Полная версияПолная версия:
Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 4. Перестройка
А так ни о чём не тужу. Каждый денёк встречаю подъёмом, а провожаю отбоем, как в армии.
Как Володька Кудрявцев пишет – "Да, когда услышит бог наши моления, и доведёт до командира отделения, и спасёт всех нас святая демобилизация. Аминь!". Расписал мне, как доехал, как то, да сё, кого ещё в армию забрали – Гену Жукова, Андрюшу.
Помнишь, они ко мне заходили часто. Ну, что делать, все здесь будут, им-то, вообще, тоска зелёная.
К нам тут в роту дали 5 человек с осеннего призыва. Посмотришь на них, и себя вспоминаешь, как пришел. Сейчас-то обжилось. Свои люди. Внимания не обращают на них. И в феврале ещё девять человек должны дать, короче 14 человек должны взять. Будут жить в нашей краснознамённой роте.
За 1975 год наша рота всё-таки первое место в части взяла. Вот так вот.
Сейчас новый учебный год начался с 1 декабря. А вместе с ним и пахота.
Что ещё написать, даже и не знаю. Буду, наверное, закругляться. Что жизнь и обстоятельства преподнесут мне в подарок к Новому году, я узнаю скоро. Ну, а вам я желаю крепкого здоровья, не болеть, обо мне больно не говорить, перебьюсь как не то. А вы берегите себя. А ты, отец, особенно, так как большая часть, сколько служу, мать всё пишет – болеет, да болеет.
И когда ты будешь, здоров, даже и не знаю, так что, мотай на ус.
Передавайте всем от меня привет: Жуковым, Деду, Маше, Самошиным, Степановым, ну и так далее. Всем желаю хорошего настроения, здоровья. Новый год встретить отлично, чтобы всё на высшем уровне. Если я не явлюсь, как сон, за меня – стаконягу.
За то, что я в Новый год буду ходить не в лаковых туфлях, а в кирзовых сапогах с оторванными подмётками. Наверное, до Нового года я не напишу уже ни одного письма. Так что, это письмо моё – завершающее, письмо за 1975 год. Ну, ещё раз крепко вас всех целую. Спасибо Наде за отличную разрисовку открыток, всё на высшем уровне, даже птичка на погонах. Ну, всё!
ЦЕЛУЮ КРЕПКО, ВАШ СЫН – ЮРА
Отсутствует начало письма.
……… Ну, а какое несчастье у Демидовых, тоже читал. Да это уму непостижимо, ужас просто. Пришли с армии, нечего сказать.
Ну, а как здоровье у наших родных? Все ли живут в достатке. Как там Миня Смыгалин? Не болеет ли, как батянька? Что-то он не пишет. А всё ты, да ты, мам, а? Или занятой стал, на заработках где? Пусть передаёт от мня привет Генке. Ты, мам пишешь, что он сейчас по-прежнему в институте работает. Геннадию Андреевичу Ротмистрову, ну и всем остальным.
Да, тут во вторник были полёты, почти у вертолётчиков. Летал один вертолёт, а я на своём заправщике заправлял его после каждого взлёта. Ну, и попросился у лётчиков покататься. Они разрешили. Я заправил их, поставил автомобиль на стоянку, и сел в вертолёт. Они меня за штору спрятали от ком. эскадрильи. Он в этот день летал вместе с ними. Ну, а когда взлетели, борт техник, по – моему, говорит – выходи теперь, смотри.
Видел, значит, я Кулебяки сверху, аэродром свой весь в огнях. Красивое зрелище. Гарнизон сверху, как город какой-то. В сторону Новашино не летали, видел только огоньки.
Вижу, немного видно было, как машины на шоссе проходят с зажжёнными фарами, ну и деревушки разные, какие, не знаю. В общем, можно сказать, настоящий теперь авиатор.
Хоть в армии на чём-нибудь полетал. Обещали ещё взять, как будут отдельные полёты от полка. А то, вдруг искать будут. А так, я у них на полётах, и всё. Кончили поздно, в казарму пришел где-то в 2 ночи, но был рад, что посмотрел наш аэродром сверху, да и вообще полетал, покатался.
Только вот что нового, а остальное осталось по-старому. Да и привык уже. Время идёт не заметно, скоро уже и год. Что ещё написать, даже и не знаю.
Пишите, как дела у вас, да и на бульваре есть ли чего нового. Вроде всё. Крепко обнимаю вас, мои дорогие, мамка и папка.
Горячо целую вас, ваш сын – ЮРИЙ. 24.01.76 г.До свидания.
