Мнимый мир

– Пойдёмте тогда. Разберёмся со всем раз и навсегда.

Управляющий взял с собой несколько помощников, гида и они все вместе отправились в путь. Дэн шёл впереди всей команды. Лица сопровождающих становились более раздражёнными и сердитыми.

– И куда мы забрели? Неудивительно, что здесь могут быть неприятности. Мои гиды в такую глушь никогда не поведут. – заметил управляющий.

Художник опасался, что он потерял дорогу, как, вдруг, они вышли на ту открытую поляну, но к его удивлению здесь не находилось никакого поселения, ни каких-либо следов цивилизации.

Что же это!? – тревожно выкрикнул художник. – Здесь ходило множество аборигенов вчера, а там располагались хижины, часть из которых делали из камня. Как такое можно перенести, разрушить без следа?

– Никак! – ответил управляющий. – Вам наверняка приснился страшный сон. Вы творческая личность, и, наверное, это всё – Ваша реакция на смену окружения.

Художник растерялся, не зная, что ответить. Его глаза бегали по поляне, пытаясь найти всему логическое объяснение.

– Наверное мы пришли не туда… – начал мужчина.

– Нет уж! Хватит! – ответил управляющий. – Я выслушал Вас достаточно и даже забрёл сюда. На этом пора заканчивать приключения. Он развернулся и, позвав свою команду за собой, двинулся в путь. Дэн вышел на поляну и остался там.

– Мистер Кейдж. Я останусь здесь ненадолго. Провожу гостя назад, чтоб он не вляпался в неприятности. – ответил один из помощников.

– Хорошо. Давай. – махнул на него рукой управляющий.

Абориген тихо подошёл к Дэну и ответил:

– Я Вам верю.

– Правда? Почему же Вы ничего ему не сказали? – возмущённо спросил художник.

– А смысл? Он всё равно не поверит. Он даже не отсюда родом. – ответил абориген и продолжил. – Когда-то здесь действительно располагалось поселение. Здесь жило миролюбивое племя. Они радушно принимали всех гостей. Здесь всегда царила оживленная радостная атмосфера. Члены племени были творческими людьми: одни замечательно пели, другие танцевали, иные чудесно рисовали и так далее. Однажды к ним пожаловали гости с соседнего острова. Один их вид уже о многом говорил: они выглядели неприятными, грязными, обезображенных, а их крепкие тела внушали великую силу и непокорность. Аборигены приняли их очень дружелюбно, они накормили их, напоили и развлекли, но, увы, этого им не хватило. Чужеземцы хотели большего: человечьего мяса. Они верили, что, если они съедят своего врага, то не только вкусно полакомятся, но и получат их способности. Вскоре началась резня. Эту поляну залила кровь мирных жителей, от которых остались одни кости. Тех, кто проявил особое неповиновение и, наоборот, оказался ужасно трусливым или ни к чему не способным, то их просто топили. Здесь неподалёку есть пещера, – священное место для аборигенов – где располагался их творческий центр. Пришедшие каннибалы осквернили это место, утопив чудовищным образом ненужных им людей в бассейне пещеры. Старейшина племени призвал свой народ наложить проклятие на этих каннибалов и на всю местность, где они обитали, так как чужеземцы планировали здесь остаться. Аборигены прислушались и прокляли это место. По сей день здесь никто не живёт и отказывается что-либо строить.

– Значит там дальше есть пещера. Доказательства того, что я не спятил. – радостно ответил мужчина.

– Да, но я с Вами не пойду. Это место – проклято. Здесь более нет ничего святого. Вы идёте со мной или остаётесь здесь? – завершил абориген.

– Да. Конечно.

Пока они шли назад к пляжу, небо уже затянули тучи. Поднялся небольшой ветер, и заморосил лёгкий тёплый дождик. Всю дорогу назад они пробирались молча, каждый думал о своём, но тема их размышлений не различалась. Они вышли к пляжу, попрощались и пошли в разные стороны. Художник вернулся под пальму к своему рисунку. Взглянув на него теперь свежим взглядом, мужчина удивился сходству его наброска с оригиналом. Даже радуга, которую он нарисовал на бумаге над океаном, в действительности яркими красками переливалась вдалеке над водой.

– Какое изумительное совпадение. – подумал про себя Дэн. – Проведу здесь несколько дней и домой.

Весь текущий день художник провёл на пляже, пытаясь забыть прошлую ночь. А на следующий день мужчина почувствовал прилив творческих сил и предложил местным жителям ему попозировать. Сначала неохотно – сначала одни лишь женщины – к нему стали подходить аборигены. В тот день он рисовал портреты. Один из рабочих отеля служил ему переводчиком.

– Кто следующий? – крикнул восторженно художник, закончив очередной портрет.

