Энциклопедия наших жизней. Два друга и «Москвич 408». Том 1

Следующая бухта – Лягушачья. Мы о ней уже писали.

Лягушачья бухта невелика, и катер быстро ее покидает. Обогнув выступающий далеко в море низменный мыс Мальчин, катер оказывается в Коктебельском заливе, где причудливые скалы Карадага сменяются мягкими очертаниями коктебельских холмов. А дальше – Плойчатый мыс, Тупой мыс и последний мыс перед Планерским – мыс Мальчин. Вот мы и вернулись.

И, наконец мы должны ещё на прощанье вспомнить о профиле Волошина.

Резко в море выступает Синяя скала (Кок-Кая), очертаниями похожая на лицо Максимилиана Волошина. Это тот самый знаменитый Профиль Поэта, который он воспел в своем стихотворение:

Вон там – за профилем прибрежных скал,Запечатлевшим некое подобье(Мой лоб, мой нос, ощёчье и подлобье),… И на скале, замкнувшей зыбь залива,Судьбой и ветрами изваян профиль мой…М. Волошин

Ничего подобного во всей обозримой истории мы не знаем.

На Земле нет естественного рельефа, который так точно бы запечатлел лицо человека узнаваемого всеми. Даже теми, кто не знаком с творчеством Волошина, но по мере ознакомления легко убеждающемся в таком сходстве. Это редчайший случай тесной связи между землёй и живущим на ней художником. Катастрофические оползни 1911–12 года обрушили скалу и 300-метровый профиль стал узнаваем. А землетрясение 1927 года ещё более «подправило» в сторону похожести природную скульптуру. И вот уже почти сто лет как люди наблюдают это явление и много рассуждают на эту тему, а наша официальная наука упорно демонстрирует по данному поводу гробовое молчание.

Если развернуть угол на 180° от того места, из которого вы смотрите на Профиль (лучше всего от самого Дома Поэта), то второй конец этого угла будет в открытом море, в определённой точке. Находящийся в этой точке наблюдатель видит Профиль Поэта с моря, только теперь на фоне Коктебеля и окружающих его холмов.

Я максимально сократила текст воспоминаний об этом нашем отпуске в Коктебеле, куда нас привезла наша машина.

Следующая наша поездка на Москвиче 408 была последней. Мы прощались с машиной, передавая её в руки нашего верного друга – Николая Макаровца. Это был незабываемый автопробег, к рассказу о котором мы переходим во всех подробностях ко второму тому книги – «ДВА ДРУГА И МОСКВИЧ 408».