Истории о Призрачном замке

Он прислонился к толстому стволу и ухмыльнулся. Гектор знал, что это было – такие следы оставляет пуля, выпущенная из снайперской винтовки династии Крато. Стреляла она без отдачи, поправки на ветер и расстояние. Скорость снаряда была столь велика, что оружие могло поразить цель, находящуюся в паре десятков морских миль от стрелка. Заряжалось оружие от солнечной энергии, электромагнитного поля планеты, перепадов температуры и еще бог весть чего, и не требовало патронов и ухода. Эта винтовка прошивала практически любую броню, и задержать выстрел могло только мощное защитное поле индивидуальной брони армии Лукатар. Стурастан как-то заметил, что обе технологии не вписываются в общую концепцию развития погибшей цивилизации, поскольку являются значительно более совершенными, чем все остальные достижения военной науки Зунтра. У винтовки, из которой вели стрельбу по Гектору, было только одно отличие – она перезаряжалась гораздо быстрее образца, который хранился в Оружейной Башне Призрачного Замка. Пушка из арсенала Хранителя могла выпустить заряд не чаще одного раза в минуту.

Обстрел прекратился. Хронвек собрался с мыслями и направился вглубь леса, отодвигая руками ветки и проходя сквозь толстые лианы, свисающие с покрытых разноцветным лишайником стволов до самой земли. У его ног сновали невероятные существа – ничего похожего маг до этого не встречал. В ветвях порхали мохнатые зверьки с голосами птиц, они перелетали с одного дерева на другое, сбиваясь в стайки. Некоторые исполинские стволы обладали способностью двигаться, их корни шевелились, а ветви тянулись друг к другу, сплетаясь завораживающим кружевом. Ярко-красные крупные грациозные существа пронеслись мимо Гектора, скрывшись в кустарнике, потревоженные ветви которого резко поменяли цвет с темно-зеленого на ярко-синий. Пройдя по чудесному эдемскому саду несколько сотен метров, Хронвек вышел на берег широкого ручья, несущего свои воды в песчаном русле. Маг вошел в него, ощутив освежающую прохладу. В воде сновали полупрозрачные веретенообразные беспозвоночные, сквозь кожу которых просвечивали внутренности. Дно устилали яркие невиданные раковины, некоторые из них на глазах меняли цвет с зеленого на красный, с желтого на черный, а потом на изумрудный и так до бесконечности. У Хранителя зарябило в глазах.

Он вышел на берег с другой стороны и двинулся дальше. Из подлеска вынырнул покрытый чешуей зверь и пристроился по правую руку от Гектора – он мягко ступал, с интересом разглядывая мага. Через минуту к нему присоединился еще один, затем еще и еще. Хронвек шел в окружении десятка невероятных существ, по виду напоминавших варанов на длинных ногах, а по повадкам – стаю волков. Сопровождаемый этой странной свитой, Гектор вышел из леса на каменистую равнину, которая раскинулась у подножия той самой скалы, с которой неизвестные вели огонь. Ее вершина клювом выдавалась вверх. С отвесных стен срывались водопады, ручьи стекали между камней, покрытых цветущим мхом и, весело журча, катились в джунгли. По равнине гуляли стада тучных коротконогих существ, напоминающих гиппопотамов. Они что-то выкапывали, роясь в земле. Над скалой парило несколько огромных силуэтов – летуны издавали горловые звуки, которые эхом разносились над зеленым морем.

Гектор вдруг заметил, что стоит, широко раскинув руки в стороны. Подобное буйство природы он встречал, пожалуй, только у подножия Призрачного Замка в Мирее, но там оно было более лирическим, таинственным и неспешным, а здесь все просто потрясало кипением жизни.

Восторги Хранителя прервал очередной выстрел. Синяя стрела, ведущая на вершину, растаяла в воздухе, а Хронвек снова открыл План Энергий и взлетел, направляя проекцию своего сознания вверх, следуя за голубыми линиями, которые продолжали пронзать его с маниакальным упорством.

Обстрел закончился только тогда, когда Гектор завис над плоской площадкой на вершине, размышляя, куда ему приземлиться. Он выбрал место и спланировал вниз, запахнув плащ. Когда ноги его коснулись нагретого камня, из-за кучи валунов вышел старик в белой куртке. Его седые волосы падали на плечи, густая борода закрывала половину лица. Он сказал что-то на незнакомом языке и заплакал, упав на колени перед Хранителем. Винтовка выпала из его рук, но стрелок не обратил на это внимания. Гектор сел на корточки и заглянул в покрытое морщинами лицо.

