Всё о кино за 12 часов. Краткая история кинематографа

Рис. 1.1. «Путешествие на луну» (1902, Франция), Le Voyage dans la lune. Режиссер Жорж Мельес.

Поначалу фильмы Мельеса были просто возможностью продемонстрировать трюки с камерой, но вскоре он начал рассказывать истории, обычно причудливые, многие из которых были вдохновлены чрезвычайно популярными фантастическими романами Жюля Верна. Он был одним из первых, кто использовал раскадровки для планирования своих фильмов. Его самый известный фильмом «Путешествие на Луну» (1902), где космический корабль, похожий на гигантский снаряд, совершает посадку прямо в глаз Луне с человеческим лицом – образ, известный в истории кино. Ученого и его друзей, участвующих в экспедиции, похищают селениты[8]. Исследователи швыряют царя селенитов на землю, и он исчезает в облаке дыма (раскрашенного вручную, как и многие изображения в фильмах Мельеса). Затем они возвращаются на Землю, приводняясь в океане (на самом деле это вода в аквариуме при двойной экспозиции). Фильм длился четырнадцать минут и стал сенсацией как в Европе, так и в Соединенных Штатах, где преобладали пиратские копии. Даже на заре кинематографа нелегальная индустрия пиратских фильмов уже существовала.

Будучи гениальным творцом, Мельес был ужасным бизнесменом. Он обанкротился и потерял контроль над своей коллекцией фильмов. В порыве гнева он сжег многие из своих негативов, а другие переплавил ради содержащихся в них серебра и целлулоида. Из целлулоида делали такие обыденные вещи, как каблуки для обуви, производимой французской военной промышленностью. К счастью, около двухсот его фильмов все еще доступны благодаря сохранению в Библиотеке Конгресса.

Немое кино не было немым

В самом начале своего существования немые фильмы перестали быть немыми. Проецируемые на экран, они сопровождались живым аккомпанементом тапера или даже небольшого оркестра. Музыка должна была быть непрерывной, реагируя на действие на экране, и аккомпаниатор должен был импровизировать сообразно разворачивающемуся сюжету. Позже продюсерские компании стали предоставлять ноты для пианиста с предлагаемыми темами для сопровождения инженю или героя, любовной сцены или погони. Иногда добавлялись звуковые эффекты, производимые опять же вживую для каждого показа.

Эдвин Портер, работавший сначала на Эдисона, стал пионером сюжетного кино примерно в то же время, что и Мельес. Его подход был совершенно иным. Его не интересовали трюки с камерой, он лишь пытался понять, как лучше рассказать свою историю.

Фильм «Жизнь американского пожарного» (1903) показывает его первые шаги в разработке грамматики языка кино. Большинство ранних историй были линейными, в них одно событие вело за собой другое. Не было ощущения драматизма, все было навиду. Однако смена места расположения камеры вносила разнообразие. Смена угла зрения позволяла увидеть вещи с другой позиции, в иной перспективе, и была способом привлечь внимание к тому, что режиссер хотел донести до зрителя. Обычный фильм начинается с установочного кадра[9], который показывает всю комнату или пространство. Средний план подчеркивает взаимодействие людей. Крупный план – часто лицо – показывает эмоции или важный объект.

Поначалу почти все кадры в фильмах Портера были широкими установочными планами, следующими один за другим. Но ранний пример крупного плана можно обнаружить, когда звучит пожарная сигнализация. Конечно, зрители этого не слышат, ведь на тот момент никакого звука не было записано. Но вы видите крупным планом звонящий колокол, визуально сообщающий о том, что звучит сигнал тревоги. Затем начинается действие и развивается сюжет.

У пожарного, который появляется в установочном кадре, сначала возникает предчувствие, связанное с его женой и ребенком. Затем срабатывает сигнализация, и пожарные машины спешат к горящему дому. Они представляют собой процессию: одна пожарная машина на конной тяге за другой. Положение камеры не меняется. В результате действие кажется монотонным и скучным, хотя могло бы стать захватывающим, если бы были включены крупные планы, возможно пожарных на грузовиках, или кадры горящего дома и матери с ребенком, оказавшихся в ловушке, возможно с движением камеры, чтобы следить за действием.

