скачать книгу бесплатно
Без лишнего шума. Как оградить себя от тревожных новостей и вернуть радость жизни
Ли Марц
Джастин Зорн
Психология. Плюс 1 победа
Тишина – это не только отсутствие шума. Это явление, которое придает нам сил, ясности ума и осознанности. Перед вами любопытнейшее исследование о том, как преодоление информационного шума способно самым целительным образом повлиять не только на жизнь отдельного человека, но и на мир в целом. Джастин Зорн и Ли Марц проведут нас невероятным путем – мы побываем и в Западном крыле Белого дома, и в камерах смертников тюрьмы Сан-Квентин, и в нейробиологических лабораториях ведущих американских университетов, и в подпольных психоделических кружках, и в умеренных лесах национального парка «Олимпик», и на главной сцене рок-фестиваля. Все ради того, чтобы тишина как искусство и стиль жизни вновь вернулась в нашу жизнь. И сделала ее осознанной и счастливой.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Джастин Зорн, Ли Марц
Без лишнего шума. Как оградить себя от тревожных новостей и вернуть радость жизни
Justin Zorn and Leigh Marz
GOLDEN: Teh Power of Silence in a World of Noise
Copyright © by Justin Zorn and Leigh Marz, 2021.
© Богданов С.М., перевод на русский язык, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
ПОСВЯЩАЕТСЯ МЕРЕДИ И МАЙКЛУ. А ТАКЖЕ В ПАМЯТЬ О РОБЕ ЭРИОВЕ
И РАЛЬФЕ МЕЦНЕРЕ
Часть I
Общее стремление
Глава 1
Приглашение
Какую самую глубокую тишину вы познали в своей жизни?
Доверьтесь первому воспоминанию, которое приходит в голову.
Не нужно слишком усердствовать.
Вспомните этот опыт и постарайтесь в него погрузиться. Припомните, где вы находились, что происходило вокруг вас, кто еще присутствовал рядом с вами. Попробуйте восстановить ту атмосферу – свет, общее настроение, ощущения в теле…
Эта тишина, которая звучит у вас в ушах?
Или это та тишина, которая возникает, когда ни один человек или предмет не претендует на ваше внимание?
Эта тишина у вас в душе?
Или это та тишина, что живет еще глубже, – там, где бурные воды внутреннего диалога внезапно расступаются, открывая ясный путь вперед?
Найдите минутку, чтобы задуматься над вопросом, который может прозвучать немного странно:
Тишина – это просто отсутствие шума или некое самостоятельное явление?
* * *
В течение последних нескольких лет мы говорили об этом с самыми разнымилюдьми: нейробиологами, общественными деятелями, поэтами, руководителями корпораций, политиками, преподавателями медицинских вузов, защитниками окружающей среды, дервишами, буддийскими учителями, христианскими проповедниками, лауреатом премии «Грэмми»… А также с человеком, приговоренным к смертной казни, с голливудским звукорежиссером, фронтменом метал-группы, ковбоем и подполковником ВВС. Кроме того, мы изучали эту тему самостоятельно. Наши исследования, как индивидуальные, так и коллективные, заводили нас во многие места.
Мы вдыхали целебный воздух, встречая рассвет над бескрайним океаном.
Слушали пронзительную тишину в окружении нетронутых высокогорных снегов.
Эти вопросы приводили нас к не самым спокойным явлениям: к Рождению, Смерти, Священному трепету… К моментам драматических и неожиданных изменений, – когда мы цепляемся за знакомые объяснения до тех пор, пока наконец не сдаемся, признав, что нам просто нечего сказать.
Мы, как и другие люди, зачастую переживали моменты глубокой тишины при невероятно высоком уровне шума, например:
При прохождении бурных речных порогов.
В сумерках посреди густого леса, содрогающегося от громогласного стрекотания цикад.
В гулком ритме переполненного танцпола.
Если и есть нечто общее у этих невероятно многообразных разновидностей глубокой тишины, то мы полагаем, что этот общий знаменатель связан с ответом на последний вопрос, который мы вам задали. Самая глубокая тишина – это не просто отсутствие, это и присутствие. Присутствие, способствующее нашему центрированию. (Центрирование – термин телесно-ориентированной психотерапии, означающий глубокий контакт человека с самим собой, ощущение собственной ценности. – Прим. пер.), исцелению и обучению.
