Семь корон зверя

скачать книгу бесплатно


– Какой там секрет!.. – Рита непроизвольно потянула Фому за рукав, словно боясь, что тот уйдет и не дослушает. – Понимаешь, я ведь не знала, не была уверена до конца, что мне нужно работать именно с Мишей, что я поступаю хорошо. Но оказалось, что я сделала правильный выбор!

– Что, что ты сделала? – Фома мелко, визгливо засмеялся. – Она сделала выбор! Забудь это слово раз и навсегда, деточка! С тех пор как ты переступила этот порог, ты утратила право что-либо выбирать. Ты не в силах теперь распоряжаться не только своей жизнью, но и собственной смертью. Да– да, ты даже умереть по своему желанию не сможешь, а говоришь о каком-то дурацком выборе! Хочешь ты или нет, но у тебя есть только одна дорога, с которой невозможно свернуть, и что-либо изменить не в твоей власти. Так что иди-ка ты лучше отдыхать и не морочь себя и меня глупостями!

* * *

Приведенный в чувство сострадательными местными аборигенами, соседями подполковника Гладких, сержант Мамин смог принять в конце концов сидячее положение, держась, однако, обеими руками за нестерпимо болевшую ушибленную голову. «Сотрясение мозга, как пить дать!» – подумалось Петруше, но все могло обернуться куда хуже. Непроизвольно он перевел взгляд на лежавшего невдалеке, уже остывающего подполковника, над которым голосила поддерживаемая под руки набежавшими бабами жена, рядом жался и ее малолетний сынишка. Где-то почти рядом взвыли милицейские сирены – жители переулка времени зря не теряли, и оперативный наряд был в пути.

Откуда-то из дальней темноты до сержанта донеслись возбужденные крики: «Ребята, глядите, да тут еще один и вроде тоже холодный!» Петруша, плюнув на свою безбожно раскалывающуюся и кружащуюся голову, бросился на голоса, вспомнив, что в машине с ними ехал и неизвестно куда подевавшийся майор Крапивин. Растолкав сгрудившихся мужиков, Петруша плюхнулся рядом с телом на колени, одновременно осветив его выхваченной из кармана зажигалкой. Сомнений не было: в кровавой черной жиже, смешанной с придорожной грязью, лежал Гора Иванович. Ни на что особо не рассчитывая, сержант прижал пальцами шейную артерию майора, заранее печально вздохнув. Но под пальцами неожиданно екнуло, потом еще и еще. И, ополоумевший от радостного шока, Петруша закричал что было сил: «Жив! Жив, он жив! „Скорую“ сюда скорее, „скорую“!»

Глава 7

СЛУГА

Утром Миша спустился к столу. Пуля вышла на рассвете, и затянувшаяся огнестрельная рана не беспокоила героя. Рита была рада увидеть его в добром здравии и более не тяготилась принесенной ради нее жертвой. Хотя приятное чувство особой своей значимости в мужских неравнодушных глазах осталось и даже послужило предметом гордости для самолюбия девушки. Она не стала протестовать, когда Миша вопреки обыкновению выбрал в это утро место рядом с Ритой – все же имел теперь полное право и как бы перечеркнул прежнее отчуждение и холодок. За завтраком царило приподнятое настроение, оживление, вызванное и законченной накануне работой, непредвиденными и удачно разрешенными осложнениями, и Мишиным поступком, гусарски красивым и романтическим, и дебютом Риты, смущенной от любопытствующего излишнего внимания. Стас на пальцах пантомимой изображал молниеносный марш-бросок за истошно вопящим, незапланированным майором, получалось смешно и забавно, к вящему удовольствию женского пола, особенно мадам Ирены, переставшей дуться и хохотавшей громче всех.

И как ушат холодной воды, вылитый на разгоряченные жарким солнцем камни, было из ряда вон выходящее появление в дверях столовой фигуры хозяина, молчаливой и неумолимо грозной, словно статуя Командора, с лицом, помертвевшим от сковавшей его ярости. Расходившиеся вампы враз притихли. Хриплый окрик в наступившей тишине прозвучал как удар бича:

– Лгуны и разгильдяи! – Чудовищное обвинение адресовано было всем присутствующим, но мрачный хозяйский взгляд уперся в Мишу. – Немедленно объясните, как получилось, что майор Крапивин остался жив?!

Миша от неожиданности даже привстал со стула, утратив присущую ему уравновешенность, Стас выронил вилку, издавшую неприятный лязгающий звук. Мадам прикрыла паучьей лапкой нижнюю часть лица, пытаясь скрыть охватившее ее предвкушение.

– Это невозможно, это какая-то ошибка, абсурд. Крапивин не мог выжить, у него не было и полшанса, – обескураженно и торопливо зачастил Миша, растерянно рыская взглядом по сторонам. – Извините, Ян Владиславович, мою дерзость, но откуда вы взяли подобную нелепость?

– Откуда я взял? – Голос хозяина сделался ледяным от бешенства. – Минуту назад мне позвонили заказчики и сообщили сию захватывающую новость! Майор в больничной реанимации в тяжелейшем состоянии. Скорее всего умрет, но даже если выживет, то останется полоумным инвалидом. Так что меня беспокоит не он, а вы и ваша халатная безответственность. Почему никто не удосужился проверить чистоту исполнения?

– Ян Владиславович, простите, это была моя оплошность – я не отдал приказа проследить. – Миша перевел дух и слегка расслабился. Он ожидал худшего от хозяйского гнева. Вопрос же оказался лишь в дисциплине, соблюдение коей Ян Владиславович в делах требовал неукоснительно, отсюда и выволочка. – Схватил дурацкую пулю и расслабился. К тому же, как я еще вчера докладывал, время крайне поджимало – Крапивин наделал слишком много лишнего шума. Но, я думаю, ничего катастрофического не произошло. Наше дело завершит природа естественным способом. Даже если майор выздоровеет, вряд ли его умственное состояние позволит ему кого-то опознать или дать более-менее внятные показания. Да и кто всерьез отнесется к словам идиота? К тому же в управлении его не слишком обожали и потому не станут переживать по поводу отсутствия ценного сотрудника. Как говорится: одним выстрелом – двух зайцев.

– И тем не менее учти на будущее. Вы все учтите, – хозяин проникающим взглядом василиска обвел всех присутствующих, – наша безопасность только в наших руках. И любая оплошность может быть губительной. А ты, Михаил, имей в виду: еще одна подобная выходка, и я передам командование рабочим отрядом Ирене. Раненый или нет, прежде всего помни о деле. Слишком уж это по-человечески – холить собственную персону. Но ты вамп и веди себя, как подобает вампу. Больше мне нечего тебе сказать!