Улисс

скачать книгу бесплатно

Я, я и я. Я.

А. Э. Я ваш должник.

– Вы собираетесь бросить вызов трехсотлетней традиции? – язвительно вопросил Джон Эглинтон. – Вот уж ее призрак никогда никого не тревожил. Она скончалась – для литературы, во всяком случае, – прежде своего рождения.

– Она скончалась, – парировал Стивен, – через шестьдесят семь лет после своего рождения. Она видела его входящим в жизнь и покидающим ее. Она была его первой возлюбленной. Она родила ему детей. И она закрыла ему глаза, положив медяки на веки, когда он покоился на смертном одре.

Мать на смертном одре. Свеча. Занавешенное зеркало. Та, что дала мне жизнь, лежит здесь, с медяками на веках, убранная дешевыми цветами. Liliata rutilantium.

Я плакал один.

Джон Эглинтон глядел на свернувшегося светлячка в своей лампе.

– Принято считать, что Шекспир совершил ошибку, – произнес он, – но потом поскорее ее исправил, насколько мог.

– Вздор! – резко заявил Стивен. – Гений не совершает ошибок. Его блуждания намеренны, они – врата открытия.

Врата открытия распахнулись, чтобы впустить квакера-библиотекаря, скрипоногого, плешивого, ушастого, деловитого.

– Строптивицу, – возразил строптиво Джон Эглинтон, – с большим трудом представляешь вратами открытия. Какое, интересно, открытие Сократ сделал благодаря Ксантиппе?

– Диалектику, – отвечал Стивен, – а благодаря своей матери – искусство рожденья мыслей[630 - Искусство рожденья мыслей – философский метод Сократа, мать которого была повитухой, Платон определял как «майевтику», повивальное искусство.]. А чему научился он у своей другой жены, Мирто (absit nomen![104 - Имя опустим! (лат.)]) у Эпипсихидиона Сократидидиона[631 - Эпипсихидион – в вольном переводе, гармония душ (греч.), название стихотворения Шелли, Сократидидион – Стивен утрирует уменьшительное от имени Сократ, «Сократидион», употребляемое в комедии Аристофана «Облака».], того не узнает уж ни один мужчина, тем паче женщина. Однако ни мудрость повитухи, ни сварливые поучения не спасли его от архонтов[632 - Архонты – афинские старейшины, которые, приговорив Сократа к смерти, проявили такой же узкий ультрапатриотический фундаментализм, как ирл. шинфейнеры.] из Шинн Фейн и от их стопочки цикуты.

– Но все-таки Энн Хэтуэй? – прозвучал негромкий примирительный голос мистера Супера. – Кажется, мы забываем о ней, как прежде сам Шекспир.

С задумчивой бороды на язвительный череп переходил его взгляд, дабы напомнить, дабы укорить без недоброты, переместившись затем к тыкве лысорозовой лолларда, подозреваемого безвинно.[633 - Лолларды – раннее (с XIV в.) реформистское движение в Англии; квакер Листер – «лоллард» как радикальный протестант и «безвинно подозреваем» в Ирландии как некатолик.]

