Бугенвиллея цвета фуксии

Пьедестал, на котором стояла Таня, а точнее, куда он сам её воздвиг, вздымался высоко над Славикиной головой. Ему приходилось сильно задирать голову, чтобы разглядеть улыбку на её лице. И не всегда получалось угадывать выражение её глаз – скорее всего потому, что когда так далеко откидываешь голову, то солнце светит в глаза и затмевает любимое лицо, и видно только горящий ореол вокруг головы, на который больно смотреть.

Да, недавно вдруг произошло чудо. Он знал, что люди, попадая за границу, иногда ведут себя не свойственным им самим образом – делают дорогие покупки и совершают всякие безумства. Славику же повезло. Пьедестал, на котором стояла Таня, вдруг зашатался, и она, легко вздохнув, спрыгнула вниз, прямо ему на руки. Славик и смотрел на это до сих пор, как на чудо, не в силах поверить, что сбылось всё, о чём он так мечтал. Ещё сложнее было представить себе, как поступить в новой реальности.

Современные отношения, принятые в кругу знакомых Петруши, в котором вдруг оказался и Славик, когда подружился с ним, шли вразрез с его представлениями о любви. Да и не было любви в тех отношениях, как ему виделось это со стороны. Всегда со стороны, так как, верный своей мечте, как и тогда, ещё в школе, он не стремился в гущу событий. Он видел искания этих новых знакомых и от всей души их жалел, но никогда не высказывался вслух и не судил о том, от чего был так далёк. Далёк настолько, что и представить себе не мог, что однажды очутится в таком же положении.

Между тем дни шли за днями, а Славик всё реже звонил Тане, причём, вовсе не по собственной вине, а лишь потому, что их начальница отдела кадров Наталья Семёновна, стремясь сблизить коллектив, выступила с политикой проведения совместных мероприятий, которые случались теперь куда чаще, чем того требовал календарь праздников и дней рождения. Отныне они собирались в кафе недалеко от офиса два раза в неделю по вечерам, что автоматически означало, что Славик не мог уже, как раньше, задержаться допоздна в эти дни. Следовательно, нагрузка падала на оставшиеся три, в которые он стал возвращаться ещё позднее, и было уже не до звонков.

Он звонил ей по выходным, но это были такие общие звонки, когда родители были дома и время от времени присоединялись, чтобы обменяться новостями. Славик ловил взгляд Таниных глаз и силился определить, что же они выражают. Вроде они уже были помолвлены, но дату свадьбы всё никак не назначали. И папа шутил уже, что Славик, как собака на сене, занял руку девушки, а сердце отдать не торопится. И Славику казалось, что Танин взгляд грустнел, и ответы становились все односложнее. Он очень хотел, но не представлял себе, как скажет ей: “Переезжай жить ко мне.” Ведь она живёт в более развитой стране, а вдруг она не сможет жить здесь и уедет обратно?

Пока он так рассуждал, их разговоры становились всё короче, вечера с коллегами всё длиннее. И как-то так вышло, что однажды Славик проснулся утром и понял, что Танин день рождения был вчера. И это как раз был день их очередных посиделок в кафе рядом с работой.

Петруша был очень расстроен в тот вечер – Алина не пошла с ним танцевать. Она вообще ушла раньше, и Пётр подозревал, что она начала с кем-то встречаться. Он выпил лишнего, и Славику пришлось подвозить его до дома и завести в квартиру, чтобы убедиться, что с другом всё в порядке.

Это было вчера, а сегодня ничего уже нельзя было изменить! Он не поздравил Таню с днём рождения! И не то чтобы он не знал, когда у неё день рождения или ему не хотелось ей звонить. Наоборот, он повторял себе в течение всего рабочего дня, что уйдёт пораньше, уютно устроится с ноутбуком на кухне, которая так нравилась Тане, позвонит ей и предложит выпить шампанского онлайн.

Всем этим планам не суждено было сбыться. День выдался напряжённый, они позже вышли с работы в надежде, что начальница отдела кадров Наталья Семёновна сжалится над ними, и очередной вечеринки удастся избежать. Но не тут-то было. Зорким взглядом оглядев весь коллектив, собравшийся у выхода из офиса, неумолимая “Семёнушка”, как её за глаза называли сотрудники, скомандовала: “Ну, пошли!”. И им всем ничего не оставалось, как последовать за ней.