В романе 1836 года Sartor Resartus. The Life and Opinions of Herr Teufelsdrоckh («Жизнь и мнения профессора Тейфельсдрека») шотландский философ и математик Томас Карлейль пишет о швейцарской надписи Sprechen ist silbern, Schweigen ist gold. («Слово – серебро, а молчание – золото».) (1).
«Или», пишет Карлейль, – «как я это охотнее определил бы: «Разговор принадлежит времени, молчание – вечности».
Известный афоризм подсказал нам название для этой книги. Его варианты на латыни, арабском, иврите и арамейском уходят в глубь веков (2). В раннем исламском иснаде – линии передачи сакрального знания от учителя к ученику – утверждается, что своим происхождением пословица «Если речь – серебро, а молчание – золото» обязана великому мудрецу – царю Соломону. И по сей день эти слова говорят о том, как важно понимать – когда следует говорить, а когда от слов лучше воздержаться.
Исследуя значение пословицы «Молчание – золото», мы вновь и вновь возвращались к мысли о том, что истинное безмолвие, глубокая тишина – нечто большее, чем отсутствие шума. Это и присутствие тоже.
За пределами культуры контрапункта
В начале 2017 года мы были довольно сильно подавлены тем, в каком состоянии оказался наш мир. Вам, наверное, знакомо подобное чувство. Это было задолго до COVID?19 и самых последних и ужасных сообщений об изменении климата. Еще до недавних экономических потрясений и убийств Бреонны Тейлор и Джорджа Флойда. (Об убийстве темнокожей медсестры Бреонны Тейлор, по ошибке расстрелянной полицейскими в ее собственной квартире, стали много говорить после случая с афроамериканцем Джорджем Флойдом, погибшем в результате жесткого задержания белым полицейским. – Прим. пер.) Но даже тогда мы не видели никакого выхода из тупика. Не могли представить правдоподобного сценария изменения политики, построения гуманной экономики или восстановления уважительного отношения к природе. Казалось, что-то блокирует нашу способность к серьезному разговору на сложные темы и, в конечном счете, находить творческие решения.
Лично мы, как активисты, правозащитники и родители маленьких детей, не знали, что делать.
Примерно в то же самое время нас обоих охватило странное чувство. И мы оба получили одну и ту же подсказку относительно того, где искать ответ: в тишине.
В тот конкретный момент мы могли бы назвать себя «заблудившимися в медитации». Но то, что мы тогда оба независимо друг от друга почувствовали, не совсем походило на призыв вернуться на подушку для медитаций или надолго удалиться в ретрит. Это не было импульсом к побегу. Скорее мы пришли к простому осознанию, что с самыми трудноразрешимыми проблемами не справиться, если просто больше думать или говорить о них. При всем уважении к голосу разума, интеллекту и гудящим механизмам материального прогресса мы начали ощущать, что решения самых животрепещущих личных, общественных и даже глобальных проблем могут быть найдены в другом месте: в свободном пространстве между продуктами интеллекта.
Присмотревшись к своему озарению, мы поняли, что оно касается качества изменений, необходимых миру. В диалектическом танце человеческой жизни – утверждение/отрицание, прогресс/сопротивление, бум/ крах – неужели мы все просто обречены сносить, как выразился Уинстон Черчилль, «одну свистопляску за другой?» Или существует вероятность некоего просвета, возможно, даже благодати примирения? Мы не знали. Но у нас возникла догадка относительно того, что может стать первым шагом на пути преодоления вечных сложностей и препятствий. Выход за пределы шума.