Спасение матери и ребенка показано последовательно с двух точек – изнутри горящего дома, а затем снаружи. Идея о том, что эти два приема можно смешивать, чередуя один с другим для увеличения напряжения, еще не была в ходу. Но в фильме присутствуют эксперименты с монтажом, например «нарезка» от сигнала тревоги до реагирования пожарного. Под «нарезкой» подразумевается реальная техника работы с целлулоидной пленкой: нужно было физически отрезать часть пленки, а затем вставить другую часть на ее место, чтобы поменять кадр в рулоне пленки для демонстрации фильма. Этот новый уровень сложности будет углублен в следующем проекте Портера.

Фильм «Большое ограбление поезда» (1903) стал первым популярным вестерном – так называют фильмы, действие которых происходит на американском Диком Западе, часто с участием героев-ковбоев. Это было время, когда путешествие на поезде было самым современным и захватывающим видом транспорта, неизменно привлекающим внимание публики. В фильме показано, как поезд останавливается, грабители садятся в него, пользуются динамитом, чтобы вскрыть ящик с ценностями, сражаются с машинистом, вынуждают пассажиров выйти из вагонов и сбегают на отцепленном локомотиве. В этом фильме Портер показывает одновременные действия, переключаясь между ними: ограбление поезда, телеграфист, оправляющийся от нокаута, и поиск союзников, которые будут преследовать с ним грабителей. Почти все кадры статичны. Камера находится в неподвижном положении, фиксируя происходящее перед ней. Портер перемещает камеру трижды, панорамируя, чтобы следить за действием (например, когда преступники спрыгивают с поезда и бегут в лес). Он находит способ сделать историю более захватывающей, более интересной для просмотра. Последний кадр из фильма стал знаменитым, хотя он не имеет прямого отношения к сюжету. На единственном крупном плане один из преступников смотрит прямо на зрителей (разрушая «четвертую стену»), направляет пистолет прямо на них (точнее, на нас, поскольку мы все вместе смотрим на это) и стреляет. В то время это было весьма шокирующе.

Признание соприсутствия зрителей при просмотре фильма, театральной постановки или при восхищении произведением искусства противоречит тому, что Аристотель в Древних Афинах назвал «добровольной приостановкой неверия». Суждение заключалось в том, что зрители смогут развлечься театральным представлением, отключив свое неверие – факт логического знания, что они находятся в театре и наблюдают, как актеры притворяются персонажами выдуманной истории, – чтобы позволить себе отвлеченное удовольствие от погружения в сюжет. Если мы приходим на спектакль и продолжаем думать про себя: «Это все выдумка, это актер притворяется, а кровь на самом деле кетчуп», то это убивает удовольствие от этого опыта и исключает для нас возможность быть взволнованными или эмоционально вовлеченными в то, что мы видим. Так было в четвертом веке до нашей эры и остается таковым сегодня. Термин «разрушить четвертую стену» относится к арочным театрам с авансценой, в которых зрители сидят перед актерами и делают вид, что наблюдают за реальными действиями, в то время как актеры окружены с трех сторон занавесом и кулисами. Четвертая стена – воображаемая, как стеклянное окно, через которое зрители следят за действием спектакля, или экран, на который зрители смотрят, наблюдая, как по нему движутся изображения, рассказывающие историю. «Разрушить четвертую стену» – означает заставить актера повернуться к зрителям, смотреть прямо на них, разрушая их представление о простом наблюдении, создать ощущение реального, напоминая нам, что мы, зрители, тоже находимся там и то, что мы видим, – это не притворство. На протяжении всей истории это часто намеренно делалось в сценических постановках, но «Большое ограбление поезда» представляло собой первый случай, когда такое было сделано в кино. Та жестокость, которую зрителю с удовольствием смаковали на расстоянии, оказалась направлена прямо на них в упор, вместе с этим револьвером. Весьма дерзко для 1903 года!

Этот фильм, хотя в нем и не изобретено ничего такого, что не было бы опробовано ранее, оказал реальное влияние на кинематограф, объединив элементы других фильмов в захватывающее приключение. Портер признался, что многому научился, просматривая фильмы Мельеса. Но «Большое ограбление поезда» стало одним из самых популярных фильмов и остается таковым по сегодняшний день. В течение многих лет его показывали в водевильных домах, развлекательных центрах и «Никелодеонах» по всей стране.