Славик шёл рядом с Петрушей и Алиной. Пётр болтал без умолку. Славик знал, как друг ждал этого вечера. Дело в том, что он решил непременно уговорить Алину пойти с ним танцевать. А во время танца предложить совместную поездку за город. Они даже фотографировались сегодня на память об этом дне на Алинин телефон. Она обещала выслать им обоим фотографии. Но в тот день всё шло наперекосяк. Уже через час их разговора втроём Алина вдруг спохватилась, взглянула на часы и поспешно встала со своего места.

– Извините, я совсем забыла! Мне уже нужно идти.

– Куда ты? – удивился Петя.

– Да так, дела.

И она так же поспешно отпросилась у Семёнушки и убежала. Пётр стал мрачен.

– Как же, дела! – с тоской проговорил он. – Какие в такое время дела? Она наверняка с кем-то встречается!

Напрасно Славик пытался вразумить друга, сказав, что Алина наверняка дала бы понять Пете, что несвободна. Тот не слушал. До конца вечера они проторчали у барной стойки, от которой Славик не в силах был его оторвать. Все уже ушли, и Петя, свободный от начальственного ока, позволил себе выпить лишнего. Он всё говорил, а друг внимательно его слушал.

– Пойдём! – позвал его, наконец, Славик. – Завтра же на работу!

Петя с трудом согласился уйти. Подъезжая к его дому, Славик досадовал, что уже так поздно. Таня скоро выключит компьютер и пойдёт спать.

Утешало только одно. Он узнал незадолго до этого, что существует служба посылки цветов за границу и заранее попросил Алину выслать Тане букет с открыткой. Это, конечно, не заменяет личное поздравление, но лучше, чем совсем ничего.

Он намеревался только помочь Пете раздеться и сразу же уйти. Но тот вдруг опять начал свои излияния, и Славику пришлось задержаться ещё. Он не смотрел уже на часы, глаза слипались. Славик отправил Петра в душ, а сам присел на диван в зале.

Проснулся он уже утром от того, что друг теребил его за плечо.

– Слава, вставай, на работу опоздаем!

– Вот чёрт! – только и мог сказать на это Славик.

Он стремительно соскочил с дивана, на котором, оказывается, проспал всю ночь, и теперь стоял и смотрел на Петрушу обеспокоенным взглядом.

– Да ладно, время ещё есть, – попытался успокоить его Петя. – Не переживай ты так!

– Ты не понимаешь! Я не поздравил Таню с днём рождения!

Пётр виновато замолчал. Он, конечно, извинился за то, что всё так получилось. Славик не обижался на него. Он винил только себя.

До работы они доехали в тяжёлом молчании. Как только вошёл в кабинет, Славик сразу же кинулся звонить Тане, но она не была в сети. И не мудрено, ведь это же был обычный рабочий день. Она не появилась в скайпе и вечером, и весь следующий день. А потом Славик улетал в очередную командировку. Он увидел, что она зашла в скайп, и звонил ей из гостиницы, но она не отвечала. И мрачное предчувствие охватило Славика. Не зная, что делать, он обратился за помощью к Жене.

Таня

Накануне своего дня рождения Таня обсуждала с подругами, как лучше его отметить. Дина и Диана звали её в кафе. Но Таня отказывалась. Наоборот, она решила уйти домой пораньше. Дело в том, что ей очень хотелось поговорить со Славиком. Она была уверена, что он ей позвонит, они уже давно долго не разговаривали. Почти всегда звонки проходили в присутствии родителей с обеих сторон, а Тане хотелось, чтобы всё было, как раньше – с обсуждениями новостей и планами на будущее. Ведь они же помолвлены! Должны же быть у них совместные планы!

Таня теперь носила на среднем пальце правой руки кольцо, которое подарил ей Славик перед отъездом. Оно ей очень нравилось. Мама сказала, что цвет камня очень подходит к Таниным глазам. Таня любила время от времени проводить по кольцу рукой и ощущать холод полоски и сам камень, как знак Славикиного присутствия.

Таня до сих пор не могла очнуться от неожиданного, как ей казалось, Славикиного предложения. Конечно, в тайне она его ждала, но не думала, что всё произойдёт так скоро. Их отношения длились всю их сознательную жизнь, но признаться во взаимной привязанности они смогли только после внезапной близости.

Тане не хотелось думать о практической стороне дела. Не важно, где они будут жить. Ведь главное оставаться вместе, поддерживать друг друга и делиться всем, как раньше. Ей так повезло! Её лучший друг стал её женихом.