Мы подозревали, что эта наша интуитивная догадка может слегка попахивать эзотерикой. Поэтому решили попробовать написать об этом статью для издания, которое было труднее всего заподозрить в сочувствии к нью-эйджу – журнала Harvard Business Review. И были удивлены, что редакция приняла наше предложение, и еще больше поразились, когда в своем окончательном варианте наша статья оказалась одной из самых популярных и просматриваемых на веб-сайте журнала за последние годы. Наша статья «Чем больше вы загружены, тем больше тишины вам необходимо» (3) была о тишине как о пути к раскрытию творческих способностей, четкости мышления и лучшим отношениям. Мы старались проявлять осторожность, чтобы не написать очередной текст о том, «как стать более продуктивным с помощью осознанности». Так что написали о тишине как об опыте «отдыха ментальных рефлексов, обычно защищающих нашу репутацию или отстаивающих нашу точку зрения». Мы призывали читателей «временно отдохнуть от одной из основных жизненных обязанностей: необходимости думать, что сказать». Мы постарались предложить простой тезис, который нечасто встретишь в деловых или политических публикациях: тишина – не просто отсутствие чего-то. Это присутствие. Она способна вызвать настоящее озарение, помочь исцелиться и даже привести к социальной трансформации.
Через несколько дней после выхода этой статьи Джастин отправился в Питтсбург на конференцию по экономической политике. На обратном пути, направляясь в аэропорт, он разделил такси с новым знакомым по имени Джефф – руководителем производства, практикующим католиком и близким другом консервативных политиков. В темном костюме, с замашками управленца и демонстративной приверженностью к мясу, Джефф, возможно, был последним человеком, которого представляешь занимающимся йогой или размышляющим над буддийским философским текстом. Пока они стояли в пробке в час пик, Джастин упомянул о нашей статье, и Джефф принялся ее читать. Через некоторое время Джефф сказал Джастину, что теперь он понимает, почему ему нравится ходить на охоту в туманные предрассветные часы и почему в детстве он так любил посещать молодежные мероприятия иезуитов. Эта статья напомнила ему о том, как важно стремиться к тишине.
Общение Джастина с Джеффом было мимолетным и ни к чему не обязывающим. Но мы обнаружили в этой встрече ценное зерно. Джефф находился по другую сторону баррикад от нас: наши взгляды на многие вопросы отличались. На конференции Джефф и Джастин высказывали противоположные точки зрения. Однако Джефф тоже был глубоко обеспокоен. И хотя мы не питали иллюзий относительно того, что встреча с тишиной станет некой панацеей, которая позволит людям преодолеть все разногласия в этом мире, обмен мнениями с Джеффом вернул нас к тому безотчетному озарению, которое мы испытали. В пространстве тишины мы можем прийти к более глубокому пониманию и, возможно, даже сумеем выйти за пределы утомительной болтанки культуры контрапункта.
Тишина – не просто отсутствие чего-то. Это присутствие. Она способна вызвать настоящее озарение, помочь исцелиться и даже привести к социальной трансформации.
В мире шума трудно найти свободное пространство. Сегодня существуют могущественные силы, стремящиеся завладеть нашим вниманием и производить как можно больше шума. Самые влиятельные институты в сфере бизнеса, образования и государственного управления постоянно твердят, что наша задача заключается в том, чтобы становиться все более продуктивными и эффективными, создавая интеллектуальный продукт. Навязчивая реклама и продвижение идеи вечной занятости – тонкие инструменты социального контроля.
Но вот в чем особенность тишины: она всегда доступна.
Она в дыхании. В промежутках между вдохами, между мыслями и словами, которыми обмениваются в разговоре друзья. Она в том сладком уюте, когда мы лежим под одеялом и будильник еще не прозвонил. В трехминутном побеге с рабочего места, в отдыхе на скамейке под ласковыми солнечными лучами. Она в тех простых моментах, когда вы останавливаетесь и вспоминаете, что нужно слушать, – птиц, дождь или ничего конкретного, просто настраиваясь на немудреную сущность окружающего простанства. Мы можем начать ближе соприкасаться с этим свободным пространством, если станем замечать шум, и день за днем будем снижать его громкость.
В своем стремлении к глубокой тишине мы обнаружим, что на самом деле она не зависит от звуков и информации, которые присутствуют в нашей жизни. Это неизменное присутствие, оно всегда здесь и сейчас, глубоко внутри. Это пульс самой жизни.
Эта книга о том, почему тишина так важна, и о том, как лучше на нее настроиться.
