Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 2

Толком я от него ничего не добился, но как мне показалось, он тоже был бы опять не против вашего приезда, так, как мы с тобой договаривались (не ручаюсь за точность этой моей фразы, ведь, письмо можно понять и истолковать по разному, но смысл примерно таков.

Когда мы с тобой заговорили о предстоящей нашей командировке, я имею в виду учения, на которые мы уезжаем. Возможно, получится так, что мы будем проездом и в Москве. Но будет ли у нас там сколько-нибудь времени, я пока не знаю. И знать не могу, а, тем более, где мы будем останавливаться, но ясно только, что на пассажирском (гражданском) вокзале. В любом случае я постараюсь позвонить. (Согласно правилам хорошего тона, порядочности, что ли, я обычно звоню после 9-и до 22-х). Было бы обидно, если бы были там ночью. Очень хотелось бы тебя увидеть.

Ну что ещё? Скучаю по дому, друзьям. Хочу (уже хочу) в Москву (хоть я её и не люблю). Служба не в тему, и страшно надоела. Доставляет одни только неприятности. Ударился в спорт. Занимаюсь баскетболом, очень интересно.

Буду, видимо, со следующего понедельника вести секцию баскетбола для детишек 7–10 классов. Будет насчёт этого специальный приказ командира. Так что, по понедельникам и четвергам буду немного отвлекаться от службы и от неприятностей. По вечерам – рисую свои любимые машины, или пишу конспект по марксистско-ленинской – "повышаю свой идейно-теоретический уровень".

(А по правде говоря, это немного успокаивает, действуя примерно так, как чётки, даёт возможность отойти от великого множества повседневных, обыденных забот и хлопот, которые бывают поперёк тебя стоят). Вот такая жизнь.

Завидую Юре: ему нравится всё – работа, личный состав и т. д. и т. д.

Счастливый…ну, вот, такая доля. Пиши (те) мне.

Целую тебя (и девочек в щёчки).

САША.

28.03.79 г.

Ваши телефоны я вспомнил!

Если буду в ваших краях, позвоню.

Элли! Как дела с аппаратурой? Напиши мне.

САША.ЗДРАВСТВУЙ, МАЛЕНЬКАЯ, СЛАВНАЯ ЭЛЛИ!

Я вижу. Ты большая любительница маленьких сюрпризов. Большое, огромное тебе спасибо за письмо, скорее за пакет, который я получил вчера. Не знаю, прямо, как тебя благодарить за то, что делаешь для меня. Правда, меня это письмо скорее разочаровало и повергло в уныние, нежели обрадовало. Трудно описать то чувство, которое я испытывал, когда я взглянул на него. Я страшно расстроился, и мне было очень больно и обидно, что нашелся какой-то «дятел» (другого слова я не нахожу), который нагло разорвал его и почти всё оттуда повытаскивал. Я понимаю, что ты хотела сделать как лучше, а получилось совсем наоборот. Не нужно было наклеивать фотографии на пакет, они-то по-моему и сыграли со мной злую шутку (именно со мной, т. к. я всё это очень болезненно переживаю уже второй день). Разорванный пакет пришёл, стянутый шпагатом, и на нём было написано: – "В Брест поступило в разорванном виде".

В общем, мне трудно описать тебе моё состояние и то, что со мной творилось тогда. Но как бы там ни было, огромное тебе спасибо за то, что ты так внимательна ко мне. Кое-что, конечно, дошло (всё – таки совесть у того негодяя утрачена не до конца, видимо). В восторге от плакатика АЛЬФА – РОЛЛО! Но я чувствую, что это – то немногое, что осталось…

Ну, ладно. Ничего не поделаешь. В будущем будем умнее. Правда, на своих ошибках учатся – дураки… Может, это и грубо слишком, но такова правда. Ладно ещё, если бы бандероль была заказная, с описью, а так как на ней написано – "простая бандероль" – ничего никому не докажешь, и пожаловаться тоже некому. Поначалу я хотел написать злобное заявление в Министерство связи, а теперь уже окончательно смирился с мыслью, что всё это потеряно уже, увы, безвозвратно…

