скачать книгу бесплатно
Перстень альвов. Книга 1: Кубок в источнике
Елизавета Алексеевна Дворецкая
Корабль во фьорде #6
Давно никто не отваживался на путешествие в загадочный Медный Лес, хотя, если верить легендам, там лежат несметные богатства. Ведь дороги запутаны троллями, на берегу моря стережет добычу беспощадный конунг-разбойник Бергвид Черная Шкура, и неизвестно, какую злую магию таят в себе глухие чащи. Но именно там, как гласит сага, спит прекрасная валькирия, ждущая своего жениха.
Очарованный древней легендой, смелый викинг Хельги ярл отправляется в поход и неожиданно находит в Медном Лесу союзника в лице местного владыки Вигмара Лисицы. А вместе с ним и нового врага – ведь Бергвид, одурманенный ненавистью и черным колдовством, уже собирает силы, чтобы бросить вызов и Вигмару, и всему свету.
Елизавета Дворецкая
Кубок в источнике
Ночь была в доме,
норны явились
судьбу предрекать
властителю юному;
судили, что он
будет прославлен,
лучшим из конунгов
прозван будет.
Старшая Элла. Первая песнь о Хельги Убийце Хунлинга[1 - Все извлечения из «Старшей Эдды» даются в переводе А. Корсуна. Стихи без указания источника принадлежат автору. Историзмы и мифологические понятия даны в Пояснительном словарев конце книги. Там же Указатель имен и названий(персонажи, события и т. д.).]
Глава 1
С вершины горы было видно далеко во все стороны – и вперед, где извилистые, гористые берега фьорда прятали выход в море, и назад, где на склонах крутых, но невысоких гор паслись овечьи стада и зеленели молодыми всходами полевые наделы. Эти наделы, трудом многих поколений тщательно очищенные от камней и удобренные, казались яркими, гладкими зелеными заплатами на пестром платье горы. Здешние горы поражали своим нарядным убранством: их украшал и прошлогодний лиловый вереск, и темно-зеленый мох, и свежая зелень молодой березовой листвы, и голубовато-сизый лишайник, и пестрые, сероватые валуны, покрытые сверху, как подушкой, тем же мхом, и на каждый хотелось присесть, как на скамью.
На одном из таких валунов и сидел Хельги сын Хеймира, старший сын и наследник конунга слэттов. Он находился на самой вершине длинной горы, смотревшей на фьорд с сероватой, под цвет пасмурного неба, водой. Здесь все было совсем не так, как дома, в равнинном Слэттенланде, и за прошедшие десять-двенадцать дней Хельги не надоело рассматривать эти горы. Дома пологие холмы, высокие густые леса, спокойные широкие реки – а здесь разноцветные скалы и этот смешной лес, где любое дерево ростом чуть-чуть лишь выше его самого. Бурные шумные ручьи бегут, торопятся по пестрым камням, и в тихих местах вода так чиста и прозрачна, что каждый камень на дне кажется драгоценным. И небо с вершины горы становится таким близким…
Если бы еще не эта суета! Хельги ярл и его отец, Хеймир конунг, получили приглашение на свадьбу к Альмару Тростинке, конунгу Барланда. Прибыв одними из первых, они теперь оказались вынуждены ждать всех остальных, в том числе и невесту. В ожидании главного торжества Альмар конунг, чтобы не томить знатных гостей, что ни день – устраивал пиры, охоты, состязания. Но этого всего Хельги ярл навидался и у себя дома, а любителем шума и толкотни он не был и теперь предпочитал проводить время в горах. Здесь он хотя бы видел то, чего у себя дома не видел никогда.
– Хельги ярл! Где ты? – окликнул его звонкий девичий голос. – Сердце мое мне подсказывает, что ты здесь!
– Если Хельги ярла не унесли горные тролли! – насмешливо подхватил другой женский голос, и было слышно, как несколько девушек звонко засмеялись.
Хельги встал с валуна и пошел на голоса, небрежно отряхивая с плаща сухие травинки. Между невысокими, всего в человеческий рост, сосенками и березками вверх по склону горы к нему поднимались несколько ярких живых цветков. Впереди шла йомфру Ильмейда, сестра Альмара конунга. Изящно придерживая подол желтой шелковой рубахи под бордовым платьем, она с привычной ловкостью взбиралась на довольно крутой склон. Поспешно сделав несколько шагов к ней, Хельги протянул руки; задорно глянув на него, Ильмейда подала ему обе руки и, опираясь на него, вскочила на тот же выступ, где он стоял.