В настоящее время бытует мнение, что в совковые времена, в армии не было дедовщины. Но вот на конкретном примере мы убеждаемся, что это далеко не так.
Юра по натуре имел горячий, заводной характер. Он мог вспылить, и тогда уже шел напролом. Ну, и не надо забывать, что улица его воспитала в духе решимости – не уступать обидчикам, и стоять за себя в любой ситуации.
Случилось так, что, когда после карантина, новичков распределили по полкам, они начали "проходить школу новобранцев" под руководством тех самых дедов. Унижения, черновая работа за других, оскорбления, издевательства, и даже побои.
В один прекрасный момент, когда Юру стегануло по самолюбию, он возмутился, взбунтовался и попробовал дать отпор. Подробности этой стычки не известны. Но деды избивали его жестоко. Была выбита и сломана челюсть. Сломана рука, и масса других гематом от ушибов.
Пролежав довольно длительное время в госпитале, Юра вернулся в часть.
Естественно, было проведено расследование.
Юра никого не выдал из ребят. Это опять по тем же не писаным законом уличного детства – домой жалобы после драк не приносились.
Видно, всё, что происходит в жизни, имеет свои законы, не происходит случайно, и не проходит бесследно.
Несколько лет спустя, когда Юру судьба забросила на зону, он там встретился с одним из «дедов», которого он не выдал после драки.
В знак признательности и благодарности за то, что Юра их тогда не выдал, этот парень взял над Юрой шефство. Опекал его, защищал. И это здорово не раз помогало Юре в разных щекотливых ситуациях…
С огромным приветом к вам – сын Юрий.
Письмо ваше я получил, и вернее, целых пять писем сразу. Получил то письмо, где вы пишете, что добрались домой в полном здравии. Ещё мне из части переслали, где ты, мам, писала, что приедете ко мне на 23. Затем с конвертами. В одном из конвертов – 1 рубль. В этом конверте и пошлю вам письмо. Затем от Генки Григорьева с работы и от Смыгалиных.
Тут думали, что я выписался, а письма приходят.
А вчера заходит в палату сестра и спрашивает – ребята, вы, говорит, не знаете адреса Ануфриева в часть. Ему нужно письма переслать. А я говорю, куда пересылать, вот я сам.
Ну, что о себе. У меня всё хорошо. Сняли верхнюю шину. Ем всё к ряду. 26 хотят снимать нижнюю. Сегодня сделали снимок ещё раз. Всё хорошо. До праздников мартовских ещё, наверное, пролежу. Во-первых, когда снимут нижнюю, но есть привыкать.
Затем, зубы запломбирую заодно, а то там времени в части не будет. А то у меня две старые пломбы выскочили, и теперь нужно срочно их закрыть. Настроение у меня хорошее, погода стоит замечательная. Выходим гулять, фильмы в клубе показывают. На 23-ье был концерт, а затем фильм – «Офицеры». Очень замечательный фильм. По телевизору в этот день был в 4 часа, а у нас в 18–00. Я посмотрел его с удовольствием 2 раза.
За меня не переживайте. У меня всё хорошо на самом деле. Уже ем. Только корочки хлебные ещё не ем, а остальное всё.
Ну, какие дела у тебя, батенька? Не заболел ли ты, а то был какой-то хворый, когда приезжал. С Аликами на работе не связывайся. Береги здоровье. А то посмотрел я, худющий, как шкилет. Нажимай лучше на фрукты, да на масло. От Гены письмо я получил, мне прислали ребята из части. Ну, я ему обязательно сегодня отвечу. Сейчас у нас тихий час, как в доме отдыха. Я уже здесь порядком набаловался. Встаёшь в 8, поешь, затем опять на бок, или книгу читать. Потом обед, и опять приходится отдыхать. Затем ужин, и опять спать. Отосплюсь, хоть, вдоволь, а то забыл, когда и спал-то, как человек. А то подымают, как петуха, в 5 часов, и до конца вечера, как белка в колесе. Ну, летом-то кайф.
Да, весна не за горизонтом. Ну, а, когда дело будет ближе к выписке, я напишу вам дня за два, чтобы больше сюда не писали.
Международный женский день я, наверное, встречу здесь. Да, скорее всего, буду здесь, так что пока пишите сюда.
Ну, что ещё писать, даже и не знаю. Я очень рад, что у вас всё хорошо.
Передавайте от меня привет Смыгалиным, да и остальным тоже.
Писать закругляюсь. Жду ответа от вас. Пишите обо всём.
