скачать книгу бесплатно
Вот бы и мне, черт возьми, машину времени.
Лето 2003
– Это что, космический корабль? – спросила Анна просияв.
Мы стояли в углу моего сада. А перед нами возвышался серебристый купол, напоминавший елочную игрушку и венчавший собой круглое кирпичное основание. Внутрь вела низенькая дверца. В саду, разбитом у викторианского дома приходского священника, такая постройка и впрямь выглядела необычно, будто явилась из другого мира.
– Это обсерватория, – пояснил я. – Чтобы наблюдать за звездами. Тут одно время жил ученый – так вот, он там просиживал ночи напролет с телескопом. Крыша, по идее, поднимается. Я давно сюда не захаживал, с самого детства.
– А мне покажешь, что там и как?
– Внутри наверняка все в паутине.
Анна вскинула руки и собрала волосы в высокий хвост, закрепив его резинкой, которую до этого носила на запястье.
– С тобой мне ничего не страшно.
Я осторожно толкнул дверь, и петли протяжно заскрипели, а подгнившее дерево подалось, открыв проем. Нагнувшись, я всмотрелся во мрак.
– Да это прямо портал в иное измерение! – воскликнула Анна, присев на корточки рядом со мной. Ее обнаженное предплечье скользнуло по моему, и я заметил на запястье отпечаток резинки, которой она перевязала волосы.
– Погоди минутку, – попросил я и побежал на веранду, протянувшуюся вдоль задней части дома. Распахнул невзрачный деревянный сундук, достал подушки и мягкие сиденья, положил их на крышку и хорошенько взбил, чтобы избавить от многолетней пыли.
Когда я вернулся к обсерватории, Анна уже забралась внутрь. Я протолкнул подушки в дверь, а потом последовал за ними, опустившись на колени.
Преодолев порог, я выпрямился и подошел к Анне. Солнечный луч, пробивавшийся внутрь сквозь дверной проем, зловеще подсвечивал ее лицо.
– Только не говори, что они у нас будут вместо матраса, Николас, – сказала она, оценивающе посмотрев на подушки.
Мое имя в ее устах производило на меня странное воздействие.
Внутри все было заставлено до того плотно, что места хватало разве что на двоих. Отчего-то мрак придал мне смелости, и я наклонился вперед и поцеловал Анну.
Она слегка отстранилась и потерлась кончиком носа о мой.
– Люблю, когда ты прихватываешь мне язык зубами.
Я притянул ее к себе.
– Погоди, – сказала она, оттолкнув меня. – А как же крыша? Помнишь?
Я достал из кармана зажигалку, щелкнул, и обсерваторию залил оранжевый свет. Я обвел взглядом пространство вокруг и наконец нашел задвижку, тянувшуюся вдоль стены, дернул за нее со всей силы, и она поддалась. Обсерваторию залил свет.
– Если у вас там и впрямь машина времени, может, и мне местечко найдется?
Мы увидели в дверном проеме худощавые ноги в шлепанцах. Анна посмотрела на меня.
– Это мой брат, – пояснил я.
Тем временем Сэл уже пролез внутрь, а Анна прижалась ко мне, чтобы освободить ему место.
– Ты, наверное, Сэл, – сказала она, протягивая руку. – А я Анна.
На лице Сэла появилась широченная улыбка.
– О, я прекрасно знаю, кто ты.
Анна покосилась на меня, а я – на брата. «Только попробуй», – пронеслось у меня в голове.
– Послушай-ка, Анна, – сказал Сэл, устроившись у стены на подушке. – Мне один приятель только что подогнал первосортную травку, и я с удовольствием тебя бы ею угостил.
Мы последовали его примеру и сели рядом, точно две недостающие вершины треугольника. Анна вытянула ноги и положила ступни мне на колени. Я закурил.
– Нет, спасибо, но ты кури, не стесняйся.
– Многое теряешь, – заметил Сэл. – Товар качественный. Чистейший.
– Анна не курит, – пояснил я, затянувшись.
– Так это разные вещи, – возразил Сэл, доставая упаковку папиросной бумаги «Ризла» и пакетик с зеленоватой травой. – Эта гадость, – он кивнул на сигарету в моей руке, – тебя угробит. Как, впрочем, и пиво, если пить его каждый вечер.
– Сэл у нас ходячий парадокс, – пояснил я Анне. – Ярый антитабачник, к переработанным продуктам в жизни не прикоснется, дважды в неделю играет в футбол, но при этом хватается за любой наркотик, что только под руку попадется, и в упор не видит тут никакого противоречия.
– Но до героина-то дело не доходило? – уточнила Анна.
Сэл лизнул бумагу и покачал головой:
– Иглы – это не мое, смелости не хватает.
– А каково это? – спросила Анна. – Что человек чувствует, когда покурит?
Сэл поднес зажигалку к косяку и затянулся как следует. Кончик самокрутки ярко запульсировал.
– Мир сразу становится прекрасным.
Он выдохнул облачко дыма, и мы проводили его взглядом, пока оно поднималось в небо.
– Дай попробовать, – попросила Анна и протянула руку.
Я вскинул брови, а Сэл отдал Анне косяк, и она поднесла его к губам. Потом закашлялась, рассмеялась и отдала его обратно.
