скачать книгу бесплатно
Во рту у меня пересохло, а ладони начали потеть… а потом я вспомнила. Коул может быть и пьян, переживает тяжелую ночь… но у него все же есть девушка.
Кто-то из нас должен был прекратить то, что происходило, прежде чем Коул сделал бы что-то, о чем потом пожалеет.
– Не думаю, что Кейси, ну, твоей подружке, это понравится.
– Не думаю, что ей есть до этого дело. – Он отвернулся.
Да он пьянее, чем я думала.
– Конечно, ес…
– Я почти уверен, что она мне изменяет.
Кейси – последний человек в мире, которого мне хочется защищать, но я горжусь тем, что даю хорошие советы.
– Тебе не кажется, что ты должен поговорить об этом с ней и спросить ее, прежде чем предпола…
– Не, – горько рассмеялся он. – Мне плевать перед кем она раздвигает ноги.
– Оу.
Это в корне меняет дело.
– Все изменяют. – Я смотрела, как дергается его кадык. – Все лгут. – Еще один горький смешок вырвался наружу. – Даже мой отец изменял матери, а он смотрел на нее так, будто она была для него всем чертовым миром.
Желваки под его кожей задвигались.
– Он увез ее из Индии, забрал подальше от карьеры и семьи, потому что был слишком эгоистичен, не мог вынести мысли о том, чтобы остаться без нее. Потом этот ублюдок изменил ей… А теперь она просто корм для червей, в то время как он все еще живет и дышит. Все еще трахает эту шлюху Надю, которая выглядит, как его мертвая жена, и все еще игнорирует собственных детей. – Ноздри Коула раздуваются из-за сбившегося дыхания. – Это несправедливо.
Вау.
– Я…
– Не надо. Не оправдывай то, что он сделал, и не говори мне, мол, все совершают ошибки. Пусть он захлебнется в своей вине. Он этого заслуживает. – На его лице отразилось смятение, а голос упал до шепота. – Мы оба заслуживаем.
Мое сердце сжалось. Коул не виноват, что его мама умерла. И его отец тоже, даже если он и предал свою жену. Но я не стану даже пытаться говорить нечто подобное.
– Эй. – Я положила ладонь ему на щеку и стала ждать, когда Коул посмотрит на меня. – Это не твоя вина.
Опустив взгляд, он наклонился ко мне.
– Скажи это еще раз.
– Это не твоя вина, – повторила я с еще большей уверенностью.
Он изучал мое лицо, прерывисто дыша.
– Святоша?
Проигнорировав прозвище, я ответила:
– Да?
В его глазах безошибочно читалась агония.
– Почему ложь так прекрасна, а правда всегда так чертовски уродлива?
Господи. До сегодняшнего вечера я никогда не считала Коула человеком, который погряз в рефлексии. Однако, оказывается, то саднящее чувство, что он – больше, чем его внешность, было чертовски точным.
Задумавшись над его вопросом, я сказала ему единственное, что имело для меня смысл:
– В ложь легче поверить, ведь обычно она защищает кого-то или скрывает что-то плохое. – Прикусив нижнюю губу, я добавила: – Или, может быть, потому что правды не существует… Во всяком случае, абсолютной. У каждого из нас своя правда, и это та версия событий, что больше всего сочетается с тем, к чему мы стремимся и во что верим. Даже если это ложь. Я думаю, в конце концов, все сводится к эгоизму.
Я слегка встряхнула головой, когда поняла, каким долгим и запутанным, наверное, был мой ответ.
– Извини, я не совсем ответила на твой вопрос.
На его лице застыло угрюмое выражение.
– Нет, ответила. – Коул провел большим пальцем по костяшкам моей руки. – Расскажи мне о себе что-то, чего я не знал до сегодняшнего вечера. – Его точеное лицо стало серьезным. – Что-то настоящее… что-то, что причиняет боль.
Это… неожиданно и немного нездорово.
С другой стороны, пьяные люди обычно не очень-то разумны.
– Я не знаю. Не уверена, что есть чт…
– Да, есть.
Он прав – я действительно хранила некоторые личные, болезненные вещи при себе и не делилась ими с другими. Но сейчас мне не казалось страшным, если я расскажу ему. К тому же, он так пьян, что, возможно, забудет об этом.
– Мои родители уже два года спят в разных спальнях и почти не разговаривают друг с другом. – А если я в комнате, то они общаются через меня. – Но разводиться они отказываются.
Я ждала какого-нибудь укола или спазма, но ничего не произошло. Это продолжалось так долго, что я уже почти перестала обращать на это внимание.
Или просто оцепенела?
– Почему?
Нет, это не то, чем я хотела бы поделиться с ним. Он и так смеется над тем, что я верю в Бога при каждом удобном случае. Это просто даст ему еще один повод для насмешек.
– Не твое дело.
Ясно, что ему не понравился такой ответ, но он не настаивал.
– Коул – не мое настоящее имя.