– У него было на добрую деньгу ума, – сказал Стивен, – и память далеко не дырявая. Он нес свои воспоминания при себе, когда поспешал в град столичный, насвистывая «Оставил я свою подружку»[634 - «Оставил я свою подружку» – англ. и ирл. песня далеко не Шекспирова времени.]. Не будь даже время указано землетрясением, мы бы должны были знать, где это все было, – бедный зайчонок, дрожащий в своей норке под лай собак, и уздечка пестрая, и два голубых окна[635 - Время указано… два голубых окна – отсылки к поэме Шекспира «Венера и Адонис».]. Эти воспоминания, «Венера и Адонис», лежали в будуаре у каждой лондонской прелестницы. Разве и вправду строптивая Катарина неказиста? Гортензио называет ее юною и прекрасной[636 - Гортензио называет ее юною и прекрасной – «Укрощение строптивой», I, 2.]. Или вы думаете, что автор «Антония и Клеопатры», страстный пилигрим[637 - Страстный пилигрим – название сборника стихов, вышедшего в 1599 г. с именем Шекспира как автора; но только четыре или пять стихотворений сборника признаны принадлежащими Шекспиру.], вдруг настолько ослеп, что выбрал разделять свое ложе самую мерзкую мегеру во всем Уорикшире? Признаем: он оставил ее, чтобы покорить мир мужчин. Но его героини, которых играли юноши, – это героини юношей. Их жизнь, их мысли, их речи – плоды мужского воображения. Он неудачно выбрал? Как мне кажется, это его выбрали. Бывал наш Вилл и с другими мил, но только Энн взяла его в плен. Божусь, вина на ней[638 - Божусь, вина на ней – в песне Офелии: Божусь, вина на них.]. Она опутала его на славу, эта резвушка двадцати шести лет[639 - Двадцати шести лет Энн Хэтуэй была в год свадьбы, 1582.]. Сероглазая богиня[640 - Сероглазая богиня – Венера в поэме Шекспира и Афина в поэме Гомера.], что склоняется над юношей Адонисом, нисходит, чтобы покорить[641 - Нисходит, чтобы покорить – парафраза названия пьесы О. Голдсмита (1773).], словно пролог счастливый к возвышенью[642 - Пролог счастливый к возвышенью – «Макбет», I, 3.], это и есть бесстыжая бабенка из Стратфорда, что валит в пшеницу своего любовника, который моложе ее.

А мой черед? Когда?

Приди!

– В рожь, – уточнил мистер Супер светло и радостно, поднимая новый блокнот свой радостно и светло.

И с белокурым удовольствием для всеобщего сведения напомнил негромко:

Во ржи густой слила уста
Прелестных поселян чета.[643 - Во ржи густой – «Как вам это понравится», V, 3; но Бест блеснул эрудицией не совсем удачно, поскольку пшеница тоже упоминается в этой же песне пажа.]

Парис: угодник, которому угодили на славу.

Рослая фигура в лохматой домотканине поднялась из тени и извлекла свои кооперативные часы.

– К сожалению, мне пора в «Хомстед».

Куда ж это он? Почва для обработки.

– Как, вы уходите? – вопросили подвижные брови Джона Эглинтона. – А вечером мы увидимся у Мура? Там появится Пайпер[644 - Вильям Дж. Пайпер (1868–1941) – один из второстепенных деятелей Ирл. литературного Возрождения, много путешествовавший.].

– Пайпер? – переспросил мистер Супер. – Пайпер уже вернулся?

Питер Пайпер с перепою пересыпал персики каперсами.

– Не уверен, что я смогу. Четверг. У нас собрание[645 - Четверг. У нас собрание… – Четверговые собрания Герметического общества происходили в меблированных комнатах Доусона. «Разоблаченная Изида» (1876) – одно из главных сочинений Е. П. Блаватской. Ацтекский логос – в «Разоблаченной Изиде» утверждается, что «в каждом мифе есть свой логос» и ацтекский миф в существенном идентичен египетскому и вавилонскому. Луис X. Виктори, Т. Колфилд Ирвин – малоизвестные ирл. поэты и эссеисты конца XIX в. Девы Лотоса – апсары, женские божества индуизма; ловят их взгляды с обожаньем – «Антоний и Клеопатра», II, 2.; шишковидная железа – по теософскому учению, местоположение «третьего глаза», органа духовного зрения (по Декарту, эта железа посредничает меж душой и телом). Души… стенают, кружась – ассоциации с образами «Ада» Данте (V, 30–35), а также и с образом Харибды. В глухую… ввергнута душа – с малыми изменениями, из стихотворения «Колеблющая душу мимикрия» Луиса X. Виктори.]. Если только получится уйти вовремя.

