скачать книгу бесплатно
– Светлячки, – сказал Лоуренс; Гвен заметила у озера горящие факелы. – Я думал, мы потом совершим ночную прогулку. Озеро великолепно, когда его освещают только факелы и луна… И ночью меньше вероятность наткнуться на водяных быков. У них плохое зрение, поэтому они предпочитают заходить в воду посреди дня, когда светло и жарко.
– Боже, правда?
– Не сомневайся, они опасны и могут забодать или затоптать, если находятся в особенно агрессивном настроении. Но беспокоиться не стоит, у нас тут водяные быки редкость. Это наверху, в долине Хортон, их множество.
Первой в гостиной появилась Флоранс Шуботэм со своим мужем Грегори, и пока Лоуренс и мистер Шуботэм разговаривали у буфета с напитками, Гвен пила шерри и беседовала с его супругой. Женщина эта, одетая в бледно-желтое с цветочным рисунком платье длиной почти до лодыжек, была в теле, имела характерные для англичанок широкие бедра при довольно узких плечах и обладала высоким скрипучим голосом, который звучал странно из уст такой корпулентной особы.
– Так вы совсем молоденькая? – произнесла Флоранс, и ее двойной подбородок заходил ходуном. – Надеюсь, вы сможете освоиться здесь.
Гвен силилась не рассмеяться:
– Освоиться?
Флоранс надавила рукой на диванную подушку, которая была у нее за спиной, потом вытащила ее, положила себе на колени и придвинулась к Гвен. У миссис Шуботэм были низкий лоб и почти совсем седые волосы, кудрявые и, судя по всему, довольно непокорные. На Гвен пахнуло джином и не слишком тщательно вымытым телом.
– Я уверена, вы скоро обвыкнетесь с нашими порядками. Послушайтесь моего совета, деточка, и, чем бы вы ни занимались, не сходитесь слишком близко со слугами. Это не годится. Они этого не оценят и перестанут уважать вас.
– В Англии я всегда относилась по-дружески к нашей горничной.
– Здесь все иначе. Темные расы другие, понимаете? Доброта не приносит им ничего хорошего. Совсем ничего. А метисы и того хуже. – (Прибывали новые пары. Гвен забеспокоилась. Она знала слово «метис», но ей неприятно было слышать, как его используют в таком смысле.) – Относитесь к ним как к детям и присматривайте за своим дхоби. Только на прошлой неделе я заметила, что мою китайскую шелковую пижаму подменили на какое-то старье, которое, наверное, раздобыли на уличном базаре в Хаттоне.
Гвен совершенно смешалась и начала паниковать. Как могла она присматривать за дхоби, когда вообще не знала, кто или что это такое?
Она окинула глазами комнату. Предполагалось, что это будет скромный ужин с несколькими гостями, но в гостиной собралось уже не меньше дюжины пар, и оставалось еще много мест для других. Гвен попыталась поймать взгляд мужа, но едва не рассмеялась, увидев, что Лоуренс увлечен разговором с лысым и чрезвычайно лопоухим мужчиной: уши у него торчали буквально под прямым углом к голове. Человек-чайник.
– Вероятно, обсуждают цены на чай, – сказала Флоранс, проследив за ее взглядом.
– Есть какие-то проблемы?
– О нет, дорогая. Совсем наоборот. У всех тут дела идут превосходно. Новый «даймлер» вашего мужа – прекрасное тому подтверждение.
– Так это здорово, – улыбнулась Гвен.
Стоявший у дверей мальчик-слуга в белом кителе ударил в медный гонг.
– Но вы не волнуйтесь, если что, спросите меня. Я рада помочь. Сама хорошо помню, каково это – быть молоденькой и только что выйти замуж. Столько всего нового.
Флоранс отложила в сторону подушку и протянула руку. Гвен сообразила, что это сигнал ей встать и помочь старой даме подняться.
При зажженных серебряных канделябрах столовая выглядела очень уютно. Все блестело и сверкало, в воздухе пахло душистым горошком – цветы в невысоких вазах расставили в разных местах. Гвен заметила ухоженную моложавую женщину, широко улыбавшуюся Лоуренсу. У нее были зеленые глаза, выдающиеся скулы и длинная шея. Светлые волосы спереди обрамляли лицо, как при стрижке «волнистый боб», но когда женщина отвернулась, Гвен увидела, что волосы у нее длинные и скручены в элегантный узел. Она была буквально увешана рубинами, а одета довольно просто, в черное. Гвен попыталась встретиться с ней взглядом, надеясь, что они скоро смогут стать приятельницами.
