу сказать с уверенностью.

Стурастан подал голос:

– Это простейшее заклинание хаоса. Мало где применимо, дается ученикам на первом году обучения.

Гектор промолчал. Если камень выполнял какую-то полезную работу, его энергия сейчас направлена на создание помех в центре города благодаря стараниям Сартареля. Вернуть в прежнее состояние ее не представляется возможным. Если только…

Хронвек снова подумал о магических фигурах. Существует три возможных формы, которые подходят для взаимной настройки волшебных предметов – гексаграмма, крестострел и банальный квадрат. При незначительном усилении эти формы, начертанные вокруг настраиваемых предметов, могут упорядочивать их друг от друга. Так делают в Морантане заряженные иглы, которые помнят, где север. На земле эту штуку называют компасом, и работает она по другому принципу, но суть остается та же – один предмет способен настроить другой. Возможно, в мире Земли усиление геометрическими фигурами тоже дает некоторый эффект, пусть не такой заметный, как в Мирее.

Но какую форму выбрать? Гексаграмма хороша для крупных объектов, квадрат для неодушевленных. Крестострелом пользуются крайне редко из-за сложности начертания, хотя он наиболее универсален. Гектор задумался.

Обычно ответ приходил к нему в виде внутреннего голоса, но сейчас он будто издалека услышал знакомое низкое контральто – и как наяву ощутил мускусный запах кожи Даки Кад-Хедарайи. Хронвек вскочил, зажег огонь и принялся бегать вокруг постамента с каменным яйцом, касаясь руками пола и бормоча себе под нос. Гиоладаль и наставник недоуменно наблюдали, как на полу проступают очертания довольно симметричной октограммы.

***

Все произошло в один миг. Черная Пантера вскочила, граненые камни вспыхнули ослепительным светом, и вся площадка засверкала. В центре нее появилось трое мужчин – один из них стоял, двое сидели на полу. Не успел Авель встать, как женщина уже оказалась в объятиях Хронвека. Свет заливал пещеру, эльф смеялся, воздев руки, а коротышка победоносно потрясал табуретом. Все были очень заняты, поэтому вор первым заметил, как над ними открылось круглое окно, из которого вниз глядело нечто совершенно невообразимое.

Черное ничто, не имеющее названия, коснулось сознания Авеля, и он закричал, предупреждая остальных. Гектор поднял глаза и остолбенел, принца прижало к земле, он повалился на колени и схватился за голову, и только Стурастан не потерял самообладания – он ударил Хронвека в колено, как тогда, в мертвой пустыне Зунтра, и заорал:

– Закрой к Рогатому Демону эту дыру, мастер Хранитель!!!

Из круглого отверстия над их головами тянуло страшной силой. Она вырывалась, силясь расширить границы портала, она глядела на ничтожных существ под ней мертвыми глазами, вселяя леденящий душу ужас. Боль в колене заставила Хронвека очнуться, и он тут же понял, что сейчас ему придется выложиться по полной. Гектор распахнул План Энергий, невидимое окно развернулось над его головой, перекрывая черную дыру в обиталище ужаса, он развел руки и вцепился в края портала рычагами гравитации. Отверстие начало закрываться, но сила, рвущаяся с той стороны, ударила по магии Гектора, заставив ослабить давление. Хранитель зарычал, но не отпустил. Подчиняясь воле мага из Плана Энергий, прямо в центр дыры ударила ветвистая молния – разряд, десятикратно превышающий по мощности удар, сваливший дартанг династии Крато, отшвырнул черный ужас обратно, портал захлопнулся, свет погас. Черная Пантера помогла Хронвеку подняться – сражаясь с кошмарным противником, он упал на спину. Гектор глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Что это было, Стура?!

Наставник мрачно произнес:

– Теперь я понял, что это за яйцо там, внизу. Не по форме, но по содержанию. Смотритель Тарангон рассказывал нам о зонах смещения – твои предшественники создавали их, чтобы спасти население гибнущих миров. Мы только что открыли ворота в место, из которого бежали древние Сакки. Теперь мы знаем, что населяет утраченные жемчужины Ожерелья Пальмеи.

Сидя в шумном зале трактира, Хронвек смотрел, как Беззвучный обчищает очередную партию картежников. Авелю было разрешено развлекаться с условием, что на выигрыш он будет ставить выпивку всем посетителям, так что вор к вечеру стал самым популярным человеком в заведении. Гектор повернулся к столу, на котором была разложена карта северной Миреи, и провел по ней пальцем.

– Вектор указывает это направление. Теперь мы можем постепенно двигаться вперед, каждый раз сокращая расстояние до убежища Монарха.

Наставник удовлетворенно хрюкнул.

– Два – три перемещения, и мы будем совсем рядом.

– Конечно же, мы не будем заниматься подобной ерундой, дорогие повелители пространства, эфира и энергий. – Авель плюхнулся на скамью рядом с ними и прибавил:

– Я обыграл всех в этом городишке, теперь пора наведаться в гости к вашему отвратительному Монарху.

Наставник неодобрительно посмотрел на вора.

– Я как раз сейчас говорил Гектору, что мы сможем понять его приблизительное нахождение буквально через два-три переме…

Бесшумный ткнул в карту пальцем.

– Монарх здесь!

– Хватит, веди себя прилично, ты пьян! – Стурастан смахнул его руку с бумаги.

Авель засмеялся.

– Может и так, и что с того? Я почитал тут на досуге пару книжек – знаете, пока вы сидели в подвале, и выяснил, что согласно умозаключению Гуртагарбиндагора Своеобразного, две прямые линии, не являющиеся параллельными, непременно когда-нибудь да пересекутся. Понимаете меня?