Йогобогомуть в меблирашках Доусона. «Разоблаченная Изида». Их священную книгу на пали мы как-то пытались заложить. С понтом под зонтом, на поджатых ногах, восседает царственный ацтекский Логос, орудующий на разных астральных уровнях, их сверхдуша, махамахатма. Братия верных, герметисты, созревшие для посвященья в ученики, водят хороводы вокруг него, ожидают, дабы пролился свет. Луис X. Виктори, Т. Колфилд Ирвин. Девы Лотоса ловят их взгляды с обожаньем, шишковидные железы их так и пылают. Он же царствует, преисполненный своего бога. Будда под банановой сенью. Душ поглотитель и кружитель. Души мужчин, души женщин, душно от душ. С жалобным воплем кружимые, уносимые вихрем, они стенают, кружась.

В глухую квинтэссенциальную ничтожность,
В темницу плоти ввергнута душа.

– Говорят, что нас ожидает литературный сюрприз, – тоном дружеским и серьезным промолвил квакер-библиотекарь. – Разнесся слух, будто бы мистер Рассел подготовил сборник стихов[646 - Рассел подготовил сборник стихов… – сборник «Новые песни», вышедший уже в апреле 1904 г.] наших молодых поэтов. Мы ждем с большим интересом.

С большим интересом он глянул в сноп ламповых лучей, где три лица высветились блестя.

Смотри и запоминай.

Стивен глянул вниз на безглавую шляпенцию, болтающуюся на ручке тросточки у его колен. Мой шлем и меч. Слегка дотронуться указательными пальцами. Опыт Аристотеля[647 - Опыт Аристотеля – особенность осязания, обсуждаемая Аристотелем: предмет, который держат между скрещенными пальцами, ощущается как два предмета. Необходимость есть то… – парафраза «Метафизики» Аристотеля, V, 1015b.]. Одна или две? Необходимость есть то, в силу чего вещам становится невозможно быть по-другому. Значится, одна шляпа она и есть одна шляпа.

Внимай.

Юный Колем и Старки[648 - Падраик Колем (1881–1972), Джеймс Старки (1879–1958) – ирл. поэты, активные участники литературного движения начала века. Джордж Робертс (ум. 1952) – ирл. литератор и издатель, издававший, в частности, сборник Джойса «Дублинцы»; когда, после многих затяжек и требований купюр, тираж был отпечатан, Робертс уничтожил его, опасаясь «непатриотического» содержания книги. Эрнест В. Лонгворт (1874–1935) – редактор «Дейли экспресс». Так в черной глубине… – из стихотворения «Бедный ученый сороковых годов», включенного в сборник «Новые песни». Сьюзен Митчелл (1866–1926) – ирл. поэтесса, пародистка и юмористка, ее приводимая шутка была популярна в Дублине. Эдвард Мартин (1859–1923) – кузен Дж. Мура, богатый землевладелец, финансировавший многие начинания Ирл. Возрождения. Джордж Сигерсон (1838–1925) – ирл. врач, литератор и поэт, отсылка – к его эссе «Влияние Ирландии на европейскую литературу» (1904). Дублинский рыцарь печального образа в шафранном килте – образ из эссе Джона Эглинтона «Ирландские книги» (1911); там же говорится, что Дульсинея этого рыцаря – героиня Йейтса Кэтлин-ни-Холиэн, символ Ирландии. Ирл. килт, в отличие от шотландского, – шафранного цвета. Томас О’Нил Рассел (1828–1908) – ирл. писатель и лингвист, один из лучших знатоков ирл. (гэльского) языка. Джеймс Стивенс (1882–1950) – ирл. поэт, прозаик и фольклорист; Джойс симпатизировал ему и видел особый знак в том, что оба они родились в один день.]. Джордж Робертс взял на себя коммерческие хлопоты. Лонгворт как следует раструбит об этом в «Экспрессе». О, в самом деле? Мне понравился «Погонщик» Колема. Да, у него, пожалуй, имеется эта диковина, гениальность. Так вы считаете, в нем есть искра гениальности? Йейтс восхищался его двустишием: «Так в черной глубине земли Порой блеснет античный мрамор». В самом деле? Я надеюсь, вы все же появитесь сегодня. Мэйлахи Маллиган тоже придет. Мур попросил его привести Хейнса. Вы уже слышали остроту мисс Митчелл насчет Мура и Мартина? О том, что Мур – это грехи молодости Мартина? Отлично найдено, не правда ли? Они вдвоем напоминают Дон Кихота и Санчо Пансу. Как любит повторять доктор Сигерсон, наш национальный эпос еще не создан. Мур – тот человек, который способен на это. Наш дублинский рыцарь печального образа. В шафранной юбке? О’Нил Рассел? Ну как же, он должен говорить на великом древнем наречии. А его Дульсинея? Джеймс Стивенс пишет весьма неглупые очерки. Пожалуй, мы приобретаем известный вес.