Кроткий с виду мужчина в очках, сидевший слева от Гвен, представился как Партридж. Она отметила про себя его слегка выступающий подбородок, маленькие щетинистые усики и добрые серые глаза. Он выразил надежду, что она постепенно обживется здесь, и попросил называть его Джоном.
Они поболтали о том о сем еще немного, глаза всех гостей были прикованы к Гвен, но вскоре разговор перешел на последние слухи из Нувара-Элии – зазвучали незнакомые имена и слова о том, кто что кому сделал и почему. Бо?льшая часть этих фраз была для Гвен полной бессмыслицей. Людей, о которых шла речь, она не знала, а потому едва ли могла всерьез заинтересоваться беседой. Только когда чаеторговец стукнул кулаком по столу и в комнате вдруг воцарилась тишина, она включилась и стала внимательно слушать.
– Это позор, если вы позволите мне выразить свое мнение. Надо было перестрелять бо?льшую часть из них.
Послышалось несколько негромких возгласов: «Слушайте, слушайте!», а оратор тем временем продолжил свою обличительную речь.
– О чем они говорят, Джон? – прошептала Гвен.
– Недавно в Канди[1 - Канди – государство, существовавшее в центральной части острова Шри-Ланка с XV по XIX в. В 1815 г. оккупировано британскими войсками и включено в состав королевской колонии Цейлон.] произошла стычка. Кажется, британское правительство обошлось с ее виновниками довольно сурово. И это вызвало бунт. Ходят слухи, что это был протест не против британцев вообще, но что-то связанное с памятными цветами[2 - Памятные цветы – акции борцов за независимость Цейлона, которые устраивали в противовес ежегодной продаже маков 11 ноября, в день подписания в 1918 г. Компьенского перемирия, послужившего прологом к окончанию Первой мировой войны. Цейлонские активисты продавали в этот день цветы тюльпанного дерева и направляли доходы на поддержку нуждавшихся местных жителей.].
– Значит, мы в безопасности?
– Да, – кивнул Партридж. – Но это дает повод старым служакам поораторствовать. Все началось лет десять назад, когда британцы расстреляли сходку мусульман. Это было ошибкой.
– Звучит не очень приятно.
– Да. Видите ли, Цейлонский национальный конгресс пока не требует независимости, только большей автономии. – Он покачал головой. – Но если вы спросите меня, нам нужно действовать осторожнее. Учитывая, какие события происходят в Индии, пройдет совсем немного времени, и Цейлон последует ее примеру. Это еще только начало, помяните мои слова, проблемы назревают.
– Скажите, вы социалист?
– Нет, моя дорогая, я врач.
Гвен улыбнулась, заметив веселые искорки в глазах своего собеседника, но потом взгляд Партриджа посерьезнел.
– Проблема в том, что только трое кандийцев были избраны в совет, поэтому в нынешнем году некоторые из них покинули Цейлонский национальный конгресс и создали вместо него Кандийскую национальную ассамблею. Вот за чем нам нужно проследить, да еще за Молодой ланкийской лигой, которая начинает создавать оппозицию британцам.
Гвен взглянула на сидевшего на другом конце стола Лоуренса, надеясь, что он подаст ей знак, мол, мужчины не против, чтобы дамы удалились, но тот, прищурив глаза, смотрел куда-то вдаль.
– Мы кормим их, – говорил другой мужчина, – заботимся о них, даем им крышу над головой. Все это более чем удовлетворяет требуемым стандартам. Чего еще они хотят? Лично я…
– Но мы можем сделать гораздо больше, – перебивая его, спокойно заговорил Лоуренс, он не горячился, держал эмоции под контролем. – Я построил школу, но дети туда почти не ходят. Пора найти какое-то решение.
Волосы вздыбились у него надо лбом – верный знак, что он ерошил их руками, и Гвен поняла, что ее супруг привык делать так, когда испытывал нервное напряжение. Это придавало Лоуренсу моложавый вид, и ей отчаянно захотелось обнять его.
