Энциклопедия наших жизней. Два друга и «Москвич 408». Том 3

И нам удалось в 1995–1996 гг. создать «Град» с дальностью 40 км., с эффективной другой боевой частью.

А. КУРЕННОЙ: А до этого сколько было?

Н. МАКАРОВЕЦ: 18. Дальность была 20, вес был 18 боевой части. И то, что мы создали, это в какой-то степени взорвало сообщество, сразу многие страны решили тоже наш «Град» модернизировать у себя. Поэтому у нас появились свои же в нашей системе конкуренты, но мы показали это однажды, в 1997 г., 22-м странам, пригласили их, показали, чем мы располагаем. И практически то, что мы вложили, – мы вложили около 170 млн рублей, – мы, как говорят, отбили. И за рубеж мы поставили около 40 тысяч снарядов.

Это пример того, что как ни хотелось бы нам повышать зарплату, как ни хотелось бы сорвать аплодисменты, как мы платим зарплату, было понимание того, что надо работать над вложениями – когда было очень трудно с финансированием со стороны Минобороны.

С. БУНТМАН: Что сыграло основную роль, пример руководства, когда вы были солидарны с работниками, получая столько же, сколько средний работник?

Н. МАКАРОВЕЦ: Может, это было в какой-то степени тогда решение на публику, но нам нельзя было вызывать разочарование у людей. Если люди бы приходили на работу с разочарованием и без веры, у нас бы у наших технологов и конструкторов ничего не получилось бы. Надо было консолидировать людей, вызвать у них доверие – нам это удалось. Это первая часть ответа.

А вторая – о научных кадрах, потеряли, или нет. Во-первых, 10 лет назад мы организовали кафедру в Тульском госуниверситете, сегодня она называется кафедра Ракетного вооружения. Совместно с учебным центром на «Сплаве», а генеральный директор по совместительству зав. кафедрой.

А. ЕРМОЛИН: Целевым образом готовите?

Н. МАКАРОВЕЦ: Преподаватели 50 на 50 – часть наших, часть университета. С 3 курса студенты приходят к нам учиться, слушать лекции. Это хорошая подпитка специалистами. Но это конструктора и технологи. Есть, конечно, и другие специальности – химики, и приходится решать такие проблемы. Но конструкторские разработки и технологические мы разрабатываем с Тульским университетом.

А вот высший состав, кандидаты, доктора – у нас сейчас 13 директоров, 40 кандидатов, – я очень поощряю, и наш верхний состав поощряет, потому что это дает возможность – когда у вас человек защитил диссертацию, мы решили им зарплату платить как в СССР: кандидат – 30 %, доктор – 50 %. Это является стимулом.

Есть еще такая форма, как патент – у нас много патентов, много авторских изобретений, потому что эти новые разработки/, как правило, конкурентоспособны. И мы тоже здесь не отклоняемся от законодательства РФ, оно позволяет в течение 20 лет платить за патент, круг изобретателей очень широкий, и даже если авторы умирают, мы платим наследникам, родственникам, – это тоже хорошее движение.

Поэтому меня радует, – когда я подъезжаю «Сплаву» и вижу, что нет места, где поставить машину, и уже думаю, где бы еще расчистить площадку.

С. БУНТМАН: Несколько слов о другом составе ваших предприятий – технологи квалифицированные, технические специалисты, рабочие – где вы берете?

Н. МАКАРОВЕЦ: Хороший вопрос. Технологов еще можно готовить в нашем Тульском университете, и мы достигли договоренности с университетом, что там будет организована и технологическая кафедра, целевая кафедра технологии, оборонщиков. С рабочими это интересный вопрос.

Тула все-таки последние годы развивается, идет хорошее обновление оборудования, появляются станки 5-кардинатные, нужно строить сложнейшие программы, нужны высококвалифицированные работники, часто инженеры становятся за станки, потому что многим из них интересно составлять программы и работать по ним. Здесь мы имеем в Туле определенный кризис, поскольку здесь просто нехватка высококвалифицированных рабочих.

С. БУНТМАН: Мы сейчас прервемся и продолжим наш разговор после выпуска новостей

С. БУНТМАН: Я бы предложил сейчас немножко обобщить – мы всегда выходим на общее состояние оборонной промышленности, оборонную концепцию промышленности как вы можете охарактеризовать?

