Хубара. Голаны

– Прекрасный командный пункт, – прикинул Симонов, – можно и противотанковые средства разместить. Местность просматривается километров на пять, – «стреляй – не хочу!» Одно плохо, эти фортификационные сооружения, как пить дать, обозначены на всех израильских картах с точной привязкой координат. И по ним будет нанесён один из первых артиллерийских, или авиационных ударов.

Коридор упирался в осыпавшиеся камни.

– Израильтяне, уходя, взорвали! – напомнил Бассим.

Железная дверь в последнюю перед завалом комнатушку, оказалась запертой. В задвижку вместо замка, был втолкнут массивный кованый штырь, из-за двери доносились какие-то звуки.

– Может, новорождённых ягнят держат? – предположил Рустам.

Штырь с трудом выбили камнем. Все отошли, Рустам, стоя сбоку, попытался резко распахнуть дверь, но смог открыть её, только наполовину. Из темноты послышалось неясное мычание, похожее на плач.

– Рустам, приведи сюда старшего мужика, – приказал Симонов, – да будь осторожен, пускай Аббас ему сначала руки свяжет, его же ремнём. Заодно посмотри, – может у них в вещах и фонарик найдётся.

Вскоре, подталкиваемый Рустамом, пришёл отец.

– Спроси у него, кто там закрыт? – сказал Симонов Бассиму.

– Он говорит, что не знает, они уже несколько дней не были тут.

– Они, то говорят, что каждую ночь сюда скотину пригоняют, то рассказывают, что давно тут не были? – засомневался Симонов.

Бассим перевёл его слова хмурому мужчине. Тот неожиданно упал на колени и завыл в голос, что-то, быстро говоря, хватая Симонова за руки и повторяя «сиди, сиди – господин, господин!»

– Что он говорит? – спросил Володя.

– Клянётся, что несколько дней назад, вечером, один знакомый из деревни, привёз на красивой машине парня, который сейчас сидит там. Парень спал, знакомый сказал, что он пьяный, чего-то напился, или обкурился, стал безумным и его надо несколько дней держать взаперти. Попросил посмотреть за ним и обещал хорошо заплатить. Дал пистолет, сказав, если тот попытается убежать, его надо убить. Прошло уже три дня, а знакомый, уехав на той красивой машине, так и не появился. Теперь они с сыном не знают, что делать?

Аббас привёл сына пастуха, вместе с ним вытащили из кельи на свет божий окровавленного молодого человека. Его некогда модный и дорогой костюм, был вымазан грязью и рвотными массами. Судя по всему, связанный пленник, несколько дней оправлялся по большой и малой нужде, не снимая брюк. От парня исходил ужасный, вызывающий тошноту запах. Рот и глаза были заклеены широкой, коричневой лентой-скотчем.

Когда Аббас перерезал верёвки и с трудом сорвал ленту, человек полными ужаса глазами огляделся по сторонам, не понимая, где находится. Не в состоянии стоять, упал на бок, зарыдал, содрогаясь всем телом, захлёбываясь слезами, повторял одно и то же.

– Что он бубнит? – спросил Симонов переводчика.

– Просит его не убивать. Предлагает забрать деньги, доллары и машину, но только не убивать. Он сын богатого человека, отец заплатит за него любые деньги. Обещает никому не рассказывать, где был, и кто мы, – перевёл Бассим, – вероятно, он считает нас тоже бандитами.

– Пока не говори ему ничего о нас, – приказал Володя.

Отца и сына по приказанию Симонова закрыли в той же самой келье. Пожилой крестьянин, подвывая, молился, стоя на коленях и вознося вверх руки.

Недавний пленник сел спиной к стене и со страхом глядел на людей, не зная, что от них ожидать. Затем, с помощью Аббаса, доковылял до газовой плиты, ближе к свету, и обессилено присел на коврик земледельцев. Переводчик налил ему чай, молодой человек одним махом выпил целую кружку, схватил ещё тёплый чайник и начал пить, обливая водой лицо и грудь, не обращая внимания ни на кого.

– Передай Аббасу, пускай едет в штаб бригады зенитчиков, мы около неё недавно проезжали, оттуда позвонит в дивизию и вызовет военную полицию, – приказал Симонов Бассиму. – А этого друга спроси, кто он такой и, как сюда попал?

Бассим перевёл недавнему пленнику Володины вопросы. Когда он стал переводить ответы, Симонову показалось, что пленник как-то прибодрился и иногда отвечал на вопросы, не дослушав их перевод на арабский.

Молодой человек рассказал, что учится за границей, домой в Сирию недавно приехал в отпуск. Родители живут в Латакии, отец известный в городе бизнесмен. Молодой человек решил съездить в Мекку, помолиться всевышнему, но оказался вот здесь, в этом грязном хлеву и таком ужасном виде.

Неизвестные люди избили его, ограбили и собирались убить, требуя выкуп.

И тут Симонова, как осенило:

– Бассим, поищи-ка у этих «бедных дехкан» воду, и дай обмыться несчастному паломнику.