Ориентируемся в шуме
За последние 50 лет медитация осознанности прошла поразительный путь от отдаленных монастырей Бирмы и Таиланда до вершин власти, оказавшись в таких местах, как Apple, Google, General Electric и Пентагон (4). Хотя отчасти этот крутой маршрут объясняется стремлением людей к открытости и новому мышлению после 1960-х годов, мы считаем, что самая главная причина популярности медитации очевидна: в мире, где все больше и больше шума, живет глубокая тоска по тишине. Осознаем мы это или нет, чувствуем, что первозданная осознанность встречается все реже. Нам нужно понять, как переломить эту тенденцию.
Не может не радовать, что осознанность стала мейнстримом. Хотя мы не всегда придерживались строгой практики, в решающие моменты нашей жизни она помогала нам обоим справиться с шумом, и мы знаем, что медитация и осознанность оказали огромную помощь миллионам людей. На самом деле и мы внесли свою скромную лепту в ее распространение. Ли включала медитацию в свою работу по развитию управленческих, лидерских и организационных навыков у сотрудников некоммерческих организаций, крупных университетов и федеральных агентств США. А Джастин, работая советником по вопросам экономической политики и политтехнологом в Конгрессе США, помог запустить программу обучения осознанности и проводил сеансы медитации для политиков по обе стороны прохода. (Имеются в виду республиканская и демократическая фракции Конгресса США. – Прим. пер.)
Но общедоступность подразумевает успешную адаптацию, а вовсе не обязательно ощутимые результаты. В 1992 году психолог-юнгианец Джеймс Хиллман и литературный критик Майкл Вентура опубликовали книгу под названием We’ve Had a Hundred Years of Psychotherapy – and the World’s Getting Worse (Хиллман Джеймс, Вентура Майкл: У нас было сто лет психотерапии – и мир становится все хуже. – Касталия, 2021). Нечто подобное можно сказать и сегодня. У нас было 40 лет осознанности, и мир стал рассеяннее, чем когдалибо прежде. Даже будучи сторонниками и практиками формальной сидячей медитации, мы не уверены, что это панацея. Чрезвычайно ценно. Просто это не для всех.
Джошуа Смит, профессор Пенсильванского государственного университета и ведущий исследователь в области биоповеденческого здоровья и медицины, объясняет: «Многие утверждения о пользе осознанности принадлежат людям, которые занимаются этим всерьез». Смит считает эти исследования очень ценными, но предостерегает от слишком широкой экстраполяции результатов. «70 % случайным образом отобранных (для изучения осознанности) людей не придерживаются рекомендуемых норм», – говорит он нам. Другими словами, они не следуют протоколу. И добавляет: «От трети до половины полностью прекращают практиковать даже во время испытания, не говоря уже о том, чтобы прилагать какие-то усилия после того, как им заплатили за участие в исследовании». Эти показатели столь же незначительны, что и результаты исследований по снижению веса, а то и хуже (5). Смит резюмирует проблему: «Если вы не принимаете лекарство, лечение не поможет».
Это не суждение об осознанности или людях, медитирующих нерегулярно. Мы просто хотим отметить, что «стричь всех под одну гребенку» – плохая идея. Так мы не решим сложные задачи, которые ставит перед нами жизнь.
Всем людям свойственны разные стили поведения, у всех нас разные предпочтения, всем подходят разные способы обучения, и, в конце концов, по-разному ищем и находим смысл жизни. Все мы обладаем различными степенями свободы и автономии, по-разному организуем наши дни, недели, месяцы и годы. Причем эти реалии со временем меняются. Более того, могут существовать культурные, религиозные, психологические или физические барьеры на пути к тому, что обычно называют медитацией осознанности – к буддийской практике бдительного присутствия во время сидения, ходьбы или наблюдения за дыханием, мыслями в течение определенного периода времени.
Итак, как же нам реагировать на повсеместный шум? Если медитация не для всех, то как же нам привести защитные механизмы психики в соответствие с потребностями современного мира?
В этой книге мы предлагаем ответ:
Замечайте шум. Настраивайтесь на тишину.
Этот процесс состоит из трех основных шагов:
1) Обратите внимание на разнообразные формы акустических, информационных и внутренних помех, возникающих в вашей жизни. Научитесь в них разбираться.
2) Примечайте островки покоя, которые встречаются среди всех этих звуков и раздражителей. Ищите эти пространства. Смакуйте их. Погружайтесь в тишину как можно глубже, даже если она входит в вашу жизнь всего на несколько секунд.