Корделия. Cordoglio[105 - Скорбь (ит.).]. Самая одинокая из дочерей Лира[649 - Самая одинокая из дочерей Лира – из стихотворения Т. Мура «Песнь Фианнулы». Вкупе с упоминанием Корделии цитата дает каламбур, ибо речь у Мура – о дочери бога Мананаана Мак-Лира, а не короля Лира.].

Глухомань. А теперь покажи свой парижский лоск.

– Покорнейше благодарю, мистер Рассел, – сказал Стивен, вставая. – Если вы будете столь любезны передать то письмо мистеру Норману[650 - Гарри Ф. Норман (1868–1947) – редактор газеты «Айриш хомстед».]…

– О, разумеется. Он его поместит, если сочтет важным. Знаете, у нас столько корреспонденции.

– Я понимаю, – отвечал Стивен. – Благодарю вас.

Дай тебе Бог. Свиная газетка. Отменно быколюбива.

– Синг тоже обещал мне статью для «Даны». Но будут ли нас читать? Сдается мне, что будут. Гэльская лига[651 - Гэльская Лига – организация, основанная в 1893 г. в целях изучения, возрождения и распространения гэльского языка и литературы.] хочет что-нибудь на ирландском. Надеюсь, что вы придете вечером. И прихватите Старки.

Стивен снова уселся.

Отделясь от прощающихся, подошел квакер-библиотекарь. Краснея, его личина произнесла:

– Мистер Дедал, ваши суждения поразительно проясняют все.

С прискрипом переступая туда-сюда, сближался он на цыпочках с небом на высоту каблука[652 - Сближался… с небом на высоту каблука – «Гамлет», II, 2.] и, уходящими заглушаем, спросил тихонько:

– Значит, по вашему мнению, она была неверна поэту?

Встревоженное лицо предо мной. Почему он подошел? Из вежливости или по внутреннему озарению[653 - По внутреннему озарению, вызываемому присутствием Христа в сердце, надлежит действовать верующему, согласно квакерскому учению.]?

– Где было примирение, – молвил Стивен, – там прежде должен был быть разрыв.

– Это верно.

Лис Христов[654 - Лис Христов – основатель секты квакеров Джордж Фокс (1624–1691), от англ. «фокс» – лиса. Далее – о жизни Фокса, которая у Стивена постепенно переходит в жизнь Шекспира. Нью-Плейс – дом Шекспира в Стратфорде в его зрелые годы.] в грубых кожаных штанах, беглец, от облавы скрывавшийся в трухлявых дуплах. Не имеет подруги, в одиночку уходит от погони. Женщин, нежный пол, склонял он на свою сторону, блудниц вавилонских, судейских барынь, жен грубиянов-кабатчиков. Игра в гусей и лисицу. А в Нью-Плейс – обрюзглое опозоренное существо, некогда столь миловидное, столь нежное, свежее как юное деревце, а ныне листья его опали все до единого, и страшится мрака могилы, и нет прощения.

– Это верно. Значит, вы полагаете…

Закрылась дверь за ушедшим.

Покой воцарился вдруг в укромной сводчатой келье, покой и тепло, располагающие к задумчивости.

Светильник весталки.