Всего за десять лет кино прошло путь от диковинки («Чихание Фреда Отта») до легкого развлечения (уличные сцены, танцующая женщина) и стало рассказывать реальные истории. Вне зависимости от языка, его популярность могла стать международной – и стала таковой.

Ему предстояло вступить в свой золотой век.

Глава 2

Золотой век немого кино

Ключевые фильмы

«Золотая лихорадка» (1925)

«Восход солнца» (1927)

Дэвид Уорк Гриффит (1875–1948) вывел немое кино на новый уровень. Он начал, как и большинство режиссеров, снимать короткометражные фильмы. Но европейские фильмы указывали путь к более длинным и сложным сюжетам. Итальянский библейский эпос «Камо грядеши?» длился 120 минут! Поэтому Гриффит снял свой собственный фильм на библейскую тематику «Юдифь из Ветулии» (1913), который длился 60 минут. Киностудия «Байограф», на которую он работал, не одобряла такие длинные фильмы; по словам одной из первых актрис немого кино Лиллиан Гиш, они считали, что такие длинные фильмы «повредят глазам». Этого оказалось достаточно, чтобы Гриффит покинул «Байограф» и основал собственную компанию.

Его следующий фильм, идущий почти три часа, стал его самой резонансной и самой провокационной кинокартиной: «Рождение нации» (1915). В нем рабство на Юге изображалось как благодетельное, чернокожие были карикатурно звероподобными, а Ку-клукс-клан прославлялся как белый спаситель нации. В то время фильм вызвал споры, и NAACP (Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения) объявила его расистским и попыталась остановить его показ. В нескольких северных городах в знак протеста произошли беспорядки. Но фильм также был невероятно популярен и принес большие сборы; его производство обошлось примерно в 100 000 долларов, и, по оценкам, он заработал более 60 миллионов долларов по всему миру – огромная сумма.

Гриффит использовал плавное круговое вытеснение – это переход, принимающий форму растущего или сжимающегося круга. Плавное круговое вытеснение может быть сосредоточено в определенной точке и использоваться для подчеркивания шутки в стиле «вот и все, ребята», когда герой разрушает «четвертую стену» или же для иной цели… Гриффит использовал затемнение[10] для переходов и часто показывал параллельные действия в ранних батальных сценах и в эпизоде, где его звезда Лиллиан Гиш спасается от чернокожей толпы. Гриффит обладал викторианской чувствительностью и был южанином, и эта история (да и все сюжеты, которые он снял) отразила это. Викторианское клише о «девушке в беде»[11] было центральным во всех его игровых фильмах. Гиш была одной из первых настоящих голливудских звезд, с выразительным лицом, которое Гриффит часто снимал крупным планом. У нее была блестящая карьера, продолжавшаяся до 1980-х годов.

Средств не жалели. Гриффит заказал для фильма целых три часа оригинальной музыки, которая должна была исполняться живым оркестром или фортепиано во время демонстрации фильма. Композитор использовал отрывки из классических произведений, народных и популярных песен, чтобы добавить их к своей оригинальной музыке, с определенной музыкальной темой для каждого персонажа. «Полет валькирий» Рихарда Вагнера стал фирменным лейтмотивом Ку-клукс-клана. Тема, использованная для романтической пары в фильме, была опубликована в нотах под названием «Идеальная песня» и стала первым примером маркетинга фильма, использующего популярность песни, звучащей по радио, для продвижения фильма.