3) Взращивайте пространства глубокой, а временами и восторженной тишины.
Если речь заходит об обретении равновесия и ясности среди шума, мы можем выйти за рамки формальных правил и инструментов медитации. Мы можем забыть о вопросе: «Правильно ли я это делаю?» Каждый из нас по-своему знает, что такое тишина. Это нечто, изначально присущее человеческому роду. Дар обновления, доступный нам всегда, даже если иногда он и скрыт.
В следующих главах рассмотрим, как понимать шум и управлять им, чтобы мы могли сознательнее настраиваться на природу, друг на друга и на звуки самой жизни.
В первой части мы поймем значение шума как нежелательного отвлечения внимания на акустическом, информационном и внутреннем уровнях восприятия. Затем мы рассмотрим значение тишины как отсутствия шума, а также как самостоятельного присутствия. Далее мы обсудим, почему тишина имеет решающее значение не только для нашего личного спокойствия и ясности мышления, но и совместной работы по исцелению нашего мира: построению социально, экономически, политически и экологически устойчивого будущего.
Во второй части – «Наука тишины» – мы рассмотрим важность преодоления акустического, информационного и внутреннего шума для нашего физического здоровья и когнитивных способностей. Исследуем значение выражения «безмолвие разума», приоткрыв завесу современной нейронауки. В третьей части – «Дух тишины» – изучим потенциал тишины в качестве пути к осознанности, эмпатии, творчеству и нравственности. Затем мы выясним, почему практически все великие мировые религиозные и философские традиции настаивают на том, что безмолвие приводит к осознанию истины. В четвертой части – «Тишина внутри» – приступим к практической работе по поиску тишины в мире шума, рассматривая стратегии и идеи о том, как обрести тишину в обычной повседневной жизни. А также научимся приходить к тишине посредством уникальных, преобразующих переживаний. В пятой части – «Тишина вместе» – мы обратимся к социальной тишине, изучая методы выхода за пределы шума, рассматривая возможности обновить климат в коллективе, улучшить наше общение на работе, в кругу семьи и друзей. Наконец в части шестой – «Общество, уважающее тишину» – перейдем к вопросам изменения государственной политики и культуры, рисуя картину того, чем обернется для наших городов, наций и даже всего мира возвращение уважения к мудрости тишины.
Мы исследуем идеи и подходы, которые могут помочь вам стать терпеливее, сознательнее и даже эффективнее в работе и домашней жизни, решении больших и малых проблем. Тем не менее нужно сразу прояснить, что тишина – это не «ресурс», которым можно упорядоченно распоряжаться. Мы не можем определить ее ценность исходя из того, «что она может для нас сделать». Как следует из афоризма «молчание – золото», тишина обладает внутренней ценностью. И, как подразумевает высказывание Томаса Карлейля, «молчание принадлежит вечности», его невозможно измерить количественно и использовать для наших собственных целей. За последние пару десятилетий стало заметно, что практика осознанности зачастую продавалась как инструмент повышения производительности, усиления результативности чего угодно – она использовалась даже снайперами, работающими над меткостью стрельбы, или руководителями, которые стремятся завоевать мир. Мы видим, что тишина есть нечто большее, чем возможность для самосовершенствования. Ее нельзя задействовать для удовлетворения личных амбиций. Тишина по определению не имеет никаких скрытых мотивов.
В ходе написания этой книги первоначальное смутное ощущение, которое испытывали, все больше и больше превращалось в убежденность. Мы по-прежнему твердо верим в то, что очень важно уметь защищать и отстаивать правильный выбор. И поныне признаем, что Интернет, вездесущие средства связи и стремительно развивающиеся промышленные технологии тоже могут приносить нам пользу. Тем не менее, глядя на унылое состояние нашего мира, мы все время обращаемся к одному и тому же призыву:
Выйдите за пределы шума. Настройтесь на тишину.
Глава 2
Алтарь шума
Сайрус Хабиб никогда не думал, что перед ним откроются такие большие возможности.