Тут он раздумывает о несбывшемся: о том, как бы жил Цезарь, если бы поверил прорицателю, – о том, что бы могло быть – о возможностях возможного как такового – о неведомых вещах – о том, какое имя носил Ахилл[655 - Какое имя носил Ахилл… – старинная загадка, которую считали не имеющей ответа; однако в античных источниках сообщается, что Ахилл носил имя «Пирра» (рыжеволосая) – см.: Мифы народов мира. М., 1982. Т. 2. С. 211.], когда он жил среди женщин.

Вокруг меня мысли, заключенные в гробах, в саркофагах, набальзамированные словесными благовониями. Бог Тот, покровитель библиотек, увенчанный луной птицебог. И услышал я глас египетского первосвященника. Книг груды глиняных в чертогах расписных.

Они недвижны. А некогда кипели в умах людей. Недвижны: но все еще пожирает их смертный зуд: хныча, нашептывать мне на ухо свои басни, навязывать мне свою волю.

– Бесспорно, – философствовал Джон Эглинтон, – из всех великих людей он самый загадочный. Мы ничего не знаем о нем, знаем лишь, что он жил и страдал. Верней, даже этого не знаем. Другие нам ответят на вопрос[656 - Другие нам ответят на вопрос – из сонета Мэтью Арнольда, посвященного Шекспиру.]. А все остальное покрыто мраком.

– Но ведь «Гамлет» – там столько личного, разве вы не находите? – выступил мистер Супер. – Я хочу сказать, это же почти как дневник, понимаете, дневник его личной жизни. Я хочу сказать, меня вовсе не волнует, кто там, понимаете, преступник или кого убили…

Он положил девственно чистый блокнот на край стола, улыбкою заключив свой выпад. Его личный дневник в подлиннике. Та an bad ar an tir. Taim imo shagart[106 - Корабль причалил к берегу. Я жрец (фразы из начальных пособий по ирл. языку).]. А ты это посыпь английской солью, малютка Джон[657 - Малютка Джон – один из легендарных сподвижников Робин Гуда, здоровенный детина; щуплому Джону Эглинтону дал иронически это прозвище Дж. Мур.].

И глаголет малютка Джон Эглинтон:

– После того, что нам рассказывал Мэйлахи Маллиган, я мог ожидать парадоксов. Но должен предупредить: если вы хотите разрушить мое убеждение, что Шекспир – это Гамлет, перед вами тяжелая задача.

Прошу немного терпения.

Стивен выдержал тяжелый взгляд скептика, ядовито посверкивающий из-под насупленных бровей. Василиск. Е quando vede l’uomo l’attosca[107 - И когда взглянет на человека, отравляет его (ит.).]. Мессир Брунетто[658 - Мессир Брунетто – Брунетто Латини (ок. 1210 – ок. 1295), ит. поэт, писатель и дипломат, нотариус Флорентийской республики. Цитата Стивена – из ит. перевода фр. сочинения Латини «Сокровище». Цитирование неточно, но в точном виде эту же цитату Джойс приводит в «Джакомо Джойсе».], благодарю тебя за подходящее слово.

– Подобно тому, как мы – или то матерь Дана[659 - Дана (Дану) – в ирл. мифологии – мать-прародительница богов, мать земли. Стивен справедливо представляет ее, ибо «ткачихою нескончаемого тканья… обычно представлялось древним единое женское божество» (Вяч. И. Иванов); тем самым она подобна Пенелопе.]? – сказал Стивен, – без конца ткем и распускаем телесную нашу ткань, молекулы которой день и ночь снуют взад-вперед, – так и художник без конца ткет и распускает ткань собственного образа. И подобно тому, как родинка у меня на груди по сей день там же, справа, где и была при рождении, хотя все тело уж много раз пересоткано из новой ткани, – так в призраке неупокоившегося отца вновь оживает образ почившего сына. В минуты высшего воодушевления, когда, по словам Шелли, наш дух словно пламенеющий уголь[660 - Дух словно пламенеющий уголь – из эссе Шелли «Защита поэзии» (1821); этот образ Шелли Стивен приводит и в «Портрете» (гл. V), а Джойс – еще и в ранней статье «Джеймс Кларенс Мэнген» (1902).], сливаются воедино тот, кем я был, и тот, кто я есмь, и тот, кем, возможно, мне предстоит быть. Итак, в будущем, которое сестра прошлого, я, может быть, снова увижу себя сидящим здесь, как сейчас, но только глазами того, кем я буду тогда.

