скачать книгу бесплатно
Появился кто-то из медперсонала, меня положили на кровать и сделали укол. Мои веки сомкнулись под своей тяжестью, и уже сквозь сон я услышал голос – Да, ничего страшного не случилось! Поднялось давление, и вследствие этого у него началось кровотечение из носа.
12 июня
Я чувствовал, что доктор в курсе того, что произошло со мной вчера. Но никаких вопросов он не задавал.
И мы опять играли в ассоциации.
– Огонь.
– Жар.
– Женщина.
– Красивая.
– Тень.
– Свет.
– Кровь.
– Боль.
Знал ли доктор, что я стал каждый вечер придумывать возможные ассоциации. Я не хотел более быть застигнутым врасплох. Зачем я это делал? Не знаю, но внутренний инстинкт предупреждал меня об опасности.
Закончив игру, Олег Геннадьевич засел за бумаги. Я не торопился вернуться в камеру, и с интересом разглядывал обстановку в кабинете. Неожиданно, в поле моего зрения попала фотография в рамке. Она стояла на противоположном углу стола, я прекрасно мог видеть, кто изображен на ней. Женщина с маленьким ребенком на руках, словно мадонна с младенцем.
– Ваша семья? – спросил я.
В глазах доктора промелькнул испуг.
– Да, моя семья – слишком поспешно ответил он.
Это было очень странно. Хотя, может быть, мне всего лишь показалось.
13 июня
Ночное сновидение обрадовало и огорчило меня одновременно. Я видел светловолосую женщину с фотографии. Она протянула мне своего ребенка и сказала – Эрик, мы твоя семья!
Мне хотелось плакать, но я не смог. Был ли этот сон правдой? Спросить мне было некого. Я забрался под кровать и вооружился зубочисткой. Мне захотелось сделать несколько записей, но, стена была ровной и гладкой, от моих предыдущих записей не осталось и следа. Смеясь сквозь слезы, я бил кулаками по стене. Такое бессилие.
19 июня
Сегодня доктор предложил мне попробовать гипноз. Я с радостью согласился. Он долго не мог ввести меня в нужное состояние. Казалось, что наш эксперимент был уже на грани провала, как вдруг меня окутала бездна. Долгое время я не чувствовал ничего. Потом появился он, большой светящийся шар. Он, был настолько красив, что просто дух захватывало. А ведь я видел это и раньше.
Когда я открыл глаза, доктор стоял возле меня.
– Эрик, как вы себя чувствуете? – спросил он. Его голос и его лицо не выражало никаких эмоций.
– Вначале было как-то дискомфортно, но затем мне понравилось – ответил я чистую правду.
– Что вы помните? – каждое мое слово, Олег Геннадьевич фиксировал на бумаге.
– Я видел шар, большой светящийся шар – здесь я тоже не солгал.
– А теперь друг мой, немного ассоциаций!
Олег Игоревич облокотился на спинку дивана и произнес:
– Страх.
Я парировал: – Темнота.
– Шар.
– Игра…
Все это продолжалась около пяти минут.
Вернувшись в камеру, я долго думал о том, какую цель преследовали эти игры. Помочь мне вспомнить, или же проверить, не вспомнил ли я что-либо.
Даже не представляю, какой бред я мог нести в состоянии гипноза. Конечно же, доктор ни о чем мне не расскажет.
***
Я достал из-под плинтуса свою зубочистку и полез под кровать. На стене я нацарапал большой прямоугольник и шестнадцать кружков внутри него. Кто-то скажет – какой бред! А я скажу, что это не бред – это бильярдный стол.
Перед сном, я вспомнил то, что увидел во время гипноза. Яркий разноцветный шар. Именно так, наша планета выглядит из космоса. Меня снова нестерпимо тянуло в небо. Да, кстати, я не помню, чтобы когда-либо играл в бильярд.
Понемногу частички моей памяти начинают становиться на место. Словно я собираю какую-то мозаику. Чертову мозаику!