Это было неожиданно.
– Не настоящее?
Коул отрицательно покачал головой.
– Технически нет.
Ожидание убивало меня.
– И какое твое настоящее имя?
– Почему твои родители не разводятся?
Даже будучи пьяным, он оставался придурком. Я была почти уверена, что он уже все понял, просто хочет, чтобы я сказала это сама.
Я встречала атеистов и раньше, и большинство из них уважают тех, кто верит. Однако Коул не из их числа. Выглядит так, будто у него свои счеты с Богом, и он использует любой предлог, чтобы высмеять его существование.
– Твой день рождения не в ноябре, – отметила я, сменив тему. – В прошлом году Кристиан устроил тебе вечеринку в честь дня рождения в ноябре.
Он пожал плечами.
– И?
Сейчас август.
– Ты соврал.
Коул ухмыльнулся.
– Как я уже сказал… все врут.
Это меня не устраивало. Особенно после того, как он попросил меня рассказать ему нечто настоящее.
Тем не менее, я была бы лицемеркой, если бы начала упрекать его, учитывая то, что я намеренно уклонялась от его вопроса. Была не была.
– Мои дядя и дедушка – священники. Моя мама – их секретарь и ведет бухгалтерию в церкви. Мы выросли в… – Закрыв глаза, я перешла сразу к делу. То, что я выросла в маленьком южном городке, к делу не относится. – Развод не одобряется.
Я с трудом втянула воздух, когда в груди разорвался пузырь боли. Вот оно.
Мои родители больше не любят друг друга, но наша вера убеждает их, будто расходиться неправильно… хотя я уверена, что Бог не хотел бы, чтобы они оставались несчастными.
Я терпеть не могла эту самодовольную улыбку на лице Коула.
– Потому что вымышленный человек наверху отправит их в Ад?
Я отдернула руку.
– Почему ты так его ненавидишь?
Взгляд, которым он наградил меня, был полон жестокости.
– Я не могу ненавидеть того, кто не существует. – Коул пожал плечами. – Но, между прочим, если бы твой воображаемый человечек в небе и был реальным, можно было бы с уверенностью сказать, что это он начал войну между нами… не я.
Грудную клетку сдавило. В его голове определенно зреет какая-то возмутительная, мерзкая мысль.
Его большой палец коснулся уголка моих губ, застав меня врасплох.
– С ума сойти, как самый искренний человек, которого я когда-либо встречал, мог поверить в такую чертовски очевидную фальшивку.
Не обращай внимания, повторяла я про себя, но мой мозг проигнорировал это.
– С ума сойти, как самый красивый парень, которого я когда-либо видела, может быть настолько безобразным внутри. – Я тихонько выругалась, когда поняла, что сказала это вслух. – Мне жаль. Это было грубо. Я не это имела в виду…
– Именно это. – Коул совсем не выглядел расстроенным или обиженным. Скорее наоборот… почти счастливым. Наверное, это все алкоголь. – Колтон. – Он прищурился. – Если ты расскажешь об этом хоть кому-нибудь, я превращу твою жизнь в настоящий ад. В ад, который будет в десять раз хуже, чем тот, которым тебя пугает твой маленький Бог.
Я стукнула его по руке.
– Ты такой ублюдок.
– Ты и дальше будешь повторять очевидные вещи? – Его взгляд скользнул к двери. – Или поступишь как умная девочка и уйдешь отсюда?
До меня дошло – он проверял меня. Если бы он действительно хотел, чтобы я ушла, то не смотрел бы на меня так, будто ему нужно, чтобы кто-то спас его.
Коул ждал моей реакции, но черта с два он ее увидит.
– Мне и здесь нравится.
– Как хочешь. – Его взгляд упал на мою грудь. – Интересно, понравилось ли бы тебе, если бы я расстегнул твой джемпер и уткнулся лицом в твои сиськи?
Я была так рада, что свет выключен, потому что мои щеки словно вспыхнули.
– Колтон…
– Коул, – поправил он. – Расслабься, Святоша. Если бы я действительно испытывал интерес к твоим сиськам, они бы уже были у меня во рту. То же самое касается и твоей девственной киски.
Да, он определенно испытывал мое терпение, играл на остатке моих нервов, словно это была его личная гитара.
Коул снова потянулся к моей руке, и, да помогут мне небеса, я позволила ему сделать это.
– Я родился двадцать первого августа, но мы празднуем мой день рождения в ноябре.
Это… странно.
– Почему?
Он сильнее сжал мою руку.
– Семья не была готова к тому, чтобы праздновать день, в который родился Лиам после того, как он покончил с собой, поэтому Джейс предложил мне выбрать новую дату. Ту, которая не напоминала бы им о смерти Лиама.
У меня в груди все сжалось. Я едва сдержалась, чтобы не обнять его, ведь что-то мне подсказывало – он решит, будто это жалость, и его дальнейшая реакция не будет приятной.