Сейчас пребываю в ужасно дурацком настроении. Но не только поэтому. А вообще… Всё здесь противно, все эти морды надоели, ни на кого смотреть уже не могу. Жду, не дождусь, когда уже отпуск, и я укачу отсюда подальше, куда глаза глядят, только бы – не видеть всего того, с чем я сталкиваюсь каждый божий день. Мучительно долго тянется время. Я считал дни, которые остались до майских праздников, рассчитывая приехать в Москву. Но, видимо, ничего из этого не получится, т. к. сейчас половина командного состава ушла в отпуск, а солдаты на праздниках только и глядят, как бы это попить водки, да норовят в самоволку куда сбегать. Так что, праздники придётся провести в казарме – но это уже не в первый раз, и я где-то к этому был готов, так как на Ноябрьские и Новый год было тоже самое – ночи проводили в казарме. Ругаю сейчас эту проклятую систему на чём свет стоит. Всё здесь стало ненавистным. Планы все ломаются, да их лучше и не строить никогда: за тебя всё спланируют.

Так что, на один день в Москву не имеет смысла ехать… Домой тоже отсюда выбраться никак не могу. Остаются эти, уже ставшие ненавистными – Пружаны. Правда, я там бываю редко, в основном сижу здесь, в своём логове. Занятие какое-нибудь себе найти – в принципе не очень трудно. По вечерам – хоккей, или поляков смотрим, или книжку какую-нибудь мусолишь.

На днях был в кабаке, в Пружанах, как раз в воскресенье, на Пасху. Всё одно и тоже: меню, люди, которые уже примелькались, музыка и т. д. и т. п. Удовольствие – минимальное, если я его и получил. Сандр, правда, в конце номер отколол: подрался, (вернее, его избили) какие-то люди, не то из райкома, не то из райотдела милиции. Отвели его оттуда (из кабака) в комендатуру, пока там разбирались, он оттуда сбежал с Парфёновым, а этих гражданских забрали потом в милицию. И после всего этого остался какой-то неприятный осадок.

Хотел увидеть Серёжу Демчинкова, но Сандр сказал, что он уехал домой. Счастливый…

В общем, не знаю – куда себя девать. Друзья пишут письма из Минска – там так здорово! Читаю и завидую. Люди куда-то ходят, что-то новое каждый день видят, узнают, чем-то интересуются, чему-то радуются, спорят о чём-то. А здесь как в болоте: всё одно и то же.

Вот написал бы тебе письмо и отправил бы его через полгода, и всё было бы по старому, без перемен, всё одно и то же.

Боже! Когда этому уже конец?! Правда, последние две недели поездил по командировкам. Это немного интереснее, чем на одном месте. Правда, ездил с солдатами. За ними глаз, да глаз нужен, но было и свободное время, и везде всё поражает своим однообразием, и люди везде какие-то все одинаковые, и дома в городах, и всё остальное прочее, ну, как в Слободке. (Может, я уже потихоньку с ума начинаю сходить?)

…Каждый раз с нетерпением жду выходных, когда можно будет на целый день одеть джинсы или костюм, чистую рубашку, и почувствовать себя нормальным человеком, а не идиотом в цвета хаки х/б наряде. Как ни стараюсь, до сих пор никак не могу к нему привыкнуть. Но видит Бог, и не привыкать мне к нему!

Сейчас ночь. Сижу, пишу тебе, слушаю музыку всякую, думаю: как по разному живут люди! Кто-то приходит с работы к своему уютному семейному очагу, одевает домашние туфли, устраивается поудобнее в кресле у телевизора; кто-то вместе с весёлой, шумной компанией веселится в дискотеке или баре, лениво потягивая ароматный коктейль, и со скучающим видом наблюдая за тем, как лениво работает бармен; кто-то теряет голову от ласки любимого человека; кто-то прикасается к самым сокровенным тайнам истории, перелистывая страницы древних манускриптов, или входит в светлый мир Ван-Гога, Вивальди; наконец, валяется пьяный, где-нибудь на 16-ом этаже какой-нибудь общаги…

А здесь придёшь, поставишь в угол свои сапожищи, и глазеешь тупо по сторонам, не зная, что делать, куда идти, с кем поговорить по-человечески о чём-нибудь, близком тебе, чтобы не было так тоскливо на душе. Нет, много несправедливости на свете; вопреки твоему желанию делать, и думать, как тебе хочется, нужно делать то, что вовсе не хочется, что кажется порой абсурдным, от чего бежать бы куда-нибудь подалей.