Если отбросить в сторону уродливый расизм (при условии, что его вообще можно отбросить), фильм «Рождение нации» стал таким успешным отчасти потому, что был так хорошо сделан. Он был также важен для истории кино, так как это был первый полнометражный фильм, снятый в Голливуде, штат Калифорния, куда переехал Д. У. Гриффит. Он выбрал это место как идеальное для съемок благодаря хорошему климату, а также для того, чтобы избежать пристального внимания со стороны Треста Эдисона (подробнее об этом позже). Способность Гриффита рассказывать историю была на голову выше, чем у всех остальных режиссеров того времени. Его расположение камер, съемка с движения во время батальных сцен, использование освещения и крупные планы актеров для передачи эмоций и мыслей – все это стало революционным и изменило кинематограф. Зрителю может быть сложно отделить неприятного человека от искусства, которое он создает, но если рассматривать «Рождение нации» исключительно с точки зрения повествования через относительно новое искусство кино, то фильм стал триумфом и чрезвычайно влиятельной работой. Вот почему, несмотря на то что фильм трудно смотреть из-за его отталкивающего посыла, он остается основной работой для изучения на курсах истории кино. Кинокритик Роджер Эберт в эссе из серии «Великие фильмы» написал: «Рождение нации» не является плохим фильмом из-за того, что он утверждает зло… Это великий фильм, который утверждает зло. Чтобы понять, как это происходит, нужно узнать много нового о кино и даже кое-что о зле»2.

Несмотря на коммерческий успех «Рождения нации», Гриффит был уязвлен критикой, обвинявшей его в расизме. Сам он не считал фильм расистским. Его ответом стал еще более сложный фильм (и более длинный, на три с половиной часа) «Нетерпимость» (1916). Фильм рассказывал четыре истории, представленные параллельно, каждая из которых происходила в свою историческую эпоху, и каждая должна была показать, что революционные идеи всегда преследовались. Это была эпопея с многотысячным актерским составом (а не просто сотнями, изображающими тысячи, как в «Нации»), с роскошными старинными костюмами и с огромными декорациями (высота декораций для сцены в Древнем Вавилоне привышала 90 метров). Каждая история имела свой отличительный оттенок и оригинальную подачу.

Фильм обошелся более чем в 300 000 долларов, что в то время не было из ряда вон выходящим для эпической картины. «Большой парад» (1925) режиссера Кинга Видора с Джоном Гилбертом в главной роли, считающийся одним из величайших военных фильмов всех времен, стоил примерно столько же. Но это были собственные деньги Гриффита, так что риск был велик. «Нетерпимость» оказалась провальной. Зрители были сбиты с толку многочисленными сюжетными линиями, рассказанными параллельно, и, похоже, их не заинтересовал его аргумент о том, что он и «Рождение нации» были обвинены в расизме так же несправедливо, как это не единожды случалось с прогрессивными идеями в другие эпохи. Когда фильм вышел, это было дорогостоящее фиаско, хотя сегодня он считается шедевром немого кино и изучается на кинокурсах.

Наказанный, Гриффит вернулся к мелодрамам, которые ему нравились больше всего. Он добился некоторого успеха, во многом благодаря Лиллиан Гиш, которая стала одной из первых прибыльных звезд в кино: актриса, на которую зрители приходили посмотреть вне зависимости от того, о чем был фильм. Его поздние фильмы в морализаторском стиле быстро сочли старомодными – он потерял свою аудиторию. Гриффит ушел из кино в 1931 году. Хотя Чарли Чаплин и другие признавали его «учителем всех нас», он умер в одиночестве в 1948 году.

Кинотрест Эдисона

Рождение системы киностудий во многом обязано Томасу Эдисону и попыткам сбежать от него. Эдисон был проницательным бизнесменом. В 1908 году он попытался монополизировать зарождающуюся киноиндустрию, подав иски о нарушении патентных прав против своих конкурентов. Поскольку в то время ему принадлежали (по праву изобретения или покупки) патенты на большинство камер, необходимых для киносъемки, он угрожал подать в суд на продюсеров, если они не будут платить ему лицензионные отчисления. Эта угроза побудила все крупные кинокомпании США (включая «Истмэн Кодак», поставлявшую пленку) и многие европейские компании присоединиться к его тресту. Единственным исключением стала компания «Байограф», которая владела одним необходимым патентом (на пленочную петлю Латама – способ продвижения пленки в лентопротяжном механизме кинопроектора, позволяющий избежать разрыва перворации и использовала этот патент, чтобы перезаключить договор с Эдисоном и в конце концов присоединиться к тресту на более выгодных условиях.

С этого момента производство и дистрибуция фильмов контролировались устоявшейся группой, что препятствовало созданию новых компаний. Поначалу фильмы могли идти только на одной катушке – от тринадцати до семнадцати минут (со временем разрешили фильмы на две и три катушки), и их можно было брать в прокат только в кинотеатрах, что гарантировало показ только качественных копий. Многое из этого было полезным для молодой индустрии, но ограничение на продолжительность фильмов не способствовало созданию более длинных картин, что тормозило творческий процесс.

