H2O

скачать книгу бесплатно

H2O
Яна Юрьевна Дубинянская

Это книга о свободе. Одному, чтобы стать свободным, достаточно дома у холодного моря, банковского счета, далекого работодателя и женщины, которая ничего не требует. Другому необходима власть – реальная, экономическая, абсолютная. А у третьего рушится мир под ногами: либо свобода, либо вся остальная жизнь. Хотя мир, где стремление к свободе является одной из базовых основ, и так, скорее всего, обрушится. Свободу можно окрасить в определенный цвет. Взять в кавычки и сделать брендом. А можно попытаться вывести ее формулу. Самую простую. Н2О.

Яна Дубинянская

H

O

Часть первая. Отшельник

Глава І

По гальке вилась полоса из черных сухих водорослей, крабьих клешней, окурков, разноцветных бутылочных крышек и прочего мусора, отмечая линию прилива. Но море было чистым. Почти неподвижное, прозрачно-зеленое и холодное до рези в глазах.

Здесь я буду бегать по утрам, решил Олег. В любую погоду. И отжиматься на гальке. Купаться – вряд ли, не до такой степени все запущено. Никогда я не был склонен к экстравагантным демаршам в интересах здоровья, да и чего бы то ни было, – но после сорока ты либо отжимаешься на свежем воздухе по утрам, либо постепенно превращаешься в дряблую развалину. Было бы обидно – особенно теперь.

Осмотрелся по сторонам: слева направо, затем справа налево, медленно, без рывков, словно снимал панораму на видеокамеру. Скалы, сосны, холмы. Горы – далеко, еле намеченными голубоватыми силуэтами, немного туману, и они совсем исчезнут. Море. Ледяное, синее у горизонта, изумрудное ближе к берегу. Цвета будут варьироваться в зависимости от освещения и ветра. Я увижу все варианты. Я буду наблюдать данный пейзаж изо дня в день, и меня это устраивает.

А снега почему-то не было. Странно, Олег не сомневался, что будет снег.

Он докурил, уронил окурок под ноги. Скривился, присел на корточки и поднял, пока взгляд еще вычленял собственный окурок из множества других, перемешанных с водорослями и дохлыми рыбешками. Отнес к мусорному контейнеру на краю пляжа и просунул в ржавую щель вместе с едва початой пачкой «Кэмела». Любые решения надо принимать легко, быстро и бесповоротно, это упрощает жизнь.

На пляж выбежала большая собака, лохматая, кавказец. Принялась носиться туда-сюда вдоль кромки моря, но к воде не совалась. Хозяин, маленький стройный старичок в кепке, искоса наблюдал за Олегом. Первое время все они будут наблюдать, самые любопытные и коммуникабельные попытаются пойти на контакт. Потом привыкнут и отстанут.

На скале справа, в стороне от поселка, сосны росли наискось, все под одним и тем же углом, словно линии в ученической тетрадке. Среди них нелогично прямо торчала белая беседка или ротонда. Интересно, что оно такое. Как-нибудь схожу на разведку. А сейчас, – он глянул на часы, – пора возвращаться. Рабочие здесь вряд ли пунктуальны, как, впрочем, и везде, но все-таки лучше, чтобы они застали меня на месте.

Обернулся через плечо. Черт возьми, где же оно – ощущение момента, начала, новизны, точки отсчета?! Ерунда. Я всегда здесь жил. Ну, может быть, в порядке уступки, уезжал куда-нибудь ненадолго.

Я вернулся домой.

* * *

Формально, по адресу, дом относился к узкой улочке, карабкающейся от моря вверх по склону, однако реально стоял на отшибе, одноэтажный с той стороны, где его подпирала небольшая возвышенность, и двухэтажный с противоположной, обращенной к морю. Между ним и морем торчал только ряд старых, давно пустующих гаражей, шиферные крыши которых, если смотреть со второго этажа, не скрывали ни кусочка горизонта.