Поискав в ближайших кельях, переводчик принёс пятилитровую ёмкость с водой и полил на руки пленника. Молодой человек вымыл руки и лицо, с громадным синяком под левым глазом.

– Продолжим? – спросил Бассим.

– Мне кажется, что твоя помощь нам больше не понадобится, – усмехнулся Володя, – насколько я помню, наш гость неплохо говорит по-русски.

– Не так ли? – обратился Симонов к недавнему пленнику, – расскажите все, как было, на моём языке. Мы же с вами, помнится, встречались в Москве, возле касс Аэрофлота? Вы тогда поразили всех присутствующих глубоким знанием «великого и могучего»!

– Я тоже вас узнал. И мы действительно встречались в Москве, при неприятных обстоятельствах. Но, как у вас говорят – «кто старое вспомнит…». Мы даже летели в Дамаск, как выяснилось, одним самолётом.

Старательно подбирая слова иногда прибегая к помощи переводчика, он продолжил рассказ:

– Приехав, домой к отцу, я устроил небольшой мальчишник со своими школьными друзьями. Они все, как и я, учатся заграницей – в Лондоне, Орегоне, Колорадо. Не виделись несколько лет, вспоминали былые проделки, веселились и немножко перебрали спиртного, – молодой человек замолчал, вопросительно взглянув на Симонова.

– Продолжайте, продолжайте я вас слушаю, – подбодрил Володя.

– Мой отец известный в стране бизнесмен, – продолжил бывший пленник, – человек старых понятий и традиций, все молодёжные взгляды на мир и религию неприемлемы в нашей семье. Отец, неожиданно приехавший в загородный дом, где мы отдыхали, был поражён и оскорблён до глубины души. Утром состоялся нелицеприятный разговор, отец пожелал, чтобы я поехал в Мекку, где под присмотром его старых друзей, пробыл бы до конца каникул. Молитвами и служением очищая себя от греха, возвращаясь на путь истинный. В противном случае, моя учёба в Советском Союзе будет закончена. Зная твёрдый нрав отца, ничего другого не оставалось, как согласиться, – молодой человек налил воды в помятую кружку и залпом выпил. – Извините! Меня не кормили и не давали воды все эти дни! – помолчав, продолжил свой рассказ. – Отец разрешил взять одну из его машин, и я выехал в Саудовскую Аравию. Путь лежал через Дамаск, куда я приехал к вечеру. В гостинице, на своё несчастье, встретил ещё одного друга, разговорились, он обещал показать мне некоторые «интересные места» старого Дамаска. Поехали на моей машине. Остальное помню плохо, какие-то люди в накуренном зале, полуголые женщины, усаживающиеся на колени, мы что-то выпивали, закусывали, курили кальян. Очнулся в этом вонючем гадюшнике, связанный, с заклеенными глазами и ртом. А я, как на грех, простыл перед отлётом из Москвы, и нос заложило – думал, задохнусь! Но потом смог проделать в плёнке небольшую дырку через неё и дышал, – вновь налил кружку воды, не останавливаясь, выпил. – Я благодарен вам за своё спасение и до конца жизни буду вас помнить!

– Сейчас сюда приедет полиция, и вы подробно всё повторите, – выслушав его сбивчивый рассказ, ответил Симонов. В качестве свидетелей, если понадобится, могут выступить мой водитель и арабский переводчик.

Минут через сорок примчался начальник военной полиции майор Аднан. Симонов коротко рассказал о происшествии и попросил не упоминать в следственных документах его, как свидетеля, – он гражданин другого государства, и пока дело дойдёт до суда, возможно, уже уедет в Советский Союз.

Аббас и Бассим остались для следственных действий, Симонов на своей машине приехал в Самейн и доложил о происшедшем руководителю коллектива. Позже Аббас рассказал, что дело передали в гражданскую полицию. Машину так и не нашли, вероятно, её угнали или в Ливан, или в турецкий Курдистан.

Чем дело закончилось для студента московского ВУЗа так и осталось тайной. Бассим, как бы между прочим, обмолвился, о появившихся в местной печати предположениях, что похищение студента организовал сам отец. Желая таким образом, продемонстрировать сыну, чем может закончиться его очередная «шалость».

Июль 1984 года. Рекогносцировка

Полевые поездки, с целью уточнения боевых задач бригады, продолжались до конца месяца. Дабы не вызывать беспокойства у военных наблюдателей ООН, контролирующих перемещение войск вдоль линии разъединения, работу проводили небольшими группами офицеров бригады.

Симонов выезжал почти с каждым батальоном, обычно с начальником оперативного отдела, реже, с исполняющим обязанности командира бригады полковником Джума.

Подарочный танк так и лежал в сумке, случая чтобы вручить его генералу Амину никак не представлялось. После своего назначения в президентскую дивизию он не приезжал в свою бывшую бригаду, хотя и перезванивался с бывшим начальником штаба по телефону. Однажды Мухаммад Джума сообщил Володе, что генерал Амин обещал на следующий день приехать в бригаду, забрать какие-то свои оставленные вещи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.