Вы ещё живы, Такаяма-сан?!

Из меня чуть не вывалилось: «Кто?» Но тут же остатки личности Даичи подсказали, что это его девушка по имени Икута. Но и не более того. Я понятия не имел, как у неё дела. Только имя и смутный образ, который казался, скорее, летучим и невесомым.

– Нормально, – я пожал плечами, надеясь, что это не будет расценено, как дерзость, но мне и правда нечего было сказать по поводу неё. – Однако меня интересует, почему тогда моя кандидатура вообще рассматривалась?

– Всё просто, – развёл руками инспектор. – У тебя неплохие успехи в кэндо, как я уже говорил. Именно это давало тебе некоторые преференции в профессиональном росте. Но не более того.

– Хорошо, – я кивнул, понимая позицию начальства, и оставалось уточнить лишь одно. – И когда теперь можно рассчитывать на новое рассмотрение моей кандидатуры на повышение?

Макоту бросил взгляд на календарь, немного смутился, снова мазнул взглядом по моему лицу и произнёс.

– Думаю, лет через десять, так как пока все места полностью укомплектованы. Это-то место старшего офицера появилось совершенно случайно, – инспектор достал новую зубочистку, засунул её в рот и распрямил плечи. – Впрочем, вы об этом прекрасно осведомлены.

Вот это новость, конечно! Десять лет в чине обычного офицера полиции, а по факту – самого низкого звена в данной структуре. Тогда понятно, почему Даичи оставил после себя столь скорбный след. Понятно, что здорового мужчину такое положение дел не могло устроить. Впрочем, и я с подобным мириться не собирался. Но для того, чтобы действовать, мне нужно было ещё хотя бы немного собрать информацию.

– Благодарю за то, что ответили на мои вопросы, Сугияма-сан, – ответил я, поднимаясь со своего места. – Надеюсь, что всё в скором времени наладится. Будут ко мне какие-то пожелания?

Макоту ещё некоторое время посмотрел на меня с выражением, подразумевавшим сомнение, но затем решился.

– Всё-таки вы – хороший человек, Такаяма-сан, – проговорил он так, словно делал для меня великое открытие. – Я боялся, что после новости о том, что повышение вам не светит, вы сведёте счёты с жизнью.

«Сведу счёты с жизнью? – думал я, выходя из кабинета. – Ещё чего не хватало! Я, можно сказать, только жить начал. В этом теле, разумеется. Если уж вселенная дала мне ещё один шанс, негоже его транжирить попусту, самоубиваясь из-за любых пустяков. Ну не повысили тут, значит, будет шанс ещё».

В коридоре, недалеко от выхода я поймал на себе несколько взглядов. Не нужно было даже прибегать к телепатии, чтобы понять, что во всех них проскальзывала жалость. Причём, во взглядах девушек она была куда явственней. Ну да, сложно полюбить того, к кому ты испытываешь подобные чувства, прав был начальник.

Но, как я уже заметил, всё это относилось к предыдущему обитателю данного тела, а не ко мне.

Ближе к выходу, ко мне подошла Кумико.

– Куда спешишь? – спросила она, и я отметил, что в её обращении было больше тепла, чем раньше, видимо, переосмыслила произошедшее за полчаса до этого. – Сильно досталось?

– Да нет, – ответил я, понимая, что каждым своим жестом и словом сейчас меняю восприятие людей вокруг о себе. – Сказал, что беспокоится обо мне и отправил в отгул до конца дня.

– Вот видишь, я же говорила тебе, что бояться нечего, – произнесла она, улыбаясь, и подавила желание хлопнуть мне рукой по плечу.

А я попытался снова прочитать её мысли, и снова мне это удалось практически без труда.

«А он действительно изменился, – думала Кумико, оглядывая меня с головы до ног. – Стал мужественнее и решительнее. Интересно, это его так сегодняшнее происшествие изменило? Или что-то ещё? Эх, вот, если бы он всегда такой был, то с ним можно было бы и…»

На этом я решил больше не подслушивать мысли коллеги, потому что и так понимал, что могу не сдержаться и пригласить её на свидание. А уж дальше последовать за теми мыслями, которые я читать не стал.

Сдерживало меня только одно – некая Икута, которая была моей девушкой. Странно, почему память Даичи практически не оставила о ней никаких воспоминаний?

– Я ничего и не боялся, – ответил я Кумико и подмигнул. – Полагаю, в ближайшее время вы убедитесь в этом.

