скачать книгу бесплатно
Когда Иван зашёл в дом, гостья уже вовсю распивала чай с хозяйкой. Небольшого роста, сухонькая старушка с озорными, как у молодой, глазами с нескрываемым любопытством разглядывала «приёмыша» своей двоюродной сестры Нинки.
– Здравствуйте! – поздоровался с улыбкой Иван.
– Доброго дня! – певучим голосом ответила гостья.
Её лицо как будто осветилось от улыбки, стало моложе и ещё милее.
«Ох и хороша, наверное, была в молодости!» – промелькнуло у Ивана в голове.
– Ну, давай знакомиться, родственничек, – кивнула она. – Меня можешь бабой Светой звать, меня все так кличут.
– Очень приятно, – улыбнулся он, – а меня Иван.
– Да знаю, знаю. Мне Нинка про тебя все уши прожужжала, – она с улыбкой покосилась на сестру.
– Ладно тебе, Светка, брехать-то, – смутилась Нина Петровна. – Прям и прожужжала.
– А то нет? – поддразнила её снова баба Света.
Нина Петровна запальчиво произнесла:
– Это я-то прожужжала? Да ты мне слова сказать не даёшь, всё про Дружка свово рассказываешь, вон аж слюной изошлась вся.
Баба Света улыбнулась:
– Да, ладно тебе, Нинка, не кипятись, я же ничего плохого не сказала. Думала, мы с тобой посидим мирком, поговорим ладком, а ты шумишь. У меня дома вон свой Чапаев есть, чуть что – шашкой машет и кипятком кипит. Думала, хоть у тебя отдохну от шума-то.
– Стёпка-то? – с улыбкой покачала головой Нина Петровна. – Да, твой Стёпка боевой…
– Что петух! – согласилась баба Света и, переглянувшись, обе сестры захохотали.
Иван с улыбкой за ними наблюдал.
«Какие они милые, однако, настоящие», – подумал он.
– Ой, Ванюша, заболтала меня сестрёнка, ты ж голодный. Давай-ка, садись.
Нина Петровна соскочила со стула и налила Ивану большую тарелку наваристого борща. Дух по кухне пошёл такой, что у того сразу слюнки потекли.
– Спасибо, – схватился он за ложку.
– Ой, хлебушка-то, хлебушка, – суетилась хозяйка.
– А вы со мной? – не в силах оторваться от борща, спросил сестёр Иван.
– Да мы уже поели, – махнула рукой баба Света. – Вот теперь чаёвничаем.
Нина Петровна вышла из кухни и Иван, чтобы поддержать разговор, спросил у бабы Светы:
– А что за дружок такой, если не секрет?
– Ой, – оживилась та, – собака это наша. Ну как наша… – замялась она, подбирая нужные слова. – Приблудился и живёт вот сейчас у нас.
Баба Света, вспомнив встречу с Дружком на тропинке, беззвучно засмеялась:
– Как вспомню, как Стёпка-то его испугался, думал, он меня съесть хочет, так смех разбирает. А я-то сама хороша, захожу в сарай, а там Дружок кость глодает, а я ж подумала, что он Стёпку мово доедает…
– Да вы что! Такая большая собака? – удивился Иван.
– Ой, сынок, большая. Я когда увидела, сначала подумала – медведь, такой огромный. У нас-то таких собак сроду не видывали.
– Интересно… – покачал головой Иван. – Откуда ж он тут такой взялся?
– Да вот и мы головы ломали, а тут к нам инженер московский приехал, так он его и признал. Говорит, собака-то его брата. Разбился тот на машине, а пёс его где-то почти год блудил и к нам вот пришёл.
– Надо же, – снова удивился Иван. – Это как же он с самой Москвы сюда пришёл?
– Да нет, брат его в этих местах был по каким-то своим делам, в аварию здесь и попал, бедолага, – вздохнула баба Света.
– Да, жизнь… – поддержал её Иван и помрачнел лицом.