Сын иранских иммигрантов, Сайрус пережил опасную болезнь и полностью ослеп в возрасте восьми лет. Он выучил шрифт Брайля, окончил среднюю школу, затем Колумбийский университет, Оксфордский университет в качестве стипендиата Родса и Йельскую юридическую школу. Вот что он нам рассказал: «Я провел большую часть жизни, убеждая себя и других, что обладаю силой, одаренностью, умственными способностями, самообладанием… Именно так я добился успеха. Для меня это было очень важной догмой». В 31 год он был избран в законодательный орган штата Вашингтон, а четыре года спустя – на должность вице-губернатора, – это вторая по значимости государственная должность в штате с населением 7,6 млн человек.
В начале 2020 года выбор Сайруса был очевиден: баллотироваться на пост губернатора или в Сенат США, а возможно, получить назначение на другой высокий государственный пост, сделать выдающуюся карьеру. Однако, когда позднее, в том же году мы беседовали с Сайрусом, он сообщил, что отказался от всех этих возможностей, выбрав вместо этого другой карьерный путь.
Он дал обет бедности, целомудрия и послушания в качестве начинающего священника-иезуита.
Франк Бруни, журналист газеты New York Times, описал решение Сайруса так: «Политик прибегает к крайним мерам, чтобы усмирить Эго» (1).
У такого неожиданного поворота карьерного пути Сайруса была далеко не одна причина. К этому привело сочетание факторов, которые разбили и одновременно открыли его сердце: внезапная потеря отца, личная угроза здоровью, встреча с Далай-ламой. Сайрус решил оставить политику и присоединиться к иезуитам, чтобы понизить градус сложности своей жизни. «Я не имею в виду «сложность» в плохом смысле этого слова», – говорит он. «Сложность» просто означает, что, например, деньги имеют право на существование, и их наличие приятно и необходимо, но они также могут быть причиной стресса и беспокойства. Отсутствие этих привязанностей… позволяет полностью посвятить свою жизнь служению».
В то время, как почти все думали, что Сайрус вот-вот покорит вершины общественной жизни, он на самом деле смотрел в духовную бездну. Занимаясь политикой он продолжал возвращаться мыслями к одному переживанию, которое испытал в Оксфорде. Там у него зародилось настолько страстное желание, что он даже не подозревал, что вообще на такое способен. Во время своего пребывания там он принял приглашение друга посетить мессу в одной из старинных часовен университета. «Опыт мессы… музыка, литургия, ее трансцендентная атмосфера пробили в моей обороне брешь, куда я смог погрузиться глубже. Это спровоцировало внутри меня некое замедление и тишину», – вспоминает он. Сайрус начал представлять, каково было бы жить в таком месте центрированности. Подобный образ жизни контрастировал бы с образом жизни современного политика, где не обойдешься без «денежных разговоров», щекотания раздутого самомнения и обязательной саморекламы в соцсетях.
Тем не менее совесть Сайруса чиста. Он не пытается сбежать.
«Люди думают: «Он присоединяется к иезуитам. Он был политиком. Должно быть, он ищет тишину». И, конечно же, они правы… Но я не стремлюсь удалиться от жизни, не рассматриваю тишину в качестве полумеры», – подчеркивает он.
«Я хочу углубить свое собственное понимание того, как я должен жить, а затем, сделав это, выйти на работу, для которой я был создан». Сайрус планирует продолжать участвовать в борьбе, которая в первую очередь и привела его в политику, – например, служа людям, живущим в бедности, или тем, кто находится в тюрьмах. Но теперь, когда он сам дает обет бедности, чувствует, что может служить им искреннее. Он говорит, что для того, чтобы «подготовить свое сердце» к получению высшего вдохновения, нужно «выйти за пределы беспорядка, заполняющего наши дни и сознание». Для этого требуется определенный «детокс», переход от рассеянного внимания к поиску истины.
Сайрус знал, что ему придется приспосабливаться. Когда он впервые посетил послушников-иезуитов, то предложил купить им робот-пылесос Roomba, чтобы часть того времени, что братья тратят на уборку, они могли посвящать другим делам. Это их явно позабавило. «Дело вовсе не в этом», – сказали они. «Это будет интересная трансформация для тебя».