Совсем скоро Таня узнала ещё об одной свадьбе, на которую была приглашена подружкой невесты. Лиза и Сергей решили пожениться.

Она поехала на их свадьбу одна. Мероприятие было назначено на вечер вторника – самая середина недели. Родители не смогли присоединиться к ней, а Таня взяла выходной.

Она вошла в богато украшенный зал торжеств прямо на въезде в промзону Хайфы. Лизины родители встретили её, улыбающиеся и счастливые. Она обняла их по очереди, и они показали ей, как пройти в комнату невесты.

Таня вошла и обомлела. Лиза сидела на обитом бледно-зелёным бархатом пуфе напротив огромного трюмо. Вокруг неё суетились какие-то люди – девушка-визажист поправляла причёску, тут же два фотографа наперебой щёлкали аппаратами, отходя на полшага, на шаг от зеркал.

Лиза была в чём-то пышном, воздушном, обрамляющем, как фантик конфетку, её обычную уютную полноту. Белая кожа казалась ещё белее и сияла в блеске ламп, высокая причёска открывала маленькие раковины ушей. Лиза была неотразима, светилась какой-то неземной красотой. Она поймала Таню взглядом в зеркале и улыбнулась ей – величественная и недосягаемая, как белая северная звезда.

Лиза встала чуть поспешнее, чем обычно это делала, подхватила свои необъятные юбки и сделала шажок в сторону Тани. Её свита мгновенно, как водоросли за приливом, качнулась за ней. И вот уже оба фотографа щёлкают без устали аппаратами, снимая, как обе подруги, хохоча и перебивая друг друга, что-то говорят и тянутся друг к дружке через ворох нижних, верхних и всех возможных других юбок Лизиного наряда.

– Хороша! – только и смогла вымолвить Таня.

Лиза душила её в объятиях, беззаботно смеясь. Таня тоже попробовала шагнуть к ней поближе, но чуть не споткнулась, и вот они обе уже заливаются счастливым смехом к радости любителей естественных сцен – фотографам.

Обстановка была самая домашняя и непринуждённая. Раввин под хупой шутил на идише и сорвал аплодисменты, когда начал петь. Лиза и Сергей танцевали свой первый супружеский танец, а на них сверху сыпались красные сердечки. Самые младшие гости кинулись их собирать. Таня стояла и не могла наглядеться. Потом они обе ещё шептались о том, как прошли приготовления к свадьбе. Все эти мелочи остались в Таниной памяти надолго, как одни из самых светлых воспоминаний. Довольная, она вернулась домой. Ей было, что рассказать родителям.

Но вот дни проходили за днями, превращались в месяцы, и Таня всё ждала от Славика звонков, и не всегда дожидалась. Она начала недоумевать, что же происходит. Создавалось такое впечатление, что Славикино предложение только отдаляло их друг от друга, а не сближало. Поэтому Тане очень хотелось с ним поговорить. Только в разговоре с глазу на глаз она поймет, что у него на душе.

Итак, в свой день рождения Таня ушла с работы пораньше. Подружки и коллеги тепло поздравили её. Она возвращалась домой довольная, с цветами. Родители поздравили её ещё с утра и должны были вернуться только к вечеру. В предвкушении ещё большего счастья, которое, она знала, принесёт ей свидание со Славиком, как она уже мысленно назвала этот разговор, она включила компьютер.

Она надеялась, что он будет свободен и, увидев её в сети в такой важный для неё день, сможет позвонить с работы, закрыв дверь в свой кабинет и попросив не беспокоить, если кто-нибудь вдруг захочет зайти к нему. Даже если им не удастся поговорить, они продолжат общение, когда он вернётся домой. В сообщении, полученном от Славика накануне, он писал, что мечтает сесть с ноутбуком на кухне и позвонить ей.

Но нет, Славика не было в скайпе. Решив не поддаваться лёгкой досаде, Таня решила, что он занят на работе. Скорее всего, позвонит уже из дома. Это может быть поздно, но зато ничего не будет его отвлекать. В таких поздних звонках тоже была своя прелесть. Они пили чай, чокаясь кружками с экранами и шутили о любви на расстоянии.

Родители вернулись и позвали Таню за праздничный стол. Ей не хотелось засиживаться в другой комнате, чтобы не пропустить звонок от Славика. Родители всё понимали. С куском именинного торта Таня отправилась за компьютер, хотя жалко было оставлять маму с папой в такой день за десертом одних.