Баба Света участливо заглянула ему в глаза:
– А ты-то… – начала неуверенно она, – совсем ничего не помнишь?
– Нет, баба Света, не помню, – вздохнул он. – Вот, правда, сегодня в Рябово молоко с фермы отвозил. Было у меня ощущение, что бывал я там раньше. Дорога, сам агрокомплекс показались знакомыми.
– А, может, и бывал! – оживилась баба Света. – Ты бы по деревне походил, может, кто признает тебя.
– Да, я тоже так подумал. Вот завтра молоко опять повезу – заеду.
– Заедь обязательно, – похлопала его по руке баба Света. – А ведь этот рябовский комплекс хозяин Дружка нашего строил. Он, как и его брат, тоже инженером был.
Глава 6
Баба Света с трудом ковыляла от автобусной остановки, тяжёлая сумка оттягивала руку. Сестрица насовала ей гостинцев, от которых отбиться так и не удалось. Обид-то, обид сразу сколько, можно подумать, что она с голодных краёв приехала. Даже куртку Ванину ей всунула, ему, говорит, коротковата, а твоему Стёпке как раз будет.
Открыв калитку, баба Света зашла во двор и с облегчением опустила сумку на землю. Уж очень затекла у неё рука от такой тяжести. Дружок, лежащий у крыльца, увидев её, лениво потянулся, встал и не спеша подошёл.
Она протянула руку и погладила его по голове:
– Ну, Дружок, привет, как вы тут без меня?
Дружок, никогда не проявлявший особого интереса к её вещам, вдруг кинулся к сумке и в каком-то исступлении начал обнюхивать дарёную куртку, лежащую сверху.
– Что ты там нашёл? – удивилась баба Света.
Взяв сумку, она направилась было к крыльцу, но, поскуливая и забегая то с одной стороны, то с другой, пёс не давал ей сделать и шагу.
Дед Степан, вышедший на крыльцо, с любопытством за ними наблюдал:
– Ага, явилась, гулёна. Что-то Дружок там у тебя унюхал.
– Да вот не знаю, пройти не даёт… – пожала плечами озадаченная супруга.
– Ты где была-то? – язвительно спросил дед Степан. – Щас тебя Дружок-то на чистую воду выведет…
– Тьфу, леший, опять за своё! Уймись уже! – начала злиться баба Света. – У Нинки была, сам же знаешь.
– А что так долго? – продолжал допрос задержанной дед Степан.
– Да заболталась с Иваном, приёмышем её, – ответила она, мелкими шажками приближаясь к дому.
Дружок не отставал, кружа вокруг и поскуливая, он не отходил от неё ни на шаг.
– Что это с ним? – добравшись, наконец, до крыльца и сев рядом с мужем, спросила баба Света.
Она поставила сумку рядом и Дружок сразу же сунул туда свой нос.
– Чует врага! – высказал свою версию муж.
– Да ну тебя! – шутливо замахнулась она на него.
– Ну чё там за приёмыш, рассказывай! – закручивая самокрутку, спросил дед Степан.
– Хороший парень, жалко-то как… – вздохнула баба Света, поправляя сбившийся платок. – Это ж надо, ничего не помнит…
Дружок с сумки вдруг переключился на её юбку и водил носом как сканером, обнюхивая каждый сантиметр. При этом его возбуждение только возрастало.
Баба Света изумлённо за ним наблюдала:
– Да что он меня нюхает-то всё? – высказала она своё удивление.
– Да вот и мне интересно, – не преминул вставить дед Степан, – об кого ты юбкой-то своей обтиралась?
Баба Света закатила глаза:
– Вот, ей-богу, надоел, чёрт старый! С чего у тебя опять обострение-то?
– Да вот странно, ты к Нинке в Бугры, а этот твой малахольный тоже по делам куда-то укатил… – подозрительно сверля жену глазами, высказался о наболевшем дед Степан и язвительно добавил: – Расфуфыренный такой, как петух. Вышагивает, едрёна-матрёна, прямо жених…
– Ты опять за своё! – вскочила баба Света. – Годов нажил, а ума нет… Кто про что, а вшивый про баню! – схватив сумку, она хлопнула дверью и скрылась в доме.