Крепко обнимаю вас, и горячо целую вас.
ВАШ СЫН – ЮРИЙ. ЖДУ ОТВЕТА. 25.02.76 г.
Извините, что долго не писал. Просто было нечего писать. Письмо ваше я получил. Большое спасибо. Шло оно до меня ровно неделю.
Ну, дела у меня просто хорошие. В пятницу, т. е. 19, меня выписывают. Так что, больше не пишите сюда.
Залечил все зубы, где были дырки, чтобы в части не мучиться с ними, а то там времени не было бы залечить. Ну, а здоровье у меня отличное. В этом госпитале привык, как дома, спишь сколько хочешь, ничего не слышишь, даже выписываться не хочется. Снова в 5 часов подъём, и до темна работать на аэродроме. Полтора месяца пролетели, даже не заметил. Дни пролетели быстро.
Погода стоит хорошая. Скоро вообще тепло будет. Когда приеду в часть, я пришлю письмо вам.
Мам, скажи Наташе, чтобы та тоже не писала больше сюда. Ну, вроде всё.
Пишите, как у вас дела, и что нового дома. Передавайте от меня всем привет.
Ну, мои дорогие, писать заканчиваю. Крепко целую вас. Новостей больше никаких нет, так что, извиняйте, что мало написал.
Ещё раз горячо целую вас.
ВАШ СЫН – ЮРИЙ.Письмо буду ждать в часть. 17.03.76 г.
С огромным приветом – ваш сын ЮРИЙ.
Хочу сообщить, что доехал из Клина отлично, жив и здоров. Большое спасибо вам за перевод. Я его получил. Двадцать седьмого августа уезжаем в Красноводск. Это точно.
Мои дорогие, завтра у меня день рождения. Да, пойдёт уже 3-ий десяток.
Думаю собраться небольшим кругом, 4 человека нас. Близкие мои кореша: Мишка, Кузнечик, Петруха Ерш. и я. Только вот погоды нет. Идут дожди здесь, а в смысле жизни здесь полный порядок в казарме. Народу раз – два и обчёлся.
Много уехало на целину. Живём спокойно, тихо, мирно, никто не кантует. В общем, лучше, чем в Клину. Я даже не жалею, что напросился уехать из Клина в другую очередную командировку. Время быстрее идёт как-то, да и интересней быть всё время в разъездах. Тем более, что сейчас не служба, а лафа.
А в Клину о доме всё думалось. А здесь почти и не вспоминается. Там всё как-то рвешься домой, а здесь так себе.
Вчера, в воскресенье ходил в офицерский клуб с корешами, смотрели фильм "Возвращение высокого блондина". Франция. Кинокомедия. Не сказать, что очень хороший, но смешной, лёгкий фильм. Здесь сейчас можно спокойно ходить в клуб. Пускают всех. Вот и ходим помаленьку. Фильмы идут интереснее во много раз, такие же, как и в Москве.
Была хорошая погода, ходим загорать на водоём, и кататься на лодках. В общем, замечательно проходит лето. Скоро осень, а там – зима, и я дома. Так что, обо мне сильно не скучайте. Делать дома сейчас всё равно нечего. Да и всё я там видел, когда заезжал. Добирались сюда мы через Владимир. Посмотрел, можно сказать, ещё раз родной город. У Собинки делали привал на обед.
Вспоминалось былое, как мы ездили в деревню. С горы был виден купол Булановской церкви. Проезжали мимо Наспоровых, дом их видел, да жаль, нельзя было остановиться.
Кто бы мог думать раньше, что в армии я буду ездить по знакомым местам моего детства.
В Савослейке хорошо, мам, и за меня не беспокойся, ничем плохим я здесь не занимаюсь. В будний день готовим машины для командировки. В воскресенье отдыхаем, загораем. В воскресенье отдыхаем, загораем. В основном, всё идёт отлично.
Ну, вроде и всё. Крепко целую вас. Жду от вас ответа. Передавайте привет от меня Смыгалиным, Мише и Степановым, Жуковым.
Да, чуть не забыл я, когда приезжал, брал взаймы у дяди Миши милиционера из 104–10 рублей на дорогу. Может быть, ты, мам, и не знаешь, а он молчит. А то, может, неудобно получиться. Мол, я не сказал. Если не будет затруднений, верни, пожалуйста, долг. А меня извините за то, что не сказал раньше.
Целую.
ЮРИЙ. 9.08.76 г.
С огромным приветом к вам – ваш сын ЮРИЙ.