Пару месяцев назад в прессе раздули очередной скандал: ученые с цифрами в зубах доказали, что в результате необратимых изменений техногенного характера – бла-бла-бла – море начало наступать на берег ускоренными темпами и через сто лет вся прибрежная полоса в регионе очутится под водой. Цены на недвижимость, и без того невысокие в северном рыбачьем поселке, упали почти на порядок.

Олег не собирался жить еще сто лет.

Рабочие, как ни странно, уже пришли, на двадцать минут раньше назначенного времени, словно девушка на первое свидание. По-видимому, с клиентурой тут негусто. Четверо одинаковых мордатых мужиков и совсем молодой парень топтались на крыльце, возле висящей на одной петле двери, поскрипывавшей в такт небольшому ветру с моря. Курили, переговаривались между собой, а завидев Олега, умолкли и синхронно повернули головы в сторону чудака, который зачем-то купил эту развалину и к тому же хочет сделать в ней ремонт.

– Кто старший? – не здороваясь, спросил Олег.

Один из мужиков спустился ступенькой ниже:

– Ну, я.

– Как зовут?

– Петрас.

– Вы уже осмотрели дом?

Разумеется, осмотрели. Было бы нелогично, если б эти ребятки стали щепетильничать, дожидаясь хозяина. Тем более что наружная дверь нараспашку, а внутри вообще нет никаких дверей. На сайте агентства висела фотография дома как минимум пятилетней давности, когда здесь еще жили люди: окошки, занавесочки, цветы. Впрочем, иллюзий на сей счет Олег не питал, и развеиваться по приезде было нечему.

– Что, по-вашему, здесь нужно сделать?

Петрас начал перечислять, загибая короткие заскорузлые пальцы: Олег согласно кивал. Все правильно, ничего лишнего, толковый мужик. Вот только цену, скорее всего, заломит втрое выше, чем платят за ремонт в этих краях. С наивных эксцентричных чужаков всегда дерут втрое.

Я, конечно, чужак. Но не эксцентричный и не наивный. Не лох, чтоб вам было понятнее.

– Да. И еще провести кабель для сети, он мне нужен в первую очередь, как минимум через три дня. На все работы, включая косметику, у вас две недели. Сколько это будет стоить, не считая материалов?

Мордатый Петрас переглянулся с товарищами и, запнувшись, назвал сумму. Олег поморщился:

– Нет.

Он не торговался. Просто назвал другую цифру, и оспаривать ее было бесполезно. Работяги и не стали пробовать, понятливые, бывалые ребята.

– Петрас, идемте определимся по материалам. Остальные свободны. Приступаете завтра в восемь утра.

Пока рабочий производил замеры, ползая с рулеткой вдоль плинтусов, Олег взбежал на второй этаж. Деревянная лестница отозвалась под ногами целой симфонией скрипов и стонов. В пустой комнате гуляли сквозняки, постукивая рамами без стекол, остатки обоев на стенах закручивались кокетливыми завитками. Торцовое окно выходило на улицу, давая возможность рассмотреть угол чужого дома и собачью будку во дворике (кавказец? – вряд ли, маловата), зато в обоих окнах на фасаде был тот же самый пейзаж, который открывался с пляжа, разве что не такая широкая панорама. Как только их застеклят, установлю здесь компьютер, решил Олег. И буду видеть море. За работой. В перерывах между работой. Всегда.

В узком коридорчике висело зеркало, мутное и запыленное, отразившее невысокий силуэт с квадратными плечами и коротко стриженной серой головой. Лучший способ рано поседеть – стричься покороче, говорила одна знакомая с длинной косой; косу он помнил, а вот имя – нет, хорошо, что и не надо. Возле зеркала на стене сохранились несколько драных репродукций, а под самым потолком торчал соломенный домик с фигуркой кота в окошке и гнездышком на крыше. Олег усмехнулся: трогательно, хоть и совершенно бесполезно. Да и работяги все равно отдерут.

