Проклятие истинности

Я встала и прошлёпала к окну. Оно выходило в сад с красивыми клумбами и небольшим фонтанчиком. То тут, то там стояли лавочки, а за деревьями виднелся шпиль беседки.

– Ну, где же Рей? ― волновалась я, разговаривая сама с собой.

Оглядевшись, я так и не нашла ни своего платья, ни пеньюара. Дверь отворилась, и в комнату бесшумной тенью вошла горничная.

– Вы уже встали, госпожа? ― Спросила она бесцветным голосом.

– Где Рей?

– Не знаю, ― растерялась она.

– А кто знает? Пойти и расспроси, когда вернётся Рей, ― приказала я. ― А пока верни мне моё платье.

– Господин запретил возвращать вам одежду, ― сделала горничная книксен. ― Простите, госпожа.

Что-то не сходится. Рей просто не мог оставить меня без одежды. Тревога непрошенным гостем заползла в мой разум.

– Чьё это поместье? ― Слегка дрожащим голосом спросила я.

Ждала и боялась услышать ответ. Руки задрожали, в животе появилось неприятное чувство, а в голове – лёгкое головокружение.

― Барона МашʼТортона, ― промолвила служанка, с подозрением, косясь на меня. ― Вы, что же ничего не помните?

– К сожалению, помню, ― простонала я.

Горничная оглянулась и подошла ко мне так близко, что я рассмотрела каждую точку на её лице.

– Баронесса, мы всё вам очень сочувствуем, ― так прошептала она, что я едва расслышала. ― Если решитесь, то выпейте вот это снадобье.

Она достала из кармана флакончик и всунула мне в руку.

– Если не хотите понести от мужа, пейте по капле этого снадобья каждый вечер, ― едва слышно произнесла она. ― И молчите. Заклинаю всеми богами, молчите.

Мой муж не пользуется любовью у прислуги.

– А откуда это средство у вас?

– Каждая служанка пьёт его, ― доверительно прошептала она. ― Ваш муж охоч до женского пола, и его мало беспокоят последствия.

Увидев в моих глазах страх, она прошептала:

– Не бойтесь, всех своих бастардов он выбросил из поместья вместе с матерями, ещё когда они в утробе были. Едва барон видит округлившийся живот служанки, так сразу выставляет её из замка, не разбираясь, чей ребёнок.

– Нелюдь, ― выплюнула я.

– Истину говорите, госпожа, ― сказала служанка и отошла от меня. ― Как же вас угораздило-то выйти за него замуж?

– Папенька продал, ― спокойно ответила я.

По коридору раздались шаги, гулким эхом разносящиеся по дому.

– Хозяин идёт, ― в страхе пролепетала горничная и скрылась в незаметной дверке за кроватью.

– Я вижу, ты уже проснулась, ― вместо приветствия сказал весёлый Висс.

– Ты сама очевидность, ― съязвила я, чтобы не показать своего страха.

– Ну, что, развёл вас император? ― Язвительно спрашивает Висс. ― А я предупреждал тебя.

– Какая тебе разница? ― Обрываю я его словесный поток. ― Всё равно я не твоя. И никогда не буду твоей.

– Ах, ты дрянь! ― Ревёт муж и отвешивает мне тяжёлую пощёчину. Он не сдерживается. Бьёт, так как бил бы нерадивого слугу. Только в моём случае ему силы придаёт ненависть ко мне и Рею.

Голова разрывается от боли. В глазах потемнело. Падаю на кровать, а флакончик со снадобьем сжимаю в руке.

Единственное, что меня сейчас беспокоит, только бы он не разбился.

– Что ты сделал с Реем? ― Едва шевелю разбитыми губами.

– Нет твоего Рея, ― расхохотался Висс, ― ушёл к праотцам. Нет теперь у ди Халливанов наследника.

– Мерзавец! ― прорыдала я, согнувшись калачиком, лелея своё горе.