Доктор похлопал ее по руке:
– Цейлон – это… ну… Цейлон – это Цейлон. Вы скоро составите о нем собственное мнение, – сказал он. – До перемен еще далеко, но мы не останемся глухими к призыву Ганди о сварадже для всех.
– Сварадже?
– Самоуправлении.
– Понимаю. Это будет плохо?
– На данном этапе никто не знает.
После ухода гостей Лоуренс вошел в комнату Гвен и, раскинув руки, упал на постель. Она разволновалась. В камине горели поленья, и в комнате было очень тепло. Как же их прогулка к озеру?
– Иди сюда, дорогая, – сказал он. – Иди ко мне. – Гвен подошла и, не раздеваясь, легла рядом с ним поверх покрывала. Лоуренс приподнялся на локтях и улыбнулся. – Боже, как же ты хороша!
– Лоуренс, а кто такая эта блондинка в черном? Мне не удалось поговорить с ней.
– В черном?
– Да. Такая была всего одна.
Он сдвинул брови:
– Ты, должно быть, имеешь в виду Кристину Брэдшоу. Она вдова, американка. Ее мужем был банкир Эрнест Брэдшоу. Вот откуда у нее столько украшений.
– Она не похожа на скорбящую вдову. – Гвен помолчала, глядя на умное, красиво очерченное лицо мужа. – Лоуренс, ты меня любишь?
Он удивился:
– К чему этот вопрос?
Гвен закусила губу, размышляя, как лучше выразить свою мысль.
– Но ты не… Я хочу сказать, что чувствовала себя немного одиноко с момента приезда на плантацию. Я хочу чаще бывать с тобой.
– Ты со мной сейчас.
– Я не о том. – Последовала недолгая пауза, Гвен мялась, чувствуя неуверенность в себе. – Что за дерево растет под моим окном? – спросила она. – Оно похоже на вишню.
– О боже, ты ведь не пробовала с него ягоды, а? – (Гвен кивнула.) – Они горькие. Из них тут готовят чатни. Я никогда их в рот не беру.
Вдруг Лоуренс закатился на нее, придавливая к постели, и поцеловал в губы. Ей понравился слабый запах алкоголя в его дыхании, и, возбужденная предвкушением, она приоткрыла рот. Он обвел его пальцем, и она почувствовала, как все ее мышцы расслабились, но затем случилось нечто странное. Лоуренс затаил дыхание и весь напрягся. Гвен уловила в его глазах тревогу. Она погладила мужа по щеке, чтобы это выражение пропало, но Лоуренс молча посмотрел на нее – почти что сквозь нее, словно не знал, кто она такая, и вдруг быстро сглотнул, встал и вышел из комнаты.
На мгновение Гвен застыла в неподвижности, потом выскочила за дверь, чтобы позвать его, однако, сделав несколько шагов по коридору, увидела, что Лоуренс уже поднимается по лестнице. Не желая, чтобы кто-нибудь из слуг увидел, как она гоняется за мужем, Гвен вернулась в свою комнату, а оказавшись внутри, прислонилась спиной к стене, чтобы выровнять дыхание. Она закрыла глаза и отдалась ощущению пустоты и одиночества. Видение освещенного факелами озера больше не манило ее. Что такое с Лоуренсом?
Гвен разделась и забралась в постель. Привыкшая к открытому выражению эмоций, она чувствовала смятение и очень хотела, чтобы Лоуренс заключил ее в объятия; тоска по дому волной накатила на нее. Отец похлопал бы ее по руке и сказал: «Выше голову», а мать, вероятно, бросила бы на нее сочувственный взгляд и принесла кружку какао. Кузина Фрэн, изобразив на лице напускную строгость, велела бы ей не вешать нос. Гвен хотелось больше походить на сестру. Никто не одобрял Фрэн, когда та отправилась к медиуму, мадам Состаржински, но она все равно пошла, и кто стал бы винить бедняжку после того, как ее родители трагически погибли при крушении «Титаника».
Беспокойство из-за Лоуренса не давало Гвен уснуть, и, чувствуя, что ей, вероятно, предстоит провести бессонную ночь, она лежала на спине и таращилась в темноту. У него, наверное, есть причины так вести себя, размышляла она, но как объяснить это странное выражение его глаз?