***

Обсуждение необходимости ремонта сливных стоков под Залами Размышлений прервал, внезапно вскочив на ноги, Гектор. Он подбежал, схватил Стурастана за плечо и воскликнул:

– Стура, как хорошо, что ты тут! Мне срочно нужен переводчик!

Не успел наставник ответить, как их поглотил План Пути, и учитель оказался на скале посреди зеленого моря деревьев. Хранитель бросился вперед и поднял что-то с земли, Стурастан удивленно охнул, увидев старца в белых одеждах, и принялся по привычке нащупывать свой табурет, который остался в цитадели. Незнакомец по-прежнему сидел, горестно склонив голову – похоже, он даже не заметил исчезновения Хронвека. Гектор передал наставнику снайперскую винтовку династии Крато – она сильно отличалась от той, что лежала в оружейной. Учитель удивленно шепнул:

– Мастер, ты смог переместиться в Мирею? Как тебе это удалось?!

Хранитель помотал головой и тихо ответил:

– Мы все еще в Зунтре. Это место – я нашел его недалеко от сгоревшего дартанга. Мы в гигантской пирамиде, она хранит лес от жара пустыни. А старик пытался пристрелить меня из этой штуковины.

– Что с ним?

– Не знаю. Он увидел меня и заплакал. Я не понимаю языка, на котором он разговаривает.

Стурастан кивнул и произнес на лающем языке династии Лукатар:

– Ру гад хардаган?

Стрелок поднял голову. Учитель шепнул:

– Я спросил его, кто он такой.

Старик прислушался. Глаза его расширились от удивления, и он ответил на языке, отдаленно напоминающим морантанский:

– Вы говорите на Лукатар и Ламирра. Как это возможно?

Гектор осторожно ответил:

– Ламирра? Что это?

– Ламирры живут в Мирее. Откуда вам знать язык?

Наставник пробурчал себе под нос:

– Никогда не слышал про ламирров.

Хронвек ответил незнакомцу:

– Мы не знаем ламирров. Мы говорим на морантанском.

– Моранты? Они варвары, дикие! Это язык Высоких Ламирров.

Учитель сказал:

– Моранты были дикими больше двух тысяч лет назад. Сколько ты сидишь тут, старик?

– Тарангон.

Стурастан удивленно поднял брови.

– Что?

Гектор сказал:

– Думаю, это его имя.

Обитатель пирамиды ответил:

– Тарангон следит за убежищем с начала времен. Но я готов, призрак. Веди меня на ту сторону.

– Призрак?

– Ты бесплотен. Тарангон не промахивается.

Хронвек положил ладонь на его плечо и сжал руку. Старик удивленно поднял голову.

– Плоть! Я чувствую ее! Но как?!

– Возможно, ты уже не так хорош, как раньше.

– Возможно… Но твой полет, и язык прекрасных Ламирров! Никто не может путешествовать между мирами!

Хранитель глянул на Стурастана, учитель кивнул. Наставник наклонился к незнакомцу и спросил:

– Тогда откуда тебе известно о Мирее?

Взгляд старика затуманился. Он откинулся назад и рассмеялся, обнажив удивительно ровные белые зубы.

– Великие бусы кольца Пальмеи! Я был в каждом из миров! Я был в Накутле, в Саноо, в ледяном Фери и на Земле, в крошечной Чугра и на Плаймане, окруженной водой! Но я уже ничего не помню. Я теперь всего лишь старый защитник убежища, который потерял все! Я дал им знание и уничтожил прекрасный Зунтр! Я обрек мир, который должен был защищать, на гибель, и теперь несу заслуженную кару. Последнее, что они еще не разрушили – это убежище Хранителей, и я никому не позволю разорить его!

С неожиданной прытью старик вскочил, бросился вперед и попытался выхватить свое оружие у Стурастана, но тот вдруг оказался у него за спиной, ткнул нападавшего прикладом под колено, и несчастный рухнул в пыль. Наставник сказал:

– Никто не пытается разорить твою оранжерею.

Хронвек покачал головой.

– Думаю, от одиночества у него слегка поехала крыша. Он начал стрелять в мою проекцию, как только я вошел в пирамиду. Что будем делать?

– Оставлять его тут нельзя, иначе следующий раз он нас встретит с новой винтовкой. Заберем его в замок. Возможно, бедняга придет в себя.