Смелое предприятие Сайруса по разрушению собственного эго – переход от громких речей и подготовки законопроектов до подметания полов и сидения в тишине – дает некоторое представление о природе шума и о том, что значит обрести ясность. Мы беседовали с ним о том, что современная политика превратилась в схватку не на жизнь, а на смерть, в бесплодную конкуренцию за каждую крупицу внимания. И сошлись на том, что она является крайним проявлением интереса людей к скандалам и развлечениям. Но Сайрус ясно осознает, что это все – лишь определенный уровень шума. В то время как сам он с нетерпением ждет возможности избавиться от бесконечных новостей, которые передают по кабельному каналу, безжалостной межпартийной вражды и постоянных легкомысленных телефонных звонков. В конечном счетеон совершает этот радикальный шаг, чтобы преодолеть более глубокую форму шума – внутренний шум, который мешал ему услышать собственную интуицию и настроиться на высшую истину.
Да, шум – нежелательное нарушение звукового ландшафта. Да, высокие темпы и масштабы информационной перегрузки. Тем не менее в конечном итоге он больше, чем все это вместе взятое. Он включает в себя все эти нежелательные громкие звуки и стимулы, раздающиеся как внутри, так и снаружи нашей головы. И отвлекает наше внимание от того, к чему мы действительно всей душой стремимся.
Таксономия шума
Мы знаем, что все вокруг размышляют о громкости жизни. И полагаем, что людей всегда раздражал излишний шум.
В книге The Soundscape of Modernity («Звуковой ландшафт современности») Эмили Томпсон обратилась к ранним буддийским текстам, в которых описывается, насколько шумной могла быть жизнь в большом городе в Южной Азии около 500 года до н. э. Она рассказывает про «слонов, лошадей, колесницы, барабаны, тамбурины, лютни, песнопения, цимбалы, гонги и людей, кричащих: «Ешьте и пейте!» (2). В «Эпосе о Гильгамеше» божества так устали от человеческого шума, что наслали великий потоп, чтобы стереть людей с лица Земли. Чуть более века назад Дж. Х. Гирднер составил каталог The Plague of City Noises («Чума городских шумов»), включив туда шум гужевых повозок, коробейников, музыкантов, животных и колоколов. Если и существует такая вещь, которая вызывает постоянное недовольство, это шум.
И все же прямо сейчас возникло кое-что действительно новое. В наши дни не просто громко (3). Сейчас происходит беспрецедентная массовая ментальная стимуляция.
С одной стороны, это непосредственно акустический шум. Даже если карантин из-за COVID?19 и принес временную передышку от этой какофонии, траектория современной жизни кажется неумолимой: все больше автомобилей на дорогах, самолетов в небе, гудящих приборов, жужжащих и пищащих гаджетов… В общественных местах и офисах с открытой планировкой устанавливаются все более громкие и вездесущие телевизоры и динамики. В Европе около 450 млн человек, примерно 65 % населения, живут на фоне постоянного шума, который Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) считает опасным для здоровья.
Это поддающийся измерению факт: мир становится громче. Поскольку машины экстренных служб должны быть достаточно громкими, чтобы пробиться сквозь окружающий шум, звук их сирен служит хорошим показателем громкости окружающей среды в целом. Композитор и эколог Р. Мюррей Шафер обнаружил, что в 1912 году звук сирены пожарной машины на расстоянии 11 футов достигал 96 децибел (дБ), а к 1974 году на том же расстоянии он уже приближался к 114 дБ. В 2019 году журналистка Бьянка Боскер отметила, что сирены современных пожарных машин еще громче – 123 дБ на расстоянии 10 футов (4). Это может показаться не таким уж большим увеличением, но учтите следующее: для измерения силы звука используется логарифмическая шкала, поэтому звуковое давление уровнем 90 дБ на самом деле в 10 раз больше звукового давления в 80 дБ, что нашими ушами воспринимается как в два раза более громкий звук. Неудивительно, что в больших городах, таких как Нью-Йорк и Рио-де-Жанейро, шум постоянно возглавляет списки жалоб жителей.
И мы не можем рассматривать эту проблему лишь с точки зрения уровня громкости. Большой вред здоровью наносят также высокочастотные и низкочастотные шумы центров хранения данных и аэропортов. Было обнаружено, что эти формы акустического шума оказывают непропорционально сильное воздействие на сообщества со средним и низким уровнем дохода.