Ну, вот, я опять, в Савослейке. Приехали вчера, 28 сентября, в 18 часов вечера. До 12 была разгрузка. Сегодня дали целый день отдыху. И вот я решил вам написать. Извините, что я не писал вам оттуда. Не было смысла. Жили мы не в городке, а за аэродромом, в казарме, типа – барак. Да, и пока письмо пришло бы, откуда я был, я был бы уже на обратном пути. Мы там были всего две недели. Остальные – в дороге. Уехали 25 числа, а не 27.
Деньги, которые вы мне выслали, получил прямо в день отъезда. После обеда зашел в казарму, смотрю – перевод. А потом колонной поехали в Новашино. Там погрузка была, где-то до 8 часов, и тронулись. В дороге целыми днями спали. На станциях, где останавливались, нас не выпускали из вагона. Боялись, что отстанем, или ещё чего-нибудь сообразим. Правда, удавалось несколько раз слезать. Купили с ребятами ведро яблок у старух, на станции Дербент. А так эшелон останавливался мало.
Деньги были целы, что впоследствии пригодилось.
В Баку наш эшелон посадили на корабль – паром "Советский Казахстан". На нём мы плыли до Красноводска через Каспийское море, 12 часов. Это было прекрасно. Самое, что и понравилось за время путешествия. По парому лазали взад и вперёд. Было народу уйма гражданского, бывало и девчата встречались.
Когда разгрузились в Красноводске, колонной поехали в Городок.
Часть там – гвардейские ребята ходят рубать в столовую, под барак. Ну, столовая такая, что и говорить не хочется. Жили мы от неё в 3 км. Ездили рубать на тягачах, прямо с аэродрома. За километр от неё начинало тянуть парашей. Вонища невыносимая, а кормят таким дерьмом, что наша столовая по сравнению с той, это – ресторан "Золотой колос" на ВДНХ.
Да, в гарнизоне у нас открыли новую столовую. Очень красивая. Открыли где-то на той неделе. Ты, наверное, помнишь, мама, когда я был в карантине, и вы ко мне приезжали, строили около казармы белое здание, так вот, её открыли. Красивое заведение, слов нет. Светлая, с репродукциями всевозможными. Вся посуда новая. Музей нужно было сделать, а не столовую, туда бы её.
Ну, что нас спасало в Красноводске, так это – чинок. В чинке, там есть всё, есть фрукты, мясное, и т. д. Вот тут-то и понадобилась монета. Ел арбузы, дыни, и, короче, всего, попробовал в этот год.
Самолёты прилетели где-то дня через два, после нашего приезда туда.
Начались обыкновенные, как и у нас здесь, полёты. Там я был на АУ – 8500, раскачивал самолёты. Помню, они поднимались в воздух, и сбивали мишени, такие же самолёты, только без лётчика, радиоуправляемые.
С поставленной задачей все справились отлично.
Было не выносимо торчать в машине, на улице + 35–40 градусов, а ещё надо мной движок, пришлось попотеть.
Растительности никакой, только в городке, около казарм, есть несколько деревьев, а так – песок, да трава сухая пучками торчит.
Насчёт скорпионов, ты писала в письме, так они под каждым камнем сидят. Поднял камень, а он там. Привезли сюда. Будем в эпоксидную смолу заливать, кулоны делать. Уже и эпоксидной смолы достали. Черепах здесь тоже полно. Верблюды в аулах есть у чурок. Да и сам их гарнизон, большинство из узкоглазых.
Обратно добирались опять на пароходе через море.
А там эшелоном 8 суток до Новашино. Всего и не напишешь. Приеду, расскажу подробнее. Что будет интересовать, напишите, отвечу.
О чём вам писать? Для меня это как-то обычно. Только измотался там. Да ещё горы, прямо с аэродрома видно, они недалеко. На море купаться не возили, время не было. И так запаздывали по плану туда. Так что, всё время прошло в пахоте. Вот такие пироги.
Сюда приехали, с холода чуть не околели. Ребятам рассказывать стали, они говорят, в Москве снег был, а вы удивляетесь. Непривычна сразу перемена климата. По деревне сюда с машин воду слили, чтобы не разморозить радиаторы на ходу поезда. По утрам заморозки, ведь.
С Клина ребята приезжали в Совослейку тоже недавно, 20 числа по-моему. На днях должны и самолёты с Красноводска и Клина прилететь. Вчера только сдали аэродром. Пока здесь тихо. Завтра начнётся пахота опять, с этими машинами возиться, переводить их на зимнюю эксплуатации…Ведь, скоро зима не за горами.