Таня включила фильм, а сама краем глаза косилась в правый нижний уголок экрана, ожидая, когда же всплывёт сообщение о том, что Славик зашёл в скайп. Но вот уже и фильм подходил к концу, а Славик всё не появлялся. Таня просидела так до полуночи. Уже и родители приходили поцеловать её на ночь. Завтра нужно было отправляться на работу. Таня недоумевала, что же могло произойти. Может, какие-то технические неполадки? Завал на работе? Срочный проект? Таня с удивлением поняла, что впервые за столько лет Славик не поздравил её с днём рождения. Вздохнув, она выключила компьютер.

Наутро в почте её ждал целый ворох поздравлений – от одноклассников, друзей с программы изучения языка, просто знакомых. Она зашла в Фейсбук и прокрутила ленту. Внезапно на одной из фотографий мелькнуло знакомое лицо. Остановившись, Таня поняла, что это Славик был отмечен на снимке с хорошенькой девушкой-блондинкой в каком-то кафе. Дата стояла вчерашняя.

И как будто бы потемнело всё вокруг. “Так вот как провёл он вчерашний вечер…” пролетело у Тани в голове. Закрыв глаза от обиды и разочарования, Таня сняла с руки обручальное кольцо.

А на следующий день утром, когда она уже собиралась на работу, её отвлёк звонок в дверь. Таня открыла. За дверью стоял посыльный.

– Татиана? – с трудом произнося русское имя спросил он.

– Да, – ответила Таня на иврите.

– Распишитесь, это Вам, – сказал он и протянул ей красивую подарочную коробку нежного сиреневого цвета, повязанную большим розовым бантом.

Когда он удалился, на ходу звоня по телефону, она закрыла дверь и пошла в свою комнату. Там она развязала роскошный бант, и её взгляду предстал букет из красивейших цветов – розы, лилии, гортензии, анемоны. Комната мгновенно наполнилась волшебным, чарующим ароматом. “Боже, какая красота!” – подумалось ей. К сожалению, коробка не содержала ни намёка на то, от кого был этот неземной подарок. Таня пожала плечами. “Может, вообще ошиблись адресом?”

Этот подарок, каким бы красивым ни был, напомнил лишь о том, что Славик ей так и не позвонил. Ей не хотелось заходить в скайп. Так прошла неделя. Как-то вечером, вернувшись с работы, она включила компьютер и через какое-то время раздался звонок. Это была Женя.

– Привет! Как дела? – начала она.

– Да всё хорошо, – удивилась Таня. Как ты? –

Они же совсем недавно разговаривали, когда Женя поздравляла её с днём рождения.

– Я тоже хорошо.

Женя помедлила. Потом, как будто решившись, сказала:

– Мне звонил Славик.

Таня тоже помолчала, а потом тихо проговорила:

– Ах, вот как! А мне нет.

– Поэтому я и звоню, – сообщила Женя. – Он не мог тебе дозвониться в тот день. Просил передать, что очень сожалеет. И никак не может поймать тебя здесь.

Она рассказала Тане всю историю с неудачным походом на корпоратив, как ей передал её Славик. Таня слушала задумчивая, а потом спросила:

– А он не сказал, что был там с девушкой?

– С какой девушкой? – удивилась Женя. – Он с другом ходил.

Но всю её уверенность как рукой сняло. Они в задумчивости смотрели друг на друга. В этот момент у Жени за спиной раздался какой-то голос.

– Ой, мне надо бежать. Потом обязательно поговорим! – бросила она.

Таня кивнула ей и отключилась. И вышла из скайпа. Ей совсем не хотелось больше разговаривать ни с кем.

Так прошёл месяц. Ещё лили мартовские дожди, но на улице было уже совсем по-весеннему. Родители собрались и уехали отдыхать в Италию.

Таня была дома вечером одна, как раздался едва слышный стук в дверь. Сначала ей даже показалось, что послышалось. Но нет, вот стук раздался вновь. Было довольно поздно для визитов – шёл одиннадцатый час, и Таня уже собиралась ложиться спать. Она всё же пошла открывать и не сразу узнала невысокого лысого человека, стоявшего у её порога. С него стекали ручьи воды. Приглядевшись, в неверном свете подъезда Таня вдруг разглядела кто это.

– Николай! – воскликнула она в изумлении.

Пожалуй, это был последний человек, кто мог вот так запросто постучаться к ней в дверь.

– Таня, не прогонишь? – он улыбался, хотя с его куртки продолжала стекать вода.

