скачать книгу бесплатно
Рави: В субботу днем. Позвонили, попросили зайти в отделение поговорить. Они приехали к нам часа в три-четыре. Мы с родителями ушли на кухню, чтобы им не мешать. Так что о чем шла речь, не слышали.
Пиппа: А Сэл рассказывал?
Рави: Немного. Он очень разозлился, что разговор записывали и…
Пиппа: Полицейские вели запись? А это допустимо?
Рави: Откуда мне знать? Ты ведь у нас сержант.
(Примечание: может, это и странно, но мне очень нравится такая кличка.)
Сказали, стандартная процедура. Потом спросили, где и с кем он провел прошлую ночь и в каких отношениях состоял с Энди.
Пиппа: А какие у них были отношения?
Рави: Ну, я его младший брат. Мало чего видел. Знаю точно одно: она ему очень нравилась. Он гордился, что встречается с самой красивой и популярной девушкой в классе. Только Энди вечно из всего делала проблему.
Пиппа: То есть?
Рави: Даже не знаю, как объяснить. Думаю, просто она из тех людей, которым спокойно не живется.
Пиппа: А родителям вашим она нравилась?
Рави: Да. Родители с ней отлично ладили. Да она и повода не давала как-то иначе к ней относиться.
Пиппа: Понятно. А потом? Когда полицейские его допросили?
Рави: Э-э, вечером пришли друзья – узнать, как дела.
Пиппа: Тогда-то он и попросил их соврать, чтобы алиби себе обеспечить?
Рави: Наверно.
Пиппа: Как думаешь, почему он так поступил?
Рави: Даже не знаю. Может, взвинчен был после допроса. Или испугался, что станет подозреваемым, и решил таким образом подстраховаться. Не знаю.
Пиппа: Если мы условимся считать Сэла невиновным, у тебя есть какие-то предположения, где он мог быть в промежуток времени между уходом от Макса в половине одиннадцатого и приходом домой без десяти час?
Рави: Нет. Потому что нам он сказал, что вышел от Макса в четверть первого. Может, заходил куда-то один и потому знал: если скажет правду, у него не будет алиби. Не очень хорошая картина вырисовывается, правда?
Пиппа: Да уж. И врать полиции, а потом подговаривать друзей, конечно, не стоило. Только это не доказывает его причастность к смерти Энди. Ладно, пойдем дальше. Что происходило в воскресенье?
Рави: В воскресенье днем мы с Сэлом и его друзьями помогали распространять листовки о пропаже. Раздавали прохожим в городе. В понедельник в школе он просидел тише воды ниже травы. Тяжело ему приходилось – кругом все только об исчезновении Энди и говорили.
Пиппа: Помню.
Рави: И полицейские заявились. Я видел, как они шкафчик Энди осматривали. Ну а вечером он был какой-то подавленный. Тихий, но встревоженный. Оно и понятно – у него девушка пропала. А на следующий день…
Пиппа: Если не хочешь, про следующий день можешь не рассказывать.
Рави: (после паузы) Все нормально. Расскажу. Мы вместе пошли в школу. Я ушел вперед, Сэл задержался на парковке. Хотел посидеть пару минут один на свежем воздухе. Тогда мы с ним виделись в последний раз. Я просто бросил: «Увидимся». Мне сказали, что полиция уже в школе. Ходили слухи, что они допрашивают друзей Сэла. Где-то около двух часов я увидел пропущенный звонок от мамы и пошел домой. Родители спросили, где Сэл. Сказали, полицейским срочно надо с ним поговорить. Думаю, те в это время обыскивали его спальню. Я тоже попытался дозвониться Сэлу, только он не брал трубку. Папа показал мне последнее сообщение от Сэла.
Пиппа: Помнишь, что там было написано?
Рави: Да. «Это сделал я. Мне очень жаль». И… (небольшая пауза) позже, к вечеру, снова пришли полицейские. Родители пошли открывать, а я остался здесь. Слушал, о чем они там говорят. Когда сообщили, что в лесу найдено тело, я подумал, речь идет об Энди.