Примерно об этом сидел и думал всю прошлую ночь в наряде. Спать ночью нельзя, вот сижу и курю, а в голове творится что-то непонятное от всяких таких мыслей.

Даже не знаю, зачем тебе всё это пишу. Другим становится легче, когда они пьют горькую, я не могу так, вот, наверное, поэтому и пишу… только, может быть, тебе это вовсе не интересно, да и что тут может быть интересного?

Ну, хватит. Не буду тебя утомлять своими тяжёлыми мыслями. Всему когда-нибудь приходит конец, и вообще, добро побеждает зло – я это точно знаю – так все взрослые говорят…

Жаль, что я не смог приехать, как обещал. Ты, наверное, тоже не сможешь выбраться в обозримом будущем. А очень бы мне хотелось тебя увидеть и поболтать о всякой ерунде, просто так. Не знаю, когда это произойдёт, а ты знаешь?

Пиши мне чего-нибудь. Большой привет девочкам – Лене и Наташе.

С наступающим вас всех праздником! Пиши обязательно. Целую.

P. S. Элли! Большая к тебе просьба. Достань что-нибудь, сувенирчик какой-нибудь с чемпионата мира – или значок, или ещё что-нибудь.

Санька.

Это письмо от Саши было последним, потому что дальше событии начали развиваться совсем не по тому сценарию, который ожидался.

Саше удалось приехать в Москву. Но почему-то, он позвонил не Стэлле, а Наташе. Они встретились, и, видимо неплохо провели время. Стэлла об этом узнала от самой же Наташи. Как расценивать этот поступок? Видимо, Саша обратил внимание на Наталью ещё тогда, когда девочки приезжали в Пружаны.

От Саши долго не было писем. Вероятно, он предполагал, что маленькая Элли узнает о его мимолетной связи с Наташей. Было ли ему стыдно за свой поступок? Или он всегда рассматривал отношения с Элли, как временное развлечение в период ненавистной службы?

Элка долго и мучительно переживала то, что случилось.

От Любы, которая продолжала встречаться и переписываться со своим лейтенантиком из Пружан, Стэлла узнала, что Саше удалось демобилизоваться, и вернуться в Минск, домой.

И вот здесь мне вспоминается случай, который произошел со Стэллой в детстве.

У Стэллы был независимый, гордый характер. Она где-то в душе всегда ставила себя выше других девочек, но, желая верховодить, ещё сама не знала – как становятся авторитетами, и добиваются уважения коллектива. Девочки интуитивно чувствовали это, и порой, объединяясь меду собой, выступали сообща против Ёлки.

Был такой случай. Я о нём уже писала в предыдущем томе. Повторю…

Нюнина Лариса что-то выдумала и наплела про Стэллу девочкам. Те поверили, обиделись, и объявили Ёлке бойкот. Стэлла гордо переносила этот факт, хотя про себя и переживала очень.

Приближался день рождения Светки Егоркиной. Обычно дома у новорожденных – родители накрывали стол. Приглашения раздавались заранее.

В этот раз приглашены были многие подружки Светки, а Ёлку обошли.

Что же сделала наша гордая девочка. Она заранее заказала мне подарок для Светы. В день рождения взяла его, и пошла в гости. Когда она позвонила, дверь открыла мама Светы. Она, поскольку была "не в курсах", пригласила Ёлку войти и сесть за стол. Все, сидевшие за столом в прямом смысле – остолбенели от такой наглости.

Когда Стэлла вошла в комнату, её появление произвело на всех впечатление разорвавшейся бомбы. Все замерли в том положении, в котором их застало появление Эли. Это как в сцене «Ревизор», когда гостям объявили – "Ревизор приехал!".