– Это хорошо, – ответила она с тем же тоном. – Ладно, иди гуляй отгул. Фумико-сан, наверное, обрадуется.

А я не знал, обрадуется или нет, но сказал:

– Да.

На том я повернулся и пошагал к двери. Сказанного мною тут с лихвой хватит для того, чтобы меня обсуждали до вечера. А то и на завтра останется.

Не успел я далеко уйти от участка, даже не пересёк ещё Тойозондори, как ко мне поспешила женщина в светлом костюме.

Она успела переодеться за последний час, поэтому я не сразу её узнал. И лишь только когда она поклонилась, подойдя ко мне почти вплотную и окликнув меня, я понял, что это спасённая мною мать шестилетнего карапуза.

– Доброго дня, – проговорил я, останавливаясь и отвечая на её поклон, благо, у тела это было на уровне рефлексов.

– Такаяма-сан, – произнесла молодая женщина, явно испытывая неловкость в разговоре со мной. – Прошу прощения, что исчезла после происшествия, но мы с сыном невероятно спешили.

– Ничего страшного, – ответил я, позволив себе немного улыбнуться, чтобы собеседница расслабилась. – Я понимаю, у вас был шок, э…

– Вакаиро Миво, – поспешно подсказала мне симпатичная японка. – Мне действительно жаль, что я не смогла по заслугам отблагодарить вас… Вот, – она судорожно достала конверт из сумочки и протянула его мне. – Понимаю, что ничто не может быть равным человеческой жизни, а тем более двум, но тем не менее, полагаю, тут будет достаточно для офицера полиции.

Я даже не потянулся к конверту. Принимать благодарность от женщин я ещё в прошлой жизни привык только устно, ну или через постель, если тому благоволили обстоятельства. Но никак иначе.

Сделав жест, мягко намекающий на отказ, я проговорил:

– Вакаиро-сан, я спасал вас не за деньги и не за благодарность, а потому, что это мой непосредственный долг, – тут я увидел, как в её глазах блеснули слёзы, но не до конца понял их сути. – Лучше купите на эти деньги новую игрушку сынишке.

Нет, всё-таки тут не тот менталитет, что в России. Тут всё совсем иначе. Госпожа Миво дёрнулась словно от пощёчины, но сдержалась, чтобы не менять своего настроя по отношению ко мне.

Тут я снова решил прибегнуть к чтению мыслей. И у меня это получилось, но не столь просто, как с коллегой. Мысли моей собеседницы представлялись, скорее, формами эмоций с разными оттенками, нежели словами. И я понял, что она хотела отблагодарить меня от чистого сердца, но полагала, что я отказываюсь, поскольку мне не велит брать деньги корпоративная этика.

Я бы мог сказать: «Нет, Вакаиро-сан, это собственная этика. Я действительно не беру деньги у женщин».

Но я решил не усугублять ситуацию. Я видел перед собой очень расстроенного человека, а доставлять подобные негативные эмоции людям в мои планы не входило.

– Жаль, – проговорила она, неловким жестом убирая конверт обратно в сумочку, – я надеялась сделать вашу жизнь хоть чуточку лучше.

– Если хотите, чтобы эти деньги пошли на доброе дело, – ответил я, приняв как можно более располагающее выражение лица, – пожалуйста, отдайте эти средства в благотворительный фонд. Там они найдут самое лучшее применение.

– Хорошо, – кивнула мне Миво, и на её губах появилось даже подобие улыбки. – Но я обещаю вам, что найду способ отблагодарить вас так, чтобы вы приняли эту благодарность.

– Звучит как угроза, – ответил я и рассмеялся, давая понять, что пошутил. – Рад был увидеть вас. Всего вам доброго и берегите себя и семью, пожалуйста. Будьте внимательней.

– Всенепременно, Такаяма-сан, – ответила молодая японка и поклонилась.

Я сделал ответный жест и поспешил к себе домой.

У меня было минут пятнадцать, чтобы дойти до своего дома, располагавшегося в нескольких кварталах от полицейского участка. Как раз было время обдумать сложившуюся ситуацию. А обдумать было что. Если раньше для меня было загадкой, куда делся Даичи и почему его место занял я, то теперь всё потихоньку вставало на свои места.