Н. МАКАРОВЕЦ: Об этом я бы обязательно хотел сказать, поскольку представляю как головную организацию большое сообщество предприятий. Тем более, такую сложную отрасль, как боеприпасы, что я отмечу? Когда президентом стал Путин, он стал выстраивать систему управления оборонной промышленностью.

В чем это заключалось? Появилась Военно-промышленная комиссия, она не случайно появилась, это был предмет обсуждения с рядом разработчиков, орган, который осуществляет контроль над выполнением госзаказа, регулирует деятельность.

Какие были приняты принципиальные решения? Когда был С. Б. Иванов руководителем ВПК, тогда все нас услышали, он очень рьяно отстаивал образование казенных предприятий.

С. БУНТМАН: Чем это было важно, для какого типа предприятий?

А. КУРЕННОЙ: И что это за статус?

Н. МАКАРОВЕЦ: Есть такие отрасли боеприпасов, которые загружены ритмично – например, производство порохов, взрывчатых веществ и других компонентов. Вы можете иметь заказ в течение полугода, сделали снаряды и ракеты, а дальше вы можете стоять.

А производство порохов и взрывчатых веществ требует исключительно высокой квалификации и особенно большой надежности с точки зрения безопасности. Наша страна, как и другие страны, имели много серий взрывов при создании порохов в 60–70 гг.

Поэтому создание казенных предприятий – так и назвали – «Казенные» – это означает, что в период, когда предприятие не загружено заказами, вам платит государство – этому предприятию, содержит, – вот в чем смысл. Поэтому у нас в районе 20 этих предприятий, и они исключительно важны. Как правило, это пороховые заводы или производство взрывчатых веществ. Это был очень крупный шаг ВПК и "казенные предприятия".

Затем произошло становление вообще в целом оборонной промышленности. Когда был образован ряд корпораций, вы знаете, есть корпорация Ростехнологии, куда входит «Сплав», есть крупные объединения в виде концернов – это система управления. Есть другие корпорации. Это система управления, которая постоянно совершенствуется и в целом я здесь отмечу положительную сторону динамики, потому что мы организованы, мы по кооперации связаны друг с другом, можем помогать друг другу и над нами есть как бы начальство, научно-технический совет, и так далее.

Крупнейший шаг со стороны руководства страны и лично президента – это федеральная целевая программа поддержки оборонного комплекса. То, что в течение уже двух лет и еще несколько лет будет идти финансирование технического перевооружения предприятий, оснащение новыми станками, оборудованием, – это впервые за весь период РФ.

Ну и, – может, надо было начать с этого, – это, конечно, программа вооружения. Это те задачи, которые предприятие должно выполнить, их видеть, под них вести разработку, а дальше производить. Вот весь этот комплекс – это совершенствование системы управления оборонной промышленностью.

А негативные моменты? Нашим наследием остается избыточность оборонного комплекса, это связано с известными организационными делами, периодом работы в СССР. Бояться этого не надо, все наши корпорации, правительство это понимают – этот вопрос мы решим.

Большую опасность имеет неплановое повышение цен. У каждого нашего предприятия много смежников. Дефлятор есть. Но, к сожалению, дефлятор Минобороны ниже, чем российский дефлятор, а вот наш подрядчик – скажем, 3-я, 4-я комплектация – металл, пластмасса, сырье – он может поднять цену на "хочу".

С. БУНТМАН: Почему он может произвольно цены? Он монополист?

Н. МАКАРОВЕЦ: Во-первых, как правило, он монополист. И не понимает, что живет в нашей стране, что наша армия его защищает и оборонка – ведь люди там работают, и даже в ряде случаев чуть-чуть в правах немножко ущемлены – не всегда могут поехать за рубеж, не всегда могут дома похвалиться, что они делают.

А в это время монополист поступит так, и законодательство, даже новый закон об оборонзаказ, к сожалению, эту сторону до конца не отработал. Да, вы можете обратиться в ФАС, ФАС будет месяц рассматривать, примет решение, а в это время уходит срок по выполнению гособоронзаказа.

С. БУНТМАН: Еще и энергия.

Н. МАКАРОВЕЦ: Важнейший вопрос – наши энергоносители. На сегодня самым критическим вопросом является почти для всей промышленной территории Европы – подъем цен на энергетику. В Туле вообще я это называю беспределом – цены поднялись от 30 до 100 %, с 1 июля.