Мама Светы ухаживала за Стэллой, как за опоздавшей. А Ёлка только показывала пальчиком – что ей положить на тарелку. Элка всего понемногу покушала. Потом сказала – "Спасибо. Ну, мне пора!". И, как померещившееся видение, медленно и спокойно удалилось. Домой пришла довольная, с чувством выполненного долга.

Что это было? Что принесло ей чувство удовлетворения? Наверное, я бы так не смогла, а скорее, просто не додумалась бы…

Вот и теперь, она поступила, как я считаю – аналогичным способом.

Не получая никаких известий от Саши, но узнав, что он вернулся домой, она отправилась в Минск.

Когда Стэлла заявилась к Саше домой, он был немного шокирован её появлением. Но, чувствуя за собой вину, не показал вида.

Познакомил её со своими родителями. Те удивились, но встретили Ёлочку, приехавшую из Москвы, вежливо и, можно даже сказать – радушно.

Саша, вернувшись из Пружан домой, с удовольствием вдыхал воздух свободы, на работу пока не устроился, решил пока отдохнуть. У него дома ежедневно собирались его прежние друзья, среди которых выделялась одна, очень уверенная в себе – девушка. Она обращалась с Сашей, как очень с близким человеком – держала себя фамильярно, и, никого не стесняясь, может быть, излишне свободно.

Друзья Саши, как и он сам были старше Стэллы. Неизвестно, что он про неё им рассказал, но, познакомившись с ней, они просто перестали обращать на неё внимание. Вероятно, он представил её, как родственницу, приехавшую погостить из Москвы.

Стэлла не стала напрашиваться на какие-нибудь объяснения с Сашей по поводу всего происшедшего. Его холодность, демонстративное отчуждение, выставление напоказ близких отношений с приходившей в гости девушкой, – говорили сами за себя.

Пробыв в Минске несколько дней, Стэлла вела себя, действительно, как приехавшая родственница. Вела себя спокойно. Молча наблюдала, как веселился с друзьями Саша.

Он, видимо ждал, когда маленькая Элли взорвется, и устроит, если не при всех, то хотя бы, с нм наедине сцену. Наверное, ему было бы легче, если бы так случилось. Но Элли все эти несколько дней только молча смотрела на него, действуя, как укор за все им содеянное.

А потом – уехала, не попрощавшись. Для всех, наверное, осталось загадкой её поведение. Но, наша гордая девочка поступила так, как она сочла нужным и правильным…

Вернувшись домой, она, конечно, долго переживала разрыв с Сашей. Обида сжимало сердечко маленькой Элли. Смешалась горечь от предательства подруги и от обмана любимого человека.

В её сознании рушилась вера в чистую и светлую любовь. Она прощалась с первой своей влюбленностью, которую приняла за большое чувство. Грустно.

Но мне кажется, что в молодости почти все проходят через подобные разочарования, а переступив через них, взрослеют, и начинают смотреть на эти вещи более трезво.

Конечно, первая Ёлкина любовь оставила на сердечке зарубку, и осталась в памяти на всю жизнь.

Но время – лечит. И опять её закружил и завертел сумасшедший ритм жизни.

Начиналось последнее полугодие перед выпускными экзаменами. Впереди – интересная работа…

Ну, а мальчишки? Все оставалось по – прежнему. Опять – легкие встречи, и, – ни к чему не обязывающая переписка.

20.03.79.

ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГАЯ СТЭЛЛОЧКА!

С большим чистосердечным приветом к тебе – Шурик и Вовик.

Вот уже прошло четыре месяца, как мы тебя не видели Все эти четыре месяца мы жили воспоминаниями о той короткой встрече 20 ноября 1978 года, и мечтой о следующем, более длительном свидании, которое может состояться в третье приёмное воскресенье апреля. Это будет, вроде 15-го числа. И мы тебя очень просим, пожалуйста, приезжай.

Стэлла, скоро будет уже год, как мы с тобой познакомились около кинотеатра «Пушкино», когда ты была с Викой и бутылкой в сумке, а я с Леной.