23 июня
День был долгий и скучный. Никто не заходил ко мне. Минуты тянулись словно часы. Кусочек неба надо мной был пасмурный, что никак не вселяло в меня оптимизма. Очень похолодало. Я закутался в одеяло и пытался уснуть. Бесполезное занятие.
***
Ближе к вечеру, я услышал какой-то шум в коридоре. Прильнув ухом к двери, я попытался расслышать что-либо. Шум нарастал! Надзиратели вели кого-то. Проходили мимо моей двери. К сожалению, я не мог ничего увидеть.
Раздался тихий протяжный стон. Женщина?! Они вели женщину! Господи, а когда я вообще последний раз видел женщину?
Они уже давно прошли, а я все еще продолжал сидеть, прижавшись к двери. Я как будто даже почувствовал ее запах. Свежий и сладковатый.
Забравшись под кровать, я нацарапал на стене женский профиль. Получилось что-то, отдаленно напоминающее лицо. Да! Художником, я явно не был. А жаль!
26 июня
Утром меня отвели в кабинет доктора. Он выглядел довольным, улыбался, это не было похоже на него.
– Эрик! У меня для Вас хорошая новость! – он сверлил мое лицо своими глазами буравчиками.
Очевидно, что он ожидал от меня каких-то эмоций. Хорошая новость? Что может быть для меня хорошей новостью?
–Я разрешаю Вам… групповую терапию! – он выжидающе посмотрел на меня, видно все еще надеясь, что я сейчас пущусь в пляс.
– Ну, если Вы считаете, что это мне необходимо – моим голосом можно было резать стекло.
Олег Геннадьевич, явно был обескуражен. А я торжествовал в душе – Никогда не стану ни для кого открытой книгой!
– После обеда, ты встретишься со своими новыми друзьями – он по-отечески похлопал меня по плечу.
А мне почему-то вдруг стало страшно…
***
С трудом, проглотил отвратительную похлебку из чечевицы. Сегодня, она была как никогда омерзительна. Я с нетерпением стал ждать надзирателей. Прошло несколько часов, но никто не пришел за мной.
Я ждал до тех пор, пока кусочек неба в моем окне, не окрасился в черный цвет. Наступила ночь.
– Проклятый доктор! Обманул меня! – щеку обожгла скупая слеза обиды. Я чувствовал себя как ребенок, которому не подарили обещанную игрушку.
– Но, почему он соврал мне? Почему? Почему? ПОЧЕМУ?
30 июня
Прошло пять дней. За это время я больше не видел ни доктора, ни «новых друзей». На душе была горечь от обиды. Не знаю, во что он играет со мной, но мне его игры не нравятся.
После обеда, когда я утратил уже всякую надежду, дверь в мою камеру распахнулась. Надзиратель поманил меня пальцем. Мы шли в неизвестном направлении. Я пытался запомнить повороты, но в какой-то момент просто сбился.
Черт, как же они сами ориентируются в этих лабиринтах? Перед одной из дверей мы остановились. Я вдохнул воздух, потом выдохнул. Ах, эта предательская дрожь в коленях! Волновался, как будто перед брачным алтарем.
Мы вошли в большую комнату. В первую очередь в глаза мне бросился огромный черный рояль, он стоял прямо посреди комнаты. На стенах висели полки с книгами. Пара мягких диванов и несколько пуфиков. Вполне уютно, но в комнате полностью отсутствовали окна.
Оглянувшись, я заметил, что мой надзиратель исчез. Я остался в полном одиночестве.
Немного побродив, я присел на диван. И чем мне заниматься здесь? Под потолком я увидел камеру наблюдения. – Ну, наблюдайте, если вам так хочется!