А. КУРЕННОЙ: Для предприятий?

Н. МАКАРОВЕЦ: Ну, для всех поднялись, но в первую очередь, больше всего, пострадали предприятия с большим потреблением электроэнергии. «Сплав» платил в июне 6 миллионов, в июле должен платить 9, а зима придет, мы будем платить все 12.

Другие заводы, где еще более резкий подъем, просто не выдержат такого подъема. Поэтому, естественно, мы организовано, нашим сообществом Тульских разработчиков и всех оборонщиков, Обратились и в правительство – через губернатора обратились и к президенту, он передал Рогозину письма.

Предстоит большая борьба в этом направлении. И мы даже думаем о каких-то своих действиях, своей сбытовой компании. Мы не находим общего языка. Практически мне известно – все регионы нашего центрального округа написали письма об этом произволе. Причем, когда 12 июня был первый съезд "Народного фронта", там эта угроза обсуждалась и в составе нашего центрального штаба "Народного фронта" даже есть такая группа, которая занимается энергетикой – и там мы этот вопрос будем обсуждать.

Но сегодня мы добиваемся и просим моратория на те решения, которые позволили с 1 июля так поднять цены.

С. БУНТМАН: Но мораторий – это полумера, нужно системное решение, которое позволило бы гибкие расценки.

А. КУРЕННОЙ: А вам как-нибудь объясняют такой рост цен? Или примерно так же, как в ЖКХ.

Н. МАКАРОВЕЦ: Если вы посмотрите, что пишут СМИ, – где потребляют свыше 670 кВт, те перешли на двуставочные тарифы, они должны платить за электроэнергию, кВт-час, и за так называемую потребляемую мощность Сложно рассказать, что такое мощность, но в результате этого прошел такой перекос, и мы действительно платим много, выбирают те часы, когда у нас максимальное потребление энергетики в течение месяца, они берутся за потребляемую мощность в течение месяца. Я могу вам рассказывать про эти страсти, но время эфира уйдет.

Самый главный вопрос – это беда, беда для всей промышленности, и оборонной и машиностроительной. Есть социальная несправедливость, поэтому ожидаются большие дискуссии на всех уровнях, и мы просим и ВПК подключиться. Наш губернатор обратился публично к премьеру, знаем, что это донесено до президента.

Повышение произошло дважды. Потому что Медведев, когда в сентябре сказал, что мы должны с января заморозить цены на энергоносители, энергетики это поняли так, что надо еще повысить. Вот они и повысили.

С. БУНТМАН: Вы же изобретатели – сделайте себе источник энергии.

Н. МАКАРОВЕЦ: Источник – не источник, но мы думаем, оборонщики Тулы, о собственной генерации. У нас есть примеры, например, город Искетим – оборонное прекрасное предприятие, наше, оно делает «Смерчи» – они поставили свою электростанцию. Стоимость у них киловатта – рубль. Это тоже путь.

А. КУРЕННОЙ: Это под Новосибирском?

Н. МАКАРОВЕЦ: Да, и это тоже хороший путь.

С. БУНТМАН: Путь к демонополизации.

А. КУРЕННОЙ: А кто даст-то?

Н. МАКАРОВЕЦ: Нам два года пришлось уминать с помощью губернатора Толоконского, чтобы вот это "а кто даст" – чтобы получить право. Свои страсти, но естественно, я хочу отразить такую сторону, что монополия на энергоносители всегда будет стремиться развиваться за счет промышленности. А это значит сдерживание промышленности – важнейший момент.

И второе – региональные шутки. У нас есть регионы, где прекрасное отношение к оборонщикам – я восхищаюсь Татарстаном, – там и при Шаймиеве и при сегодняшнем президенте оборонный комплекс всегда поддерживали. Стал у нас губернатор Лузин, мы тоже разговариваем на одном языке. Но есть области и города, где просто отвратительное отношение к оборонщикам. Особенное возмущение у меня вызывает Челябинск. У нас там хороший филиал, 600 рабочих, люди делают систему управления для наших реактивных систем залпового огня.

Две недели назад люди приходят, а проход закрыт – прорыты канавы, разрушены дороги, – ищите щель в заборе, – мы рядом с предприятием будем строить автомобильный салон на 35 мест.

С. БУНТМАН: Почему одно другому должно мешать?