После нашего знакомства мы направились на день рождения, где нас встретил Гриб с магнитофоном. Да, это было прекрасное время.

Сейчас мы с Володей Шаповаловым лежим в санчасти. Диагноз – хронический лентяизм, т. е. служба надоела и мы решили отдохнуть. Спим по 25 часов в сутки. Служба идёт хорошо. Осталось 400 дней.

Я 11-го февраля ездил в Москву со взводом в Третьяковку и на ВДНХ, но, к сожалению, у меня не было твоего телефона, а то бы я тебе позвонил.

В апреле, наверное, тоже поедем, тогда тебе позвоню. Телефон есть у Шаповалова. Постараюсь с тобой встретиться, и погулять по Москве, если ты этого желаешь, и тебе не будет стыдно со мной ходить, ходить – то я буду в военной форме.

Но вот и всё. До свидания. Ты пиши, а мы ждём.

Целуем – ШУРИК И ВОВИК.

Письмо в Москву из Калужской области – "Калужская область. Г. Козельск – 5. В/Ч 54055 Б – Г. Витковскому Олегу В.".

31.12.79 г.

ЗДРАВСТВУЙ, СТЭЛЛА (ЗВЁЗДОЧКА)!

Ты, наверное, не догадаешься, кто тебе пишет. Это уже не девятиклассник, а воин Советской Армии. Ну, вспомнила? Ну да! Витковский Олег. Я даже вижу, как ты обрадовалась. Я нахожусь от Москвы в 250 км, в городе Козельске Калужской области. Это совсем близко. Если можешь, приезжай после Нового Года.

Да, совсем забыл, с Новым Годом! Ну, всё же, ты обрадовалась, что я тебе написал, ведь, я вижу, что ты сейчас улыбаешься, и у тебя похолодели кончики пальцев. Я вспоминал тебя – «ту», в лагере, а не в – сейчас. Ты была маленькая, с чёрными, как смоль волосами, и с очень интересными губами. Ну, о себе.

Прожил я эти три года, отучился, поступил на работу, проработал полтора года, совместно обучаясь на водителя, и теперь в армии.

Напиши мне, как ты жила. И не улыбайся, я же вижу. Только поподробнее. И не обижайся на то, что я так коротенько о себе… Ты же знаешь – нет времени.

До свидания.

ГВАРДИИ РЯДОВОЙ – ОЛЕГ.

Часть 9

Отпуск в 1979 году

ВСПОМИНАЕТ ОЛЕГ

Наша семья считала себя авто альпинистами. Сначала у нас был МОСКВИЧ – 408. Потом – 24-ая ВОЛГА.

Кроме отпусков, каждую весну, на майские праздники мы ездили на Украину к бабушке, маме отца. А осенью – на ноябрьские – в Белоруссию к дедушке (отец папы).

Но основные путешествия на машине, мы, всей семьей, совершали летом, когда у родителей наступало время отпуска, а у нас со Стэлкой – были каникулы.

В итоге можно сказать, что побывала наша семья во многих уголках не только России, но и во всех республиках Советского Союза.

О многих поездках сохранились записи в наших путевых заметках и дневниках.

В этом, 1979 году мы совершили автопробег по маршруту:

Москва – Азов – паромом через Каспий – Средняя Азия – Целиноград – Челябинск – Москва.

Мне уже было 16 с половиной лет, а Стэлле – почти 19. В этом автопробеге мы уже участвовали, как члены взрослого экипажа.

В этот раз мне поручили вести дневник этого автопробега.

ПАМЯТЬ НАША ДОСЕЛЕ ХРАНИТТОТ МАРШРУТ… И ПОНЫНЕ МАНИТХОТЬ ВО СНЕ, ХОТЬ В МЕЧТАХ —ВЕРНУТЬСЯ ТУДА НА ВОЛШЕБНЫХ КРЫЛАХ…

Среди записей о проведённых нами отпусках, к счастью, остался дневник об этом отпуске, полном богатых и прекрасных впечатлений.