С правильными тонкими чертами лица, с густыми светло-русыми волосами, которые гладкими волнами падали на грудь и спину, сестра Альмара конунга была очень красивой девушкой. Ее серо-голубые глаза всегда весело блестели и бросали на Хельги весьма завлекательные взгляды. Конунг слэттов собирался на эту свадьбу не без мысли присмотреть и для сына подходящую невесту: Хельги шел уже двадцать седьмой год, и женитьба его ожидалась всем Слэттенландом с большим нетерпением. Знакомство с йомфру Ильмейдой оправдывало ожидания, но не оправдывал их сам Хельги. Девушка не раз давала понять, что не откажется войти в род слэттенландских конунгов – один из наиболее древних, славных, богатых и уважаемых на Морском Пути. Но Хельги, которого это касалось больше всех, вел себя так, будто ничего подобного не приходит ему в голову.
– Мы же с тобой уговорились смотреть Самоцветный мыс, или ты забыл? – с веселым упреком воскликнула Ильмейда, утвердившись на крутом выступе рядом с Хельги, но для надежности не выпуская его рук.
– Не очень-то хорошая память у Хельги ярла, хоть он еще так молод! – добавила одна из ее девушек, поднимавшихся вслед за хозяйкой, и остальные дружно засмеялись, как будто было сказано что-то чрезвычайно забавное и значительное.
Но Хельги это не смутило: девушки очень охотно смеются, когда их много вместе. И они везде одинаковы: что здесь, что дома, в девичьей у его молодой мачехи, кюны Асты. Внимание йомфру Ильмейды он принимал с вежливой благодарностью, но думал о ней очень мало. Сестра Альмара конунга казалась ему привлекательной девушкой, но совсем обыкновенной, одной из тех, каких и дома в Эльвенэсе полным-полно. Ездить за море ради такой жены не стоит труда.
– Ну почему ты все время молчишь! – с шутливым отчаянием воскликнула Ильмейда. – Почему ты ничего не хочешь нам сказать? Или считаешь нас слишком глупыми? Ты прямо как… Помнишь: «У Хьёрварда и Сигрлинн был сын, высокий и красивый. Он был молчалив. У него не было имени. Однажды он сидел на кургане и увидел, что скачут девять валькирий, и одна из них была самой статной…»[2 - Старшая Эдда. Песнь о Хельги сыне Хьёрварда.] – торжественно принялась рассказывать Ильмейда, потом прервала сама себя, засмеялась и лукаво глянула на Хельги. – Это все про тебя, Хельги ярл! Ты точно такой же!
– Может быть, ветвь ожерелий! – Хельги наконец улыбнулся. – С этим человеком не стыдно равняться. И ведь в саге сказано, что Хельги и Свава вновь родились.
– Да, да! – шутливо подхватила Ильмейда. – Это раньше люди верили, что герои рождаются вновь. А ты в это веришь? Правда?
Хельги пожал плечами:
– Почему бы и нет? Люди не так уж сильно меняются за века. Так почему бы и вновь не родиться таким же людям, как и те, что жили пятьсот лет назад? Может быть, в любом из нас возродится кто-то из тех, кто жил раньше. Понимаешь, если бы человек проживал только одну жизнь и на этом все кончалось бы, выходит, весь его опыт, мысли, чувства были бы больше не нужны и пропали бы. Это было бы слишком глупо, чтобы я в это верил. Боги устроили мир совсем не глупо. А значит, человек должен возродиться заново. Ведь бывает так, что однажды человек обнаруживает, что помнит то, чего с ним никогда не было. С тобой так не бывает?
– Нет. – Ильмейда перестала улыбаться и с недоумением покачала головой. – А с тобой бывает?