Сие покушение на высокий стиль – не без помощи Драммонда из Хоторндена[661 - Вильям Драммонд из Хоторндена (1585–1644) – шотл. поэт; рассуждение Стивена о будущем и прошлом ассоциируется с его эссе «Кипарисовая роща» (1630).].

– Да-да, – раздался юный голос мистера Супера. – Мне Гамлет кажется совсем юным. Возможно, что горечь в нем – от отца, но уж сцены с Офелией – несомненно, от сына.

Пальцем в небо. Он в моем отце. Я в его сыне.

– Вот родинка, которая исчезнет последней, – отозвался Стивен со смехом.

Джон Эглинтон сделал пренедовольную мину.

– Будь это знаком гения, – сказал он, – гении шли бы по дешевке в базарный день. Поздние пьесы Шекспира, которыми так восхищался Ренан[662 - Эрнест Ренан (1823–1892) – фр. историк, писатель, критик; называл поздние драмы Шекспира «великими битвами чистых идей» и сочинил даже продолжение к «Буре».], проникнуты иным духом.

– Духом примирения, – шепнул проникновенно квакер-библиотекарь.

– Не может быть примирения, – сказал Стивен, – если прежде него не было разрыва.

Уже говорил.

– Если вы хотите узнать, тени каких событий легли на жуткие времена «Короля Лира», «Отелло», «Гамлета», «Троила и Крессиды», – попробуйте разглядеть, когда же и как тени эти рассеиваются. Чем сердце смягчит человек, Истерзанный в бурях мира, Бывалый, как сам Одиссей, Перикл, что был князем Тира[663 - Перикл, князь Тира – герой одной из поздних шекспировских драм «Перикл». Глава под красношапкой… – образ Перикла, который спасся при кораблекрушении. Младенец… Марина – дочь Перикла («Перикл», III, 1). «Перикл» не входит в издание «фолио» 1623 г., и обычно считают, что он не весь написан Шекспиром, отчего Эглинтон называет его «апокрифом».]?

Глава под красношапкой остроконечной, заушанная, слезоточивая.

– Младенец, девочка, у него на руках, Марина.

– Тяга софистов к окольным тропам апокрифов – величина постоянная, – сделал открытие Джон Эглинтон. – Столбовые дороги скучны, однако они-то и ведут в город.

Старина Бэкон: уж весь заплесневел. Шекспир – грехи молодости Бэкона[664 - Шекспир – грехи молодости Бэкона – намек на гипотезу, по которой драмы Шекспира написал в молодости философ и юрист Фрэнсис Бэкон (1561–1626). Гипотезу высказывали многие, наиболее подробно – амер. писательница Дели Солтер Бэкон (1811–1859).]. Жонглеры цифрами и шифрами[665 - Жонглеры цифрами и шифрами – авторы, пытавшиеся найти в текстах Бэкона и Шекспира шифр, доказывающий авторство Бэкона; в частности, такой шифр был опубликован в работах американца Игнатия Доннелли (1831–1901).] шагают по столбовым дорогам. Пытливые умы в великом поиске. Какой же город, почтенные мудрецы? Обряжены в имена: А. Э. – эон; Маги – Джон Эглинтон. Восточнее солнца, западнее луны[666 - Восточнее солнца, западнее луны – название сборника норвежских сказок, вышедшего в англ. переводе в 1859 г.; страна юности – в ирл. мифах остров к западу от Ирландии, царство вечной молодости и красоты.]: Tir na n-og[108 - Страна юности (ирл.).]. Парочка, оба в сапогах, с посохами.

Сколько миль до Дублина?
Трижды пять и пять.
Долго ли при свечке нам до него скакать?[667 - Сколько миль до Дублина? – вариация детского стишка «Сколько миль до Вавилона?».]