Хочу познакомить Вас с участниками этого автопробега:

Мои родители – мама и папа, сестрёнка Стэлла, собачка – Динка и Я – ОЛЕГ ДУДКО.

Мне было 16 лет. Я был высокий и худой, смелый и уже тогда уверенный в себе и своих поступках.

Планировалось за 30 дней пройти 9493 км.

Фактически за 30 дней прошли 10698 км.

Маршрут отпуска выбрали неожиданно – перед самым отпуском, по следующим мотивам:

– Стэлла в феврале кончает училище и свои отпуска впредь постарается проводить по своему усмотрению.

– В следующем – 80-ом году будет Олимпиада, значит, дома у телевизоров мужчины будут болеть.

– У бабушки Веры (мама отца) – семидесятилетие, значит, в июне 80-го года предстоит поездка к ней.

– В 1981 году я окончу 10-ый класс и попробую поступать в институт – лето опять пропало.

Итак, получается, что в 1979 году, последний раз наша семья Дудко проводит отпуск в полном составе.

На семейном совете не задумываясь, решили – в Среднюю Азию!!!

Кроме того, учитывали и тот факт, что отец договорился на работе с директором предприятия в Азове, что у них на базе можно неплохо отдохнуть. Директор в это время повышал квалификацию в ИПК, где и работал отец.

Имеется тетрадь, в которой подробно по дням и километрам рассчитаны несколько вариантов маршрута планируемой поездки в Среднюю Азию.

1-ый вариант – 21 июля в 6–00 выезжаем из дома – Москва – Воронеж – Ростов – Азов (отдыхаем до 28-го августа) – Кропоткин – Невинномысск – Минеральные Воды – Нальчик – Орджоникидзе (29 июля) – Грозный – Махачкала – Дербент – Куба – Баку (30 июля) – Баку (паром) – (31 июля) – Кызыл-Арват – Ашхабад (12 день 1 августа) – Таджен – Мары – Чарджоу (13 день) – Бухара (гуляем 1 день) – Самарканд – Ленинабад (14 день) – Коканд – Фергана – Уч-Коргон (отдыхаем 8 дней) (24 день) – Фергана – Андижан – Фрунзе (26 день гостим 1 день) – Джамбул – Чимкент – Туркестан (28 день) – Кизил-Орда – Аральск – (29 день) – Актюбинск – (30 день) – Уральск – (20 августа) – Куйбышев (32 день) – Москва.

2-ой вариант – (14 день) Самарканд – Ташкент (отдыхаем 1 день) (16 день 5 августа) – Фрунзе (17 день) – Уч-Коргон (живем 6 дней) (25 день) – Чимкент – Туркестан – Кизил-Орда (15 августа) – Аральск – (28 день) – Уральск – Куйбышев (29–30 день) – Москва.

3-ий вариант – Москва – Ростов – Волгоград – Астрахань – Гурьев – Аральск – Актюбинск – Аральск – Кизил-Орда – Ташкент – далее во Фрунзе и Уч-Коргон, затем 13 августа через Кустанай – Троицк – (14 августа) – Челябинск – Уфа – (15 августа) – Богульма – Чистополь – Сорочьи Горы переправа (16 августа) – Казань – Чебоксары – Горький (17 августа) – Владимир – Москва.

Километры рассчитывались по атласу столбиком, а дни отпуска и даты привязывались к ночевкам. Запаса дней на непредвиденные случаи не учитывались. Мы поехали фактически по 4-му варианту.

Мне, кроме основных обязанностей, вменили на этот раз – вести дневник нашего путешествия. Для чего перед поездкой вручили мне несколько тетрадей и авторучек.

То, что записывалось в этих тетрадях – были только сокращёнными путевыми заметками. В пути писать было бы трудно, да особенно и некогда.

Уже дома – из скупых записей маршрута, показателей спидометра и денежных расходов я извлекал прекрасные воспоминания. Передо мной стояла задача – из мозаичного сумбура впечатлений нарисовать гармонию увиденных красот.

Поскольку с собой был фотоаппарат, записи были дополнены фотографиями.