Флакончик я постаралась незаметно спрятать под подушку.

Висс рывком поднял меня с кровати и поставил на ноги.

– Я тебе покажу, кто твой властелин, ― хрипло проговорил Висс, с рыком разрывая на мне рубашку. ― Ты признаёшь во мне своего господина.

С силой, сжав мои запястья, он рывком притягивает меня к своей груди, не позволяя прикрыться. У меня не было сил сопротивляться. Весть о гибели Рея подкосила меня. Я хотела лишь одного ― оплакать своё горе в одиночестве.

Но Висс мне этого не позволил. Швырнув меня кровать, он быстро снял штаны, унизив меня ещё и тем, что не стал раздеваться полностью. Вид моего голого тела воспламенил его. В следующий миг я была оглушена, когда Висс вошёл в меня, не заботясь о том, готова ли я принять его.

После ночи с Реем близость с мужем была похожа на жестокую пытку. Висс постарался причинить мне как можно больше боли.

Я кричала, пока не сорвала голос. Висс же получал удовольствие от моих криков.

Несколько мгновений он ещё лежал на мне, а потом поднялся. Он раздевался, а я скользнула под одеяло, натянув его до глаз, стараясь скрыться с глаз жестокого чудовища, который по непонятной шутке судьбы стал моим мужем.

Сопротивляться бесполезно, оно лишь распаляет Висса. Я его жена, его вещь.

Висс вернулся в кровать и снова боль, и снова унижение. На этот раз он откатился от меня, лёг на спину и вскоре захрапел. Я ещё немного подождала и выбралась из постели. Я едва передвигала ноги, боясь упасть и разбудить Висса поползла на четвереньках, только бы убраться из комнаты.

Глава 10

Глава 10. Реймонд ди Халливан

Боль, поглощающая разум. Боль, разрывающая сознание. Боль, заменяющая все чувства.

Я очнулся от боли.

Не моей боли. Не только моей боли.

Голова взорвалась мириадами осколков. Я ничего не слышал и ничего не соображал.

– Рисса, ― заорал я так, что вены на шее вздулись. Я орал и орал от нестерпимой боли, которую испытывала моя истинная. ― Рисса.

Орал до тех пор, пока от крика сорвал связки.

Я должен вытащить мою девочку.

Должен! Демоны меня раздери!

Попытка встать с кровати ни к чему не привела.

Да, что со мной и где это я.

Боль моей истинной ломала меня. Ранения на поле боя были менее болезненны. От её мук я страдаю в десять раз сильнее. Что же испытывает она?

Но страшнее физической боли, страдания от того, что она вдали от меня. Что Риссу истязают.

Воображение услужливо нарисовало всё, что я знал о пытках. Слёзы бессилия застыли в глазах.

Почему демоны меня раздери, я не могу пошевелиться?

Дверь тихонько скрипнула, и у изголовья кровати застыла мама. Только теперь я заметил, как темнота заполнила комнату, лишь слабый свет лампы вырывался из-за плотных штор, отбрасывая тени на стены.

– Рей, сыночек, слушай и молчи, ― зашептала она. ― Никто не должен знать, что я у тебя была.

Хотел бы сказать, да не могу. Из горла вырываются только хрипы. Я немного расслабился. Я дома, а значит, скоро смогу вытащить Риссу.

– Отец разозлился на тебя за отказ жениться и за то право первой ночи, которое ты потребовал, ― продолжает тихонько говорить мама. ― Он подписал брачный договор с ди Ривеллорами в ту же ночь, в которую ты нашёл себе истинную.

– Что со мной? ― Кричу я матери, но с губ срывается только хрип.

Она меня не слышит. Она хочет рассказать мне как можно больше, пока не появился отец.

Я прикусываю себе щёку. До крови. До боли. Хочу, чтобы чувствовать боль и вырваться на свободу.

– После того как Грэгори вызвал к себе император, он вернулся злой как тысяча демонов, а потом привезли тебя, ― она заплакала.