Для офицера полиции Такаяма Даичи очень важно было повышение, на которое он так в итоге и не пошёл. Это очень сильно ударило по его личности, но только ли это? Я прикинул, можно ли расстроиться до смерти из-за такого? И решил, что в данном случае вполне, потому что это Япония. И даже больше – полиция в Японии. А, как я успел понять, тут продвижение по карьерной лестнице было очень медленное. Все посты были давно заняты, и устроиться обычным офицером без подготовки практически невозможно.

Однако ещё больше меня сейчас волновала магия и её применение в области общения с окружающими. Я записал себе на подкорку пункты, в которых хотел бы разобраться больше, чем во всём остальном.

Первое и главное: нужно было иметь телепатический контакт в любой момент и с любым человеком, чтобы знать, что он замыслил. Иногда это полезно просто для того, чтобы понимать, всё ли ты делаешь правильно.

Второе тоже немаловажное: хотелось бы чётких мыслей, как у Кумико. Её я слышал так, словно она вела внутренний монолог.

Правда, потом я подумал, что это может зависеть именно от того, как сам человек мыслит, а не от того, как воспринимаю это я. Но что же тогда получается, что инспектор вообще ни о чём не думал во время разговора со мной? Вряд ли, – ответил я себе на этот вопрос, но всё равно не удержался и с иронией усмехнулся.

После чего огляделся по сторонам. Тут всё-таки не Российская империя, усмехающийся сам себе человек мог вызвать подозрения. Но, на моё счастье, никому до меня не было дела.

Третье, с чем мне предстояло разобраться, это с тем, как тут работает предвидение. Пока я понял только то, что оно есть. Но приходит вспышками-картинками, когда вот-вот должно произойти что-то плохое.

Три пункта – это уже более чем достаточно. С каждым из них я разберусь отдельно. Но, что более всего сейчас требовало моё тело, так это медитации и физические нагрузки. Несмотря на свою мягкость, Даичи весьма неплохо тренировался. И сейчас я чувствовал зуд, словно голод по нагрузкам. Что ж, хоть в чём-то мой предшественник преуспел.

И мне нельзя отставать. Это раньше можно было подкачивать тело магией, когда её было через край, а тут уже придётся самому, по старинке.

Мой дом располагался на тихой улице в небольшом двухэтажном здании на двенадцать квартир. Тут весь район был застроен подобными неброскими, но вполне симпатичными домиками. Со временем это однообразие несомненно надоест, но пока меня радовало то, что я видел.

Двухкомнатная квартира с большим хозяйственным отсеком под кухню, ванну и гардеробную пустовала. Причём, в груди неприятно кольнуло. Даичи уходил тоже из пустой квартиры. И знал я это не из памяти японца, а из каких-то душевных глубин, где обитают эмоции. А где же Фумико-тян, упомянутая инспектором?

Разувшись, я прошёл на кухню и практически сразу получил ответ. На столе лежала раскрытая тетрадь, в которой ровными столбиками гнездились небрежные иероглифы, написанные от руки.

Я получил очень странное переживание. С одной стороны, это был совершенно незнакомый мне язык, написанное на котором выглядело, как китайская грамота. Тут я не сдержался и усмехнулся собственным мыслям. А с другой, я прекрасно понимал написанное.

«Даичи, прошу понять меня и простить. Когда я согласилась быть твоей девушкой, то думала, что смогу пробудить в тебе здоровые амбиции и стремление добиться максимума в карьере и жизни, но, видимо, я ошиблась. Прости ещё раз и прощай».

О, как! Ну теперь-то всё встало на свои места. Несмотря на то, что я никогда не видел эту самую Икуту, в груди неприятно запершило. Но я моментально справился с эмоциями тела, благодаря своей закалённой русскими барышнями натуре. Больше всего меня поразили засохшие пятна на тетради. Слёзы? Судя по всему, да. Интересно, чьи. Надеюсь, не моего предшественника.

В дальней комнате нашлись специальные коврики для медитации. Даичи много времени проводил за этим занятием, и один из ковриков истончился почти до прозрачности. Я хмыкнул и взял другой, практически не использованный.

Но сосредоточиться и уйти в свои мысли, а тем более начать разбираться с остатками магических способностей я не успел. В дверь позвонили. Причём, не так, как в моём понимании должны звонить гости. Дверной звонок слегка тренькнул, словно его задели по ошибке.

Однако, благодаря какому-то своему внутреннему чутью, я понял, что за дверью стоит некий человек.