Подхватив с одной стороны сумасшедшего старца, а с другой наставника, Гектор открыл План Пути и шагнул во двор Оружейной Башни. Старик оглянулся, вырвался и, крикнув: «Замок Хранителей!» – повалился без чувств на мостовую.

Они отнесли его в покои Гектора и оставили под присмотром Черной Пантеры, после чего Хронвек снова воспользовался Планом Пути и вместе с наставником вернулся на скалу в пирамиде. Теперь он мог попасть туда в любой момент – чтобы было легче колдовать, Хронвек сотрясал мертвый Зунтр Планом Энергий, на какое-то время оживляя его для работы с магией. Только эфир был неподвластен ему в этом измерении – ужасная война не оставила от него и следа в раскаленной пустыне.

Оказавшись в убежище отшельника, они осмотрелись. На краю скалы старик устроил снайперское укрытие – рядом с мягким одеялом, на котором он лежал, остались мощный бинокль, фляга с водой и вторая витовка. Гектор пошел по краю площадки, внимательно рассматривая каждый камень. Стурастан направился в противоположную сторону.

Они обошли уступ и встретились у выступавшей на несколько метров вверх отвесной скалы. В ней темнело отверстие пещеры. Гектор пошел первым, осветив пучком фотонов проход в горе. Углубление оказалось совсем небольшим. В дальней стене была видна дверь, она была открыта. Когда Хранитель заглянул в проем, зажегся свет, и маги увидели явно жилое помещение. Тут было уютно, все вещи были аккуратно расставлены по местам. Однако, посмотрев вблизи на предметы интерьера, Хронвек понял, что все здесь покрыто слоем пыли. Стурастан провел пальцем по столу и заметил:

– Тут он не живет.

Гектор не ответил – вся эта история была слишком загадочной для того, чтобы пытаться делать какие-то выводы. Мебель и утварь были явно из мира Зунтра, некоторые образцы он уже видел в хранилище артефактов. Поманив за собой наставника, он перешел в следующую комнату – это была спальня. На кровати тоже была пыль, на нее не ложились очень давно. Здесь также повсюду были технологии Зунтра. Из спальни вела еще одна дверь – Гектор увидел в пыли, ровным слоем покрывающей пол, цепочку следов. Старик вышел оттуда, но не вернулся. Учитель хмыкнул и сказал:

– Скорее всего, его убежище где-то там.

Друзья проследовали дальше. Из жилой зоны они попали в техническое помещение. В большом зале стояли странные приборы, некоторые редко мигали датчиками. Хронвек шел по следу в пыли, которой здесь было не меньше. Цепочка отпечатков привела их к большому белому саркофагу – он был распахнут. Внутренняя поверхность его была выстлана мягким и прочным материалом, и на нем не было следов запустения. Стурастан задумчиво провел ладонью по слегка примятой обивке.

– Он вылез отсюда, прошел сначала туда – наставник указал рукой на настенную панель, увешанную оружием – затем вернулся. Смотри, след отчетливо виден. И направился наружу. Он что, лежит тут все это время?

– Какое время, Стура? Этот мир необитаем много тысяч лет.

– Я об этом и говорю. Отшельника хранит какая-то магия или технология, скрытая в саркофаге.

Учитель принялся осматривать монолитную конструкцию, но ничего не нашел. Хронвек покачал головой.

– Думаю, здесь мы ответов не найдем. Давай вернемся и попробуем разговорить нашего стрелка.

– Давай. Только сначала покажи мне лес. Я все еще не верю, что здесь сохранился первозданный Зунтр.

***

В покоях Хранителя было прохладно и тихо. На столе едва слышно шелестел высокотехнологичный лэптоп, в клетке попискивала канарейка, которой Дака Кад-Хедарайя обзавелась во время фазы Земли. Женщина сидела в большом кресле и наблюдала за стариком, лежащим на кожаной софе у двери на лестницу. Он просыпался – Черная Пантера слышала, как постепенно ускоряется биение его сердца, а кровь в сосудах начинает шуметь сильнее. Гектор принес его из самого центра пустыни, последнего живого человека на этой планете. Бедняга сохранил жизнь, но потерял разум, сказал ей наставник Стурастан. Что он может об этом знать? Разум невозможно потерять, уж ей об этом прекрасно известно. Разум может заснуть, может быть обманут, его можно истощить бесконечным поиском ответов на неразрешимые вопросы, но он навсегда останется с тобой. Ископаемый отшельник помнил о них – древних знаниях ушедшей цивилизации. Сокрытые в его голове, они интересовали не только Хранителя Призрачного Замка.