Мама хотела, но боялась до меня дотронуться.

– Рей, у тебя переломано всё, ― содрогаясь от рыданий, говорит мама. ― Ты не можешь двигаться, не осталось ни одной целой кости.

Праотец, за что ты так меня наказываешь? Как же я помогу Риссе, если даже себе помочь не в состоянии.

– Я слышала, как Гэгори кому-то говорил, что тебе сначала проломили голову, потом ввели какой-то препарат, который отключает руки и ноги, а заодно и память.

Показываю глазами, если она сможет, конечно, меня понять, можно ли исцелить магией. Быстро и безболезненно, хотя и очень дорого.

– Отец вызвал обычного лекаря, ― с болью произнесла мама. ― Он отказывается платить за магического целителя. Ему нужно, чтобы оставался в родовом замке.

Я думал, что меня уже сложно удивить, но отец каждый раз пробивает дно. Ради своих целей отказаться от родного сына. Не прощу! Никогда! Землю буду грызть, но не прощу.

– Пока ещё действует тот препарат и ты не чувствуешь боли и не можешь двигаться, но как только его действие ослабнет, ты будешь мучиться от боли, ― мама мне сочувствует, но помочь не сможет.

Она слишком боится отца, чтобы противостоять ему.

– Он идёт, ― со страхом прошептала мама, пятясь к потайной двери. ― Сделай вид, что ты ничего не знаешь. Ничего не говори ему. Не перечь.

Дорого бы я дал, чтобы высказать ему всё, что я думаю. Бедная моя Рисса. Где она сейчас? То, что с ней всё плохо я знаю по отголоску её чувств. Как передать ей, что я жив, что я приду за ней, как только смогу хотя бы ползать.

Пусть подавится своим богатством и родовитостью. Рисса для меня ценнее всех сокровищ мира.

Найду ту сволочь, что сотворила это с нами. Тех, кто разлучили нас во второй раз. Найду и вырву печень голыми руками и скормлю собакам.

– Смотрю, ты уже пришёл в себя, ― с порога начал говорить отец. ― У меня мало времени. Сегодня к нам в замок в качестве хозяйки входит твоя жена.

Он смотрит на меня. А гляжу в потолок. Чтобы выбраться отсюда, мне нужно сохранять здравомыслие. А у меня одно желание – плюнуть в самодовольную морду отца, вот только тогда я никогда не смогу выбраться. Он вколет мне какую-нибудь дрянь, и я буду существовать, как овощ, но зато в его власти.

Я собрал всю свою волю в кулак и посмотрел на отца отсутствующим взглядом.

– Ты узнаёшь меня? ― Осторожно спрашивает Грэгори, а я не могу ответить.

Ни покачать головой, ни даже пожать плечами не могу.

Внезапно в моём теле раздался ужасный щелчок – как будто кто-то невидимый выдернул из разума ниточку спокойствия. Опять Рисса. Её эмоции я не могу сдерживать.

Боль, словно змея, закралась в сознание, обвивая мысли, сжимая грудную клетку. Она начиналась внизу, где моё тело больше не слушалось, и стремительно поднималась, оставляя за собой огненные следы. Я пытался закричать, но из уст вырывались лишь тихие, безнадёжные стоны, переходящие в хрипы, а затем в рык.

Отец с интересом смотрел на меня, как будто на что-то решаясь.

– Вижу, что Висс добрался наконец до своей жёнушки, ― довольно говорит он. ― Такая боль теперь будет всегда, когда он будет дотрагиваться до твоей истинной. Ты этого хотел?

Жаль, не могу сказать ему, чего я на самом деле хотел. Хотел вцепиться ему глотку, а потом в глотку Висса и вырвать их к демонам.

Рисса не заслуживает такой боли. Только чудовище может так терзать беззащитную девочку. Отец виноват не меньше в том, что я сейчас здесь, а Риссу вернули мужу.