Хельги снова пожал плечами и не ответил. Едва ли она поняла, что он имел в виду. Ильмейда смотрела на него с непониманием и даже некоторым сожалением: он говорил совсем не то, что она хотела бы услышать, и она не находила, что ему отвечать. В его спокойном лице была заметна отрешенность, как будто он только телом находится здесь и сейчас, а душой витает где-то в иных временах и пространствах. Ильмейда вздохнула: с ним не так-то легко разговаривать. Зачем искать в себе какую-то другую, чужую жизнь, когда и своя хороша? Сама Ильмейда не хотела бы обнаружить в себе какую-нибудь древнюю валькирию, обреченную вечно носиться по холоду между небом и морем в тяжеленной кольчуге и с мечом в руках. Тоже, развлечение для девушки! Приходит же некоторым в голову! Ильмейда от души жалела, что при своей красоте, знатности и богатстве Хельги сын Хеймира полон таких странных мыслей. Зачем ему чужие души, когда он и сам как молодой бог?! Наследник Хеймира конунга был высок, широкоплеч, и в его лице с прямыми, немного грубоватыми чертами отражался ум и внутренняя сила. Держался он учтиво, очень спокойно, был невозмутим, нетороплив и уверен, как будто весь мир принадлежит ему и потому он никуда не может опоздать. Если бы он только спустился с неба на землю, если бы перестал ждать валькирий и раскрыл глаза на земных девушек рядом с собой!
– Ну, пойдем! – Ильмейда потянула Хельги со скалы. – Я покажу тебе Самоцветный мыс. Такого ты никогда не видел!
Вместе они стали спускаться на другую сторону горы; Ильмейда то и дело протягивала к Хельги руку, взывая о поддержке, хотя он не сомневался, что в его отсутствие она успешно ходит здесь безо всякой помощи. Ее подружки ловко прыгали с камня на камень позади них и казались светлыми альвами этих чудесных мест.
– Ничего нет хуже, чем ждать! – говорила по дороге Ильмейда. – Мы ждем уже два года! Два года Гельд Подкидыш сватает нам эту Хьяльминну, а мы так ее и не видели! А вдруг она вовсе не так хороша, как говорят? Как ты думаешь, Хельги ярл?
– Откуда же мне знать?
– Ты ее не видел?
– Нет. Но если Гельд говорит, что она красива и умна, значит, так оно и есть. Ему можно верить.
– Да, но красота бывает разная! Знаешь, как бывает: один человек из-за женщины с ума сходит, а другой посмотрит и плечами только пожмет: чего он в ней нашел? Знаешь, как бывает: красивое – это то, на что приятно смотреть. Умный человек – это тот, кто тебя понимает. Даже хороший человек – тот, кто хорошо к тебе относится.
Хельги усмехнулся, найдя это рассуждение довольно мудрым, и Ильмейда, подбодренная его одобрением, живо продолжала:
– Вот так и выйдет, что Гельд выберет невесту, которая понравится ему, а не нам! А жить-то с ней придется нам! Я и брату говорила, что мы должны искать ее сами, а он говорил, что надо делать по обычаю – спросить у людей. А я все равно считаю, что каждый должен сам выбирать себе невесту и не поручать другим, даже если эти другие так умны и сведущи, как твой уважаемый родич!
– Ты права, Фрейя обручий! – Хельги снова улыбнулся в ответ на ее многозначительный взгляд. – Я никому не доверил бы выбирать для меня невесту. Твой брат конунг думает иначе, но ему виднее, в чем его счастье.
– Поглядеть бы скорее на это «счастье»! Когда же он наконец ее привезет?
– Зато теперь ваш дом напоминает Валхаллу! Где и когда еще видели столько знатных гостей зараз?
– Уж конечно! – Ильмейда глянула на него с лукавым уважением, намекая, что он и есть их лучший гость. – Открою тебе тайну: мы так беспокоились, кого посадить на самое почетное место! Хеймир конунг больше всех достоин там сидеть, но что делать с Торбрандом конунгом? Он прославлен не меньше, а годами старше! И он такой человек, что его сердить опасно! Он нам, можно сказать, оказал услугу тем, что не приехал! Твой отец когда-то сражался с ним, да?
– Не совсем. – Хельги качнул головой. – Они, правда, встречались, но до сражения дело не дошло.
– На Квиттинге, да?
– Да. На второй год той войны, за год до моего рождения. Мой отец с войском преградил фьяллям путь, и Торбранд конунг был вынужден отступить. Иначе он мог бы захватить весь полуостров.
– И твой дядя Даг лишился бы своих владений. Но ему повезло. Знаешь, мне рассказывали, все удивлялись, что на этом все и кончилось. По всеобщим ожиданиям, Торбранду конунгу полагалось искать мести. Он ведь никогда не отказывается от задуманного, да? А раз уж он задумал завоевать Квиттинг, он должен довести дело до конца!
– А почему ты думаешь, что он отказался?
– Но он уже совсем стар.
– Ему чуть больше шестидесяти. И говорят, что никто еще не был так крепок в этом возрасте, как он.