26 числа вышел Приказ. Стал теперь я стариком (по нашему солдатскому понятию). Следующий уже будет мой Приказ, в марте месяце, 27 или 28 марта. ДМБ не за горами.
В казарме народу тьма тьмущая. Теперь осталось ребят с целины ждать. Скоро должны приехать. Из последней командировки вернутся, и будет весь батальон в сборе, а где спать они будут, ума не приложу. Все койки заняты. Казарма переполнена до предела. Раньше транспортная рота жила в другой казарме, а теперь будет у нас, да ещё молодёжи полно.
Мам, ты не думай, что я похудел, и выгляжу, как бог знает что. Плохо-бедно, сегодня с утра в баню ходили. Взвесился на весах. Раньше весил 77 кг., сейчас 80,500. Вот так вот. Командир роты шутит, когда в баню будил. Никто не встаёт, все спать хотят. Говорит – вставайте лоцмана, лежите тут, неужели в поезде не отоспались. Здорово загорели ребята.
На счёт здоровьишка, дай каждому. Сам в себе силы чувствую. По телёнку если вдарю, и дух с него вон, как пить дать.
Ну, мамулька, писать даже устал. Написать хочется многое, а уже рука дрожит и пальцы онемели, как там у вас дома, напишите мне, очень соскучился по вам. Какие там у вас новости. Что хорошего, и чего не хорошего, напишите обо всём. Я буду очень ждать от вас ответа.
И будет у меня к вам небольшая просьба. Вышли, мам, мне какой-нибудь свитер тоненький, чтобы под ХБ можно было надеть, носки и чего-нибудь вкусненького. Если не затруднит, рублей 5 денег. И скорее ответ. Я повторяю, очень буду ждать.
Пишите, что ещё интересует вас, мои дорогие. Очень хочу к вам. Всё порядком уже надоело. Как я завидую ребятам, которые в ноябре пойдут домой.
Всем родным передавайте от меня большой привет – Смыгалиным, Степановым, Маше, вообще, всем-всем, Жуковым из 105.
Крепко обнимаю и целую вас, самые мои дорогие и любимые, мамка с папкой.
ЛЮБЯЩИЙ ВАС – ЮРКА.До следующего письма, мои дорогие (СТАРИЧОК).
Начало письма отсутствует.
…………Ну, а посылку, я где-то 12-го получил. Дошла вся целиком. Колбаса цела. В этот день я как раз попал в кухонный наряд. Там мы её с Петрухой и оформили с кофе, всю ночь пили. 5 рублей тоже нашел.
Правильно, мам, что с Мишей ты ничего не передаёшь. Лучше чего-нибудь ближе к празднику 7 ноября. Сейчас ничего не надо. Завтра дадут зарплату. Денег мне хватит до конца месяца. Только знаешь, мамуль, печенье и сахар – это лишнее. Я же его не ем. Лучше бы чесночку. Очень хочется.
Людмиле я обязательно напишу. У меня есть её адрес. Она говорит, что писала мне письмо. Если это было только зимой, то я ей отвечал. Не знаю, почему она не получала от меня ответ. А больше я ничего от неё не получал. Ну, я ей всё равно обязательно напишу.
Мам, ты что-то ничего не пишешь, как продал отец машину или нет. Я так и не узнал. И видела ли ты Наташку. Что она делает.
Если знаешь, что-нибудь, интересно знать, как у неё дела. Я ей не пишу с самого Клина. Я не знаю, что она сейчас делает.
А новостей у вас что-то мало, да всё какие-то не весёлые.
А мне здесь надоело до чёртиков. Смотришь кино какое-нибудь хорошее, и так хочется домой. С каждым днём гражданку чую всё ближе и ближе.
И всё тяжелее ждать дембеля. Сейчас разъедется последний призыв, и не с кем будет старую, былую жизнь вспомнить, да и тяжелее свой Приказ ждать.
Сегодня, если считать с мая 75-го, ровно 18 месяцев здесь торчу. Ну, писать заканчиваю. Крепко, крепко вас целую вас, мои дорогие. Передавайте всем от меня привет. Что-то деда вспомнил, и ему огромный от меня солдатский поцелуй.
ВАШ СЫН – ЮРИЙ.
С огромным приветом, и массой наилучших пожеланий шлёт вам ваш сын – Юрий.
Во-первых сообщаю вам, что письмо от тебя, папка, я получил. Спасибо тебе.