Пиппа: А… я не хочу показаться бестактной, а таблетки…
Рави: Да-да. Снотворное он у отца взял. Отец себе простить не может. С тех пор больше ничего не принимает. Да и не спит толком.
Пиппа: А раньше, до трагедии, ты не замечал у Сэла суицидальных наклонностей?
Рави: Никогда. Сэл был без преувеличения самым счастливым человеком из всех, кого я знаю. Вечно смеялся и дурачился. Наверно, прозвучит слишком пошло, но могу точно сказать: он один из тех людей, которые будто озаряют собой окружающее пространство. За что бы ни взялся, всегда во всем преуспевал. Золотой ребенок моих родителей. Их гордость. Круглый отличник. И вот теперь у них остался только я.
Пиппа: Извини, здесь я вынуждена задать главный вопрос: ты веришь, что Сэл убил Энди?
Рави: Я… Нет. Нет. Не знаю. В голове просто не укладывается. Добрее Сэла в целом мире не найдешь. Как бы я его ни доставал, он никогда не выходил из себя. Никогда не ввязывался в драки. Лучший старший брат. О таком только мечтать… А в самые трудные моменты он всегда приходил мне на помощь. Был самым человечным из всех, кого я знаю. Так что я в полной растерянности. Правда, порой… начинаю сомневаться. Полицейские себя вели так уверенно. Да и доказательства… все сложилось против Сэла. И все равно я никогда не поверю, что брат на такое способен.
Пиппа: Понимаю. Пока на этом все.
Рави: (Откидывается на спинку стула и тяжко вздыхает.) Что ж, Пиппа…
Пиппа: Можешь называть меня Пип.
Рави: Пип. Школьный проект, говоришь?
Пиппа: Да.
Рави: А почему ты решила именно об этом написать? Зачем? Допустим, ты считаешь, что Сэл невиновен, но с чего тебе вдруг вздумалось доказывать свое мнение? Все без исключения в этом городе тут же поверили, что Сэл был монстром. И живут дальше. Не заморачиваются.
Пиппа: Моя лучшая подруга Кара – сестра Наоми Уорд.
Рави: А, Наоми… очень мило со мной всегда общалась. Постоянно у нас околачивалась. Ходила за Сэлом хвостом. Сто процентов втюрилась в него.
Пиппа: Серьезно?
Рави: Мне всегда так казалось. Смеялась вечно надо всем, что он говорил. Даже когда было несмешно. Взаимностью он не отвечал.
Пиппа: Хм.
Рави: Так ты этим ради Наоми занимаешься? Что-то я никак не пойму.
Пиппа: Нет. Дело не в ней. Понимаешь… я знала Сэла.
Рави: Правда?
Пиппа: Да. Мы с ним часто в одно и то же время гостили у Уордов. Однажды он разрешил нам с Карой посмотреть комедию «пятнадцать плюс», хотя нам тогда только по двенадцать было. Никогда не забуду, как я смеялась! До колик. И не сказать, чтобы смысл особо поняла. Просто Сэл так заразительно хохотал!
Рави: Звонко и заливисто.
Пиппа: Точно. А когда мне исполнилось десять, он как бы невзначай научил меня первому бранному слову. Это слово «дерьмо», кстати. А потом еще научил переворачивать блины на лету. У меня паршиво получалось, но из упрямства я никому не позволяла помогать.
Рави: Он был отличным учителем.
Пиппа: А в первом классе меня двое мальчишек дразнить стали, потому что у меня папа нигериец. Сэл увидел, подошел и сказал очень спокойно: «Учтите, когда вас за травлю исключат, в другую школу неблизко добираться придется. Полчаса. Если вас туда еще примут. Начинать с нуля в совершенно новой школе… подумайте, вам это надо?» Больше они никогда меня не задирали. А Сэл потом подошел ко мне, присел рядом и угостил «Киткатом», чтобы не грустила. С тех пор я… ладно. Не важно.