– У него ведь жена – ведьма, да? Наверное, ее чары помогают ему не стареть.
– Не знаю. Может быть, он выжидает благоприятный случай.
– Ну, пусть выжидает! – Ильмейда усмехнулась, намекая, что в таком возрасте затягивать ожидание неумно. – У его сына-то совсем другое в голове!
За разговором они наконец добрались до места. Первой выскочив на высокий скальный уступ, Ильмейда взмахнула рукой:
– Вон он, посмотри! Вот наш Самоцветный мыс!
Свое название это место получило не зря: отвесную скалу из розоватого песчаника снизу доверху сплошь усеяли кристаллы аметиста. Одни покрупнее, с лесной орех, светло-лиловые, другие помельче, но потемнее, кристаллы сидели сплошным ковром, тесно прижавшись друг к другу, и камня из-под них не было видно. – Здесь есть тропинка, иди за мной! – Ильмейда легко прыгала по камням вниз, спускаясь к подножию скалы. – Правда, здесь порядком поободрали камни, но все-таки есть что потрогать рукой и убедиться, что это не сон! В солнечный день все так и сверкает, смотреть больно! Жаль, что сегодня нет солнца!
В нижней части скала, сколько можно было достать рукой, оказалась изрядно исцарапана: жадные человеческие руки постарались отбить и унести с собой хоть сколько-нибудь из чудесных лиловых и густо-розовых кристаллов. Самые крупные были сбиты, много мелких – раскрошено. Хельги провел рукой по скале. Как говорится, у всего есть предел, и только жадность человеческая безбрежна, как океан. На самоцветные камни приятно смотреть, но вот радости оторвать кусочек и спрятать за пазуху Хельги никак не мог понять. Или для иных людей красиво только то, что крепко зажато в родном кулаке?
– Когда их так много, они не кажутся дорогими, да? – Ильмейда обернулась к нему. – Вот если в перстне или на кубке – тогда драгоценный камень кажется таким красивым, дорогим, так удивляет. А когда много, то и аметисты кажутся не лучше всякой щебенки. Ты так не думаешь?
Хельги покачал головой.
– Я подумал только, как щедры были боги к вашей земле… – начал он, но в это время одна из девушек закричала с вершины скалы:
– Ой, смотрите, корабль! Их там много!
Все обернулись к берегу. По фьорду шел корабль – большой, под ярким красно-синим парусом, с резной звериной мордой на носу. Было видно, что на корабле полно народу, виднелось несколько женских покрывал. За ним из-за горы выходил еще один.
– Их там много, пять или шесть! – кричали сверху девушки, когда Ильмейда уже, подхватив подол, торопливо карабкалась на вершину.
– Я вижу шесть!
– И все такие большие! Такие богатые!
– Это должна быть невеста!
– Невеста, невеста! – Взобравшись на вершину, Ильмейда тоже увидела шесть больших кораблей и теперь прыгала от радостного нетерпения. – Это должна быть она! Наконец-то! Хельги ярл, иди же сюда, посмотри!
– Этот впереди – корабль Дага Кремневого! – определил Хельги. – Я его знаю. Но все шесть едва ли его – может быть, и невеста тоже с ними.
– Бежим домой! – ликовала Ильмейда. – Бежим! Пока они обойдут мыс, мы уже будем дома и все узнаем! Бежим к усадьбе!
Махнув Хельги рукой, она бегом ринулась вниз по склону горы и через долину. Ее подружки, как стайка разноцветных осенних листьев на ветру, полетели за ней, и даже Хельги ускорил шаг. Даг Кремневый приходился братом его умершей матери, и Хельги хотелось поскорее повидать родичей, даже если они и не привезли с собой невесты для Альмара конунга.
* * *
На берегу возле конунговой усадьбы близость больших празднеств замечалась гораздо больше, чем в уединении гор. Длинная полоса берега была занята множеством кораблей, больших и поменьше, возле ограды усадьбы возвышались четыре новых, нарочно для свадьбы построенных гостевых дома, поблескивали свежей сосновой древесиной и источали запах смолы. В раскрытые ворота усадьбы гнали десяток овец, рабы волокли от берега корзины со свежей рыбой, а навстречу им, к морю, валила целая толпа. Первый из шести кораблей уже подходил и выбирал место, где пристать; встречавшие махали руками и криками давали советы. На берегу бурлил народ: здесь собрались и окрестные жители, и конунговы гости, наряженные в разноцветное платье.
