скачать книгу бесплатно
Щеки Николь вспыхнули. Этот негодяй не удержался и наябедничал.
– Все было совсем не так, – ответила Николь, заводя волосы за уши. – Именно он вынул нож. И порезал мне щеку! Вот, посмотри! Я тут ни при чем!
– Он совсем мальчишка, к тому же тихоня.
– Просто прикидывается таким…
– Я не позволю, чтобы моя дочь вела себя как разбойница, – резко прервал ее отец. – Ты должна написать письмо и извиниться.
– Те мальчишки угрожали Иветте. Парнишка такой же расист, как и его отец.
– Но ты поступишь так, как я тебе сказал. Может, его отец и расист, но он комиссар полиции и пустил бы дело дальше, не будь он моим знакомым.
Отец махнул рукой на двор:
– Если затеваешь игры с ножом, лучше перережь глотки этим проклятым птицам.
Он крутанулся на каблуках и зашагал в кабинет.
Николь прислушалась к звукам из открытого окна. Чуть позже она услышала, как отец проводил посетителя и вернулся в сад. Его шаги стали громче, затем стихли. Николь увязалась следом и увидела отца на скамейке, лицом к цветущему пруду. В воздухе витал сладковатый аромат. Отец обхватил голову руками, словно предаваясь размышлениям, но в следующую секунду посмотрел наверх, сорвал с куста розу, понюхал, затем бросил цветок на дорожку и растоптал.
Их с отцом взгляды сильно расходились, как и темперамент, но Николь понимала, что он искренне переживает из-за волнений в стране. Отец не решался назвать это войной, хотя все уже знали, что бои ведутся на подступах к Ханою.
В воздухе маячила мошкара, скользили по саду тени, шуршала на легком ветерке листва. Николь смотрела, как раскачиваются широкие ветви смоковницы, как кружат над поляной у пруда птицы. Над водой повис легкий туман. Девушка собрала букет диких маргариток и поболтала по-вьетнамски с садовником, пока тот поливал кусты гортензии.
Отец заметил Николь и подозвал к себе. Подвинулся, освобождая место на скамье.
– Прости, что нагрубил. Я рад, что ты приняла предложение насчет магазина.
– И ты прости мою неблагодарность. – Николь помедлила. – Папа, можно кое о чем спросить?
– Конечно.
– Правда, что Вьетминь близко подошел к Ханою?
– Почему ты это спрашиваешь? – Отец пристально посмотрел на нее.
– Ходят разные слухи. Лиза слышала о взрыве в старом квартале. А ты был слишком занят.
– Глупости. Если Вьетминь и найдет поддержку у жителей деревень, им никогда не одолеть французскую армию. – Отец достал из кармана пиджака газету. – Видишь, о бомбе тут ничего не пишут.
Николь прочла заголовки. Говорилось, что атаки отменили, но она прочла заметку о французском чиновнике, на которого было совершено покушение представителем Вьетминя. Злоумышленник скрывался в бамбуковой роще.
– А что с покушением? – полюбопытствовала она.
– Неудавшаяся попытка. Что до боев, они ведутся далеко, в горах и на рисовых полях. От этого страдают крестьяне.
– Ты ненавидишь вьетнамцев?
– Конечно нет, – потрясенно ответил отец. – Твоя мать была вьетнамкой. Но именно мы, французы, сделали страну такой, какая она сейчас. И только мы можем ею руководить. Мне пора. У нас вечерняя встреча с Марком Дженсоном.
– Он очень приятный молодой человек, да?
– Николь, тебе не следует с ним сближаться, – нахмурился отец.
– Почему? Он же просто торговец шелком.
Отец не ответил.
– Завтра займусь магазином, если не возражаешь, – проговорила Николь. – Наведу там порядок.
Отец похлопал ее по руке и ушел.
Сгущались сумерки, перетекая в ночь. Николь подняла взгляд на деревья, внимая пению ночных птиц на фоне грохота кастрюль, с которыми расправлялась на кухне Лиза. Девушка закуталась в легкую шерстяную шаль, ощущая себя на стыке двух миров: в одном, человеческом, правила суета, за которой порой было не угнаться, а во втором начиналось царство природы. Там жили по другим законам. Когда оранжевое небо разлило по воде золото, в душе Николь вспыхнуло незнакомое чувство. Трепет и радостное предвкушение встречи с Марком. Она не поняла, зачем отец предостерегал ее, и решила не забивать себе голову. Вновь поднялся ветер, теребя листву, зашуршали ветви смоковницы, заскрипел могучий ствол. Николь со всех сторон окутала темнота, и она представила, что сидит здесь не одна, а с Марком.