Рави: Да уж ладно тебе. Говори. Отвечаю же я на твои вопросы, хотя пончики не очень люблю.
Пиппа: С тех пор Сэл для меня – герой. Просто не могу поверить, что он мог такое натворить.
Пиппа Фитц-Амоби
ВКП 08.08.2017
Журнал расследования – Запись 5
Думаю, можно запросить в полиции округа Темза-Вэлли копию допроса Сэла согласно Закону о свободе информации. Два часа изучала этот вопрос.
Существуют, конечно, исключения – случаи, при которых информация не разглашается, несмотря на вышеуказанный закон. Например, если запрашиваемый материал относится к текущему расследованию или если тот, о ком разглашается личная информация, жив. А Сэл мертв. Так что у них не должно быть причин скрывать запись его допроса. Постараюсь также получить доступ к остальным материалам расследования по делу Энди Белл.
И еще: никак не выходят из головы слова Рави о Джейсоне Белле. О том, что Сэл сначала подумал, Энди сама убежала из дома, чтобы кого-то проучить, а с отцом у нее были натянутые отношения.
Джейсон и Дон Белл официально развелись вскоре после смерти Энди. (Всем в Литтл-Килтоне об этом известно, и все же я для достоверности пролистала Фейсбук.) Джейсон переехал и сейчас живет в соседнем городе, в пятнадцати минутах езды отсюда. Вскоре после развода у него на странице появились фотографии с молоденькой симпатичной блондинкой. Сейчас они, судя по всему, женаты.
Я часами прокручивала на Ютьюбе записи с первых пресс-конференций, проводившихся сразу после исчезновения Энди. Должна признать, Джейсон ведет себя как-то необычно. Странно, что я раньше не замечала. Слишком сильно сжимает руку жены, когда та начинает плакать. Когда решает, что супруга уже достаточно высказалась, немного выступает вперед, отстраняя ее от микрофона. А потом слишком выразительно произносит: «Энди, мы тебя очень любим» и «Пожалуйста, возвращайся домой. Тебя никто не осудит». А Бекка, сестра Энди, аж поежилась от его взгляда. Знаю, нельзя меня назвать беспристрастным детективом. Но уж больно холодный у него взгляд. Вот что смущает.
И еще одна очень важная деталь: в понедельник вечером, 23 апреля, на пресс-конференции Джейсон Белл сказал: «Мы хотим только одного: чтобы наша девочка вернулась. Новость совершенно выбила нас из колеи. Места себе не находим. Если кто-нибудь знает, где она, пожалуйста, скажите ей, чтобы позвонила домой. Нам очень важно знать, что с ней все в порядке. Она словно солнышко озаряла собой весь дом. Без нее стало так пусто!»
«Озаряла» – прошедшее время. Сказано до того, как во всем обвинили Сэла! Тогда еще считалось, что Энди жива. А Джейсон Белл говорил о ней в прошедшем времени.
Была ли это случайная оговорка, или он так выразился, так как уже знал, что дочь мертва? Случайно оговорился и выдал себя?
Насколько мне известно, в тот вечер Джейсон и Дон ушли на вечеринку. Энди должна была их забрать. Может, он в какой-то момент отлучился? Даже если нет и у него железное алиби, это не говорит о том, что он не мог быть каким-то образом причастен к исчезновению Энди.
Если составлять список подозреваемых, Джейсон Белл должен его возглавить.
Список подозреваемых:
Джейсон Белл
Глава пятая
Пиппе было не по себе. Казалось, воздух в комнате становится все плотнее. Скапливается в огромные вязкие сгустки, поэтому его трудно вдыхать. За все годы знакомства с Наоми она в первый раз так волновалась перед встречей.