Глава 4
Прошла целая неделя. Гвен сидела в гостиной и ждала слуг, которых вызвала к себе. Теперь она уже привыкла к ненавязчивости домашней прислуги, почти неслышно приходившей и уходившей. Гвен понаблюдала, как идут дела в доме, и сделала заметки об увиденном. Но Лоуренс так и не приходил к ней в постель. Всегда-то у него была какая-нибудь важная причина, которой Гвен ничего не могла противопоставить. Она завела себе привычку не смотреть в глаза Навине, когда та приносила ей постельный чай на серебряном подносе. Для этой женщины было очевидно, что хозяйка спала одна, и Гвен, морщась при мысли, что станет объектом жалости, сознавала необходимость разобраться с этой проблемой самостоятельно.
Хотя холодность мужа ее огорчала, но она, расправив плечи, решила отбросить мысли об этом, по крайней мере на какое-то время. Лоуренса, вероятно, тревожили дела на плантации. Ну ничего, скоро все у них изменится к лучшему, уверяла себя Гвен. А она тем временем займется хозяйством и станет самой лучшей женой, какой только можно быть. Конечно, Гвен не собиралась конкурировать с Кэролайн, первой женой Лоуренса, просто хотела, чтобы муж гордился ею.
Услышав стук в дверь, Гвен вытерла об юбку слегка влажные ладони. Вошли Навина, аппу, дворецкий и двое мальчиков-слуг.
– Все здесь? – с улыбкой спросила Гвен и сцепила руки, чтобы скрыть нервозность.
– Кухонные кули заняты, – сообщила Навина. – И другие мальчики тоже. Все, кто мог, пришли.
Дворецкий и Навина были сингалы. Остальные – тамилы. Гвен надеялась, что они все понимают английский и ладят друг с другом.
– Ну вот что, я позвала вас на это маленькое собрание, чтобы вы узнали о моих планах. – Она обвела спокойным взглядом стоявших перед ней слуг. – Я составила список того, что каждый из вас делает, и у меня есть несколько вопросов.
Все молча слушали.
– Во-первых, откуда в доме берется молоко? Я не видела здесь коров.
Аппу поднял руку:
– Молоко доставляют каждый день от буйволицы из долины.
– Понятно. И его достаточно?
Повар кивнул и добавил:
– У нас тут есть еще две козы.
– Отлично. Мой второй вопрос: в какой день приходит дхоби?
– Вы с ним договариваетесь, леди.
– Он говорит по-английски?
– По-английски тоже говорит, не очень хорошо.
– Но достаточно?
Аппу покачал головой.
Гвен до сих пор не понимала, означает это движение «да» или «нет», но по крайней мере она выяснила, что дхоби – это мужчина, который занимается стиркой. Кроме того, ей стало известно, что он работает в нескольких поместьях, и хотелось узнать, можно ли нанять его, чтобы он работал только здесь.
Она посмотрела на выжидающие лица слуг:
– Следующее, что я запланировала, – это небольшой огород при кухне.
Они неуверенно переглянулись.
– Огород, который заходит на кухню? – уточнил аппу.
Гвен улыбнулась:
– Нет, огород, где растут овощи для кухни. У нас столько земли, что это вполне разумно. Но мне понадобятся рабочие, которые займутся этим.
Дворецкий пожал плечами:
– Мы не садовники, леди. У нас есть садовник.
– Да, но это слишком большая работа для одного человека.
Гвен видела этого садовника, необыкновенно толстого мужчину с маленькой головой в обрамлении черных кучерявых волос и шеей такой же ширины, как голова.
– Он приходит постоянно, но, леди, вы спросите мистера Макгрегора, – посоветовала Навина. – Пусть даст людей из рабочих линий.
Гвен улыбнулась. Она до сих пор так и не познакомилась официально с Ником Макгрегором, и это будет идеальная возможность наладить с ним отношения. Гвен встала:
– Хорошо, спасибо всем. На сегодня достаточно. Я поговорю с каждым из вас в отдельности об изменениях в ваших ежедневных обязанностях.
Слуги поклонились, и Гвен покинула комнату, очень довольная тем, как прошла встреча.