– Вот эта девушка. – обратился к нему переводчик. – только у неё есть просьба. Несколько лет назад она лишилась кисти руки и, как ты видишь, её тело покрыто шрамами. Можешь нарисовать её в цвете и исправить физические дефекты?

– Хм. Мне нравится эта задумка. Конечно я возьмусь за дело. Пускай садится. – согласился с энтузиазмом Дэн.

Девушка была по-настоящему красива, несмотря на телесные дефекты. Только в её глазах он увидел глубокую печаль. Ему хотелось помочь ей, поэтому он решил сосредоточиться и безукоризненно выполнить её просьбу. Через три четверти часа портрет во весь рост красовался на холсте. Когда девушка увидела себя, она засияла, как ясно солнышко, и, не сдержавшись, поцеловала художника в щёку. С холста на неё смотрела радостная девушка с идеальной блестящей на солнце кожей и с двумя маленькими, изящными, целыми ручонками. Художник передал ей портрет. Девушка взяла его, поклонилась и быстро убежала, сверкая пятками. Она видимо хотела скорее показать свой портрет родным.

Несколько дней пролетели, и пришла пора прощаться и возвращаться домой. За эти несколько дней Дэн успел подружиться с местными жителями и заручиться их уважением. Когда он покидал отель многие аборигены вышли, чтобы его проводить. Не провожала его только девушка, которой он дорисовывал руку, так как она последние несколько дней проводила на соседнем острове. Тем не менее Дэн очень обрадовался такому прощанию и обещал вернуться.

Художник уже сидел на борту самолёта, когда на остров вернулась та самая девушка, которую рисовал вначале своего визита мужчина. Она страстно желала видеть Дэна и крайне расстроилась, когда узнала, что он уже улетел. Однако память о нём грело ей сердце. Девушка заплакала, узнав о его отъезде, но сквозь слезы она смеялась и улыбалась. Она покрыла своё юное лицо двумя руками, одну из которых ей не было суждено когда-либо вернуть, но благодаря Дэну, это стало возможным. Её же нежная безупречная кожа не имела ни одного рубца, ни единого дефекта. Она была совершенна, как и её портрет.

Творческая самореализация

Дэн вернулся домой полный энтузиазма. Он никому не сообщил о своём приезде. Художник сидел, развалившись на диване, и вспоминал приятные и увлекательные моменты из своего путешествия. Неожиданно, улыбка исчезла с лица, брови нахмурились, глаза прищурились – мужчина вспомнил первый день на острове и необъяснимое событие в ту ночь. Однако ему не хотелось заострять внимание на негативе, поэтому он прогнал эти мысли прочь и сделал несколько звонков. Ему требовались модели для позирования, и Дэн решил позвонить девушкам и парням, которые стали бы подходящими натурами. Следующие несколько дней художник посвятил себя портретам, которые не просто оказались великолепными, но как-то позитивно сказались на самих моделях: они стали увереннее в себе, привлекательнее, счастливее. Когда через несколько ему всё-таки позвонил менеджер, он ответил ему, что у него скоро будет новая коллекция, которая не оставит никого равнодушным. Арт-дилер просиял, увидев картины, так как в них он видел успех. Через месяц всё было готово к проведению выставки. Все участники верили в её успех, и он не заставил себя ждать. Коллекционеры и просто любители радушно приняли его картины. Их все раскупили и поздравили художника с возвращением в настоящее творчество.

Через неделю после проведения успешного мероприятия Дэн серьёзно задумался о новом концепте своего искусства, и представил свою идею Рэму.

– Присаживайся, приятель. У меня есть новая идея. Слушай! – увлекательно начал художник. – Я хочу нарисовать череду картин в формате комикса. Все картины будут иметь свою собственную историю, но послужат деталями одной главной мысли.

– Ну, ты уверен, что справишься? – ответил менеджер. – Звучит необычно и даже интересно, но вот не знаю, как это примет наша публика. Не хотелось бы её потерять теперь, когда ты только начал возвращаться к популярности.

– Не переживай! У меня такое ощущение, что всё выйдет, как нельзя лучше. – ободрительно заключил художник.

В тот же вечер он начал работать над первой картиной, описывающий первый эпизод: зарождение злодея. В тусклых красках большого равнодушного города, где-то в отдалённом уголке мегаполиса появилось нечто. Никто не знал его лица, потому что шляпа с широкими полями держала черты его опущенного лица в секрете. Всё же художник допустил, что этот будущий преступник непременно обладает самодовольной ослепительно белой улыбкой. Даже на холсте бумаги он изображён значительно высоким. Этот человек одет в грязный потрепанный костюм. Возможно, когда-то в прошлом он вёл успешную жизнь, но теперь он – отброс общества, изгой, которого нигде не хотят принять. Ему это и не надо. Его большие, широкие кисти рук сжаты в кулак. Он злобно улыбается из-под края шляпы. У него больше нет имени, но зато есть прозвище: Хищник. Мир, которому он больше не нужен, он решил просто разрушить, даже если ему суждено пасть вслед за ним. Хищник разместился на фоне раннего восхода солнца, символизирующее его преступное начало, или на фоне позднего заката, говорящем о его почти потухшей человечности.

