скачать книгу бесплатно
– Грамматика греческое слово!
– Правильно, молодец, ты хороший мальчик! Ну, беги домой!
Однажды утром я совсем уже было подготовился к очередным занятиям, как к нам во двор пожаловал Илико.
– Ольга, дорогая моя, одолжи-ка сегодня мне своего Зурикелу!
– Да? А русскому языку ты его будешь обучать, что ли?
– Такому русскому, какому учит его Заблона, я тоже могу научить. Поставлю его на прополку огорода, и так он у меня намахается мотыгой, что его язык тебе китайским покажется! И ни лобио, ни вина за это не возьму!
– Чтоб у тебя язык отсох, кривой черт! А все-таки зачем он тебе понадобился?
– Это уж не твоя забота, дорогая! Ты только отпусти его.
– Ладно. Прохвост, ступай с кривым, чтоб ему и второй глаз выклевали! Посмотрим, чему он тебя научит.
– Впериот! – скомандовал Илико и бодро зашагал к воротам.
– В чем дело, Илико? – спросил я.
– Просьба у меня к тебе, Зурикела: хочу послать тебя к Иллариону…
– Это еще зачем?
– Нужно выпросить у него пуда три вина – знаешь ведь, вино у Иллариона лучшее в селе.
– Лучше выпроси у бабушки, она не откажет.
– Благодарю покорно! Мне вино нужно, а не уксус. Я не огурцы мариновать собираюсь.
– Так и передам бабушке.
– Передашь, зашью тогда тебе этот рот, что растянул до самых ушей, – и делу конец! Лучше делай, что говорю. Иди к Иллариону и попроси – пусть продаст или одолжит вино. Он уважает тебя, не откажет…
– Кому нужно вино? Тебе? Вот ты сам и проси…
– Зурико, дорогой мой, милый, без ножа меня зарезать хочешь? Сделай одолжение, выполни мою просьбу, ведь он после той телеграммы меня на выстрел к себе не подпускает… А если он откажет, тогда…
– Что тогда?
– Тогда… Тогда ты должен пометить кувшин, в котором он хранит «Цоликаури»[9 - «Цоликаури» – сорт вина.]. И я выкину с ним такой фокус, что вся деревня говорить будет.
– Какой фокус?
– А вот какой: вино из помеченного кувшина Иллариона в полночь перекочует в мой кувшин. Понял?
– Да ты с ума спятил, Илико!
– Не ори, болван! Забыл, чей табак куришь?
– Подумаешь! От твоего табака того и гляди чахотку наживешь!
– Ну ладно, лучше поговорим о деле. Десять пригоршней табака, и ты – могила. Идет?
– Сейчас же дашь?
– Ну конечно.
– Ладно, иди домой, я сам приду к тебе с ответом.
– Ну смотри!
– До свидания!
Илико поцеловал меня в лоб, потрепал по щеке и, просверлив меня единственным глазом, проникновенно сказал:
– Слышь, Зурикела: изменить Илико Чигогидзе – все равно что изменить родине. Не забывай об этом…
– За кого ты меня принимаешь? – обиделся я.
Успокоенный Илико бодро зашагал домой, а я отправился к Иллариону.
Солнце щедро подрумянивало рассыпанные по всему балкону сушеные яблоки. Сам Илларион полулежал на разостланной под липой козьей шкуре и очень старательно читал газету недельной давности. В нашем селе вообще не существует сегодняшней, вчерашней и позавчерашней газеты, все газеты недельной давности.
– Здравствуй, Илларион!
– Зурикеле привет!.. Что нужно было чуть свет этому кривому черту?
– Просто так зашел.
– Все же что говорит этот разгильдяй?
– Вина, говорит, хочу. Пойди, говорит, к Иллариону, пусть, говорит, одолжит или продаст три пуда.
– А стрихнина он не хочет?
– Нет, вина, говорит, хочу.
– Такого вина, какое можно на этого сумасброда расходовать, у меня нет!
– Жалко его, дай!
– А он нас пожалел, когда подсунул наперченный табак? А про телеграмму ты забыл?
– Это правда!
– Ну и не уговаривай меня!
