скачать книгу бесплатно
Она посмотрела на мое кольцо – возможно, потому что я его теребила. Но на этот раз первой заговорила Китти.
– Анна была помолвлена, – начала она, но я тут же вмешалась:
– Я и сейчас помолвлена.
– Да, Анна помолвлена, но она отложила свадьбу, чтобы поехать со мной. – В знак благодарности Китти прижалась ко мне плечом. – Перед отъездом у меня была ужасная неразбериха в личной жизни. Мне нужно было сбежать.
– Мне тоже, – ответила Мэри, поднимая левую руку, – мой жених расторг помолвку. Просто пришел однажды и сказал, что не любит меня. Как же он сказал? – Она посмотрела на потолок, словно перебирая воспоминания. – Да. Сказал: «Дорогая, я люблю тебя, но не влюблен». Но и этого ему было мало – он заявил, что женится на моей лучшей подруге. Оказалось, что они уже несколько месяцев встречаются. Честно говоря, девочки, я чуть в психушку не загремела. Когда я немного пришла в себя и стала думать, что делать дальше, то поняла, что мне нужно уехать. Я была готова бежать на край света, лишь бы приглушить боль. Наша свадьба должна была состояться осенью, в отеле «Картрайт», в Сан-Франциско. Это было бы грандиозно, – вздохнула Мэри и опустила взгляд.
– Мне очень жаль, – посочувствовала я.
– Спасибо, – ответила она и начала работать над новой повязкой. – Сейчас мне уже гораздо легче об этом рассказывать. Мы планировали переехать в Париж, он собирался – то есть собирается – работать дипломатом. Мне не следовало в него влюбляться, – печально покачала она головой. – Мама была права: он для меня слишком красив. – Мэри пожала плечами. – И вот я здесь. А ты? – Она обратилась ко мне: – Любишь своего будущего мужа?
– Конечно, – решительно ответила я.
– Тогда почему ты здесь, а не с ним?
Почему я здесь, а не с ним? Так ли легко ответить на этот вопрос? Я ненадолго задумалась. Может, ищу приключений, как Китти? Или послушалась совета Максин и пытаюсь дождаться чего-то – или, боже упаси, кого-то, – прежде чем решить свою судьбу? Я покачала головой, отгоняя такие мысли. Нет, я здесь ради Китти. Все просто и понятно.
– Ради подруги, – ответила я, сжав руку Китти.
– Здорово, – восхитилась Мэри, – вам повезло, что вы вместе. У меня нет таких подруг.
Китти, щедрая душа, тепло улыбнулась Мэри:
– Мы можем ими стать.
Очаровательная улыбка Мэри обнажила ее неровные зубы.
– С удовольствием, – сказала она, укладывая в коробку очередной бинт. Мы успели сделать не меньше сотни. Подвиг невелик, но я гордилась нашим достижением. Гора бинтов в наш первый день на Бора-Бора. Мы что-то делали. Мы действительно жили.
* * *
В столовой, простом здании с длинными рядами столов, медсестрам было выделено два отдельных места. По мнению сестры Гильдебрандт, нам не следовало есть вместе с мужчинами. Но мы все равно следили за каждым их движением, а они – за нашим. Они сверлили нас взглядом, пока мы ели консервы и бобы.
– Отвратительная еда, – содрогнулась Мэри, насадив на вилку зеленую фасоль и подняв ее к свету. – Смотрите, просто какая-то окаменелость.
– Зато вернемся домой стройными, – улыбаясь, отметила оптимистка Китти.
Стелла и Лиз сели напротив нас, но после разговоров насчет Китти я делала вид, что их не замечаю.
– Так-так, – выразительно начала Стелла, указывая на угловой столик, где сидели трое мужчин, – вы только посмотрите!
Мэри и Китти, не зная о моей неприязни, повернулись посмотреть, в чем дело.
– Вылитый Кларк Гейбл[3 - Уильям Кларк Гейбл (1901–1960) – американский актер, кинозвезда и секс-символ 1930–1940-х годов, носивший прозвище Король Голливуда. Лауреат премии «Оскар» (1935).], – согласилась Китти. – Интересно, кто он?
– Его зовут Эллиот, – поделилась Стелла. – Капрал, который помог мне донести сумку, нас представил. Разве не прелесть?
– Точно, – кивнула Мэри, с трудом проглатывая консервы.
– Дело плохо, – сообщила Стелла, – говорят, в родном городе у него есть любимая женщина. Но она замужем.
Мы округлили глаза.
– А ведь мог бы иметь здесь успех. Но, по слухам, он часами сидит на койке и пишет дневник, мечтая о ней.
– Как романтично, – мечтательно протянула Китти.
Я кивнула:
– Мужчина, который так любит женщину, – большая редкость.
– Или большой дурак, – отрезала Стелла. Она продолжала болтать о своем плане завоевания Эллиота, пока я ковырялась в тарелке.