Дака Кад-Хедарайя еще не готова была рассказать любовнику всего, хотя и понимала, что Гектор единственный, кто способен дать ей то, что она ценит в мужчинах. Она была похожа на лежащего старца – долгое время ее душа спала, пока тело охотилось на теплокровных. Память Черной Пантеры восстанавливалась медленно, до сих пор все плавало в кровавом тумане. Она осталась одна, она была последней из своего рода, так же, как этот старик. Его одежды вызывали у нее воспоминания из далекого прошлого – она помнила людей в белых куртках до колена. В руках они несли светлые посохи, и они были богами. Ее народ уважал их, но все это было так давно, что деталей вспомнить Дака Кад-Хедарайя не могла. Старик проснется, и она задаст ему пару вопросов, пока Хронвек с учителем исследуют пирамиду.

***

Отшельник лежал на полу и рыдал, когда Хранитель появился в своей башне, держа под руку довольного Стурастана. Черная Пантера сидела в глубоком кресле, и в ее прекрасных глазах тоже стояли слезы. Хронвек никогда еще не видел, как она плачет. Он подошел и сел на корточки возле ног черной женщины. Ничего не спрашивая, он взял ее ладонь в свои мозолистые от постоянных упражнений с оружием руки и крепко сжал. Дака Кад-Хедарайя глубоко вздохнула и опустила веки.

Наставник попытался поднять отшельника, но тот сотрясался всем телом, не замечая прикосновений Стурастана. Учитель сел на свой табурет и стал ждать, периодически нетерпеливо дрыгая ногами.

Наконец, Тарангон успокоился и сел. Он посмотрел на Черную Пантеру, на Гектора, сидящего у ее ног, повернул голову и сказал наставнику:

– Я ждал этого так долго, что перестал надеяться. Хранители вернулись, значит, еще не все потеряно!

Стурастан не ответил, боясь прервать откровение старца. Отшельник спросил:

– Бусы Пальмеи еще существуют?

Черная Пантера открыла один глаз и бросила:

– Только три бусины осталось в ожерелье, старик. Земля, Мирея и Зунтр.

Он вцепился в белые волосы обеими руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. Хронвек посмотрел на женщину, в недоумении подняв правую бровь, но промолчал. Он хорошо усвоил магию переговоров и теперь знал, что иногда молчание дает куда больше любых слов.

Она прервала затянувшуюся паузу первой.

– Очень давно мой народ жил в мире, который звался Саноо. Мы существовали в гармонии с природой, каждый из нас умел призывать силы мироздания себе на службу. Это был красивый и неповторимый мир. Мы не интересовались технологией и властью, как другие, и смотрители Кольца Пальмеи говорили с нами на равных. Они брали нас с собой в другие миры, и я тоже побывала в тех пяти, что еще не пали. Тогда Зунтр не раздирала война династий, старик. Они конфликтовали за земли, но силы были равны. Моя память говорит со мной сквозь кровавую пелену, я плохо помню то время, но я не забыла, как подобные тебе спасали нас от Вундагара Разрушителя, который обрушил на мой мир проклятье Худу. Мой народ пожирал сам себя, а вы выводили тех, кто остался, через зоны смещения. Вы думали, что дадите нам новую родину, новый шанс, но мы все были слишком наивны. Худу пришло в Мирею вместе с народом Саноо, оно поразило всех нас, я была одной из последних, кто сохранил разум, но и мой черед, в конце концов, наступил. Я Дака Кад-Хедарайя, черный ужас пустынь Куртана, последняя из народа Саноо. И сейчас я плачу, потому, что смотритель ковчега заставил меня вспомнить то, чего я помнить не хочу. Ты не знаешь, почему Хранители перестали приходить в твою пирамиду? Я расскажу тебе. Ожерелья больше не существует. Мой мир погиб окончательно после того, как его утопил в крови Вундагар Разрушитель – с ним случилось то же самое, что и с остальными. Хранители нам так ничего и не рассказали. Может быть, они просто ничего не знают? Может, бусы Ожерелья превращаются в пепел потому, что это неизбежно? Как листья неизбежно опадают на деревьях в северной Морантане? Не плачь, старик. Слезами ничего не изменишь.

Черная Пантера провела рукой по глазам и отвернулась. Взгляд ее устремился за окно, в раскаленную палящим солнцем синеву мертвого мира. Ладони отшельника разжались, он опустил руки и поднялся с пола. Поправив белую куртку, старик отступил на два шага назад и поклонился.