Пиппа обнадеживающе улыбнулась, мимоходом пошутила о том, как много шерсти Барни налипло у нее на легинсах. Наоми бледно улыбнулась, провела руками по своим непослушным мелированным прядям.
Девушки расположились в кабинете Эллиота Уорда. Пиппа – на крутящемся стуле, Наоми – напротив нее в темно-красном кожаном кресле. Наоми не смотрела на Пиппу. Она пристально разглядывала семейные портреты на дальней стене. Три огромных полотна с навеки запечатленными сценами семейной идиллии. На первом – семейство Наоми в осеннем саду. На втором – Эллиот пил что-то из дымящейся кружки. А на третьем – маленькие Наоми с Карой катались на качелях. Все три нарисовала их мама перед смертью. Последнее мамино слово – ее финальный след в этом мире. Пиппа знала, как дороги картины Уордам. Все члены семьи благоговейно обращали к ним свой взор в самые радостные и печальные моменты жизни. Пиппа помнила, что раньше в комнате висело еще два полотна. Возможно, Эллиот спрятал их, держит где-нибудь в кладовке. Хочет подарить дочерям, когда те вырастут и наступит пора уезжать из дома.
Семь лет назад, после смерти матери, Наоми стала ходить к психотерапевту. Ей с большим трудом удалось побороть свою тревожность (буквально за волосы вытащили) и не бросить университет. Потом она устроилась на работу в Лондоне. А несколько месяцев назад у нее на новом месте случилась паническая атака. Пришлось уволиться и вернуться домой, жить с отцом и сестрой.
Наоми была на грани. Пиппа изо всех сил старалась не наступить случайно на больную мозоль. Но, краем глаза взглянув на таймер диктофона, она поняла – тянуть дальше некуда. Натикало уже немало.
– Расскажи, пожалуйста, чем вы в тот вечер занимались у Макса? – мягко спросила она.
Наоми неловко заерзала, опустила глаза.
– М-м, ну, мы болтали, выпивали, играли на Xbox. Ничего особенного.
– И фотографировались. У тебя на страничке в Фейсбуке несколько снимков с того вечера.
– Ну да. Фоткались. Так… дурачились просто, – отмахнулась Наоми.
– Сэла на снимках нет.
– Ну, наверно, он ушел до того, как мы начали фоткаться.
– А Сэл себя не вел как-то странно перед уходом? – спросила Пиппа.
– М-м, я… нет, не думаю.
– Он вообще говорил об Энди?
– Я, э-э… да, может, вскользь упомянул. – Наоми заерзала в кресле. Кожаное сиденье громко заскрипело, когда она стала отлеплять от него ноги. Братишку Пиппы это бы здорово рассмешило. Да и сама она позабавилась бы при других обстоятельствах.
– А что он говорил? – спросила Пиппа.
– М-м… – Наоми задумалась и принялась теребить заусенец на большом пальце. – Он… э-э, у них, по-моему, какая-то размолвка вышла. Сэл сказал, отойдет ненадолго – с ней поговорить.
– По какому поводу?
– Точно не помню. Энди вообще была… несдержанная. Из-за малейшего пустяка с ним ругалась. Он никогда не шел на поводу. Предпочитал молча дать ей время остыть.
– Из-за чего у них возникали ссоры?
– Из-за полнейшей ерунды. Например, потому, что он ей не сразу на сообщение ответил. Все в таком духе. Я… никогда ему не говорила, но всегда считала Энди слишком взбалмошной. Если бы тогда сказала, что думаю, может, все обернулось бы в конце концов по-другому.
Наоми совсем помрачнела. Пиппа видела, как сильно дрожит ее верхняя губа. Нужно было срочно что-то делать, пока девушка окончательно не закрылась и не ушла в себя.
– Сэл предупреждал в тот вечер, что уйдет пораньше?
– Нет.
– И во сколько он вышел от Макса?
– Мы все думаем, примерно в половине одиннадцатого.
– А он перед уходом что-нибудь сказал?