Глава 6
Для первого дня в магазине шелка Сильвия помогла сестре повязать на длинные волосы черный платок – кхандонг. Они обе решили, что лучше Николь появляться там во вьетнамской одежде, и сегодня она надела сине-зеленый, как хвост павлина, аодай[7 - Аодай (аозай) – вьетнамский костюм, преимущественно женский, в виде длинной шелковой рубахи поверх штанов.] поверх черных шелковых штанов.
Николь поклонилась и засмеялась, увидев свое отражение. Радовалась она не только открытию магазина, но и скорой встрече с Марком.
– Теперь я совсем не похожа на француженку, – сказала она.
Интересно, что подумает Марк, увидев ее в таком наряде.
– Только для магазина. Дома можешь оставаться француженкой. Хотя какая из тебя француженка…
– Сильвия, мы одинаковые!
– И то правда.
* * *
Чуть позднее Николь присела у фонтана напротив отеля «Метрополь». В городе начиналось обычное утро, легкий ветерок приносил влажные ароматы листвы от окружавших озеро деревьев. Скоро воздух разогреется, а палящие лучи солнца выбелят улицы. Николь явилась на место встречи рано и теперь наблюдала за птицами, клевавшими гравий, и за сверканием воды в фонтане.
Ей нравилось, как скользили солнечные зайчики по зеленой глади озера Хоанкьем. По утрам, до того как улицы наполнялись суетой, это было самым ее любимым местом в Ханое. Николь ждала, думая об отце. С кем и над чем он работал, всегда оставалось загадкой, но после замечания о Марке она задумалась, как именно они встретились. Раз Марк – обычный закупщик шелка, то вел бы дела с Сильвией, разве не так? Отец давно налаживал торговлю с американцами и, скорее всего, завязал это знакомство, когда на несколько недель отправился к Сильвии в Нью-Йорк. В детстве Николь иногда подслушивала телефонные разговоры и знала, что он поддерживал американцев, когда те помогали Вьетнаму в борьбе против японцев.
Пока она предавалась мыслям, в поле видимости появился Марк. Он стоял возле отеля к ней спиной, сунув руки в карманы, и с кем-то разговаривал. Николь застыла в ожидании, а когда он повернулся и зашагал к ней, ее сердце вздрогнуло.
– Я еле узнал тебя в этой одежде, – сказал Марк.
Она улыбнулась, увидев, что ему приятна их встреча. Загар на лице и руках Марка потемнел, его улыбка казалась невероятно белоснежной, а волосы чуть выгорели на солнце.
– Кофе? – предложил он, ведя Николь за со-бой.
Солнце серебрило тротуары. Николь вслушивалась в ритм шагов Марка, стараясь не отставать. Они шли так близко друг к другу, что она буквально ощущала идущую от Марка энергию.
– Теперь я возглавляю наш старый семейный магазинчик шелка. Сегодня мой первый рабочий день, – сказала Николь и, смутившись, добавила: – Надеюсь, у меня все получится.
Марк остановился и широко улыбнулся ей, затем приобнял, словно подбадривая:
– Ты ведь хочешь объездить весь мир, да?
Она кивнула.
– Николь, ты сама выбираешь свой путь. По крайней мере отчасти.
Пристальный взгляд Марка взволновал ее. Как устоять перед мужчиной со столь глубокими синими глазами и неотразимой улыбкой? Тело Николь само откликалось на его энергию. Николь вдруг занервничала, задумавшись, а какой он видит ее – невысокую, с большими темными глазами.
Марк положил руку ей на плечи:
– Идем.
Пока он делал заказ, Николь ждала его в очереди у кафе. Заведение казалось даже более жизнерадостным и красивым, чем обычно, хотя рядом с Марком все становилось чудесным. Они устроились за столиком у окна, и Николь мысленно посмеялась над своей мечтательностью. Заметив, что Марк изучает ее лицо, она отвернулась.
– Скажи мне, когда замолчать, но мне кажется, тебя что-то волнует.
– Не думала, что это так заметно, – вздохнула Николь.
– И что это?
Она замешкалась и мельком взглянула на Марка, но тут ее чувства хлынули наружу.
– Ничего особенного. Просто размышляю над тем, что мне достался старый магазин шелка, а к Сильвии перешел весь бизнес.