Независимые кинематографисты, на долю которых приходилась четверть рынка новых фильмов, в первую очередь отреагировали перемещением производства в Южную Калифорнию, чтобы оказаться как можно дальше от штаб-квартиры Эдисона в Нью-Джерси, и тем самым затруднили юристам Эдисона контроль за соблюдением установленных правил. Дополнительное преимущество Голливуда заключалось в том, что он находился недалеко от границы с Мексикой, где независимая производственная компания могла работать со своим оборудованием, если Эдисон угрожал его конфисковать.

Солнце и стабильно ясная погода Лос-Анджелеса, а также разнообразие мест для съемок сделали его идеальным для работы по созданию фильмов. Там Д. У. Гриффит снимал «Нетерпимость», и к 1916 году большая часть кинопроизводства тоже переехала туда.

Этот массовый переезд в Калифорнию оказал давление на трест. «Кодак» был первой компанией, кто расстался с трестом и начал разрешать независимым покупателям приобретать необработанную пленку. Затем Карл Леммле, будущий основатель «Юниверсал Пикчерз», атаковал трест в прессе и создал свою собственную кинобиржу, предлагавшую более выгодные условия аренды фильмов для показа в кинотеатрах. В 1915 году правительство США постановило, что трест Эдисона является монополистом, и он был распущен.

После семи лет под каблуком у Эдисона независимые компании теперь могли процветать, и многие из тех, кто уже базировался в Голливуде и его окрестностях, штат Калифорния, объединились, образовав более крупные компании. Большинство из них управлялись бизнесменами еврейского происхождения, бывшими владельцами магазинов или театров, которые увидели в этой новой отрасли потенциал для получения прибыли. Помимо Леммле, Адольф Цукор и Джесси Л. Ласки основали компанию Famous Players, а затем Paramount Pictures, а Сэмюэл Голдуин (настоящее имя Сэмюэл Голдфиш) и Луис Б. Майер основали Metro-Goldwyn-Mayer, или MGM, – два крупнейших киноконгломерата, действующих до сих пор. Кинокомпания Keystone Studios была домом для Мака Сеннета, снимавшего фарсовые комедии в стиле слэпстик[12], в том числе знаменитых спотыкающихся полицейских из «Кистоун копс», неизбежно получающих торт в лицо, а также фильмы с участием молодого Чарли Чаплина. Другой крупный кинопроизводитель – компания Warner Brothers (Джек, Сэм, Альберт и Гарри Уорнеры) была основана позже, в 1923 году. Кинокомпания United Artists была основана в 1919 году тремя крупными звездами и одним режиссером: Мэри Пикфорд, Дугласом Фэрбенксом-старшим, Чарли Чаплином и Д. У. Гриффитом. Владея собственной студией, звезды могли осуществлять творческий и финансовый контроль над своими фильмами.

Звезды немого кино

В 1908 году, как раз когда Эдисон создавал свой кинотрест, Карл Леммле пригласил актрису Флоренс Лоуренс из «Байограф» – одной из конкурирующих студий. Она была известна как «девушка из „Байографá”». Она была очень популярна, но кинокомпании тогда пытались сохранить анонимность своих актеров, чтобы контролировать их, и часто публика не знала их имен. Леммле предложил Лоуренс включить ее имя в титры, понимая, что любимая актриса может обеспечить коммерческий успех фильму. Так она покинула «Байограф» и присоединилась к Famous Players-Lasky, увеличив прибыль киностудии. Это было началом «звездной системы», и за Лоуренс вскоре последовали другие звезды.