– А теперь представь, что будет чувствовать твоя истинная, когда ты будешь исполнять супружеский долг?

Не буду я исполнять никакой долг, ни супружеский, ни сыновий. Рисса не будет страдать, даже если ради этого мне придётся умереть.

Я безучастно смотрю на дракона, которого когда-то называл отцом. Кого любил, кому верил. Нет, я не пойду у него на поводу. Не раскрою свой секрет. Пусть думает, что я ничего не помню.

– Ты что, ничего не помнишь? ― Скрывая радость, спрашивает Грэгори.

Показываю глазами, что не помню. Демоны его знают, понял ли. Да мне и плевать. Лишь бы быстрее встать на ноги.

Я заперт в собственном теле, как в железной клетке. Иногда самый страшный враг – это не боль, а осознание того, что ты больше не контролируешь свою жизнь.

– Вот и хорошо, сынок, ― Грэгори снова стал заботливым папочкой. ― Тебе надо быстрее выздороветь. Молодая жена ждёт.

Ты даже не представляешь, насколько я хочу, чтобы мои кости быстрее срослись. Меня ждёт моя истинная. Я обязан спасти её.

Глава 11

Глава 11. Реймонд ди Халливан

Отец позвал нашего целителя господина ди Вейна. Пока он меня осматривал, я впервые в жизни неистово молился, чтобы он не понял, что память при мне. Ди Вейн знал меня с рождения и легко мог обнаружить обман.

– Сделай так, чтобы он мог говорить, ― приказал отец.

Целитель приложил руки к моему горлу, и тёплые, как руки матери,волны магического воздействия подлатали мои сорванные связки. Я чувствовал, как они становятся моложе и лучше, чем были до срыва. Омолаживание организма ― побочка магического лечения.

– Что ты помнишь, Рей? ― Ласково спросил отец.

Как же противно называть его отцом. Какой он отец, если жизнь сына ценит ниже, чем свои собственные желания?

Благополучие клана – лишь красивая ширма. Благодетель, кровь и пепел! Чтоб тебя демоны драли в аду!

– Свадьбу помню, ― солгал я. ― Только не помню, чья она.

Отец довольно улыбнулся.

– Ещё помню красивую девушку, ― сказал я. Пусть знает, что Риссу даже отсутствие памяти не может выбросить из моей души. Она всегда будет в моём сердце. ― Она любит меня, а я её. Я чувствую её любовь. Это моя жена?

Самодовольная улыбка медленно сползла с лица отца. Не нравится ему, что я помню Риссу. Думал, что всё просто будет. Не будет. Я добьюсь, что ты сам приведёшь ко мне мою истинную.

Не знаю как, то сделаю это. Бросить Риссу в лапы Виссу я не намерен. Ползком поползу, но вырву, выгрызу её из этого мерзкого брака.

Впрочем, у меня не лучше.

Папаша вовремя подсуетился. Дождался бы утра, когда расползутся сплетни о нашей первой ночи, и никогда бы не заполучил мне в жёны девушку из клана ди Ривеллоров.

– Нет, ― ответил он после недолгого раздумья. ― Эту девушку ты любил, но она предпочла тебя другому.

В этот момент я перестал сдерживаться, и моё лицо исказилось от боли. Папаша удовлетворённо крякнул. Понравилось, что я страдаю.

– Тогда ты женился на девушке, которая тебе подходит больше, ― жестоко добивает он.

– И кто же эта девушка? ― Сделал вид, что не знаю, кто является моей женой.

– Лора ди Ривеллор, ― с гордостью заявил он. ― Единственная дочь Лоркана ди Ривеллора.

Отцу есть чем гордиться. Лоркан обожает свою дочь и замуж отдаст только с её согласия или если выгода будет уж слишком велика, что застит ему доводы рассудка. Чем же на самом деле руководствовался ди Ривеллор?