Напротив располагались кухня и санузел. В этой части дома этаж был первым, вид из окон не впечатлял, а входная дверь оказалась наглухо заколоченной. Напрасно, пожалуй, будет гораздо удобнее пользоваться именно этим выходом. Внизу мне, если разобраться, вообще нечего делать. Что там – гостиная? Я же не собираюсь принимать гостей.

– Хозяин! – кликнул снизу Петрас.

* * *

Через полчаса, утвердив смету и сделав по телефону заказ на материалы, Олег поехал в город. Дорога была очень плохая, он заметил еще в первый раз, когда ездил покупать дом: двести лет не ремонтированная, попорченная оползнями, тряская, местами по-настоящему опасная. Она петляла вдоль побережья, море то показывалось во всей широте, то скрывалось за холмами и скалами, то просвечивало фрагментарно между частоколом сосновых стволов. В одном месте вдруг резко вильнула в сторону, сделала круг почти на пятнадцать километров и вернулась к морю километрах в трех от исходного поворота. Чьи-то частные владения? Любопытно, хотя не сказать чтобы очень. Постепенно все выяснится само собой.

Приближаясь к черте города, шоссе пошло вверх; Олег не свернул вовремя, пропустив въезд, и теперь город лежал внизу, разбросанный по склону, и казался отсюда неприятно большим. Впрочем, большой (сравнительно) город в поле досягаемости – это хорошо. Я, собственно, так и планировал. Медицина, техобслуживание, банк, супермаркет. Город – функциональный атрибут нормальной жизни, единственное, что держать его надо хоть и под рукой, но не на своей территории. Не позволяя ему как-то влиять на нее, жизнь, и уж тем более подменять ее собой.

По городу пришлось поплутать: его застройка оказалась путаной, нелогичной, а спрашивать дорогу не хотелось. В конце концов Олег вырулил к рыбзаводу, помпезному красному зданию со специфическим амбрэ, родственным скорее неисправной технике, чем морю. Над входом торчал огромный жестяной силуэт меч-рыбы с высоким парусным плавником, поскрипывая на ветру, словно флюгер. Под рыбой фотографировались навытяжку трое узкоглазых коротышек при костюмах, их дипломаты и куртки сгрудились на земле возле фотографа. Доулыбавшись, коротышки рассыпались, похватали вещи и двинулись в сторону приземистого здания неподалеку. Гостиница, решил Олег.

– Свободен только люкс, – мрачно сообщила регистраторша.

Олег пожал плечами:

– Давайте люкс. И машину поставить.

Расписался, взял ключ; не поднимаясь в номер, отогнал машину на гостиничную стоянку и зашагал по улице. Холодало. Усиливался ветер с моря вперемешку с мелкой изморосью. Надо бы зайти куда-нибудь согреться, выпить кофе, да, пожалуй, пора и всерьез перекусить. Но сначала все-таки в банк. Обустройство новой жизни логично начинать с обустройства денег. Ты можешь относиться к деньгам снисходительно и даже с легким презрением, но без них тебя бы здесь не было, – а значит, они имеют право на какой-никакой приоритет.

Нужный банк он отыскал быстро, хотя его местный филиал оказался совсем скромным: два маленьких зала один над другим, соединенные узкой, двоим не разойтись, металлической лестницей. Ни единого клиента. Четыре девушки, неотличимые друг от друга в сине-белых форменных жакетах и шапочках, томились в своих аквариумах, по-рыбьи грустно глядя в стекло.

– Я хочу переоформить депозит, – он просунул паспорт и реквизиты в ближайшее окно. – Проценты раз в квартал. Открыть текущий валютный счет. И…

– Подождите, пожалуйста, не все сразу. Сначала депозит… сейчас. Вы снимаете какую-то сумму?

– Нет.

Олег поморщился. Банк – это механизм, или, вернее, многоступенчатая компьютерная программа, и работать он должен соотвественно: безлико и бесперебойно. Но так оно в идеале, а в реальности всегда, где бы то ни было, – сплошные накладки, сбои, человеческий фактор. Тотальный непрофессионализм. Ладно, один-то раз пережить можно. Дальше я буду иметь дело только с банкоматом.

