
Полная версия:
Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Созидание. 1960 год
– Георгиевский крест и советские награды. А остальные ему пришлось попросту продать, когда бедствовал в голодные времена, – они ведь были золотые. Храним мы и его живописные работы, хотя многие я оставил в городском клубе.
– Вы давно не бывали в Дзержинском? Как вы его находите?
– Город невозможно узнать. Мы с другом шли по ориентирам, чтобы отыскать нужные места.
Встали на Гремячевский холм, посмотрели на Москву-реку, церковь, вспомнили…
С точки зрения бытовой стало, конечно, лучше, а вот с точки зрения красоты – мне прежнее больше нравилось.
Мы жили на Бондарева, 25, так вот перед домом были огородики, а дальше – заливные луга. Можно было выйти с крыльца дома и на лыжах катиться до Москвы-реки.
Туда же ходили охотиться, там же кони паслись летом…
Видели новый памятник Дзержинскому. Я лично не считаю, что товарищ Дзержинский сам по себе заслуживает памятников – все-таки он остался символом репрессивных сторон революции. Но этот памятник скорее не ему, а коммуне, тому времени, в котором существовала коммуна.
На памятник Громцеву посмотрели, на «Тополь» – это тоже своего рода символы: НИХТИ ведь внес большой вклад в развитие города. Их можно рассматривать и как памятники эпохе, в которой было много хорошего…
Однажды моя подруга, посмотрев телепередачу о потомке известного дворянского рода, теперь парижанине, загоревала.
«Меня обокрали, – мрачно сказала она. – Меня лишили такого замечательного человека».
И как бы смешно это ни звучало, я ее поняла. Вместе с элитой русского общества, замордованной, расстрелянной или изгнанной, страна лишилась части культуры, до сих пор не восполненной. Канула в Лету революция, присыпало пеплом сталинскую эпоху, а «исход» лучших из неласковой родины все не заканчивается, правда, называется он теперь иначе: «утечка мозгов».
Виктор Александрович, прочитав это, наверняка улыбнется: «Зачем же столько пафоса? Тем более что собираюсь вернуться».
ЗаписалаСветлана ЗАЙЦЕВА