И новость, которую ты мне сообщил про деда, сногсшибательная. А от тебя, мам, письма я не получил, но знаю, что оно было. Конверт, как всегда, ты подписала на машинке, не правда ли? Так вот, в этот день, когда оно пришло, я был в наряде по парку. Придя из наряда, мне сказали, что тебе пришло 2 письма. Они лежат там, на койке. Одно – это было от отца, а второе, сказали, подписано на машинке. Так вот, оно исчезло, как его и не было. Прошу тебя очень, чтобы ты больше не писала конверты на машинке. Люди бывают разные. А, тем более, сейчас идёт демобилизация, и думают, что в таком письме может быть что-нибудь интересное, деньги и т. д. Вот они и пропадают. Их вскрывают, и, не найдя в них ничего интересного, просто на просто рвут. Следовательно, и ты на письма зря тратишь время. И я не знаю, что ты написала мне.
ВТОРОЕ.
Сегодня я вам заказным письмом выслал свои водительские права, а выслал вот почему. Проснувшись как-то раз утром, я не обнаружил своего бумажника в ХБ, а права я носил в бумажнике. Так вот, меня это так ошарашило. Я думал, что больше не увижу ни своего бумажника, ни прав. Вечером мне его кто-то подкинул в подушку, в наволочку. Всё оказалось на месте. Правда, с какой целью у меня, его выкрали, не знаю. Да и не только у меня. Стали пропадать у кого деньги, у кого ещё что. Видимо, сейчас такой период времени, связанный с демобилизацией. И находятся люди, если их так можно назвать, которые ищут, что можно ещё увезти на дембель. Есть и такие, которые в армии. По той или иной причине лишали водительских прав. И первая мысль, которая пришла мне в голову, а не украли ли мой бумажник из-за прав, чтобы кто-то уехал к себе домой в Сибирь и сделал из моих документов себе документы.
Отец знает, что таких специалистов своего рода хватает на белом свете. Но, слава Богу! что всё это оказалось не так. Весь день я ходил убитый горем, и сколько во мне в этот день поумерло нервных клеток, даже сами медики затрудняются сказать. Тем более, водительские права у единичных людей хранятся на руках. Вот я и испугался, а не прознал ли кто, что они у меня на руках, и решил выкрасть.
Водительские права в нашей части, я говорил, наверное, вам, когда вы ко мне приезжали, или я дома, – забирают наши командиры, и выдают справки, что, мол, они у них, и я могу ездить по этой справке. Объясняю, чем это не выгодно.
1. Малейшее нарушение дисциплины, и они грозят, что права у них, и, что они сделают дырку, и делают.
2. Они объясняют это ещё вот чем. Если они у них, то это может ещё сдерживать солдат от всяких других поступков. Но это не правильная их психологическая версия. Человек, который наплевал на себя, тем более, наплюёт на свои документы.
А слушать всякие угрозы от командиров, что, мол, лишат прав, или наколят дырок, я не хочу. Потому, как я в курсе дела, как они это делают. И ещё, приехать без документов легче, чем с документами.
Они были у меня на хранении, так сказать.
Но, когда я был в командировке в Клину, мне приходилось выезжать за топливом в город, и мне их выдали на руки, а справка осталась. Так что, я спокойно могу обходиться без них. За гарнизон я не выезжаю. Дальше взлётной полосы и не уедешь.
Выдали вот ещё почему, потому что справка действительна только в Горьковской области, а Клин – Московская область. А так бы они у них и лежали бы. А по возвращению из командировки, я их назад не вернул. Вот они и не знают, что они у меня, и забыли. А назад добровольно у нас здесь только дураки сдают. Умные люди, едут в отпуск, дома оставляют, или ценным письмом отправляют.
Куликов, корешок мой, так тот, когда в Клину в увольнение пускали, дома их оставил, и по сей день ездит, никто об этом и не знает. А узнают, только и всего, что с машины снимут, да в наряды ходить будешь. Зато на душе спокойно, что дома. А в нашей организации порядка и истины не найдёшь. Тут только чего и в Красную Звезду писали весной. Приехали, а толку чуть. Они спиртом кого угодно закачают.
Шумиха тут вышла из-за того, что, что, мол, права сдаются добровольно. Если ты боишься, что их выкрадут, или ещё что. А тут до чего доходило – не сдашь, на машине работать не будешь. А здесь так натерпишься с ними, талон за каждую мелочь гасят. Вот я и пришел к выводу, пусть лучше в серванте дома лежат, да и случай с пропажей бумажника подтолкнул.
