Цирк Отто Грота: Ноа

Иногда фермерский дом может быть адом на земле. Там у тебя нет голоса. Там ты приравниваешься к скотине.

Вдруг проскочила мысль пойти к Марте. Она всегда была добра к Ноа. Возможно, она смогла бы его приютить, хотя бы на время. Но Марта была такая правильная. Она обожала честность, систему и порядок. Она всегда повторяла: «Даже самые темные времена можно пережить, если придерживаться закона».

Он не знал, сможет ли она ему помочь или сразу отведет к старосте. Шансы были как бросок монеты – одному Богу известно.

Он сел, обняв колени и прислонившись спиной к холодной стене башни, опустил голову.

Ноа вспомнил, как отец рассказывал ему о выживании в лесу. Незадолго до того, как мужчина пропал, он брал сына с собой и делился своими знаниями. Мальчик был мал, но ловил каждое слово. И некоторые врезавшиеся в память детали остались с ним по сей день.

Отец показывал ему, как различать следы животных, как выбирать воду, как охотиться.

Ноа помнил самое главное правило леса – быть тихим.

Однажды отец строил временное укрытие. Использовал то, что было под рукой: гибкие ветви, сухую траву, кору, мох. Он показывал, как делать так, чтобы внутрь не попадал дождь и что бы ветер не разносил тепло.

Что касается еды, отец всегда говорил, что это не наслаждение, а необходимость. Они разламывали старые пни, ища съедобных жуков, собирали ягоды, выкапывали корешки. Иногда удавалось сбить камнем птицу или поймать кролика.

Все эти воспоминания, хранившиеся в потаенных уголках мозга, вдруг стали всплывать одно за другим.

Ноа знал, что мог бы построить себе укрытие, найти воду, питаться чтобы выжить. Жизнь научила его быть тихим, терпеливым и внимательным. Почти невидимым.

Он мог бы остаться в лесу на какое-то время. Каких-то пара-тройка лет, а затем стал бы сильнее, нашел бы работу – в порту или на мельнице, и со временем переселился бы в соседний город. Или отправился бы в путешествие. Точно! Как же он мечтал о путешествии.

Где-то вдалеке загремела телега. Это могли быть фермеры или ночные сборщики мусора. Ноа вспомнил слухи про мальчика и снова лег, максимально вжавшись во влажную землю.

Туман играл ему на руку, окутывая и пряча от посторонних глаз. Телега проехала, но подняться уже не было сил.

Холод проникал все глубже. Тело начинало подрагивать, зубы стучали, а пальцы рук и ног уже не слушались. Мышцы оказались скованными. Прерывистое дыхание превращалось в мелкие клубы пара. Ноа начал засыпать.

На минуту он задумался – «Каково это, когда тебя не существует?»

В сонном полубреду он услышал хруст веток и гравия под чьими-то шагами.

– Эй, мальчик, ты здесь один? – донесся голос из тумана.

Ноа вздрогнул, тело залилось волной адреналина, и он резко сел. Из молочной дымки появился высокий мужчина лет тридцати. Он был одет в темный жилет поверх белой рубашки и свободные темно-коричневые брюки. Его голос был мягкий, но уверенный. Лицо украшали аристократичные черты – изящно изогнутые брови, выразительные скулы, серые глаза, прямой аккуратный нос и тонкие губы. На голове красовалась фетровая шляпа с широкими, слегка загнутыми полями, придающая ему загадочность.

Ноа настороженно молчал.

– Не бойся меня, – мужчина подошел ближе. – У тебя необычные глаза, – сказал он, наклонившись к мальчику. – Такие не часто встретишь. Ты откуда?

Ноа продолжал молчать, испуганно разглядывая незнакомца.

– Холодно, – заметил мужчина. – Ты почему здесь один?

Мальчик немного замешкался, но затем выпалил всю свою историю: про мать, про школу, про постоянные насмешки, одиночество и сегодняшний день рождения. Он говорил сбивчиво, будто вместе со словами выдыхал всю боль.

Незнакомец внимательно слушал, не перебивая, будто рассказ Ноа был важнее всего на свете.