– Приведи Рея в порядок, ― громко отдал он приказ целителю и тихо, чтобы слышал только ди Вейн, добавил: ― Он должен говорить, немного шевелиться, во всяком случае голова.

Я явственно ощутил запах гнили. Едкий, вонючий. Так пахнет предательство. Подумав, папаша сказал:

– Пусть руки немного шевелятся и ещё кое-что для выполнения супружеского долга.

Старый ублюдок решил подложить под меня Лору. Жаль девочку. Она такая, нежная, милая, невинная и ничем не заслужила мужа-калеку, который её не любит.

Я знал Лору лишь шапочно. Мы были представлены друг другу на императорском балу в честь дебютанток три года назад. Она была прелестна, но даже тогда, когда моё сердце было свободно, я не чувствовал к ней ничего, кроме братской нежности.

– Полностью его не излечивай, пусть к нему ходит лекарь, который лечит слуг, ― приказал папаша.

А я мысленно послал его сношаться с демонами, там ему и место.

– Я тебе не доверяю, ― ласково сказал мне папаша. ― Отсутствие памяти не гарантия твоего повиновения. А мне нужно, чтобы в ближайшее время Лора забеременела.

Я скрипнул зубами. Мерзавец! Решил использовать меня как племенного жеребца, но ничего у тебя не выйдет.

– Как ты себе это представляешь? Лора невинна и ничего не знает о близости, ― пытался я достучаться до ублюдка, который по ошибке Праотца был моим отцом, ― я полностью обездвижен, а если обезболивающее закончится, то мне точно будет не до близости.

Папаша задумался. Он подошёл к целителю и долго с ним о чём-то шептался. Кажется, в его стройный план не укладывалось моё неповиновение.

– Не волнуйся, тебе нужно будет только сделать вид, что ты выполнил свой супружеский долг, ― наконец-то произнёс он.

– Перед кем сделать вид? ― Удивился я.

Он, что решил притащить сюда своих друзей и зафиксировать потерю невинности невестой? Да, он вообще ума решился! Старый подонок!

– Перед слугами, конечно, ― снисходительно произнёс папаша. ― Они должны быть уверены, что вы с Лорой настоящие муж и жена.

– Ещё перед слугами я не выделывался, ― фыркнул насмешливо я, закатив глаза.

– Надо будет и перед бродягами будешь выделываться, ― рявкнул отец. ― Ты полностью в моей власти.

Тут не поспоришь. Уж он-то расстарался, чтобы получить желаемое.

– Почему именно перед слугами? ― Спросил я.

Меня терзало любопытство. Папаша может и ублюдок, но умный ублюдок. И раз ему важно, чтобы слуги знали, что мы живём как муж и жена, то это неспроста.

– Слуги лучше кого-либо донесут эту новость до отца Лоры, и мы прекратим все толки, что ты стал как растение и не можешь выполнять супружеский долг, ― просветил меня он. ― Лоркан начал переживать, что свадебный договор, скреплённый перед алтарём Праотца, не действует. Он хочет вернуть Лору домой.

– Что-то быстро, ― поверил я. ― Сколько же я здесь лежу?

– Три дня, ― ответил целитель. ― И всё это время вы не подавали признаков жизни.

Три дня – это же целая вечность в лапах жестокого мужа. Как Рисса умудряется держаться? Мне нужно найти союзника и организовать её побег.

Глава 12

Глава 12

Первое, что я сделала, когда выползла из спальни в соседнюю комнату, которая была общей между спальнями мужа и жены ― попробовала сбежать. Проклятый Висс и тут опередил меня. Дверь была заперта.

Глотая слёзы разочарования, я села на пол прямо возле двери.

Слуги хорошо подготовили отдых своего господина. Посреди комнаты стоял уже накрытый стол. Ваза с фруктами, тарелка с хлебом, накрытые клошами от остывания и заветривания блюда.

Я не хотела есть. Даже столь аппетитный запах вызывал тошноту.

Флакончик с зельем остался под подушкой. На отдельном столике стоял графин с водой. На трясущихся ногах я подошла нему, захватив со стола фужер. Наливая воду, я решилась вернуться в спальню и достать флакон. Пусть лучше изобьёт или изнасилует, чем забеременеть от этого садиста.

Прокравшись в спальню, я замерла, когда Висс перестал храпеть. Сердце ухнуло вниз. Кажется, я даже перестала дышать.

Фух, пронесло! Он захрапел снова.

Сунув руку под подушку, я достала флакон и оглянувшись на Висса, капнула зелье в фужер. Жадно выпив воду, я прилегла на свою сторону огромной кровати.

Заснуть я не смогла. В голове устроили дебош мрачные мысли.

Что ждёт меня дальше? Существование полное физической и душевной боли от истязаний мужа.

Мрачная одержимость Висса, которая со временем перерастёт в лютую ненависть, когда я не рожу ему детей. Он сразу поймёт, что дело во мне, у него-то полно байстрюков.

Слёзы всё катились и катились, но я боялась всхлипнуть, чтобы не разозлить мужа. Я вновь тихонько прокралась в соседнюю комнату и рухнула в кресло.

Воспоминания о Рее накатывали волнами, как бурное море, и каждое из них причиняло боль, проникая в самые уязвимые уголки сердца. Я чувствовала себя потерянной. Бездна боли разрывала меня изнутри.

Это было, как будто в моей душе поселился пустынный ветер, который уносил с собой все радости, оставляя только холод и одиночество. Сердце сжималось оттого, что я не могла больше слышать его голос, не могла больше почувствовать тепло его рук, которые так умело обнимали меня.

Слёзы катились по щекам, оставляя за собой солёные следы. Я не знала, как жить дальше, как просыпаться каждое утро, зная, что его больше нет рядом. Я чувствовала, как тьма окутывает меня, как будто я оказалась в бездонной яме, и каждый раз, когда я пыталась выбраться, меня снова тянуло вниз. Не было никаких утешений, только глухая тоска и бесконечные вопросы, на которые не было ответов.

Дрожащей рукой налила себе вина, половину пролив на стол. Тяжёлая рука легла на плечо, и я в страхе вскинула глаза.

– Я заснул, и ты ушла, – сиплым ото сна голосом произнёс Висс. – Ты плачешь. Всё ещё печалишься, что я не Рей?

Быстро утерев слёзы и покачала головой. Не стоит злить того, кто может сделать мою жизнь ещё более невыносимой. Его голос стал чуточку мягче.

– Может быть, я сделал тебе больно. Не тревожься. Со временем ты привыкнешь и приспособишься ко мне. Ну пойдём, дорогая, я хочу любить тебя ещё. Ведь если ты не можешь заснуть, значит, я мало потрудился над тобой. К тому же – он похотливо ухмыльнулся, – ты слаще, чем я полагал.

Мучаясь в объятиях мужа, я сдерживала в себе стоны от жестокой боли, которой горела моя метка истинности, буквально сводя меня с ума. От отвращения к объятиям Висса, из-за которых я страдаю от боли, меня снова затошнило. Я чувствовала, как растёт ненависть к нему и к Рею, который умер, оставив меня с меткой истинности, которая до конца жизни не даст мне покоя.

Наконец-то Висс получил желаемое и удовлетворённо откинулся на подушках.

– Я не могу проводить много времени в поместье, мои дела ждут в столице, – неожиданно сказал он. – Я буду приезжать к тебе так часто, как смогу.

Моё молчание было ему ответом. Плевать, где он будет, лишь бы подальше от меня.

– Как только скандал забудется, ты вернёшься в мой дом, – закончил Висс. – А пока гуляй в саду и держись подальше от ограды.

– Почему? – Тихо спросила я.

Висс удивлённо привстал на локте.