Я снова посмотрела на столик, за которым сидел этот парень, Эллиот. Он действительно напоминал Кларка Гейбла – симпатичный, с карими глазами и густыми черными волосами, кудрявившимися надо лбом. Но мое внимание привлек его сосед слева. Высокий, но не такой мускулистый, со светлыми, легкими волосами, загорелой кожей и веснушками. Левой рукой он ел, а в правой держал книгу: он был поглощен чтением. Перевернув страницу, он поднял глаза. Наши взгляды встретились, и он улыбнулся. Я быстро опустила голову. Что на меня нашло? Я тут же пожалела, что нарушила приличия.
Я с трудом проглотила кусок тушенки, чувствуя, как горят щеки, и пытаясь подавить рвотный рефлекс. Стелла заметила наши взгляды и с насмешкой на меня посмотрела, но я отвернулась, заставив себя сохранять выдержку.
* * *
Тропические ночи оказались приятнее, чем дни, несмотря на москитов. После заката воздух стал мягче. С моря тянулась прохладная дымка, соленый влажный ветер не иссушал кожу, а звезды в небе цвета индиго светили так ярко, что казалось – протяни руку и сможешь достать любую.
Мы с Китти отправились по дорожке из гравия в центр лагеря, чтобы присоединиться к вечернему веселью: она в желтом платье, я – в красном. Китти уговорила меня надеть что-нибудь поярче, и я в последний момент согласилась.
Идти было недалеко, примерно пять городских кварталов, но на каблуках расстояние казалось непреодолимым. Мы прошли лазарет, внутри горел свет. Сестра Гильдебрандт сейчас там? Мы быстро пронеслись мимо. Проходя казармы солдат, мы с Китти сделали вид, что не слышали свиста курящих снаружи мужчин.
Отойдя на безопасное расстояние, Китти дернула меня за руку.
– Смотри, – указала она на большой зеленый куст, усыпанный великолепными цветами.
– Они прекрасны. Как называется это растение?
Китти сорвала красный цветок.
– Гибискус, – ответила она, засунув цветок за правое ухо и протянув мне другой. – Во Французской Полинезии, если сердце занято, цветок носят за левым ухом, а если нет – за правым.
– Откуда ты это знаешь?
Китти улыбнулась:
– Знаю, и все.
Я посмотрела на огромный цветок, на измятые лепестки насыщенного темно-красного оттенка.
– Значит, положу за левое, – ответила я, послушно заправляя цветок за левое ухо.
– Какая прелесть, – восхитилась Китти, указав на импровизированный танцпол, – китайские фонарики!
Над танцполом были протянуты нити с маленькими белыми фонариками. Мужчины толпились по краям, перешептываясь, пока группы медсестер пересекали газон. Пять музыкантов вышли на сцену и начали настраивать инструменты, пока ведущий проверял микрофон.
– Хочу поприветствовать на нашем маленьком острове корпус медсестер, – начал он, – парни, окажите достойный прием!
Все закричали и захлопали, музыканты заиграли, но в первые секунды никто не двинулся с места.
– Что нам делать? – прошептала Китти. Ее дыхание коснулось моего плеча.
– Ничего, – ответила я, жалея, что не осталась в комнате. Лучше бы я почитала.
Стелла и Лиз сделали несколько шагов вперед, и за ними последовало двое мужчин с нагловатым видом.
– Вы подарите мне этот танец? – обратился к Стелле солдат с южным акцентом и развязной походкой. Второй робко подошел к Лиз. Обе девушки согласились.
– Ты посмотри, – сказала я Китти, – как быстро!
Но Китти была слишком растерянна. Я знала, кого она ждет. Вдруг к нам приблизился парень – вернее, к Китти. Я узнала его, он был утром на аэродроме.
– Я увидел ваш цветок, – заговорил он, манерно поклонившись. В присутствии Китти мужчины часто превращались в болванов. – Я Ланс, – представился он, протягивая ладонь, и Китти уступила, позволив ему запечатлеть на своей руке игривый поцелуй.
Я закатила глаза. Он был высокий и накачанный, с волосами каштанового оттенка, резкими чертами лица и жеманной улыбкой, которая сразу мне не понравилась.
– Я Китти.
Подруга явно была польщена. Ланс улыбнулся:
– Хочешь потанцевать?
Китти кивнула, и он увлек ее на танцпол. Я осталась одна. Музыканты играли неплохо – для такой-то дыры! Когда кларнет заиграл вступление к первой песне, у меня по руке побежали мурашки. Последний раз я слышала эту мелодию Гленна Миллера на лужайке у Годфри. На нашей помолвке. Я вздохнула, ощутив острый приступ одиночества. Мне было неловко и очень грустно. Я поправила платье, вытащила из волос выбившуюся шпильку и прикрепила ее на место. Где Мэри? Я огляделась, но вокруг были только странные мужчины, глазеющие на меня. Слава богу, цветок в нужном месте.