– А ты сильный, – проговорил мужчина, вставая с корточек и поправляя жилет. – Я Отто Грот, – представился он. – Хозяин цирка, что приехал в деревню. А как тебя зовут?

– Ноа… – недоверчиво прошептал мальчик.

– Ты особенный, – сказал Отто, сверкнув мягкой улыбкой. – Тебе сегодня повезло. В цирке есть место для таких, как ты. Можешь жить с нами.

– Особенный…?

Отто на секунду прищурился, будто прислушивался к чему-то.

– В тебе – тьма. Глубо-о-окая, – протянул Грот. – Но красивая. Ты не должен бояться ее.

– Тьма…?

– Многие всю жизнь прячутся от того, кем они являются на самом деле… – Отто прочистил горло. – Тебе уготована необычная жизнь, Ноа. Я могу помочь тебе. Научу управлять этим. Дам крышу над головой. Ты будешь жить так, как захочешь.

– Вы не шутите? – ошарашенно спросил мальчик.

– Считай это своим вторым днем рождения, – Грот протянул ему руку.

Ноа смотрел на мужчину с недоверием. Впервые кто-то предложил ему поддержку. Но он боялся, что это снова может быть обман, злая шутка, ловушка… Все внутри кричало, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Мальчик внимательно смотрел на Отто, и тот по-прежнему оставался спокойным. В его взгляде не было ни тени насмешки.

Ноа медленно поднялся. Он дрожал от смеси холода и страха, но все же протянул руку в ответ, и вложил свою маленькую дрожащую ладонь в сильную, холодную руку Отто.

Они шли молча. Грот шагал уверенно, Ноа плелся чуть позади, пытаясь дыханием согреть свои замерзшие руки.

Мальчик размышлял о том, как будет складываться жизнь в деревне без него. Как отреагирует мать, когда утром обнаружит, что сына нет. Заметит ли она вообще это. Она часто повторяла, что ждет, пока на Ноа нападут дикие звери, поэтому она точно будет рада освобождению от такой обузы. С другой стороны, кого она теперь будет колошматить? На ком будет срывать свою злость? Возможно, в какой-то момент она почувствует, что чего-то не хватает. И, может быть, ей даже станет грустно.

Затем в голове всплыл образ Марты. Она точно будет беспокоиться. Возможно, она даже будет плакать. Ноа представил, как она войдет в класс и увидит пустую парту. Он замедлил шаг, подумав, что еще не поздно убежать от Грота и попытаться уговорить Марту взять его к себе жить. При таком раскладе его жизнь точно была бы счастливой.

«Нет. Все-таки Марта слишком правильная и сдаст», – подумал Ноа, сжав кулаки, и ускорил шаг, чтобы сравняться с Отто.

Затем он подумал о мальчиках, которые над ним издевались. Над кем они будут издеваться теперь? Они, наверное, будут ликовать, что добились своего и выжили Ноа.

Наверное, найдут другую жертву, мама так и продолжит искать забвение в «друзьях», а Марта через несколько недель точно забудет о случившемся и продолжит жить своей жизнью.

Ноа понял, что если он исчезнет навсегда, мир не изменится.

– Долго нам еще идти? – спросил он, поравнявшись с Отто.

– Место, куда мы идем, не измеряется в милях, – загадочно улыбнулся Грот. – Оно открывается только тем, кому позволено туда попасть.

Ноа не нашел что ответить, лишь нервно сглотнул.

Наконец-то за густым еловым частоколом показался лагерь. На небольшой поляне стояли несколько деревянных повозок с резными ставнями и металлическими украшениями. Это были не просто повозки, а настоящие домики на колесах. Они были затянуты разноцветной тканью, защищающей от ночной сырости: какие-то синей, какие-то красно-желтой, какие-то зеленой с лоскутами красного. Посередине горел небольшой костер. Воздух был пропитан запахами ладана, старого дерева и железа. Между повозками были натянуты веревки, на которых висели вещи, маски и ленты.

Лошади стояли чуть в стороне, привязанные к толстому дереву, и неспешно жевали сено, переминаясь с одного копыта на другое. На спину каждого животного было накинуто теплое покрывало.

– Добро пожаловать домой, Ноа, – улыбнулся Грот, разводя руками. – Теперь ты один из нас!