– Заходи! Как ты тут оказался? – её удивлению не было конца.

– Да вот, решил навестить.

Он прошёл в квартиру и огляделся.

– Как у вас уютно!

Таня продолжала разглядывать его.

– Что ты здесь делаешь? – опять спросила она. – И как ты узнал мой адрес?

– Вероника раздобыла.

Он помолчал. А потом сказал то, что однажды она слышала совсем от другого человека.

– Таня, я расстался с Машей.

И выжидающе замолчал. Она не знала, что ответить. Только села на диван. Он продолжал стоять перед ней, совершенно мокрый. И тогда она вдруг пришла в себя:

– Снимай с себя это всё.

Он послушно потянул себя за рукав куртки, под которой оказалась рубашка с мокрым воротом, снял и её. Таня продолжала наблюдать эту сцену. Потом он просто шагнул к ней и самым неожиданным образом заключил её в объятия. И вдруг вся боль, накопившаяся в ней за этот месяц, прорвалась наружу горючими слезами.

– Таня, что ты плачешь? – громким испуганным шёпотом спросил Николай. – Мне не нужно было приходить? – едва слышно спросил он.

Но так как она не отвечала, то продолжал обнимать её все крепче.

Он остался на ночь, в течение которой у них было время поговорить и обсудить все свои последние горести.

Когда родители вернулись из поездки, то были очень удивлены. Конечно, Таня сообщила им о неожиданном приезде Микрюкова, ещё когда они были за границей. Он нашёл себе небольшую квартирку на съём, но они продолжали видеться, и очень часто Таня оставалась у него ночевать.

Он внимательно выслушал её, когда она рассказала, что произошло между ней и Славиком. Тане же стоило огромного труда выяснить, что же произошло с ним самим. Наконец, после нескольких неудачных попыток, видимо поняв, что если он претендует на её откровенность, то должен объясниться и сам, Николай, хмуря брови, сказал:

– Наш ребёнок умер.

Они сидели на тесном балкончике его съёмной квартиры, куда с трудом можно было втиснуть столик и два плетёных кресла.

Это сообщение потрясло Таню до глубины души.

– Умер?! А что произошло?

– Умер, не успев родиться, – также кратко пояснил он.

– А как же Маша?

– Была безутешна, но потом пришла в себя. Но я больше не мог оставаться с ней.

– Почему же?

– Мне что-то мешало. Видимо, винил себя за происшедшее. Меня не было тогда рядом. Я был в командировке, а когда вернулся, ничего нельзя уже было изменить.

Они напряжённо молчали, и Тане подумалось, что ему было так тяжело, а он, вместо того, чтобы страдать от собственных горестей, как мог, старался поддержать её. Его горе было сильнее. Тане даже подумалось, что в той, другой семье была настоящая жизнь, а её семья разрушилась, не успев создаться, умерла не родившись, как ребёнок Николая и Маши.

А ещё через месяц Таня проснулась неожиданно среди ночи от страшного предчувствия надвигающейся беды. Она повернула голову и увидела лицо Николая, искажённое мукой боли. Он стиснул зубы, чтобы не кричать, но она видела, с каким трудом ему это удавалось.

– Что случилось? – встревоженным шёпотом спросила Таня.

– Да, наверное, что-то съел не то, – постарался ответить Николай как можно более спокойно.

– Живот болит? – продолжала выяснять Таня.

– Да, у меня так бывает. Говорят, камни в желчном пузыре. Ещё пару месяцев назад был у врача, ничего толком не могли найти.

– И сильно болит?

– Нестерпимо, – он пытался отдышаться, но ему становилось только хуже.

– Давай вызовем скорую.

– Да я не хотел тебя будить.

Но Таня уже встала и искала телефон.

Команда парамедиков приехала очень быстро. Уже через полчаса они были в приёмном покое, где Николаю дали большую дозу обезболивающего. Им пришлось остаться до утра, чтобы пройти все проверки и получить результаты. Они оказались неутешительными. К их общему ужасу, у Николая диагностировали рак.

Не дождавшись общего обхода, к ним в палату вошел врач – тихий, грустный человек с труднопроизносимой грузинской фамилией. Он спокойно расспрашивал Николая о самочувствии, был очень серьёзен, а под конец беседы сказал:

– Результаты точны на восемьдесят процентов. У нас ушло немало времени на то, чтобы исключить другие возможные причины болей. Всегда есть надежда, – помолчав и серьёзно взглянув в глаза Николаю сказал он. – Но я не имею права скрывать от Вас, насколько тяжело Ваше положение.