– Знаешь, что он сказал!
– Hy?!
– Если, говорит, Илларион откажет, ты, говорит, пометь кувшин с лучшим вином, а я, говорит, его в полночь опустошу в два счета…
– Ах вот как?! Ну, Зурикела, теперь мне нужна твоя помощь! За мной, знаешь ведь, не пропадет!..
Вечером я сидел у Илико и отчаянно торговался:
– На тебе две пригоршни табаку, и больше не проси!
– Что такое! Выходит, даром я кувшин помечал?
– Ну, черт с тобой, бери четыре!
– Десять!
– Четыре!
– Десять!
– Сдохнешь, дурак! Пожалей свои легкие!
– Это не твоя забота! Гони табак.
– Пять!
– Или давай все десять, или я сейчас же иду к Иллариону и выкладываю ему все!.. До свидания!
– На, на, чтоб лопнуло твое ненасытное брюхо, мерзавец! – Илико в сердцах высыпал передо мною десять пригоршней золотистого табака и добавил: – Только решено: ночью пойдешь со мной и поможешь!
В полночь я и Илико лежали под выломанным забором у марани[10 - Марани – винный погреб.] Иллариона в мокрой от росы траве.
– Апчхи!.. Апчхи!.. Апчхи!.. – чихнул я три раза подряд.
– Чтоб ты не вырос больше, холера тебе в бок! Верзила, не можешь справиться с собственным носом! – рассердился Илико и дал мне сильного тумака.
– Вон тот кувшин… тридцатипудовый, видишь, палка воткнута, – шепнул я Илико.
Илико просунулся в проделанную в заборе дыру и по-пластунски пополз к кувшину. Я запихал бурдюк за пазуху и последовал за ним.
– Ну, начнем! – шепотом приказал Илико и протянул мне мотыгу.
Работали быстро и бесшумно. Спустя пятнадцать минут показалась крышка кувшина.
– Открывай! – сказал Илико и приготовил бурдюк.
Горло кувшина было так велико, что мы вдвоем пролезли бы внутрь.
Я с трудом приподнял крышку, Илико быстро нагнулся, всунул голову в кувшин и вдруг зарычал:
– Что это? Кувшин пустой!!!
– Ну что ты, Илико, он полный, ты глубже посмотри!
Илико залез в кувшин почти по самые плечи.
– Держи воров! Ух вы, мошенники! – заорал вдруг Илларион, соскакивая с дерева. – Ни с места, стрелять буду!
– Спасайся, – гаркнул я, хватая Илико за ноги.
Тот в испуге рванулся и… провалился в кувшин. Илларион схватил меня.
– Ты кто? Говори, не то прикончу на месте!
– Это я, Илларион! Не убивай меня! – взмолился я дрожащим голосом.
– А где второй?
– Не знаю!
– Говори, не то прикончу!
– Не знаю, дядя Илларион!
– Кто он?!
– Не знаю!
– Как ты не знаешь, вы же вместе были!
– Не знаю!
– Сейчас же закрой этот кувшин, пока я из тебя душу не вытряс, а потом я с тобой еще поговорю! – сказал Илларион и закатил мне такую оплеуху, что вместо предусмотренного по плану хныканья у меня вырвался отчаянный вопль.
Я быстро закрыл крышку, придавил ее большим камнем и, взявшись за мотыгу, собрался было засыпать кувшин землей, как вдруг из чрева его раздался голос:
– Всесильный Боже, святые угодники, пусть разверзнется земля и поглотит всех плутов, подлецов, прохвостов и двуличных людей! Господь всемогущий, ниспошли гром и молнию на головы Иллариона Шеварднадзе и Зурикелы Вашаломидзе! Одурачили меня, нехристи!
– Эй, кто там? Говори, не то башку размозжу! – крикнул Илларион, просовывая в кувшин дуло ружья.
– Это я, Илико. Убери ружье, носатый черт, не бери греха на душу.
– Подонок ты, а не Илико! Что тебе понадобилось в пустом кувшине?
Я чуть не задохнулся от смеха.
– Илларион, заживо хоронишь меня? Побойся Бога!