– Ознакомьтесь с договором.

Он взял листок из наманикюренных пальцев, прочитал, вернул:

– Почему восемь процентов? Было девять.

– У нас изменились… Ой, извините. Постоянным клиентам переоформляем на прежних условиях. Подождите, пожалуйста.

Допустим. Сегодня я могу позволить себе и подождать.

– Вот, распишитесь. Что, вы говорили, еще?

– Валютный текущий счет, – терпеливо повторил Олег. – Слушайте внимательно: два раза в месяц, первого и пятнадцатого, на него будут поступать деньги. Раз в месяц, первого, вы будете переводить такую сумму на вот этот счет, – он вручил ухоженным пальчикам еще одну бумагу. – Вы меня поняли?

– Да-да, конечно. Сейчас. Возьмите. Уплатите в кассу.

Он уже спускался по лесенке, когда в спину теннисным мячиком стукнул девичий голос:

– И завтра тоже?

– Что? – он не стал оборачиваться.

– Переводить деньги. Завтра первое число.

– Разумеется.

Когда он вышел на улицу, уже темнело. Ничего удивительного, еще пару сотен километров на север – и вообще попадаешь в полярную ночь. Однако завтра первое; н-да. Правильно, февраль. Всего двадцать восемь дней, а я рассчитывал на тридцать – тридцать один, как в нормальном месяце. Значит, отпуск заканчивается уже сегодня: не уложился, придется просить еще пару дней за свой счет, пока в дом не проведут кабель. Нехорошо начинать новую, продуманную и просчитанную до деталей, оптимальную жизнь – с мелкой просьбы работодателю, главное достоинство которого и заключается в полном его отсутствии в твоей жизни как-то иначе, нежели в рабочем и денежном эквиваленте. Не стоит.

Поискать приличное интернет-кафе, где можно будет посидеть день-другой. Подвезу рабочую машину, и пускай весь персонал сбегается любоваться, как я буду ее устанавливать. Многовато мороки, но, опять-таки, один раз вполне можно пережить.

Впереди слепил неоновыми огнями гипермаркет. Олег притормозил: действительно, к чему откладывать на потом, да и рабочих должно подстегнуть, чтобы не затягивали с ремонтом. Пружинистым шагом прошелся по мебельным и техническим секциям: холодильник, плита, электрокамин, компьютерный стол, обеденный стол, два табурета, раскладной диван. Идем дальше: посуда, постель. И, в общем-то, все. Остальное только перегружает жизнь, словно громоздкие примочки – сайт глянцевой знаменитости. Лишнее. Оформить доставку.

А теперь пора, наконец, пообедать: по здешним временным меркам это еще можно с натяжкой назвать обедом. Последовательно отвергнув фаст-фуд при гипермаркете, задымленную забегаловку, дрожащую от кислотной музычки, рыбацкую столовую, пропитанную капустным духом, а затем и ресторан с дешевым шиком и заоблачными ценами, Олег забрел в паб на углу центральной площади.

На стене напротив в полумраке медленно крутилось громадное, от пола до потолка, мельничное колесо. Над головой поскрипывало: запрокинув лицо, он увидел, что под потолком качается еще масса колес: тележных, автомобильных, велосипедных. Догадайся с трех попыток, как называется это заведение, усмехнулся Олег; входя, он не обратил внимания на вывеску. Впрочем, гораздо интереснее, чем тут кормят. Бродить под пронизывающим дождливым ветром уже порядком надоело.

Присел для начала у стойки и широким движением подгреб к себе меню.

– Завтра весна, – сказал бармен, и было непонятно, обращается ли он к Олегу или к кому-нибудь еще. – А снега так и не было. Я имею в виду, настоящего снега.

Олег пожал плечами. Людей в пабе было немного: молчаливая мужская компания под мельничным колесом, парочка у окна да худосочный юноша с ноутбуком на столике. Последний навел на мысль, и Олег с опозданием поддержал разговор:

– Да, в этом году теплая зима. Я, когда ехал сюда, рассчитывал, что будет гораздо холоднее. Скажите, в вашем пабе можно подключиться к сети?