– Ну и дела, – прокомментировал я.
Она улыбнулась мне:
– Ну что, старичок, ты в шоке?
– Рядом с тобой никогда не знаешь, с какой Анной придется иметь дело сегодня.
– Я и сама никогда не знаю, какой Анной мне предстоит быть.
Она сделала Сэлу знак снова дать ей самокрутку и затянулась опять, на этот раз глубже. Видимо, товар и впрямь был отменный, потому что подействовал моментально. Анна сбросила сандалии и игриво толкнула меня большими пальцами.
– Не знаю, как ты к нам добралась, но за руль тебе сегодня уже нельзя, – сообщил Сэл.
Но Анна только пожала плечами и зажмурилась:
– Тогда мне придется остаться у вас на ночь.
Сэл подмигнул мне:
– Да на здоровье!
Вдалеке послышался протяжный глухой раскат грома, и мы переглянулись, а потом посмотрели на небо, простершееся над нами на месте поднятой крыши. Ярко-голубое, но этот звук ни с чем не перепутаешь.
– И впрямь обещали дождь, – заметил Сэл.
Мы прислушались, и спустя несколько секунд звук повторился.
– Гроза еще в нескольких милях отсюда, – заметил брат.
А Анна произнесла, не сводя глаз с неба:
– Услышишь гром и вспомнишь обо мне,
Подумаешь: она грозы желала…
– Это ты сама сейчас сочинила? – поинтересовался Сэл, отняв от губ косяк.
– Боже, нет, конечно, – ответила она. – Это стихи Анны Ахматовой, русской поэтессы. Мне они всегда очень нравились.
Сэл снова выдохнул в небо струйку дыма.
– А я все больше по математической части, – сказал он.
Анна состроила гримаску:
– Слова куда гибче! Можно любую точку зрения отстоять, если подыщешь веские аргументы. А цифры все сплошь точные и безжизненные! На них под разными углами и не взглянешь!
– В этом-то и кроется их красота, – пояснил я. – Они неизменны.
– Стало быть, у вас все-таки есть кое-что общее, – заметила Анна, устроившись поудобнее – и поближе ко мне. – В жизни не встречала таких непохожих братьев. Вы правда родственники, а?
– Ну что за вопросы! – возмутился я.
Анна взяла меня за руку и положила ее себе на плечи.
– Ты бы видел вас обоих со стороны. Даже имена у вас совсем разные, как день и ночь!
– Меня называл папа, – рассказал я, стараясь не обращать внимания на оглушительный стук в груди. – Он хотел дать нам типично британские имена, но мама настояла на том, чтобы Сэла назвали именно так. Решила отдать дань итальянскому наследию папы. Кажется, сперва они сошлись на каком-то другом имени, но потом мама одна пошла за документами и поменяла имя на Сальваторе. Смелый поступок, сказать по правде.
– Думаю, он и не заметил, – сказал Сэл.
– Какое красивое имя, – проговорила Анна. – Сальваторе. Спаситель.
– Да уж, иронично, – отозвался Сэл и, потушив косяк, спрятал его в пакетик. – Ну ладно. Я бы еще с вами посидел, но не хочу мешать.
Анна сунула ладонь мне в карман, и волоски у меня на руках вздыбились.
– Анна, очень рад знакомству, – сказал Сэл, и они стукнулись кулаками на прощание.
– Мне уже нравится Сальваторе, – призналась Анна, когда он ушел.
– Да, он очаровашка.
– Зачем ему все это? – спросила она, поглаживая меня по внутренней стороне руки. – Наркотики и прочее.
– Он уже много лет так живет, – сказал я, забарабанив по ноге, чтобы хоть как-то отвлечься от вспыхнувшего внутри пламени. – Думаю, изначально он просто хотел забыться, не оставаться наедине со своими мыслями. Бывают такие люди, знаешь. Им важно во что бы то ни стало заглушить шум в голове. А теперь это уже вошло в привычку.
– Может, и мне ее перенять?
– Только попробуй!
Анна повернулась, в мгновение ока оказалась на мне и сдернула майку через голову. Я стянул резинку с ее волос, и они упали ей на плечи и защекотали мне щеки, когда она склонилась ниже, нежно обхватила мое лицо ладонями и надавила на меня всем телом. Я скользнул рукой вверх по ее обнаженному бедру и начал ласкать ее сквозь ткань шорт. Анну била дрожь.
– Ты и не представляешь, как сильно я тебя хочу, – сказала она мне на ухо. Но прозвучало это так, будто она нарочно заставила себя это сказать, и я схватил ее за запястья и ответил:
– Не надо.
– Я уже вся мокрая, – прошептала она.
– Нет, Анна. Стоп.
– То есть как это? – спросила она, глядя на меня расширенными после травки глазами.
Я погладил ее по щеке.
– Я так не хочу.
– А, поняла! – Она скатилась с моих колен и привстала, приподняв ягодицы, а потом посмотрела на меня через плечо. – А так хочешь?
Я поймал ее за карман, притянул к себе и вновь усадил на колени.
– Поцелуй меня – и все.
Анна отстранилась:
– Ты гей, что ли?