– Меня зовут Тарангон. Я смотритель ковчега в Зунтре, член общества Ожерелья. Я вел себя недостойно и прошу простить меня. Я не видел ни одного Хранителя много тысяч лет. Скажите, они еще остались?

Гектор поднялся и ответил на поклон.

– Я Гектор Хронвек, Хранитель Призрачного Замка. Не знаю, тот ли я, кто тебе нужен.

Смотритель пирамиды пристально посмотрел ему в глаза.

– Я не смог поразить тебя из ноль-пульсатора. На такое способен только Хранитель Ожерелья Пальмеи.

***

Наставник Стурастан не мог допустить, чтобы такой гость был встречен неподобающе. Хронвек проводил старика в Женское крыло, где леди Жуада мгновенно организовала великолепный обед. Отшельник поначалу отказывался от пищи, ссылаясь на то, что его желудок еще не проснулся после летаргического сна в саркофаге смотрителя, но уже через десять минут, глядя, с каким аппетитом поглощают тушеную баранину Гектор и Авель Беззвучный, присоединился к трапезе.

Никто не задавал вопросов, пока старик, удовлетворенно вздохнув, не откинулся на спинку стула. Он счастливо улыбнулся, оглядев огромную кухню, по виду напоминающую скорее трактир, и сказал:

– Женское крыло Замка Хранителей! Я все еще не верю, что вижу эти стены вновь!

Леди Жуада спросила:

– А что, вам уже доводилось бывать в Призрачном Замке?

Он пригладил бороду пальцами, опустил глаза и ответил:

– Смотрители ковчегов должны побывать во всех мирах Ожерелья Пальмеи, а сделать это можно только с помощью зон смещения, которые создавать разрешено только в самых экстренных случаях, или перемещаться между мирами вместе с Замком Хранителей. Как и все смотрители ковчегов, я проходил тут свою стажировку. Это было очень давно. Тогда в Ожерелье Пальмеи входило пять бусин.

Гектор спросил:

– Бусы Ожерелья Пальмеи, что это такое?

Тарангон посмотрел на него внимательным взглядом, пытаясь определить, чего хочет в действительности узнать Хронвек.

– Вы, правда, не знаете? Повсюду я вижу запущение, хотя цитадель находится в прекрасном состоянии, учитывая ее возраст. Скажи мне, Хранитель, ты был в резервном хранилище данных?

– Да. Это машина, которая дублирует все, что есть в большой и малой библиотеках.

– Не только. Смотрителям нет доступа за двери Башни Знаний, она хранит слишком много слишком разной информации. Человек, не имеющий душевных качеств Хранителя, не сможет удержаться. Но я видел картины, на которых изображена машина. На ее экранах светится ладонь, с которой свисает нитка жемчуга. Это символ Общества Ожерелья Пальмеи. Каждая бусина в нем – это мир; нить, на которую нанизаны жемчужины – канал параллельно-пространственного смещения, по которому Замок Хранителей движется вдоль ожерелья, переходя от одного мира к другому. А рука, что держит бусы – это мы, люди, которые поклялись оберегать миры Ожерелья Пальмеи от зла. Мы копим знания всех этих цивилизаций, мы направляем их в моменты, когда это необходимо. Смотрители ковчегов сохраняют накопленный потенциал своего мира, чтобы в случае катаклизма возродить его из семени, спрятанном в белых пирамидах. А Хранители стараются всеми силами не допустить такой катастрофы. И центром всего является Замок Хранителей, который постоянно смещается, меняя полярность. Только он объединяет бусины в Ожерелье.

Он замолчал, и за столом повисла долгая тишина. Леди Жуада встала, спустилась в кладовую и вернулась с огромной пыльной бутылью. Женщина щелкнула пальцами, и на стол со стуком соскочили с полки приземистые глиняные кружки. Ловко откупорив горлышко, залитое сургучом, она бросила мужу:

– У гостя пересохло в горле, дорогой. Это вино отлично подойдет для долгого рассказа, который мудрейший Тарангон собрался нам поведать. Говори, смотритель, мы сейчас в пустыне Зунтра, и нам некуда спешить.

Старик поблагодарил хозяев, отхлебнул, восхищенно причмокнул и начал.