Когда я приступил к обработке путевых записок, я предупредил всех, что записывать буду следующим образом: заполняться будет лишь правая страница тетради, а на левой – представляется возможность остальным членам экипажа после прочтения написанного – навести критику, дополнить пропущенное, и вписать свои впечатления.

(Как же! Размечтался! Ни одного дополнения, ни одной записи никто не внёс! Лентяи!).

Ну, а теперь представляю Вам возможность прочитать дневник нашего путешествия.

* * *

Итак, в путь!!!

Несмотря на то, что время на сборы было ограниченным, всё-таки собрались все вместе – распределили обязанности, уточнили маршрут, спланировали расходы.

Папа Виктор – капитан и рулевой, мама Ираида – казначей, завхоз и повар, я, Олег – штурман, а Стэлла – пассажир.

За основу приняли 4-ый вариант нашего маршрута:

Москва – Азов – Баку – Красноводск – Бухара – Самарканд – Фергана – Фрунзе – Целиноград – Челябинск – Москва.

Весь маршрут – около 10 000 км.

Расходы: перед отъездом понадобился легкий ремонт машины, собственно и не ремонт, а техосмотр, смена номеров подмосковных на московские и тому подобные расходы. Тем не менее, эти мелочи потянули на 150 рублей.

Купили с собой на 135 рублей продуктов.

Бензин и масло – приблизительно – 210 рублей.

На переправу отложили 65 рублей.

На гостиницы в дороге и на проживание в Азове на турбазе – 25 р.

Запланировали на питание на 33 дня – по 10 руб. в день = 330 р.

На мелкие расходы – 30 рублей, и Н. З., который отдали папе на сохранение, составил – 50 рублей, у Стэллы – 20 рублей и у меня – 10 рублей. (Это считалось личным капиталом).

ИТОГО = 1025 рублей.

В дороге мы не занимали денег, сделали небольшие покупки, получили памятные подарки… Можно считать, что, в целом, отпуск так и обошёлся около 1000 рублей. Позднее проанализируем подробнее…

Поскольку 30 дней – мало для такого автопробега, было решено, чтобы мама оформила три дня без сохранения зарплаты, что и было сделано.

В ночь перед выездом все помогали собираться. Мама не ложилась спать совсем – варила в дорогу курицу, по виду напоминавшую индюка и старую, как кляча. Бульон налили в стеклянную банку с собой и напились перед отъездом – набирались сил.

Отец прикорнул всего лишь на 2 часа. В общем-то, это ненормально.

Вспоминается поговорка: кому чего всегда не хватает:

– студенту ещё одной ночи пред экзаменом,

– хозяйке – 5 рублей до получки,

– любой женщине – пары капроновых чулок (по нынешним временам, правильнее было бы сказать – колготок).

Нам не хватило, как всегда, суток на тщательные сборы перед отъездом и нормального отдыха перед дальней дорогой.

Ровно за неделю перед отъездом, по договоренности – всё, что хотели взять с собой, сносили и складывали в коридоре прямо на полу. Куча росла, как в сказке. Здесь оказалось почти всё, что нашлось в доме передвижного, и подъёмного: удочки, палатка, раскладной столик, две маленьких табуреточки (деревянные с четырьмя, торчащими, как рога, ножками), спальные мешки (долго не могли решить – сколько их брать: 2, 3 или 4), чайник, сковорода, миски, кастрюли, большой термос для питьевой воды, канистру для технической воды, чемодан и сумки, сумки, сумки… с едой, посудой, нитками для вязанья (2 кг. в клубках толстых деревенских ниток), журналы для чтения, вязания и модного шитья, фотоаппарат и плёнки, аптечка, набитая до отказа всем, кроме таблеток от желудочных заболеваний (при наличии рецепта – не успели купить), тетради для записей, салфетки, обёрточная бумага, рулоны туалетной бумаги, пачки ваты… В общем, всё перечислять можно бесконечно. Ещё можно сюда добавить умывальные принадлежности, лёгкое одеяло для загорания, тёплые вещи (кофточки, плащи и кожанку), выходные вещи – пиджаки и юбки на вешалке, чтобы не помялись и т. д. и т. п…