– По мнению господина Брандеса, – заметил Стивен, – это первая из пьес заключительного периода.

– В самом деле? А что говорит мистер Сидней Ли, он же Симон Лазарь, как некоторые уверяют?

– Марина, – продолжал Стивен, – дитя бури. Миранда – чудо, Пердита[668 - Миранда – персонаж «Бури», Пердита – «Зимней сказки».] – потерянная. Что было потеряно, вернулось к нему: дитя его дочери. Перикл говорит: «Моя милая жена была похожа на эту девочку». Спрашивается, как человек полюбит дочь, если он не любил ее мать?

– Искусство быть дедушкой[669 - Искусство быть дедушкой – название сборника стихов для детей Виктора Гюго.], – забормотал мистер Супер. – L’art d’?tre grand[670 - L’art d’?tre grand… – Далее в «Исправленном тексте» шла самая важная из принятых в этом тексте вставок:«– Не увидит ли он возрожденным в ней иной образ, и вкупе с ним память собственной юности?Ты знаешь ли, о чем говоришь? Да, любовь. Слово, которое знают все. Amor vero aliquid alicui bonum vult unde et ea quae concupiscimus…»Лат. строка, означающая «Любовь же любому желает добра, от чего и все то, чего вожделеем…», – комбинация двух соседних фраз из гл. 91 кн. 1 «Суммы против язычников» Фомы Аквинского. Вставленный текст присутствует в рукописи Розенбаха, однако мог быть выпущен автором на дальнейших стадиях. Имеется смысловой аргумент против его сохранения.]…

– Для человека, у которого имеется эта диковина, гениальность, лишь его собственный образ служит мерилом всякого опыта, духовного и практического. Сходство такого рода тронет его. Но образы других мужей, ему родственных по крови, его оттолкнут. Он в них увидит только нелепые потуги природы предвосхитить или скопировать его самого[671 - Нелепые потуги… его самого – слегка измененное выражение из «Джакомо Джойса».].

Благосклонное чело квакера-библиотекаря осветилось розовою надеждой.

– Я надеюсь, мистер Дедал разовьет и дальше свою теорию на благо просвещения публики. И мы непременно должны упомянуть еще одного комментатора-ирландца – Джорджа Бернарда Шоу. Нельзя здесь не вспомнить и Фрэнка Харриса: у него блестящие статьи о Шекспире в «Сатердей ривью». Любопытно, что и он также настаивает на этом неудачном романе со смуглой леди сонетов[672 - Смуглая леди сонетов – героиня сонетов Шекспира и название пьесы Бернарда Шоу (1910). По версии Фрэнка Харриса, сонеты отражают драму отношений Шекспира, миссис Мэри Фиттон – «смуглой леди» и молодого друга Шекспира Вильяма Херберта, графа Пембрука (1580–1630); Пембрук был послан Шекспиром к миссис Фиттон в качестве посредника, однако понравился ей и оказался счастливым соперником. Стивен выводит из этой версии аргумент в пользу собственной – об изначальной травмированности Шекспира отношениями с Энн Хэтуэй. Листер же видит в ней аргумент против «того, чего не должно быть» – гомосексуальной любви Шекспира к Пембруку, гипотезы о которой также выдвигались.]. Счастливый соперник – Вильям Херберт, граф Пембрук. Но я убежден, что, если даже поэт и оказался отвергнутым, это более гармонировало – как бы тут выразиться? – с нашими представлениями о том, чего не должно быть.

Довольный, он смолк, вытянув кротко к ним плешивую голову – гагачье яйцо, приз для победителя в споре.

Супружеская речь звучала бы у него суровым библейским слогом. Любишь ли мужа сего, Мириам? Данного тебе от Господа твоего?