– Пойдем на мыс! – Ильмейда схватила Хельги за руку. – Здесь нас затопчут, а оттуда нам все будет видно!
За Хельги она могла бы не беспокоиться: его голова с гладко зачесанными назад и заплетенными в косу русыми волосами возвышалась над толпой, и ему все было прекрасно видно. Ильмейда тянула его к маленькому каменистому мыску, ступенькой возвышавшемуся над берегом; на это удобное место уже лезли любопытные, но когда Хельги через толпу провел туда Ильмейду, его хирдманы очистили мысок, чтобы можно было смотреть, не боясь, что тебя в давке спихнут в море.
Первым приближался красивый крепкий корабль с кабаньей головой на переднем штевне. Это был «Кабан» Гельда Подкидыша, и Хельги, сойдя с мыска, пошел ближе к воде, чтобы скорее поздороваться. Владелец корабля приходился двоюродным братом его матери и часто бывал в Эльвенэсе, хотя жил в земле барскугов. Да и мало нашлось бы мест в Морском Пути, где бы не знали Гельда Подкидыша. Много лет он вел обширную торговлю, попутно перевозя новости, подарки, выполняя множество разнообразных дел и просьб, почетных поручений от конунгов друг другу. Там, где требовались ум, опыт, миролюбивый дружелюбный нрав, там нельзя было сделать выбора лучше. Когда пару лет назад Альмар конунг задумал жениться и созвал мудрых людей, чтобы они ему посоветовали, где взять подходящую невесту, именно Гельд назвал ему Хьяльминну, дочь Гуннварда конунга. Теперь, когда переговоры наконец увенчались свадьбой, следовало ждать, что слава Гельда Подкидыша еще больше вырастет и не один еще молодой конунг или ярл обратится к нему с тем же делом.
«Кабан» уже выполз на песок, Гельд соскочил на берег и, увидев над толпой голову подходящего Хельги, поспешил ему навстречу. Сам он тоже был не обижен ростом, и его продолговатое лицо со светлыми волосами и бородой, украшенное широкой улыбкой, сияло как солнце.
– Хельги! Молчун ты наш! – радостно восклицал Гельд, обнимая племянника. – Как мне повезло! Только сойти на берег и сразу увидеть тебя! Привет тебе от родины предков – я прямо оттуда!
– С Квиттинга? – уточнил Хельги. Слов для изъявления своей радости он не тратил, поскольку она разумелась сама собой.
– Прямо оттуда! Прямо с восточного побережья! Я зимовал у тиммеров, мы отплыли месяц назад, по пути захватили в Хорденланде Сиринлейва конунга с дружиной, потом зашли в Тингваль, взяли Дага, и Дагварда, и Хельгу! Привет тебе от Борглинды, и Халькеля, и Хьяльмара! А Хельгу ты сейчас увидишь! Потом были у раудов, взяли с собой йомфру Ингу-Ульвину с Модданом ярлом – кюна Ульврун сама не поехала, послала их! Видишь, шесть кораблей! Где еще видели столько конунгов разом! А тут, наверное, что ни пир, то настоящая Валхалла? Да? По пути люди говорили, что раньше нас проплыл и Рамвальд конунг, и вы с отцом! А от фьяллей никого нет?
– Есть Торвард ярл. Берегом приехали.
– Понятно, берегом им ближе, чем плыть через пять морей! А кто с ним? Не Эрнольв Одноглазый?
– Его сын, Халльмунд.
– Тоже хорошо! – Гельд был рад любому, а в друзьях и знакомых у него числилась половина Морского Пути. – Ну, пойдем, пойдем встречать! А как у вас дома, все хорошо? Как кюна Аста? А дети? Эгвальд уже совсем большой! Вы его не взяли? А Вальборг еще не просватали?
Гельд сыпал вопросами, на которые Хельги отвечал только дружелюбным взглядом и улыбкой, подтверждая, что в роду конунга слэттов все обстоит хорошо. Иные дивились, каким образом Гельд Подкидыш, имея столько родни, ухитряется всех любить. Жизненных сил и хорошего настроения ему было не занимать, и выглядел он лет на сорок, хотя на самом деле ему уже исполнилось пятьдесят. Гельд оставался по-прежнему строен, подвижен, в его светлых волосах и бороде не виднелось ни одного седого волоса.