И грустный врач оказался прав. Николай сгорел в считанные месяцы, как свеча, которую вовремя не укрыли от порыва злого ветра. Вероника прилетела прощаться со своим начальником, оставив дома маленького ребёнка. Таня впервые видела её в таком состоянии. Неизменно спокойная, верная секретарша была в сильном потрясении.

– Да где же справедливость на этом свете? – утирая продолжавшие катиться слезы, спрашивала она у Тани. – Ведь он же себя не жалел, уже много лет он поддерживал больницу для больных раком детей, и два детских дома. Что же это такое?

Таня не знала ответа. Она, закусив губу и глядя в пространство невидящим взглядом, думала только о том, что узнала этого человека по-настоящему только тогда, когда его уже не стало. И была какая-то мутная и тяжёлая тоска во всём, что происходило после.

Вероника занималась всем сама. Таня и хотела было помочь, но какая-то апатия сковала её и не давала продохнуть. Среди ночи она просыпалась с сильно бьющимся сердцем. Ей тяжело было дышать. Так тяжело, что она вставала, подходила к тёмному окну и, ничего не увидя там, снова медленно возвращалась в пустую постель.

Таня продолжала автоматически ходить на работу и жить в квартире Николая. Срок его аренды истекал через два месяца. Таня могла съехать с квартиры, но что-то удерживало её. Воспоминания? Трудно назвать воспоминаниями то, что происходило всего неделю, месяц назад. И трудно принять сам факт происходящего.

Родители настойчиво уговаривали Таню вернуться домой раньше срока, но она отказывалась. Ей было больно отпустить всё, что было связано с этим местом. Она сама себе казалась бы дезертиром, сбежавшим раньше времени с поля боя. Ей только было невдомёк, что бой уже окончен, и пора бы подсчитывать потери. Видимо, это и было тяжело – смириться с потерей только что обретённого счастья, а скорее, только намёка на него.

Тогда родители позвонили Лизе. Таня сама не очень хотела её беспокоить. Лиза была беременна. Но выхода не было. Подруга появилась у неё на пороге с сумкой и большим животом. Сумка означала, что Лиза не торопится возвращаться и останется на столько, сколько нужно. Живот означал же, что ей, возможно, придётся оставить Таню раньше, чем того хотелось бы ей самой.

– Лиза! – удивилась Таня и рассеянно поцеловала подругу в щёку.

Лиза, запыхавшись после подъёма на третий этаж, села перевести дух на диванчик в салоне. Они молчали. Нечего было говорить.

– Пойдем, я налью тебе чаю, – зябко ёжась от ноябрьской промозглой влажной прохлады, устало сказала Таня, как будто очнувшись.

Она вообще чувствовала теперь только постоянную усталость, наверное, от того, что по ночам лежала без сна.

Они пили чай в холодной сырой квартире. Не спасал газовый обогреватель, приобретённый Николаем по дешевке в интернете. Таня уже и не включала его, когда была одна. Они обе молчали. Нечего было говорить.

– Женя звонила. Не могла тебя поймать в скайпе, – наконец сказала Лиза, глядя Тане в глаза серьёзным немигающим взглядом.

– А-а-а, – протянула Таня, – а я и не захожу туда.

– Я так и поняла, – также медленно ответила Лиза.

Они обе легли спать пораньше, а под утро Таня проснулась от того, что услышала, как тяжело Лиза дышит, и сразу всё поняла.

– Давно началось? – спросила она.

– Два часа назад, – с видимым усилием проговорила Лиза.

– Вызовем скорую?

– Да подождём ещё.

Но Таня не могла ждать. Несмотря на уговоры подруги, она достала ту самую сумку со всем необходимым, которую Лиза привезла с собой, и вызвала скорую. Через полчаса они уже были в палате, откуда Лиза гнала Таню.

– Иди домой, что ты будешь тут торчать? Серёга скоро приедет.

Но Таня мотала головой и продолжала сжимать её руку. Роды были стремительными. Серёга застрял в пробке на въезде в Тель-Авив, и ребенок – мальчик, крепыш с тёмными волосами и хорошо развитыми лёгкими, судя по звукам, которые он издавал, родился очень быстро. Счастливый отец вбежал, запыхавшись и на ходу снимая куртку, уже когда Лиза сидела с подушкой за спиной и пила горячий крепкий чай.