Бармен кивнул на юношу:

– Легко.

– Сколько в час?

– Пятнадцать. Больше трех часов – скидка, двенадцать.

Олег кивнул. Забавно: мне тоже платят двенадцать в час, правда, в другой – на порядок – валюте. Магия чисел, позволяющая без труда подсчитать убытки, вполне в пределах допустимого. Значит, завтра подвезти сюда машину. Прямо к открытию.

– В котором часу вы открываетесь?

– С двух.

Поздновато. Однако оно и к лучшему: с утра не мешало бы проконтролировать рабочих, задать ремонту оптимальный ритм. Все складывается, элементы и детали подгоняются друг к другу четко, словно края паззлов, и даже мимолетные сбои в результате встраиваются в общую картинку. Так и должно быть. Так теперь будет всегда.

Да, и сделать, наконец, заказ:

– Стейк, фри, зеленый салат и… – он пролистнул и захлопнул карту напитков. – Что у вас пьют?

– Берите пиво. Темное из «Колеса». В нашем городе так и говорят – «темное из «Колеса»». И ничего не нужно добавлять.

– Хорошо. Давайте.

Он присел за столик, над которым покачивалось велосипедное колесо диаметром больше столешницы – похоже, той модели со старых фотографий, где заднее колесо совсем маленькое, а переднее гипертрофировано донельзя. Или так только кажется из-за необычного ракурса? – редко приходится наблюдать велосипеды у себя над головой. Возможно, колесо как колесо, не сорвалось бы. Тонкие спицы подрагивали, как струны.

Пиво принесли сразу, и оно оказалось действительно хорошим. В ожидании стейка Олег медленно потягивал из толстостенного бокала, разглядывая посетителей. Завтра они будут с куда большим любопытством разглядывать меня, так что все честно и справедливо. Парочка у окна расплатилась и ушла, мужчины под колесом заказали еще пива, а юноша продолжал фанатично отстукивать, судя по всему, мессиджи в какой-то чат: Олег специально пересел на другой стул, чтобы не отсвечивала картинка на мониторе. Кажется, сеть ходила тут с приличной скоростью.

От входной двери потянуло мимолетным ветром. Вошла девушка. Высокая, симпатичная, рыженькая или шатенка, в полумраке не разобрать. Девушка высматривала столик – и вдруг, заметив Олега, широко улыбнулась.

Разумеется, он видел ее впервые. Даже обернулся проверить, не сидит ли адресат ее улыбки у него за спиной. Стоило уезжать за десятки тысяч километров, чтобы в первом же пабе случайно забредшая туда девушка улыбалась мне, как хорошему и давнему знакомому.

Постояв с полминуты в нерешительности, она двинулась к нему, прямиком, словно по заранее рассчитанному курсу. Здесь мало свободных мест?

– Вы позволите?

Если б это прозвучало хоть чуть-чуть завлекательно и развязно, у нее ничего бы не вышло. Вы ошиблись, милая барышня. Вам, по-видимому, за соседний столик.

Но она выговорила эти слова несмело, с заминкой, как студенточка на экзамене, будто в последний момент и вправду засомневалась, настолько ли близко она знакома с этим мужчиной, чтобы… На ее волосах, красновато-каштановых, серебрились мелкие капельки дождя, и на меховом воротнике жакета, подпирающем круглый подбородок – тоже. Вздернутый носик, светлые глаза. Я точно никогда раньше ее не видел. А потому то неприятно-холодное, скользкое, слишком похожее на страх, чтобы классифицироваться как простая брезгливость, – подлежит безжалостному уничтожению, растворению в глотке темного из «Колеса»…

– Нет? – совсем робко переспросила она.

А женщина нужна. В оптимальной, собственноручно отформатированной жизни, которая у него теперь будет всегда – должна быть и женщина.

Улыбнулся в ответ.

(за скобками)

И началась новая жизнь.