Аккуратно, на носочках подойдя к двери, я отворил её достаточно резко. У стоящего передо мной японца с крашенными волосами глаза расширились и полезли на лоб.

– Вы ещё живы, Такаяма-сан? – выдавил он из себя.

Глава 3

Нет, не зря Даичи занимался дзюдо. Практически единым движением я метнулся за дверь, схватил не ожидавшего от меня такой прыти японца за грудки и, потянув на себя, опрокинул на пол прихожей. После чего локтем захлопнул дверь.

– Ты это о чём?! – прохрипел я, склонившись к самому его лицу, одновременно припечатав к полу. – Почему я не должен быть жив?

Мой нежданный посетитель сглотнул и, судя по мечущимся зрачкам, придумывал, что на это ответить.

– Ну… э… – начал он тянуть время, но я снова сгрёб его за грудки, ухватившись за лёгкую рубашку, и основательно встряхнул. – Не бейте меня! – и с этими словами он попытался принять позу чемоданчика.

– Говори! – гаркнул я, даже не почувствовав, что моя рука сжалась в кулак. – И бить мне тебя незачем, я просто арестую тебя!

Почему-то так получилось само: с красивыми девушками и начальством я разговаривал на «вы», а с неизвестным типом, ляпнувшим ерунду, на «ты».

– Мне нельзя в тюрьму! – выдал он и как-то совсем комично затряс головой так, что у меня аж глаза расширились. – Это всё ваша девушка! Она сказала, что после всего случившегося вам не жить! Вот я и пришёл проверить, вы уже мертвы, или ещё нет. Оказалось, что ещё живы! Вот я и удивился! Отпустите меня, пожалуйста, я ни в чём не виноват!

Я ему почти поверил. Даже отпустил рубашку на груди и чуть-чуть привстал. И в самый последний момент решил попробовать проследить за его мыслями.

«Только бы он поверил! – думал в этот момент посетитель. – Можно всё свалить на его подругу, и тогда я смогу свалить отсюда, и тогда больше никогда…»

– Ты лжёшь, – прервал я его мыслительный процесс и, распрямившись, дотянулся до полки, на которой лежали наручники; и не представляю, что они тут делали. – Говори правду, или я тебя прямо сейчас в участок отведу. И попрошу выбить для тебя камеру с самыми неприятными соседями.

Мне показалось, что память Даичи просто расхохоталась надо мной после таких слов. Дело в том, что в Японии такое не только не практиковалось, но и найти в нашем участке неприятных задержанных типов было очень проблематично. Всё-таки функция полиции в Японии больше заключается в помощи, а не в преследовании, как в Российской империи.

Но то ли мой посетитель этого досконально не знал, то ли испугался моего напора, потому что так общаться с людьми тут не было принято. Даже нарушителей скручивали в специально подготовленные мешки, отчасти похожие на спальные.

Молодой японец с фиолетовым оттенком прядей весь сжался и, казалось, хотел провалиться сквозь пол куда-нибудь подальше от меня.

– Я правду говорю, вчера видел вашу Фумико-сан, и она сказала, что у вас в жизни произошло что-то очень нехорошее, и вы вряд ли это переживёте, – он был настолько искренен, что я снова решил пошарить у него в мозгах, благо, этот тип был для меня словно открытая книга.

«Конечно, он не поверит, что его бывшая причастна к покушению! – лихорадочно думал лежащий на полу. – А как мне доказать, что я ни при чём? И зачем я попёрся сюда? Можно было и потом всё узнать! Эх, любопытство моё!..»

В своих мыслях он почти плакал, и это вызвало неприятное ощущение брезгливости. Теперь я мог примерно предположить, что чувствовали люди, общавшиеся с Даичи до того, как я занял его место. Жалкое зрелище, как говорил один мультяшный персонаж.

– Либо ты сейчас рассказываешь мне всю правду, – проговорил я, защёлкивая браслеты на запястьях паренька, возраст которого я определил в районе девятнадцати-двадцати лет. – Про покушение, про то, какое отношение к этому имеет моя девушка. Бывшая. Про то, кто к этому ещё причастен. Либо… – я поднялся и полюбовался результатом: японец дёргался, но сковал я его на славу, – я прямо сейчас потащу тебя через весь город в таком виде. Возможно, волоком.

– Это нарушение прав человека, – сглотнул юноша, но заметно побледнел.