Николь замолчала, прислушиваясь к звону кофейных чашек и отголоскам чужих разговоров, затем посмотрела на улицу. Ей нравился Марк, но насколько можно довериться почти незнакомому человеку?
– Значит, не быть мне торговцем шелком, – после небольшой паузы сказала она.
– Не торопись, – улыбнулся Марк. – А где находится этот магазин?
– В старом квартале. Я сделаю все, что в моих силах. У меня вьетнамская внешность. Я люблю шелк. Как он пахнет. Какой он на ощупь. С ним я умею обходиться. – Она улыбнулась. – Или же он со мной?
– Значит, у тебя целый план насчет этого магазина?
Николь рассмеялась:
– Для начала я собираюсь наведаться туда с дезинфицирующим средством и шваброй. Магазин нуждается в генеральной уборке. Я наведу там такую красоту, что клиенты не устоят. Они будут приходить и покупать шелк.
– А хотела бы ты заняться чем-то еще? – Марк коснулся ее руки.
– Раньше я любила петь и участвовала в школьных постановках, – улыбнулась Николь.
– Сейчас я о другом. Как насчет того, чтобы поплавать? Или покататься по озеру?
– Я не слишком дружу с лодками. – Николь поморщилась.
– Грести буду я. Тебе просто нужно расслабиться и оставаться красивой.
– Непростая задачка, – засмеялась Николь.
– Неужели ты не понимаешь?
– Чего именно?
Марк подался вперед и коснулся ее щеки:
– Ты даже сама не знаешь, насколько ты красивая.
По шее Николь пробежала горячая волна, и девушка стыдливо опустила глаза. Смеялся ли Марк над ней? Не хотелось думать, что она для него не более чем способ отвлечься. Игрушка, с которой можно пошутить, не принимая всерьез.
Вновь пошел дождик, хотя сквозь ветви деревьев все еще пробивались солнечные лучи. В такие дни тьма и свет словно вступали в борьбу.
– Как думаешь, у меня что-нибудь выйдет с магазином? Я совершала всякие глупые поступки. Ставила отца в неловкое положение. Он считает, что мне нельзя доверять. Сильвия не устраивала пожаров, не сбегала без предупреждения на автобусе в Сайгон. В школе меня то и дело оставляли после уроков, потому что я много болтала и вечно проливала чернила.
– В молодости мы все совершаем глупости.
– Ты говоришь как древний старик. Сколько тебе лет?
– Тридцать два.
Прогремел гром, и Николь подняла голову.
– Поверь мне, – сказал Марк. – Все получится. Просто докажи отцу, что ты можешь сделать магазин успешным.
Он закурил «Честерфилд», и они еще немного поболтали. Вскоре Марк отодвинул стул.
Николь забеспокоилась, что их встреча вот-вот закончится.
– А какие у вас дела с папой? – выпалила она. – Не похоже на обычную торговлю шелком. Ты работаешь на французов?
Лицо Марка не изменилось, но небольшая пауза в его ответе встревожила Николь.
– К чему об этом говорить?
– Теперь бизнесом руководит Сильвия, значит ты должен работать с ней, а не с отцом.
– Так и будет, с поддержкой твоего отца. Хотя никто из нас не хотел бы распространения коммунизма в Юго-Восточной Азии, правда?
Марк протянул ей руку, но Николь слегка отпрянула. Пристальный взгляд этого человека оживлял все ее чувства, и даже собственный голос казался чужим.
– Я заеду за тобой завтра в шесть. Полюбуемся, как садится над озером солнце. Будет здорово.
Николь хотелось задать Марку миллион вопросов, но он встал и широким шагом вышел из кафе. Она поспешила за ним, однако он вдруг остановился на крыльце. Когда Николь нечаянно врезалась в него, Марк запечатлел на ее губах легчайший поцелуй, отчего по всему ее телу пробежала дрожь. Николь откинула с лица волосы. Голова шла кругом, и хотелось куда большего. Должно быть, Марк это понял, однако отстранился.
* * *
Покончив с покупками, Николь вышла на улицу и вобрала в легкие воздух, в котором смешалось зловоние сточных канав, перебиваемое более сильным запахом – свежей выпечки. В этом месте хорошее и плохое сливались воедино. К счастью, небо прояснилось, дети побежали по поручениям матерей, некоторые играли в канавах, хотя один бог ведал, что они могли подцепить в болотистой коричневатой воде или среди облака москитов.