Н. МАКАРОВЕЦ: Мы крайне удивились, потому что у нас есть запись, как к нам приезжал губернатор, он сказал, что поддерживает и будет поддерживать оборонщиков. А дальше – молчание. Мы обращались во все органы, хочу сказать, что невозможно себе представить, чтобы рабочий, придя на работу, не думал о работе, тем более, делая гироскопы. Если он на работе думает, как он с трудом прошел на рабочее место, что из этого получится? Да ничего не получится

Так вот, к сожалению, мы там не встретили никакой поддержки, и, к сожалению, пройдя через многие инстанции, рабочие этого завода, естественно, с моим участием, вынуждены обратиться к президенту. Сейчас вопрос рассматривается в структурах президента – почему такое отношение к оборонному предприятию, оборонщикам, рабочему классу в городе Челябинске.

Но это не единственный пример по этому городу. Поэтому возникли вопросы у рабочих, и я даже в вашей, столь уважаемой студии, не могу повторить те слова, которые высказывают наши рабочие в адрес руководства области.

А. КУРЕННОЙ: Скажите, в структуре вашего предприятия основная статья доходов – гособоронзаказ, или работа на экспорт?

Н. МАКАРОВЕЦ: Нет, мы сегодня имеем экспорт, экспорт устойчивый. И нас не смущает, что у нас есть экспорт. В мире есть торговля вооружением, и почему этим должен заниматься кто-то, а не ты? Естественно, мы поэтому к этому стремимся.

Безусловно, гособоронзаказ и родная армия имеют приоритет, – лучшее мы отдаем армии – там наши дети, наша безопасность, – ну, что об этом говорить*

А. КУРЕННОЙ: Для того и созданы предприятия.

Н. МАКАРОВЕЦ: Но рынки мы должны завоевывать. У нас есть Рособоронэкспорт, у него это неплохо получается, и мы идем вперед.

С. БУНТМАН: Расскажите о ваших гражданских разработках?

Н. МАКАРОВЕЦ: Это не менее интересно, чем оборонная продукция. Идти по линии того, что давайте точить гайки и делать кастрюли, как было в 90-е, это неправильный путь, конечно. Может, временно он что-то и решал. Конечно, есть хорошие разработки – я искренне горжусь разработками МГУ – мыс Садовничьим разработали хорошее медицинское новое направление, называется тактильная медицина – взяли продлили палец хирурга, сделав его чувствительным на площади 2 мм.

Раннее обнаружение кожных заболеваний или органов внутренних, куда дотянется этот палец – это тактильная медицина. И получилась она – сначала инициативная работа, затем мы выиграли конкурс в Минпромнауки, положили 50 на 50 своих денег, в результате создали очень хорошую систему, и в этом году у нас первый заказ есть – на 10 млн.

А дальше нам это понравилось – мы разрабатываем сейчас вместе с МГУ так называемый «робот-медсестру» – нам бы хотелось создать такой комплекс, где много различных приборов, с системой обработки единой математикой, комплекс должен обслуживаться человеком на дальних медпунктах, где не очень квалифицированные сестры, или в палатах реанимации, – чтобы подсоединив все приборы, система определила, что надо делать сейчас, – включая уколы, без человека.

Что-то подобное есть за рубежом, что-то, россыпью, есть у нас. Но такой комплекс мы создаем, тут у нас хорошо получается вместе с МГУ. Там есть очень талантливый доктор наук, который всем этим руководит.

С. БУНТМАН: Мне очень понравились ваши бытовые вещи – например, очистка мусоропровода – это великая проблема.

Н. МАКАРОВЕЦ: Есть еще и система вождения метрополитена – это важнейшая вещь. Мы научились делать, разработали вместе с одной из наших фирм, там руководитель В. А. Анохин, – разработали систему охлаждения с производительностью до 10 тысяч кубов воздуха в час. Предельно – градусов до 15–17, но проблема метрополитена, особенно внутри тоннелей, мы решаем и много сделали туда поставок.

С. БУНТМАН: Против перегрева аппаратуры?

А. ЕРМОЛИН: Это конверсия?

Н. МАКАРОВЕЦ: Нет, мы слова «конверсия» не произносим.

С. БУНТМАН: Вы используете здесь технологии, которые были уже наработаны? Или это оригинальные технологии?