– А попытка убить человека не является нарушением его прав? – с каменным выражением лица поинтересовался я. – Как человек, знакомый с законом, могу вам доложить, что даже доведение до самоубийства является нарушением прав и карается законом. Ну что, в путь? Сейчас только у соседей поводок одолжу.

С последними фразами я откровенно блефовал, но надеялся, что паренёк представит, как его ведут в участок со скованными за спиной руками, да ещё на поводке, и расколется.

По большей части мой план сработал. Из глаз юноши брызнули слёзы, орошая серый немаркий ламинат на полу. Затем он попытался взять себя в руки и заговорил.

– Поверьте, я к этому почти не имею никакого отношения. И не знаю, кто хотел вашей смерти, правда, – он смотрел на меня снизу-вверх, а я попутно мониторил его мысли, но сейчас они полностью совпадали со словами. – Меня просто попросили зайти к вам и убедиться, что в квартире никого нет. То есть… – он понял, что не совсем точно передал слова поручения. – Я должен был позвонить, подождать пять минут и убедиться, что никто не откроет.

– И в чём разница от того, что в квартире никого нет? – не понял я его уточнений и решил разобраться.

– Это значит, что я должен был убедиться, что в квартире нет никого… живого, – закончил он, всхлипнув.

Ах, вот оно что! Предполагалось, что я буду лежать в квартире мёртвый. Погодите-ка! А в каком виде находилось тело, когда я в него попал? А вот этого я толком не помнил. Некоторое время после того, как попал в тело Даичи, я чувствовал себя странно. Вроде и сон, а вроде и забытьё. Полностью в себя я пришёл уже в полицейском участке.

– И кто поручил тебе это дело? – спросил я, уже понимая, что вряд ли добьюсь чего-то большего от молодого человека. – И почему меня хотят убрать?

– На последний вопрос я ответ не знаю, хоть пытайте, – жалобно проговорил юноша. – А прийти и убедиться меня попросила ваша бывшая девушка Фумико-сан. Но это ей не для себя надо было. Она работает на кого-то, но большего я не знаю.

– А тебе-то это зачем? – задал я последний уточняющий вопрос.

– Пятьдесят тысяч йен на дороге не валяются, – тот сделал жест, словно пытался развести руками, но наручники не позволили этого сделать. – За то, чтобы позвонить в квартиру.

– Понятно, – хмыкнул я и почти потерял интерес к посетителю. – Мог бы никуда не ходить, просто доложить, что никого нет.

– А вдруг вы бы выжили… ой… – он понял, что сболтнул снова что-то не то, нервно сглотнул и упёрся лицом в пол. – Я хотел сказать…

– Можешь не оправдываться, – я махнул на него рукой, хоть он вряд ли это мог видеть. – И так всё понятно.

Правда, на деле ни черта понятно не было. Вопросы только множились, а ответов, как не было, так и нет. Значит, смерть Даичи не случайна, и это уже кое-что. Так же абсолютно понятно, что его бывшая имела к этому непосредственное отношение. Но как и зачем? А ещё мне вспомнились слова инспектора: «Я вообще боялся, что вы покончите с жизнью самоубийством». Получается, и он что-то знал? Жаль, что я не смог проникнуть в его мысли, а то знал бы куда больше, чем сейчас.

Но главная проблема заключалась в том, что я понятия не имел, что делать с человеком, лежащим у меня в прихожей. Задерживать его абсолютно не за что. Насколько мне было известно, за звонок в дверь даже в Японии ещё не принято арестовывать. За то, что он сообщил мне о просьбе бывшей? Тоже нет. Да и она могла, зная натуру Даичи, просто попросить проследить за его здоровьем. Могло такое быть? Конечно! А всё остальное – мои домыслы.

Отпустить? Но тогда он, наверняка, скажет, что я жив, и охота, если она велась до этого, обязательно продолжится.

Но существовал ещё и третий вариант.

Я обдумал несколько возможных вариантов развития событий и присел рядом с головой юноши на корточки.

– Скажи мне, пожалуйста, – начать я решил максимально лояльно, так как это давало возможность воплотить в реальность задуманное. – Как тебя зовут.

– Бусида Мичи, Такаяма-сан, – ответил он, и в его глазах загорелась надежда. – Вы меня отпустите?

– Послушай меня, Бусида, – проговорил я, специально опустив суффикс, чтобы молодой человек не расслаблялся, но при этом в моём тоне не было угрозы. – На кого ты работаешь?