За разговором поглядывая на спокойное, с грубоватыми прямыми чертами, обветренное лицо Хельги с длинной морщиной сверху вниз на каждой щеке, Гельд в который раз дивился причудам судьбы. Не верилось, что этот мощный, из широких костей и могучих мускулов собранный, медлительный на вид и даже немного ленивый, неразговорчивый парень с низким голосом – родной и единственный сын Хельги, носившей прозвище Ручеек, ее продолжение, ее след на земле. Останься она жива, сейчас она не достала бы собственному сыну затылком даже до плеча. Она была другой – с мягкими, миловидными чертами лица, подвижной, разговорчивой, дружелюбной. Она часто улыбалась, и голос ее звучал нежно, приветливо. В ее сыне не было от нее ничего.
– Ну, идем, вон и Даг причаливает, а там и невеста! – заторопил Гельд Хельги. – Не любопытно на нее поглядеть?
Хельги пожал плечами: не отличаясь любопытством, он предпочел бы сначала повидать своих родичей. «Длинногривый волк» уже приблизился, уже можно было разглядеть высокую, статную фигуру Дага Кремневого, хёвдинга Квиттингского Востока. На носу корабля размахивал руками его младший сын Дагвард, а потом Хельги заметил маленькую, хрупкую девичью фигурку и невольно улыбнулся. Это была его двоюродная сестра Хельга, которую он любил, пожалуй, больше всех в семействе своего дяди. Ему говорили, что она совсем не похожа на его мать, но Хельги почему-то именно в ней видел отражение той, что так рано ушла от него.
Но не только они спешили навстречу квиттам. Уверенно раздвигая народ, к воде пробирались пять или шесть мужчин. Продвижение их сопровождалось шумом, криком, где веселым, а где и негодующим. Впереди всех шел, конечно, Торвард ярл, единственный сын и наследник Торбранда, конунга фьяллей. Рослый, хорошо сложенный, он и хирдманов себе подбирал таких же, и в любой толпе фьялли выделялись своей силой, ростом, красными плащами и широкими серебряными гривнами с подвесками в виде молотов Тора. Торвард ярл, отличавшийся темными волосами, уже был возле самой воды и даже шагнул в воду, словно ему не терпелось поглядеть на прибывших.
– Хельги ярл! – крикнула издалека Ильмейда. – Кто это там на корабле, такая хорошенькая? Это невеста? Это она? Ну, скажи же!
– А невеста вон там! – кричал Гельд в шуме радостно возбужденной толпы, и сотня голов вертелась вслед за взмахами его руки. Вон, «Красный змей»! Это корабль Гуннварда конунга, и на нем невеста!
Среди прибывших кораблей выделялся один: под красным парусом, с красными канатами и снастями, богато украшенный резьбой, с белыми щитами на бортах, на каждом из которых начищенный медный умбон горел, как солнце. «Красный Змей» медленно, величаво подходил к берегу, и толпа во главе с Альмаром конунгом хлынула к нему.
Гельд Подкидыш побежал показывать жениха и невесту друг другу, возле «Длинногривого волка» осталось меньше народу, в основном Хельги со своими людьми и фьялли во главе с Торвардом ярлом. Корабль вынесли на песок, люди спускались с него на берег. Хельга дочь Дага подошла к борту, подбирая плащ.
– Иди ко мне, Суль ожерелий! – вдруг сказал снизу чей-то незнакомый веселый голос.
Глянув вниз, Хельга увидела сначала протянутые к ней руки, потом лицо – смуглое, с темными глазами, густыми черными бровями и страшным рваным, беловатым шрамом от угла рта через всю правую щеку. Ахнув от неожиданности и испуга, Хельга отшатнулась назад и спиной наткнулась на отца.
– Не бойся, Хельга! – Даг хёвдинг взял ее за плечо. – Это не великан, это Торвард ярл, сын Торбранда конунга. Ты смело можешь ему довериться.
– Мудрый правду без подсказки скажет! – весело одобрил Торвард ярл и вскочил на борт корабля. – Приветствую тебя, Даг сын Хельги! Прости, что не сделал этого раньше, но твоя дочь прекрасна, как богиня Суль, и свет ее лица ослепил меня!
Хельга засмеялась, прижимаясь плечом к отцу и в смущении прикрывая рот кончиками пальцев. Она знала, что насчет ее солнечной красоты все неправда – маленького роста, не в пример отцу и обоим братьям, она была миловидна, но не более. Впрочем, волосы, светло-золотистые, мягкие и ровные, как шелк, действительно украшали ее. Тем не менее она вполне оценила любезность наследника фьялленландского престола.