– Тьфу ты! – сплюнул в сердцах дед Степан.
Дружок, вскочив вслед за бабой Светой, закрутился растерянно на крыльце и, в конце концов, уткнулся носом в закрытую дверь. Он стоял, то и дело оглядываясь на деда Степана и переступая с лапы на лапу. Тихо поскуливая, собака явно просилась в дом.
– Эй, ты чего? – озадаченно спросил его тот.
Впервые спокойный, даже флегматичный, Дружок проявлял такое волнение. Никогда раньше он не просился в дом, не скулил, а тут вдруг такие новости.
Баба Света, переодевшись в домашнее платье, открыла дверь и чуть не упала, споткнувшись о стоящую у дверей собаку.
– Ох ты, господи… – схватившись за перила, выдохнула она.
Дружок обнюхал её домашнюю юбку, но новый наряд бабы Светы не вызвал у него большого интереса. Взглянув на неё, как ей показалось, с упрёком, он отошёл и, покружившись на том месте, где ещё недавно стояла сумка, уткнулся носом на этот раз в калитку. Он застыл, явно ожидая, когда его выпустят, иногда вопросительно озираясь на стариков и как бы спрашивая:
«Ну и чего вы не открываете?»
– Что это, правда, с ним? – забыв уже о своих претензиях к супруге, спросил дед Степан. – Что с твоей юбкой не так и что в сумке? Он прямо в дом за тобой рвался, а теперь вот, похоже, куда-то ещё собрался.
– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Нинка мне яблоков дала, вареньица крыжовенного своего фирменного, да вот куртку для тебя передала.
– Не замечал я раньше, чтобы ему от яблок-то голову так сносило, – рассуждал дед Степан. – Да и стеклянная банка с вареньем вряд ли бы его так разволновала. Остаётся куртка. Что с ней не так?
– Давай поглядим, – подскочила баба Света и, нырнув в дом, тут же вернулась с дарёной курткой в руках.
Увидев куртку, Дружок опрометью бросился к ней.
– Да, дело явно в ней, – сделал вывод «деревенский детектив Анискин». – Ну-ка, дай посмотрю.
Он проверил все карманы, прощупал швы, осмотрел подкладку, но ничего криминального не обнаружил. Обычная мужская куртка, довольно тёплая и удобная.
Но Дружку она явно не казалась обычной. Создавалось впечатление, что она ему знакома и очень дорога.
– Странно это всё, – размышлял дед Степан. – Её кто-то носил?
– Дык, Иван, наверное, и носил, – сказала баба Света. – Но она, как новая, пару раз, наверное, и одел-то. Нинка сказала коротка она ему оказалась, вот и отдала. А чё? Хоть пастушить сгодится…
– Да я не про то… – перебил её «Анискин». – Запах, понимаешь?
Баба Света схватила рукав и, поднеся к носу, тщательно обнюхала:
– Да ничем она не пахнет! – возмутилась она. – То же мне, барин! Знаешь, дарёному коню в зубы не смотрят. Куртка хорошая, а если ты такой брезгливый, то можно и постирать…
– Да, подожди ты, не заводись! – попытался урезонить разошедшуюся не на шутку супругу дед Степан. – Не про то я.
– А про что? – обиженно спросила она.
– Это для нас запах не чувствуется, а для собак совсем по-другому. Нюх у них, понимаешь? Видела по телевизору как они эти, как их, наркотики ищут, и по запаху преступников находят?
– А, ты про это… – сразу успокоилась она, но тут же подскочила на месте. – Ты думаешь, Иван преступник?
– А хто его знает? – понизил голос дед Степан.
Опасливо обернувшись, он зашептал жене на ухо:
– Ничего он не помнит, ага, так я и поверил. Наверное, маньяк какой-нибудь. Делов натворил, а теперь не помнит ничего и никого, очень умно.