– Постоянно ни на кого, – ответил тот, и я с облегчением увидел, что слёзы в его глазах уже высохли, и он не вызывал той жалости, что с самого начала нашего общения, иначе я просто не смог бы с ним говорить. – Только подобные случайные заработки.

– Но кто-то тебе их подкидывает, так? – продолжал напирать я.

Впрочем, сильно давить не стоило, а то он мог подумать, что я сейчас заставлю его сдать всю сеть каких-нибудь хулиганов Саппоро, с которыми он знается. И тогда он бы точно ушёл в отказ. И я его понял бы, ведь это верная смерть. Нашли бы нашего дорогого Бусида Мичи в куче мусора с перерезанным горлом. Ну, или как у них тут действуют молодёжные банды?

Но память Даичи ничего, кроме якудзы, мне не подкидывала. Вот как? Тут нет молодёжных банд?

– Просто некоторые знают, что я нуждаюсь в деньгах, – пожал плечами юноша. – И иногда подкидывают какие-то задания. Но они всегда безобидные…

– Ну да, – кивнул я. – Убедиться, что человек умер, это же так безобидно.

Молодой японец втянул носом воздух, но не всхлипнул. Он ещё не понимал, чего я от него хочу.

– Это разве противозаконно? – мой посетитель уже приходил в себя, поняв, что насилие с моей стороны ему не грозит. – Просто позвонил в дверь.

– Смотри, – проговорил я, снимая с него наручники и помогая подняться. – У тебя сейчас есть выбор. Либо я сопровождаю тебя в участок, и мы долго и тщательно просматриваем твою биографию, пытаясь зацепиться за любую ниточку, чтобы испортить тебе жизнь…

Я специально замолчал, глядя ему в глаза, отчего его, кстати, откровенно коробило. Ну не принято тут так. Мне нужно, чтобы он сам дошёл до желания узнать второй вариант.

– Либо? – как и было запланировано, переспросил паренёк.

– Либо мы с тобой начинаем негласно сотрудничать, – ответил я. – Буду подкидывать тебе небольшое количество денежных средств, а ты мне сообщать, если вдруг где-то будет замышляться что-то противозаконное, – я видел борьбу в его глазах, и не нужно было читать мысли. – Просто небольшой звоночек. Только не в дверь, а по телефону.

– Меня убьют, если я буду стучать, – ответил он.

Причём, сказал он как-то иначе, но мой внутренний переводчик именно так это представил по-русски.

– Никаких имён я от тебя не требую, – проговорил я, вкладывая в голос железобетонную уверенность. – Ты просто будешь говорить о незаконных планах, а всё остальное тебя не касается. Всегда же присутствуют риски, что вас задержат. Не так ли?

– Всё верно, Такаяма-сан, – юноша уронил голову на грудь. – Но я всё равно буду предателем.

– Ничего подобного! – возмутился я в лучших актёрских традициях. – Ты только поможешь оздоровлению японского общества.

Он поднял на меня взгляд, и в этот момент я увидел совсем ещё ребёнка, который не знает, как жить эту взрослую жизнь.

– Правда?

– Абсолютно точно тебе говорю, – ответил я. – Так что, Бусида-сан, какой вариант выберете?

Он думал. Заглянув в поток его мыслей, больше похожий на взбесившуюся горную реку с пересекающимися течениями, понял, что решение-то он уже принял. Но не знал, как сказать об этом мне. Нужно было чуть-чуть подтолкнуть его.

– Сказать нужно сейчас? – спросил он в надежде ещё как-нибудь оттянуть этот момент.

– Конечно, – я кивнул, прикрыв глаза, словно был его наставником и призывал озвучить правильный ответ на какую-нибудь хитрую загадку. – Исходя из твоего решения я буду выбирать алгоритм своих действий.

Судя по его выражению лица, я ляпнул что-то заумное, но так было и лучше.

– Хорошо, – наконец, решился он. – Я буду сообщать, если что-то узнаю. Мне можно идти?

Я усмехнулся. Да сейчас он искренне верил в свои слова, но совсем скоро он решит саботировать собственный выбор.

– Ещё одну минуту, Бусида-сан, – проговорил я и стал очень серьёзным. – Если тебе покажется, что ты можешь не соблюдать наши с тобой договорённости, то знай, что это заведомо неправильные мысли. Я смогу тебя отыскать где угодно и напомнить о нашем уговоре. Это понятно?