Но один парень все-таки приблизился ко мне, не обратив внимания на кольцо и код цветка. Его рубашка была измята, и я услышала запах алкоголя, прежде чем он открыл рот.
– Потанцуем?
– Спасибо, – вежливо ответила я, – но нет. Думаю, я пропущу этот танец.
– Вы слишком красивы, чтобы стоять в стороне, – возразил он, – к тому же я устал от вахини. Хочу наконец потанцевать с американкой.
Он схватил меня за руку и потащил на танцпол.
– Знаете, – сказала я, испугавшись напора, – мне не хочется танцевать.
– Ерунда, – с улыбкой отмахнулся он. В его дыхании чувствовался кисловатый запах пива. Он явно перебрал.
Он прижался ко мне щекой, я почувствовала подбородком короткую щетину.
– Ты хорошенькая, – сказал он, когда оркестр заиграл вновь. Только не медленная песня. Его горячие, влажные руки легли на мое платье, а объятья были удушливы, но я заставила себя терпеть – мне не хотелось устраивать сцен. Придется дождаться конца песни.
Но, к моему ужасу, когда закончилась музыка, к нам приблизился другой мужчина, вероятно, друг моего партнера. Заиграла быстрая мелодия, и я оказалась зажатой между ними. Они вращали меня, передавая друг другу. Я скакала туда-сюда, словно мяч на резинке. Я в отчаянии пыталась найти глазами Китти и увидела ее в объятьях Ланса. Она выглядела счастливой и веселой. Не устраивать сцен. Я почувствовала на груди чью-то руку. Чью? Я оцепенела, хотя ноги продолжали двигаться. Другая рука схватила меня за талию, на этот раз – увереннее. Все вокруг завертелось, а может, вертелась я. Меня окружили мужчины. Разгоряченные, потные от густого, влажного воздуха. Я хотела крикнуть, но не смогла. А потом началась драка, послышался глухой удар. Кто-то упал на землю. Музыка остановилась, вокруг моего первого партнера собралась толпа. У него из носа текла кровь. Он потерял сознание.
Я пробралась сквозь толпу и вышла с танцпола, смущенно опустив голову. Я чувствовала себя виноватой, хотя не сделала ничего плохого. Я не хотела, чтобы меня преследовали, и бросилась по тропинке обратно к женскому корпусу, ускорив шаг, когда проходила мимо мужских казарм. Я вот-вот готова была расплакаться, ветер свистел в пальмовых ветвях над головой. Одинокий, чуждый, странный звук. Я скучала по ореховому дереву. По Сиэтлу.
Испугавшись шороха в кустах, я инстинктивно повернула к лазарету. Слабо освещенная тропа и ночной остров казались невероятно опасными без Китти. Китти! Я переживала, что ее бросила. Но скорее всего с ней все будет в порядке: Ланс выглядел надежным парнем. Или я в этом себя убедила.
Внутри горел свет, и я думала, что увижу за столом сестру Гильдебрандт. Но там сидел парень, тот самый, которого я видела за обедом в столовой.
Он улыбнулся, и я испуганно улыбнулась в ответ.
– Привет, – поздоровался он, – не пугайся. Мне просто нужна повязка. Думал, что найду здесь, но вижу, вы все как следует припрятали.
Я бросила взгляд на его кровоточащую руку и кинулась к коробке с бинтами, скрученными накануне.
– Вот, – сказала я, – давай, помогу.
Мне не следовало стесняться. Ведь я медсестра. А он пациент. Вокруг темнота, а я наедине с мужчиной. Но не стоит смущаться.
– Что произошло? – спросила я, прикладывая к ране марлю с медицинским спиртом.
Он вздрогнул, но продолжал улыбаться:
– А ты что, не видела?
– Что?
– Я не мог смотреть, как Ренди Коннорс обращался с тобой на танцполе.
– Ренди Коннорс? Обращался со мной? Прошу прощения…
– Что? Да он тебя всю залапал.
Он сказал правду, и я от стыда опустила голову. Солдат взял меня за подбородок и приподнял мое лицо.
– Поэтому я ему врезал как следует.
Я улыбнулась.
– Ах, – выдохнула я, пытаясь держать себя в руках. Он заметил слезы в моих глазах? – Так это был ты. Я тебе очень благодарна.
– Не обижайся на парней, – ответил он. – Они месяцами не видели девушек вроде тебя, а кое-кто и подольше. Мы уже давно торчим на этом камне.
Я вспомнила слово, сказанное солдатом, – вахини. В его устах оно прозвучало грязно и грубо.
– А ты не знаешь, что такое вахини?
В его глазах мелькнул огонек:
– Знаю. Так называют женщин на таитянском.
Я кивнула:
