Чудо для тёмного герцога

Инна Дворцова

Чудо для тёмного герцога

Чудо для тёмного герцога

Глава 1

Возле ворот нашего коттеджа остановились богато украшенные сани, из которых, кряхтя и задыхаясь от непосильных трудов, вылез местный богатей, пан Тхорьев.

Заметив нас с сестрой, он расплылся в противной улыбке. Обласкав мою фигурку масляным взглядом, от которого прошел мороз по коже, он неотвратимо надвигался на нас, раскинув руки, словно для объятий. Взгляд Аманды был холоден, как наш выстуженный без дров дом. Она даже не пыталась скрыть презрение к нашему нежданному посетителю.

– Не к добру он так весел, ― настороженно прошептала мне на ухо старшая сестра.

– Милая пани Амелия, ― обслюнявил мою руку старый жирный сосед. ― Вы, как всегда, прелестны.

Тхорьев повернулся к Аманде, чтобы проделать туже самую процедуру. Вот только сестра спрятала руку за спину и отошла от него подальше. На громкие, излишне радостные высказывания к нам спешила тётка Ядвига. Услышала же, даже работая в доме. Под уничтожающим взглядом тётки мы присели в реверансе, заверяя его, что тоже мечтали о встрече прямо с утра.

– Досточтимый пан Тхорьев, ― лебезила перед толстяком тётка. Её несуразно худая фигура склонилась в низком поклоне. В своём подобострастии она дошла до того, что пыталась поцеловать руку богатея.

– Какое счастье видеть вас в нашем скромном доме. Что привело вас в нашу скромную обитель старых дев?

Меня едва не стошнило от уровня патоки в словах тётушки. Старая карга давно приваживала его к нашему дому, намереваясь повыгоднее выдать замуж, а точнее, продать кого-нибудь из нас.

– Любезная пани Ядвига, я, собственно, по важному делу, ― прокаркал толстяк.

Аманда бросила на меня обеспокоенный взгляд, показывая знаком, чтобы я зашла за угол коттеджа.

Тётка подхватила соседа под руку, видимо, чтобы не возникло мысли сбежать, потащила в дом. Я же, пока она отвлеклась, скрылась за домом.

– Ты же понимаешь, зачем он приехал?

– Догадываюсь, ― прошептала я.

– Догадывается она, ― злилась Аманда, но не на меня, а на тётку. Она из нас самая решительная. ― Значит так, сейчас ты отправляешься в поместье герцога Вельгурского.

Ветерок с крыши посыпал нас снежком. Две недели до Щедрин, самого главного зимнего праздника, а мне бежать из дома? Как же так?

– Может, всё ещё образуется? ― с надеждой спросила я. ― Всё же Щедрины близко.

– Амелия, ты в своём уме? Какие Щедрины? Ты спасаться должна, или ты хочешь стать пани Хряк? Тогда ты мне не сестра, ― Аманда была настроена решительно.

– Так, он же ещё не посватался, ― оттягивала я неизбежное. Так страшно бежать из родного дома в неизвестность.

О герцоге ничего хорошего не болтали. Его прозвали Тёмным. Крестьяне в округе были уверены, что он владеет чёрной магией, и боялись пуще огня.

– Как только этот боров посватается, тётка тебя под замок посадит, чтобы не сбежала, ― безжалостно открыла мне глаза сестра. ― Она не упустит этот шанс выбраться из нищеты.

– Так что мне делать тогда? У меня и вещей с собой нет. Куда бежать?

– Ты оглохла, что ли, ― грубо ответила Аманда. ― К тёмному герцогу в замок отправляйся.

– Что мне там делать? Поступить в посудомойки?

– Да хоть бы и так? ― злилась Аманда на мою нерешительность. ― Либо посудомойка, либо постельная грелка этого борова. Выбирай, сестра.

– Посудомойка, ― сквозь слёзы прошептала я, содрогаясь от мысли, что пан Тхорьев потянется ко мне своими мокрыми пухлыми губами.

– Правильный выбор, ― обняла меня сестра, как в детстве. ― Мне шепнули знающие люди, что герцогу требуется воспитатель.

– Зачем? Он же уже взрослый, ― удивилась я.

– Какая разница! Ты зря, что ли, училась в пансионе?

– Нет, но у меня с собой даже диплома нет. Что я ему предъявлю?

– Не бойся, сестра, тебе нужно продержаться до утра. А там я доставлю тебе диплом и одежду.

– Ты думаешь, что он возьмёт на работу одну из сестёр Вельских?

Слава о нашей семье прокатилась по всему королевству. Нет никого, кто бы ни знал о нас и проклятьи нашего рода.

– А ты не говори кто ты, ― предложила Аманда. ― Скажи Бельская. Одна буква всего, а разница колоссальная. А я сегодня ночью в документах подправлю Вельскую на Бельскую.

Она знает о чём говорит, Аманда не раз выпутывалась из более щекотливых ситуаций.

– А если…― пыталась я ещё оттянуть минуту расставания, задавая вопрос за вопросом. Наивно надеясь, что сестра ошибается и мне можно будет остаться.

Вдруг Тхорьев пришёл по другому делу, почему обязательно свататься? Аманда вообще склонна излишне драматизировать.

Запугала меня, а я, пожалуй, подожду, что тётка скажет.

– Амелия, где тебя демоны носят, несносная девчонка, ― позвала Ядвига.

– Может…

– Попробуй, но потом не проси помочь, тогда я уже ничего не смогу сделать, ― тихо проговорила Аманда, и я поняла, что другого выхода нет.

Снег заскрипел под ногами. Тётка пошла искать, куда мы подевались.

– Беги, Амелия, ― приказала мне старшая сестра Аманда, и я рванула с места в сторону задней калитки, чтобы тётка меня не увидела.

– Стоять, Амелька, ― услышала я за спиной громкий окрик Ядвиги.

Звонкий звук пощёчины разорвал зимнюю тишину нашего коттеджа. Я не оглянулась, и так знала, что это тётка ударила Аманду за то, что дала мне сбежать.

Я же, выбежав на главную дорогу нашей деревеньки, заозиралась затравленным зверьком, нет ли погони. Убедившись, что Аманда задержала тётку, припустила в сторону замка. Бежать далеко, но это лучше, чем возвращаться домой.

Часто оглядываясь, всё же опасаясь погони, стала перебегать дорогу, слишком поздно замечая, как из-за поворота вылетела тройка вороных и мчалась на меня. От страха застыла на месте, закрыв лицо руками. Упряжка неумолимо приближалась, грозя раздавить.

Глава 2

― Беги, беги же, ― кричал мне грубый мужской голос. ― Зашибут же.

Его голос придал мне сил, и я рванула в сторону. В следующее мгновение я почувствовала удар и потеряла сознание.

Едва я пришла в себя от лёгких похлопываний по лицу, ощутила, как всё тело охватило пронизывающее чувство боли. Надо мной склонились два мужских лица. Молодое и довольно привлекательное, со снежинками на чёрных, слегка вьющихся волосах и грубоватое, мужчины постарше, с русыми волосами и курносым носом, но тоже привлекательное.

― Как вы себя чувствуете? ― с тревогой спросил чернявый. ― Ничего не болит?

Непонимающе моргнула. У меня болит всё, даже те места, о которых я не подозревала. С трудом повернув голову, увидела, что лежу на обочине дороги.

– Встать можете? ― спросил тот, что был постарше и похуже одет, протягивая мне руку.

Попытка опереться о его руку и встать закончилась тем, что рука повисла плетью, а ногу пронзила нестерпимая боль. Я тихонько застонала. Первая осознанная мысль: “Только бы тётка не догнала”.

– Отнеси её в сани, Бойко, да поскорее, ― распорядился брюнет. Его голос звучал властно, однако в нём чувствовалась и забота. В голове звенело, и сильно болел затылок. Видимо, здорово приложилась о мостовую. Оглянулась – и точно, один камень слегка выше, чем все остальные, и с моим везением я об него и ударилась.

Бойко поднял меня на руки, словно я ничего не весила. Перед глазами закружились метелики, и я снова закрыла глаза.

Он посадил меня в сани, укутал ноги. Бережно подложил подушку под спину, и я оказалась в полулежачем положении. Каждая моя попытка пошевелиться вызывала новые приступы боли. Мягкие сани и окутывающее тепло, которые меня окружали, не могли заглушить мысли о том, что мне понадобятся серьёзная помощь и уход. Одной мне не справиться.

Надежда только на Аманду, но вот как она найдёт меня, если до герцогского замка я не добралась?

Куда мне теперь идти? Когда я даже пошевелиться не могу.

– Скажите, куда вас отвезти, ― спросил молодой господин. ― Я доставлю вас домой и вызову лекаря. Не волнуйтесь, это вам ничего не будет стоить. Я всё оплачу.

– У меня нет дома, ― прошептала я, качая головой.

Голову тут же пронзило, будто раскалённой спицей. Невольно потекли слёзы то ли от боли, а то ли оттого, что я в одно мгновение стала бездомной.

Как бы ни было странно произносить такое, но вернуться я не могу. Иначе и Аманде, и мне будет только хуже. Тётка со света сживёт.

Взгляд брюнета стал колючим, настороженным.

– Куда же вы так бежали? ― спросил он успокаивающим голосом.

– В герцогский замок, ― сказала я.

– К кому? ― продолжил он мучить меня вопросами.

Голова раскалывалась, а перед глазами плыло.

– Простите, но это уже похоже на допрос, ― через силу произнесла я, стараясь быть вежливой со знатным господином.

– Я же должен знать, кто вы и куда вас везти? ― в голосе уже проскользнуло раздражение.

Этот разговор уже изрядно утомлял. Жутко болели кости и раскалывалась голова. В таком состоянии тяжело отвечать на вопросы и тем более поддерживать светский тон беседы.

Я хотела ему это всё сказать, но почему-то не смогла. На лбу выступила испарина.

― Бойко, за лекарем, быстро, ― наконец-то сообразил брюнет.

Сани рванули с места и понесли к домику лекаря. Улочки нашей деревни были пустынны в этот час, и мы быстро добрались до места назначения.

Брюнет первым вошёл в дом, а за ним следом Бойко внёс меня.

– Осмотрите девушку, ― приказным тоном сказал брюнет и, как ни странно, лекарь его послушался. Хотя он был известен всей деревне своим высокомерием.

Лекарь быстро меня осмотрел и вышел. О чём они шептались за закрытыми дверями я не слышала, мне в это время принесла обезболивающий отвар помощница лекаря. Я выпила, но облегчения не почувствовала.

– Что ж, придётся вам поехать со мной, ― излишне весело сказал брюнет, распахивая дверь в смотровую комнату. ― Доктор сказал, что вам нужен покой хотя бы неделю. Лекарства нужно принимать по расписанию и делать перевязки. К счастью, переломов нет, только ушибы.

Я облегчённо вздохнула. Хорошо всё-таки, что он меня привёз к нашему деревенскому лекарю. Аманда у него узнает, куда меня отвезли. Не может быть, чтобы никто не видел, как этот щёголь меня сбил.

В нашей деревне сплетни разносились со скоростью лесного пожара. До тётки и Аманды точно дойдут слухи, что я уехала с молодым мужчиной. Такой скандал долго не забудут. Толстяк Тхорьев теперь уж точно откажется жениться.

– Я смотрю, вы рады этому, ― неправильно истолковал мой вздох молодой господин.

– Такому невозможно радоваться, ― с достоинством ответила, ― но я рада тому, что будет где приклонить голову, пока я не оправлюсь от полученных травм.

Я специально сказала «травмы», а не болезнь. Пусть подумает, что это по его вине я сейчас не стою перед герцогом Вельгурским.

Молодой господин лишь хмыкнул, дал знак Бойко, и мы покинули негостеприимный дом лекаря.

Выехав из нашей деревни, сани легко скользили по дороге. В тишине слышались только шорохи снега под полозьями саней. Я, убаюканная мерным движением, клевала носом.

Неожиданно сани резко остановились, и в воздухе раздался звук шагов и голоса.

– Ваша светлость, ― услышала я рядом мужской голос и открыла глаза. Неужели он привёз меня в замок герцога?

Глава 3

Во дворе замка было студёно, укутавшись потеплее, я с любопытством принялась рассматривать всё вокруг. Первый раз оказалась в настоящем замке. Всю жизнь прожив в деревенском коттедже, я и мечтать не могла о такой роскоши.

Слуги, укутанные в тёплые одежды, сновали по своим делам, выполняя повседневные обязанности, стараясь не поскользнуться на замёрзших лужах.

Двор замка, вымощенный булыжником, кажется ещё более суровым в сравнении с белоснежным пейзажем. Здесь и там возвышались массивные каменные постройки, в которых располагались конюшни, склады и другие хозяйственные помещения.

В центре двора я заметила колодец, окружённый замёрзшими каплями воды, сверкающими на солнце. Поодаль виднелась оружейная, выглядевшая как отголоски старины глубокой, воспоминания о рыцарях замка.

В воздухе витал аромат свежеиспечённого хлеба, и желудок у меня предательски заурчал.

– Ваше сиятельство, ― склонился в поклоне прямой, как палка, дворецкий. ― Прикажете подавать обед?

Он удивлённо посмотрел на меня, но задать вопрос не посмел, терпеливо ожидая пока ему разъяснят кто я.

– Это новая воспитательница для Оливии, ― я поражённо повернулась к нему. ― Она будет жить в комнате рядом с ней. Отведите её туда и прикажите накормить.

Сам он, не глядя на меня, ушёл. Вот сейчас обидно было. Я-то в чём виновата, он же сам принял решение везти меня в замок.

– Пойдёмте, пани…― дворецкий демонстративно замолчал, чтобы я могла добавить свою фамилию.

– Ве…Бельская, ― чуть было не проговорилась, но вовремя прикусила язычок.

Брови дворецкого удивлённо поползли вверх.

– Пани Вебельская, ― повторил он за мной, словно опасаясь, что ослышался.

― Амелия Бельская, ― повторила я с обаятельной улыбкой, которой нас учили в пансионе, надеясь, что не придал значения моему промаху. ― К сожалению, не смогу пойти с вами, ― показала я на ногу, которая распухла.

– Бойко, ― крикнул дворецкий. Бедный Бойко, он теперь будет носить меня на руках до тех пор, пока я сама не смогу ходить. ― Отнеси пани Бельскую в покои, соседствующие с комнатой юной барышни. Ваши вещи доставят туда же.

Я предпочла не говорить, что у меня и вещей-то нет.

Добравшись кое-как с помощью кучера до своей комнаты на втором этаже, я наконец-то осталась одна.

Скорее всего, я оказалась в замке герцога. Во всяком случае у нас в округе это единственный замок.

Даже не заметила, как закрылись глаза. Потрясения этого дня дали о себе знать.

Проснулась от ощущения чужого взгляда. Возле кровати стояла маленькая белокурая девочка с печальными глазами.

– Теперь ты моя воспитательница?

– Меня зовут Амелия, и я закончила пансион мадам Боуи, ― представилась я. ― А ты Оливия Вельгурская?

– Нет, я Оливия Вилюш.

Я кивнула, не найдясь с ответом. Думала, что девочка в замке герцога его дочь, но фамилия у неё другая: как так может быть? Незаконная? Это бы многое объяснило.

– Почему ты лежишь?

– Меня сбили на дороге, ― пояснила я и показала свою распухшую ногу.

– Ходить теперь не могу.

– Жаль, а я хотела, чтобы ты со мной поиграла, ― вздохнула девочка, и мне стало жаль её. ― Никому нет до меня дела. Все заняты.

– Я могу с тобой играть, ― ободрила я её. ― Есть много игр, где не обязательно ходить.

– Правда? ― просияла она, а я начала лихорадочно вспоминать их. ― А ты меня научишь?

– Конечно, научу, ведь для этого я здесь, ― тепло улыбнулась я ей.

– А давай, прямо сейчас поиграем? ― с надеждой спросила она меня.

― А, давай! ― поддержала я её.

Мы так увлечённо играли то в одну игру, то в другую, что Оливия пропустила ужин. Спохватилась я тогда, когда ей уже было пора спать.

― Оливия, почему тебя не позвали на ужин?

Тревога закралась в моё сердце: а вдруг это я виновата, и из-за меня девочка осталась голодной.

– Мне доставляют ужин в мою комнату, ― беспечно ответила она.

Странно, что служанки не заметили исчезновения девочки и просто оставили ужин на столе. Мне, кстати, тоже не принесли ни обед, ни ужин, хотя герцог отдал такое распоряжение.

– Так отправляйся к себе и поужинай, а завтра мы с тобой продолжим, ― говорю я. ― Тебе уже спать пора, Оливия.

Она помотала головой, а на глазах появились слёзы.

– Я не хочу никуда уходить, позволь мне остаться, ― умоляюще произнесла она, складывая руки, как в молитве. ― Ну, пожалуйста, Амелия.

Я растерялась, не зная, какие правила царят в этом замке, и боясь сделать что-нибудь не так. Но у Оливии был настолько несчастный вид, что согласилась, ругая себя за слабоволие.

– Хорошо, но только вечерние процедуры выполнишь сама, ― строго сказала я, и Оливия просияла. Как мало ей было нужно для радости. Казалось бы, она жила в богатом доме, но искала тепла, как простые люди. Хотя в простых семьях внимания к детям поболее, чем в герцогской.

Пока я размышляла о её нелёгкой судьбинушке, Оливия сбегала в свою комнату и вернулась с подносом, на котором красовался жалкий и уже остывший ужин.

Ну, хоть что-то, мне-то вон вообще ничего не принесли. И лекарств, которые обещал герцог, тоже не было.

С таким отношением к воспитательнице девочки вряд ли мне кто-то поможет с вещами, когда Аманда их принесёт. Одна надежда на Оливию. Она хоть и маленькая, но сообразительная.

– Я готова, ― вывела меня из горестных размышлений Оливия. Она стояла с сияющим лицом, уже переодетая в ночную рубашку.

– Неси щётку и забирайся ко мне на кровать.

Она выполнила всё так быстро, словно боялась, что при малейшем промедлении я её отругаю или, того хуже, прогоню.

Осторожно, чтобы не напрягать больную руку, я расчесала её мягкие на ощупь волосы и заплела их в косу.

– Чтобы завтра было легче расчесать, ― пояснила я девочке.

Обняла её и положила её голову себе на плечо, нежно поглаживая девочку. Почему-то мне захотелось спеть ей колыбельную, и я затянула песню, которую пела мне мама перед сном.

Оливия с мокрыми глазами лишь сильнее прижалась ко мне и вскорости заснула.

Меня же волновали вопросы, которые я намеревалась задать герцогу при встрече: почему никто не заботится о девочке и где же её мать?

Глава 4

― Доброе утро, милая, ― ласково проговорила я, когда Оливия открыла глазки и сонно улыбнулась. ― Как спалось?

Вместо ответа она обняла меня, зарывшись лицом в мои волосы.

– А почему ты не переоделась? ― спросила меня моя воспитанница.

Не знаю, можно или нет говорить о том, что я воспитательница пятилетней девочки, если я не обсудила с герцогом условия работы и своё вознаграждение.

– Мой багаж прибудет позднее, ― ответила я. ― Когда меня сбил герцог, я не планировала переезд в замок.

Не говорить же ей всю правду?

Ещё и непонятно, кто такая сама девочка, раз к ней так относятся слуги.

― Скажи-ка, Оливия, а герцог кем тебе приходится? ― осторожно спросила я, чтобы не задеть чувств девочки.

Она казалась такой ранимой, такой нежной. Всю ночь я сочиняла, как же правильнее задать ей этот вопрос, и выпалила первое, что пришло в голову.

– Это мой дядя Итон, ― заулыбалась Оливия. Значит, с герцогом у неё связаны самые тёплые воспоминания, и это очень хорошо.

Расспрашивать дальше её было просто бессмысленно. Дядей можно назвать кого угодно: опекуна, родного дядю и просто прохожего. Яснее не становилось.

Оливия самостоятельно, без напоминаний, вылезла из постели и прошлёпала босыми ногами к умывальнику. В комнате было достаточно холодно. Такое ощущение, что обо мне забыли все, включая герцога.

Мало того, что нестерпимо болела голова, ныла нога, но и хотелось осуществить естественные надобности организма. Я терпела всю ночь, и оказалось, что к утру я не смогла подняться с постели.

– Милая, тебе нужно одеться, ― ласково напомнила я. ― Не стой босиком на холодном полу. Сходи к себе в комнату, надень свежее платье и тёплые чулки.

Мне нужно, чтобы девочка ушла, а я тогда попробовала бы встать. Тело затекло, я всю ночь боялась пошевелиться, чтобы не разбудить Оливию.

― А можно, я останусь, ― она жалобно посмотрела на меня. ― Меня никто не хватится.

Вот это и пугало больше всего. Почему пятилетний ребёнок находился без присмотра? Куда смотрят слуги?

– А часто о тебе забывают? ― спросила я, хотя и понимала, что мои вопросы могут ранить её, но иного выхода я не видела.

– Мне приносят еду и чистую одежду, ― рассказала Оливия, ― но где я, и что делаю, никого не волнует.

– А воспитатели, которые были до меня?

– До тебя никого не было, ― бесхитростно сказала Оливия. ― Никаких воспитателей.

Бедная девочка, только и осталось мне пожалеть её.

– А когда ты в последний раз видела дядю Итона?

Можно было бы списать всё на богатое воображение ребёнка, в таком возрасте с детьми бывает, но я сама видела, что замок как будто вымер в нашем крыле. Жизнь бурлила, но только не здесь.

– Один раз, когда меня привезли сюда и иногда в окно, когда он бывает во дворе замка.

В её голосе не было обиды, только спокойное изложение фактов. Кажется, что она совсем не могла злиться ни на слуг, ни на дядю, которому до неё нет никакого дела.

Мрачная решимость зрела во мне всю ночь и после ответов Оливии окрепла окончательно. Мало того что он покалечил меня и бросил в своём замке, так ещё и воспитанницу свою не замечает. А каково ребёнку так жить, он подумал?

― Помоги мне встать, пожалуйста, ― пришлось мне просить девочку, так как помощи ждать было неоткуда.

Оливия подошла ко мне и попыталась помочь. Вот только она была слишком мала и слаба для того, чтобы я могла опереться на неё.

Пришлось, держась за столбик кровати, что было ужасно неудобно, кое-как сползти на пол.

Ногу прострелило такой болью, что я, не удержавшись, упала на пол и снова ударилась головой о каменный пол.

Оливия кинулась ко мне, обняла и прижала мою голову к своей груди. Я слышала, как бешено стучало маленькое сердечко. Девочка боялась.

― Не переживай, Оливия, ― попыталась улыбнуться, чтобы успокоить её, ― ничего страшного не произошло.

Улыбка, судя по глазам девочки, вышла кривая.

– Сейчас соберусь с силами и встану, ― пообещала я. ― Только на всякий случай отойди, чтобы, в случае моего нового падения, ты не пострадала.

Где же слуги? Неужели никому не интересно, что кровать маленькой госпожи осталась заправленной, а поднос с ужином исчез?

А я так надеялась, что Оливию будут искать и наконец-то обнаружат и меня. Может, даже накормят. Как же тяжело было быть беспомощной.

Хотелось даже расплакаться, но вот только почему-то не получалось.

Дверь без стука распахнулась, и в проёме показался мой вчерашний знакомый.

― Оливия, что ты тут делаешь? ― раздражённо спросил он.

– Помоги мне сесть, ― тихонько попросила я Оливию. Девочка придерживала мою спину, пока я пыталась принять вертикальное положение.

– По какому праву вы врываетесь в мою комнату? ― наконец-то у меня получилось сесть, и я дала волю своему гневу.

– Этот замок мой, ― нагло ухмыльнулся он. ― Я у себя дома.

Как же я разозлилась.

– Смею напомнить вам, господин НеЗнаюВашегоИмени, что вы покалечили меня, привезли сюда, обещая позаботиться…

– А что я не выполнил своего обещания? ― натурально удивился он.

― Не выполнили, ― глубоко вздохнула я, чтобы не сорваться и не заплакать.

Герцог зашёл в комнату и уселся на край кровати, рассматривая меня как забавную зверушку.

– Оливия, детка, ― попросила её я, ― сходи, пожалуйста, в свою комнату и переоденься.

Девочка послушно вышла, с беспокойством обернувшись на меня в дверях. Я ей ободряюще улыбнулась.

– Для начала как вас называть?

– Герцог Итон Вельгурский, вы можете называть меня ваше сиятельство, ― слегка поклонившись, представился он. ― А как ваше имя?

– Амелия Бельская, ― церемонно назвала я своё имя и кивнула. ― Простите, но реверанс за мной.

Герцог улыбнулся.

– Так какие у вас претензии ко мне, пани Бельская?

Глава 5

Я самая тихая среди сестёр, и если кто всегда и стоял за справедливость, то это Аманда. Но старшей сестры сейчас со мной не было, а несправедливость есть. И больше всего меня волновала маленькая девочка, которая осталась одна в огромном замке.

Оливия оказалась настолько беспомощна, что я была обязана её защитить. Но сначала мне надо было набраться сил, а значит, отвоевать право на обслуживание слугами и уходом пока не выздоровею.

– Раз вы сами не в состоянии понять в чём не правы, ваше сиятельство, то я вынуждена открыть вам глаза, ― запальчиво проговорила я.

Герцог лишь закинул ногу на ногу и приготовился слушать, всем своим видом показывая заинтересованность.

– Ваше сиятельство, когда вы вчера меня растоптали лошадьми, то мне показалось, что вам не безразлична моя судьба, ― герцог хотел было возразить, но я поднесла указательный палец к губам, призывая его воздержаться от комментариев. ― Во всяком случае, до моего выздоровления. Я права?

Он кивнул, заинтересовано разглядывая меня.

– Вы обещали, что позаботитесь обо мне, организуя должный уход?

– А разве этого не произошло? ― удивлённо спросил он меня. ― Я же при вас отдал распоряжение Густаву. Это дворецкий в замке, ― пояснил он мне.