– Что ты имеешь в виду? – Хохотнул он. – Неужели будешь скучать по мне?

– Нет, конечно, – холодно ответила я. – Никогда я не буду любить тебя. Почему, если Рей умер, я должна жить здесь?

– Потому что идёт расследование, и я не хочу, чтобы тебя привлекли в качестве основной подозреваемой, – заботливо произнёс Висс, вставая и одеваясь.

Впившись в мои губы жестоким поцелуем, он оставил меня, громко хлопнув дверью.

Несколько минут я молчаливо лежала с залитым слезами лицом. Потом поднялась, нашла и надела мягкий шерстяной халат и снова легла. Если бы я могла ошпарить всё своё тело! Я бы это сделала, но и тогда не избавилась бы от воспоминаний о его прикосновениях, от запаха его похоти на своей коже.

Слёзы все лились и лились. Слишком всё было непереносимым.

Я злилась. Злилась на Рея. Злилась невероятно.

Рей! Какие у него нежные руки и губы! Он стремился доставить ей радость, обучая доставлять радость ему. Будь он проклят! Будь он проклят! Он предал меня. Ушёл в царство не мёртвого дракона Эрлика, а я осталась здесь. И до встречи с Реем мою жизнь сложно было назвать счастливой, а сейчас я словно оказалась в аду.

Всю свою боль от потери любимого, я переключила в злость.

Как он так просто взять и умереть? Он же обещал, что мы будем всегда вместе.

Всегда вместе. В этой и той жизни. Значит, что?

Мне остаётся только последовать за ним.

Здесь меня уже ничего не держит.

Я беззвучно заплакала.

Метка истинности перестала жечь, но теперь горела моя душа. Без Рея мне не нужна жизнь.

Я лихорадочно обдумывала способы уйти вслед за Реем. Взгляд мой упал на фужер, из которого я пила зелье.

Вот оно! Если выпить весь флакон, то я умру.

С мрачной решимостью я вылила зелье в фужер и вышла в соседнюю комнату, чтобы добавить воды.

Прощай, Висс! Теперь-то ты меня точно не найдёшь!

Я поднесла фужер к губам.

Глава 13

Глава 13

― Рисса, ― услышала я любимый голос.

Фужер выпал из рук и разбился об стол, осколки разлетелись по комнате, как и моя душа.

– Рей? ― спросила тихонько я оглядываясь.

Мне совсем не нужно, чтобы Висс узнал, что я разговариваю с истинным.

– Да, Рисса, это я.

– Ты жив? ― Осторожно задала я вопрос, чтобы исключить сумасшествие. ― Мне сказал Висс, что ты умер.

– Ему бы этого очень хотелось бы, ― раздался мрачный голос у меня в голове. В голове. Вон оно что!

– Я слышу твой голос у себя в голове, ― призналась я, оседая на пол прямо на осколки. Боли я не чувствовала.

Радость от того, что Рей жив, захлестнула меня.

– Меня вернули к Виссу, ― простонала я. ― Рей, забери меня отсюда.

Молчание набатом ударило по ушам.

– Я не смогу, Рисса, ― с болью в голосе произнёс он.

– Ты разлюбил меня? ― Закричала я. ― Это подло, Рей! Из-за тебя я лишилась яда. Как дальше мне прикажешь жить?

Истерично разрыдавшись, я закрыла лицо руками. Как он мог так со мной поступить? Он же клялся мне в вечной любви, а получается, что солгал.

Сколько предательств и разочарований я пережила за последние дни. Я устала. Руки опускаются бороться. Предательство Рея стало последней каплей.

– Я никогда не смог бы предать тебя, любимая, ― с горечью произнёс Рей. ― И не только потому, что люблю тебя больше жизни, а ещё и потому, что нас связывают узы истинности.

– Тогда почему ты не здесь? ― Снова закричала я.

Пусть он решит, что связал жизнь с истеричкой, но сдерживаться у меня больше не было сил.