Чарли Чаплин (1889–1977) занимает важное место в истории кино. Родившись в бедности в Лондоне, он начал карьеру комика в мьюзик-холлах, присоединился к компании, которая привезла его в США, и в 1913 году был принят на работу в киностудию Keystone Studios Мака Сеннета. Спустя два десятка фильмов он создал своего персонажа – Бродягу. Вот как он описал это в своей автобиографии: «Мне нужно было, чтобы во всем присутствовало некое противоречие: если штаны, то мешковатые, если пиджак, то тесный, если шляпа, то маленькая, а если ботинки, то слишком большие. Я не мог решить, старым или молодым я должен быть, но, вспомнив о том, что Сеннетт говорил мне о моем возрасет, я приклеил маленькие усы, которые добавляли мне возраста, но не скрывали экспрессивности. У меня не было особых идей о характере персонажа. Но как только я переоделся и загримировался, все стало на свои места. Я почувствовал своего героя, и, когда появился на площадке, знал о нем абсолютно все»[13].

Первый фильм, представивший Бродягу, назывался «Детские автомобильные гонки» (1914). Чтобы сэкономить деньги, Сеннет часто использовал общественные мероприятия в качестве декораций для своих короткометражных фильмов, отправляя съемочную группу импровизировать вокруг происходящего. В этом фильме Чаплин в роли Бродяги изображает зрителя, который постоянно мешает оператору, снимающему гонку на картинге.

Чаплин стремился изучить все аспекты кинопроизводства и постоянно предлагал свои идеи по постановки того или иного фильма. В конце концов Сеннет смягчился, когда Чаплин предложил заплатить, если дела пойдут плохо. Фильм назывался «Застигнутый дождем» (1914) и имел большой успех. С тех пор Чаплин снимал свои фильмы, примерно по одному в неделю. Его стиль отличался от других бессмысленных низких комедий Keystone Studios – более медленный, спокойный, с пантомимой, которая была столь же изящной, сколь и смешной.

Слава Чаплина росла, и, когда в конце года Сеннет отказался платить ему 1000 долларов в неделю, которые он требовал, Чаплин ушел в Essanay Studios[14], которая дала ему бонус в размере 10 000 долларов. Он создал одну из первых акционерных компаний, состоящую из постоянных сотрудников – актеров и съемочной группы, заключивших долгосрочные контракты с одной киностудией, и выпускал один хит за другим – всегда в роли Бродяги. Персонаж постепенно эволюционировал, становясь более романтичным. В «Бродяге» (1915) и «Банке» (1915) Чаплин добавил в сюжет нотку пафоса, моменты тоски и разочарования, а в последнем фильме история закончилась печально, чего раньше не было в комедиях.

Невероятно продуктивный, выпускающий фильм за фильмом, Чаплин стал мировым феноменом – первой международной кинозвездой. Ему требовалось больше времени для создания фильмов более высокого качества, и он снова и снова менял студии, каждый раз зарабатывая больше за меньшее количество фильмов. Но фильмы становились все лучше и лучше – все более сложные истории, в которых драма смешивалась с комедией.

Он объединился с Мэри Пикфорд, Д. У. Гриффитом и Дугласом Фэрбенксом для создания кинокомпании United ArtistsUnited Artists, которая предоставила каждому из них полный контроль над своей продукцией. Получив свободу, Чаплин снял свой самый длинный фильм «Малыш» (1921) с четырехлетним Джеки Кугэном в главной роли.

Незамужняя мать оставляет своего младенца в машине с запиской, в которой просит того, кто его найдет, заботиться о нем с любовью. Бродяга находит малыша и безуспешно пытается его отдать. Тем временем машину угоняют, и когда мать, передумав, ищет машину и видит, что ее нет, она падает в обморок. Между тем Бродяга забрал ребенка домой. Они становятся семьей. Пять лет спустя они превращаются уже в напарников-мошенников: Малыш бросает камни в окно, а затем появляется Бродяга с предложением починить его. Мать стала богатой актрисой, вечно ищущей своего ребенка, мимо которого она часто проходит на улице, не подозревая об этом. Когда ребенок заболевает и приходит доктор, он выясняет, что Бродяга не является отцом, и грозится отдать ребенка в приют. Бродяга и Малыш убегают и скрываются. Врач рассказывает матери о записке, которую он нашел, – записке, которую она написала и оставила возле ребенка много лет назад. Малыша находят и увозят – он воссоединяется с матерью, которой никогда не знал. Бродяга лихорадочно ищет его, вернувшись в их дом. Он засыпает прямо в дверях, полицейский его будит и затем отвозит в особняк, где его встречают мать и Малыш, который прыгает к нему в объятия. Все хорошо.