Рояль поблескивал полированной поверхностью и манил меня к себе. Так жаль, что я не умею играть на нем. Или умею?! Со странным трепетом подняв крышку, я прикоснулся к клавишам. Настучал по памяти «Собачий вальс». Так забавно! Присев на краешек стула, я продолжил свое занятие. Сначала это было просто беспорядочное нагромождение звуков, но спустя несколько минут начала вырисовываться красивая и трогательная композиция, такая знакомая. Закрыв глаза, я покачивался в такт музыки, руки словно жили своей жизнью. Они плавно скользили по клавишам. Я играл по памяти!
И что-то вдруг, воскресло в моем мозгу, обескуражив меня. Я увидел уютную гостиную. Почувствовал тепло от камина и запах пирогов с яблоками. Светловолосая женщина полулежала на софе и наслаждалась звуками музыки. Как будто все вновь вернулось назад.
Мой дом! Моя семья! Где же все это? За что меня лишили нормальной жизни?! Я резко захлопнул крышку рояля. Играть больше не хотелось.
– Неплохо играешь! – голос раздался настолько неожиданно, что я чуть было, не закричал от испуга.
На одном из диванов, развалился здоровенный бритоголовый парень, на вид лет тридцати. Правую сторону его лица пересекал длинный тонкий шрам, а на шее была татуировка в виде паука.
Очевидно, я был увлечен игрой, что не заметил появление гостя. И кто же это? На надзирателя не похож, на доктора тоже. Незнакомец как будто наслаждался моей растерянностью.
В какой-то момент парень поднялся с дивана и протянул мне свою огромную руку.
– Тунгус! – сказал он.
Его рукопожатие было очень крепким. Я буквально видел, как напрягаются его мышцы под одеждой.
– Эрик! – мое рукопожатие было не столь крепким, но я попытался компенсировать это улыбкой. Улыбаться мне не приходилось давно, так что насчет своего обаяния я не был уверен.
– Ну, ты прям Моцарт! – похвалил Тунгус.
– В смысле? – я не понял, что он хотел этим сказать.
– Играешь хорошо!
Я хотел было ответить, что Моцарт был композитором, но потом решил, что этот факт Тунгусу будет явно неинтересен.
Оказалось, что в углу комнаты был небольшой «тренажерный зал». Штанга и пара гантелей. Странно, как я не заметил это сразу.
Тунгус улегся на пол, и с легкостью принялся отжимать огромную штангу. Судя по всему, этот парень был частым гостем в этой комнате, в отличие от меня.
Конечно, я бы предпочел, чтобы вместо своих тренировок, он пообщался бы со мной. Но, судя по всему, Тунгус был не слишком склонен к общению.
Время шло и шло, но мой новоявленный знакомый был словно робот. После штанги он переключился на гантели, а за мной уже пришли надзиратели. Уверен, что Тунгус даже и не заметил моего отсутствия.
В коридоре мы столкнулись с другими надзирателями, которые вели под руки высокого седого мужчину. Проходя мимо, тот поклонился мне, как будто мы повстречались на прогулке в парке. Забавный тип!
30 июня
С самого раннего утра я ждал прихода надзирателей. Где-то в районе обеда, когда дверь заскрежетала засовами, мое сердце готово было вырваться наружу от счастья.
Надзиратель повел меня, но увы, не в тот поворот, не в тот коридор. Вместо заветной комнаты, меня повели к доктору.
Мое разочарование не смогло ускользнуть от глаз Олега Геннадьевича.
– Эрик, мой друг! Я не задержу Вас надолго! Мне нужен всего лишь небольшой отчет о вчерашнем дне – Док был само очарование.
На столе передо мной был листок бумаги и ручка. Я попытался писать. Жутко неудобно! Буквально через минуту рука от непривычки стала ныть и болеть.
Я, вопреки всему, полностью расписал мой день, игру на рояле, знакомство с Тунгусом, и даже встречу с седовласым незнакомцем.
Нахмурившись, Олег Геннадьевич прочитал мое изложение.
– Эрик, Вы можете идти!
Я думал, что теперь меня отведут в комнату. Но нет! Надзиратель привел меня обратно в камеру.
И снова еще один бесконечно одинокий вечер.
3 июля