Н. МАКАРОВЕЦ: Нет, здесь уже остаются только фрагменты производства тех технологий, которые есть. Это рождается совершенно новой группой научных работников, которые специализируются, умеют делать Мы уже давно пришли к выводу, что если вы возьмете конструктора-ракетчика и скажете – а теперь седлай систему охлаждения – все равно получится ракета. Или, как говорят у нас в Туле, все равно получится самовар. Поэтому с этой точки зрения это, безусловно, свои разработки.

Другое дело, что если мы посмотрим на развитие крупных западных фирм, – я даже не хочу их произносить, потому что мы несравнимо меньше, – это, конечно, комплексные фирмы. Вот вы смотрите телевизор – корейский, – там крупная разработка. Вы знаете слово «Боинг» – там и оборонные работы. Конечно, крупные корпорации в нашей стране тоже идут этим путем. В рамках этих корпораций предприятия типа «Сплава» должны постоянно расти, постоянно разрабатывать продукцию и производить.

Пожалуй, если бы меня спросили, почему у вас достаточно успешная деятельность – я в какой-то степени подвожу во многом итог своей деятельности, – конечно то, что мы при научном институте организовали свой завод. Это означает, что мы свои разработки производим, и можем содержать институты. В СССР институты получали финансирование из налогов, сегодня это кругооборот такой: рарзаботал-изготовил-получил-содержишь науку. Важнейшее направление, и к этому наше государство стремится.

С. БУНТМАН: Тяжело было принять решение в 90-х о сохранении? Не было моментов, когда вы о нем жалели?

Н. МАКАРОВЕЦ: У разных руководителей по-разному. Одни немедленно акционировали предприятие, – мы оставались ГУПом до прошлого года, не разбивались на малые предприятия. Тот, кто в то время акционировался, как правило, через 2–3 года, не был директором, акции скуплены, предприятия рассыпались.

Была у нас такая задача всего коллектива – мы должны сохранить свои разработки с пониманием того, что рано или поздно, мы прорвемся. И это у нас получилось. И я, безусловно, благодарен тем ветеранам, которые еще со мной работали тогда, и хочу сказать, что не такая уж жизнь у нас была без благодарности. За это время очень многие стали лауреатами госпремий, премий правительства, стипендиатами президента.

С. БУНТМАН: То есть, вы довольны были, что проявили выдержку и это принесло не мгновенную выгоду, а стратегически вы оказались правы.

Н. МАКАРОВЕЦ: Чувство удовлетворенности есть, и это важно.

А. КУРЕННОЙ: Мы часто разговариваем с вашими коллегами из дургих предприятий и везде одна и та же проблема – работники старшего возраста есть, и молодежь пошла в последнее время, а среднего звена не хватает. У вас такая же картина?

Н. МАКАРОВЕЦ: Похожая, но может, чуть получше все-таки. На сегодня, конечно, форсировать надо продвижение молодежи, другого пути здесь нет, безусловно.

С. БУНТМАН: В зависимости от компетенции.

А. КУРЕННОЙ: Да и где средний уровень наберешь?

С. БУНТМАН: Он просто вырастет.

Н. МАКАРОВЕЦ: Не только политика. Предприятие – это организм. Провел оперативку, проверил, как идет стройка, оптом встретился с молодыми, советом молодых специалистов, – в общем, это круговорот, но ты основную свою миссию помнишь – ты оборонщик. И еще все свои знания и у сотрудников нацеливать на новые гражданские разработки, чувство удовлетворенности, конечно, есть то, что выстраивается в стране система, а для «Звезды» скажу о том, что новый министр обороны и его команда стали очень доступны для дискуссий. Я скажу – ВПК доступно, Рогозин, в принципе доступен для всех нас, и Минобороны доступно. Нас стали слушать, мы можем говорить, – конечно, решение принимает один человек, но диалог есть.

С. БУНТМАН: Спасибо вам огромное за эту программу. Хочу вам пожелать дешевой энергии и не жадных смежников.

Н. МАКАРОВЕЦ: Ну, спасибо.

Вот ещё интервью…

MySLO.ru | Тула

Официальный аккаунт городского портала MySLO.ru о прекрасном в Туле.

Автор: Сергей Гусев

25 сентября 2014, в 11:49

Герой России Николай Макаровец: «Я счастлив, что живу в такой России»

Легендарный создатель «Града», знаменитый тульский оружейник, о будущем оборонной промышленности, о времени и о себе.