– И это не исключено, – отозвался Стивен. – У Гете[673 - У Гете… – «Чего желаешь в молодости, получишь вдоволь в старости» – эпиграф к кн. 2 автобиографии Гете «Поэзия и правда» (пер. Н. Ман).] есть одно изречение, которое мистер Маги любит цитировать. Остерегайся того, к чему ты стремишься в юности, ибо ты получишь это сполна в зрелые лета. Почему он посылает к известной buonaroba[109 - Здесь: модная красотка (ит.).], к той бухте, где все мужи бросали якорь[674 - Бухте, где все мужи бросали якорь – из сонета 137; фрейлина со скандальной славой – Мэри Фиттон, по характеристике Харриса.], к фрейлине со скандальною славой еще в девичестве, какого-то мелкого лордишку, чтобы тот поухаживал вместо него? Ведь он уже сам был лордом в словесности[675 - Лорд в словесности – выражение Теннисона в стихотворении «К Вергилию» (1882).], и успел стать отменным кавалером, и написал «Ромео и Джульетту». Так почему же тогда? Вера в себя была подорвана прежде времени. Он начал с того, что был повержен на пшеничном поле (виноват, на ржаном), – и после этого он уже никогда не сможет чувствовать себя победителем и не узнает победы в бойкой игре, в которой веселье и смех – путь к постели. Напускное донжуанство его не спасет. Его отделали так, что не переделать. Кабаний клык его поразил[676 - Кабаний клык его поразил – аллюзии на «Венеру и Адониса» (Венера находит тело Адониса, пораженного кабаньим клыком) и на «Одиссею» (Улисс был «разъяренного вепря клыком… ранен в ногу», XIX, 393–394).] туда, где кровью истекает любовь[677 - Кровью истекает любовь – «Филастер, или Кровью истекает любовь» (1609) – драма Бомонта и Флетчера.]. Пусть даже строптивая и укрощена, ей всегда еще остается невидимое оружие женщины. Я чувствую за его словами, как плоть словно стрекалом толкает его к новой страсти, еще темней первой, затемняющей даже его понятия о самом себе. Похожая судьба и ожидает его – и оба безумия совьются в единый вихрь.

Они внимают. И я в ушные полости им лью.

– Его душа еще прежде была смертельно поражена, яд влит в ушную полость заснувшего. Но те, кого убили во сне, не могут знать, каким же способом они умерщвлены, если только Творец не наделит этим знанием их души в будущей жизни. Ни об отравлении, ни о звере с двумя спинами, что был причиной его, не мог бы знать призрак короля Гамлета, не будь он наделен этим знанием от Творца своего. Вот почему его речь (его английский немощный язык) все время уходит куда-то в сторону, куда-то назад. Насильник и жертва, то, чего он хотел бы, но не хотел бы[678 - Хотел бы, но не хотел бы – переведенная в мужской род строка из «Дон Жуана» Моцарта, засевшая в мозгу Блума (эп. 4 и далее).], следуют неотлучно за ним, от полушарий Лукреции[679 - Полушарий Лукреции – «Насилие Лукреции», 407.] цвета слоновой кости с синими жилками к обнаженной груди Имогены[680 - Груди Имогены – «Цимбелин», I, 2.], где родинка как пять пурпурных точек. Он возвращается обратно, уставший от всех творений, которые он нагромоздил, чтобы спрятаться от себя самого, старый пес, зализывающий старую рану. Но его утраты – для него прибыль, личность его не оскудевает, и он движется к вечности, не почерпнув ничего из той мудрости, которую сам создал, и тех законов, которые сам открыл. Его забрало поднято[681 - Его забрало поднято – «Гамлет», I, 2.]. Он призрак, он тень сейчас, ветер в утесах Эльсинора, или что угодно, зов моря, слышный лишь в сердце того, кто сущность его тени, сын, единосущный отцу.

– Аминь! – раздался ответный возглас от дверей.

Нашел ты меня, враг мой![682 - Нашел ты меня, враг мой! – 3 Цар. 21, 20.]

Антракт.

Охальная физиономия с постной миной соборного настоятеля: Бык Маллиган в пестром шутовском наряде продвигался вперед, навстречу приветственным улыбкам. Моя телеграмма.