***

Ковчег Зунтра был древним уже тогда, когда новый смотритель заступил на службу после стажировки в Замке Хранителей. Он был глубоко впечатлен удивительными мирами Ожерелья Пальмеи, но еще больше был поражен знанием, которое открыли ему члены общества. Бусы Ожерелья исчезали. Неведомая сила приходила в миры, отрывая их от нити один за другим. Каждый раз нападение происходило тогда, когда Замок был в нескольких циклах от погибающей планеты, и Хранители ничем не могли помочь. Они разделили свои силы, чтобы защитить бусины, которые проявляли признаки готовности – перед гибелью в уничтоженных мирах происходили страшные события, виной которых, как правило, становились населяющие их разумные существа. Опустошающие войны и эпидемии, экологические катастрофы, смертельно опасные изобретения, вышедшие из-под контроля, выкашивали населения целых континентов. А потом связь с миром пропадала, Замок пропускал ее фазу, продолжая двигаться по нити параллельно-пространственного смещения, будто целой огромной Вселенной больше не было и в помине.

Множество жемчужин уже было утрачено, а тайну исчезающих планет так и не смогли раскрыть: Хранители, оставшиеся защищать гибнущие миры, пропадали вместе с ними, число членов общества все больше сокращалось. Пять оставшихся от огромного длинного Ожерелья бусин были последними, а Хранителей осталось всего четверо. Все меньше рождалось детей с таким талантом, а в последние века не было найдено ни одного. Прекрасный Зунтр, Саноо, Земля, Мирея и водная Плаймана были последними, и в каждом из миров была расположена белая пирамида ковчега, а к каждому ковчегу был приставлен смотритель. Хранители иногда навещали их, делились новостями и планами. Тарангон не имел магического дара, смотрители ковчега должны были обладать другими качествами. Они не были бессмертны, как Ханители, но жизнь их была долгой, благодаря саркофагам летаргического сна, которые пробуждали смотрителя в случае необходимости. Многие века Тарангон жил в белой пирамиде, следя за ее содержимым. Он застал гибель Саноо, когда всех защитников Ожерелья призвали на помощь гибнущему миру. Проклятье Худу, изобретенное безумцем Вундагаром, уничтожало население планеты с огромной скоростью, и не было от него спасения. Они выводили всех, кого могли, но могли защитники немного. Последнее, что слышал о бусине Саноо старый смотритель, рассказал ему через несколько лет Хранитель цитадели – прекрасная жемчужина исчезла, подобно многим, и вместе с ней пропали еще два члена общества. Владеющих знанием осталось двое.

После этого вестей из замка он не получал. Шли века, в Зунтре начался дисбаланс сил. Они распределились между двумя правящими династиями. Противники наращивали военный потенциал и постоянно дрались за земли и ресурсы, которых на планете становилось все меньше. Тарангон не должен был вступать в контакт с населением планеты, но помощь из цитадели не появлялась, и он решил, что пора нарушить нейтралитет.

Смотритель связался с правящей семьей династии Крато, которую давила династия Лукатар, и поделился с ней технологией ноль-пульсатора, в результате чего те смогли отбросить агрессора назад. Баланс сил восстановился, но через некоторое время Крато перешли в наступление. Проливая реки крови, они теснили династию Лукатар, боевые черепахи которых не могли противостоять смертоносным выстрелам ноль-пульсирующего оружия. Тогда Тарангон рассказал правителям Лукатар о принципах работы энергетического щита – единственной вещи, способной сдержать ноль-импульс. Балланс вновь восстановился, смотритель снова лег в саркофаг и погрузился в сон.

Следующий раз, открыв ворота ковчега, он увидел за стенами пирамиды только смерть. Пока он спал, династии уничтожили прекрасный Зунтр. Их ненависть стала так велика, что они сыграли последний военный козырь, держащий все в равновесии – ядерное оружие превратило цветущий удивительный мир в безжизненные расплавленные пустоши. Огромный дартанг стоял у ворот ковчега, а в его чреве укрылись те, кто нес ответ за произошедшее. Тарангон пустил их внутрь, и властители оставили боевую машину, укрывшись под несокрушимыми стенами пирамиды. Они разбили лагерь и стали строить. Смотритель уговаривал их быть разумными, он пытался объяснить, что ковчег – последнее место на планете, где еще возможна жизнь, и что все здесь пребывает в хрупком равновесии, но людям было все равно. Они рубили тысячелетние деревья, жгли костры, рыли ямы, возводя очередной город. Охотники возвращались с мешками, полными добычи, ручьи перегородили электротурбины. Экологическая система ковчега рушилась на глазах, но людям и этого было мало.