– Николай Александрович, для большинства туляков руководимый Вами «Сплав» – родина системы залпового огня «Град». Но не многие знают, что Вы сохранили базу отдыха, детский оздоровительный лагерь.

– А как иначе?! У нас на предприятии семьсот человек заняты на вредном производстве. Они должны дышать, ездить в выходные в Велегож. А дети? Не сидеть же им летом в Туле! Да, это трудно, но мы всё равно не теряем свою социальную сферу и смотрим в будущее.

Мы поставили задачу лидировать на внешнем рынке, и мы лидируем.

Сейчас большое достижение «Сплава» и наших смежников – мы сдали на вооружение авиационные ракеты и начали серийное производство «Торнадо-Г», которое пришло на смену всем известному «Граду». Литера «Г» в названии – это слово «Град».

– Нет опасения, что производимые вами образцы будут просто скопированы и на рынке появятся такие же, но более дешёвые?

– Знаете, как у нас говорят? Дьявол сидит в деталях. В производстве образцового вооружения есть базовые технологии, которыми располагают далеко не все страны, даже передовые. И даже если бросишь на их создание большие денежные ресурсы, не значит, что всё получится.

Конечно, нам в России в первую очередь нужно разрабатывать интеллектуальную продукцию и держать в этом монополию. Такой интеллектуальной продукцией для нас сегодня является не только вооружение, но и гражданское производство. Например, система охлаждения для метрополитена. Или то, что мы разработали с МГУ в области тактильной медицины.

Мы сейчас разрабатываем робота-медсестру – установку, где на одной стойке собраны все способы оценки состояния человека.

Это будет помощник для фельдшерских пунктов, реанимационных отделений, транспорта и так далее. У нас на системе охлаждения, медицинском оборудовании уже выросли настоящие специалисты, которые получили признание в своей

– Насколько, кстати, довольны молодыми специалистами, которые приходят к вам из вузов? И они вами?

– В принципе, оборонка сейчас привлекательна, молодые специалисты к нам идут. Многие из них заключили договоры на строительство жилья. Мы выдаём под эти цели беспроцентную ссуду в размере 500 тысяч рублей, 50 % которой в течение десяти лет списываются. Плюс именные стипендии, стипендии Ганичева, которые мы платим на наших кафедрах отличникам. У нас сразу восемь человек стали стипендиатами Президента России. Это притом что по всей стране такую стипендию получают всего около тысячи молодых людей. Способные ребята есть. И задача наша как руководителей кафедры или предприятия – увидеть и развить этот талант.

– Помните свои самые первые детские впечатления?

– Мне тогда было четыре года. Мы жили в маленьком городке Кролевец Сумской области. Война. Немцы у нас, правда, не стояли, но регулярно приезжали. Это же был партизанский край. И расстрелы у нас тоже случались. Два моих родственника в возрасте четырнадцати и пятнадцати лет были угнаны в Германию в рабство. Но они выжили, вернулись. Вот первые впечатления связаны со всем этим. Как немцы приходили в наш дом. Страх матери. Может, поэтому, как только немцев изгнали, меня бабушка тайком понесла крестить. Ещё сохранился снимок – я в пилотке. Это пришли наши бойцы, я почему-то плакал, и мне подарили пилотку. В этой пилотке я ходил примерно до восьми лет.

– Потом началась мирная жизнь. Учились с охотой?

– Тогда все были заряжены на учёбу. Мы были равны в своей бедности, все голодные или полуголодные. У нас в классе всего лишь процентов тридцать ребят было из полных семей. Учились мы здорово, хотели сами строить своё будущее. Естественно, у нас были свои герои. В основном партизаны-ковпаковцы. У всех нас родители воевали. Я тоже мечтал служить в армии. Но в моряки-подводники, как я мечтал, меня не взяли, и тогда я принял решение поступать в институт. Конкурс в технические вузы был 15 человек на место. Это тоже, наверное, судьба. Мог уехать в Киев, в Москву, а оказался в Туле.

– Что запомнилось со студенческих времён?

– Был настоящий патриотизм. Помню, ездили работать на целину тульским отрядом. Там уже получили флаг как тульский отряд Тульского механического института, группа 461. Но после окончания учёбы я уехал работать в город Бийск, там создавался большой ракетный центр. Работал над созданием зарядов к твердотопливным баллистическим ракетам. Стал автором нескольких оригинальных зарядов.