Дэн закончил последние штрихи картины и отложил её в сторону. Уже стемнело. Художнику хотелось спать, поэтому он в скором времени погрузился в сон прямо на диване, где рисовал картину. К сожалению, сон не принёс ему желанного расслабления, так как ему снились кошмары. Во сне он вновь отправился в пещеру. Только теперь он являлся членом племени, и его уважали и любили. Вдруг, откуда не возьмись налетели варвары, каннибалы. Мирные жители бегали, подобно испуганным муравьям, кто куда, а злодеи, не торопясь, ходили, улыбались и, схватив свою жертву за волосы, вонзали в них среднего размера кинжалы. Они не носили маски, но лица убийц выглядели одинаково, как у идентичных близнецов. Эти звери резали несчастных мучеников и заглядывали им в глаза, будто хотели понять, что именно они испытывают в этой роковой для них момент. Дэн, оцепеневший от страха, наблюдал за всем этим, когда он, вдруг, почувствовал и увидел – как это бывает в снах – ухмылку, а затем она сменилась на широкую смеющуюся улыбку за спиной. Художник обернулся. Двухметровый мужчина возвышался над ним, как непреступная стена. Его улыбка в один момент исчезла и превратилась в полный ненависти оскал. Это был его Хищник. Он схватил Дэна за горло одной рукой, а другую сжал в кулак и пробил художнику грудную клетку, нащупал трепещущиеся сердце и, схватив его, сжал настолько сильно, что оно лопнуло. Дэн откинулся назад, упал в бассейн и пошёл ко одну, где он в поездке обнаружил скелетов. Только теперь они не были лишь костями. На дне лежали убитые тела членов племени, и из их покалеченных, обезображенных тел сочилась кровь. Посмотрев вверх со дна, он увидел, как Хищник пристально наблюдал за ним с суши и улыбался своей ненавистной улыбкой.

Дэн очень хотел проснуться. Он понимал, что это всего лишь сон, но в то же время всё это выглядело настолько реально. Художник, лёжа на диване, дёргался во сне всем телом, желая скорее покинуть свой кошмар. В итоге Дэн добился своего: он свалился с дивана на пол и проснулся. Перед его глазами всё ещё разворачивались кадры того жуткого эпизода из сна. Художник провёл рукой по лицу, как будто снимая паутину с лица, непроизвольно его взгляд попал на картину того убийцы, который совсем недавно расправился с ним в его подсознании.

– Нет, это всё глупости! Быть этого не может. Я слишком серьёзно отношусь к делу. – сказал он, обратившись к своему творению. Надо бы выспаться.

Когда мужчина проснулся, на улице всё ещё лежала ночная мгла. Он поднялся на ноги, выключил свет и отправился в спальню.

Зарождение

Дэн поднялся только после обеда. Уютная обстановка и ясная погода сразу подняли ему настроение, он, не торопясь, поднялся и пошёл на кухню. Проходя мимо гостиной, художник взглянул на беспорядок на столе, на свой новый творческий замысел на мольберте и немного нахмурился, вспомнив свой кошмар, но в этот день погода его очень обрадовала, и весь день он решил провести на улице. Новый проект оставался в тени дома, ожидая продолжения.

Уже смеркалось. Солнце опускалось всё ниже, оставляя на горизонте оттенки жёлтого, оранжевого, сиреневого, но город выглядел как всегда: суматоха и беспорядочность, лихорадочная оживленность и озабоченность чем-то невидимым, но непременно важным, царили в осеннем воздухе. Относительная тишина и покой можно было найти только в глухих закоулках. Именно там зародился антигерой художника. На широкой исписанной стене дома возвышалась тень высокого человека, на которой прорисовывались мелкие черты антигероя. Словно множество кисточек каждая деталь его тела и лица принимала чёткое очертание. Его взгляд неподвижно смотрел куда-то вперёд, а лицо выражало мелкую ноющую боль. Казалось, он простоял так вечность, как, вдруг, его зрачки зашевелились, он повёл ими налево, направо, а затем ступил шаг вперёд с холодной влажной кирпичной стены. Хищник посмотрел в сторону оживленной улицы, сжимая кулаки и весь дрожа от ярости, которая овладела им. Он вышел из тихого переулка и кинулся в тёмный парк, будто желая снова спрятаться.

Тем временем художник успел прогуляться по ночному городу, познакомиться с интересными девушками в баре и теперь, сидя в кафе с чашкой горячего кофе и держа в руке два номера телефона, он думал кому из двух позвонить. Дэн улыбнулся сам себе, сделал еще несколько глотков кофе и поднялся уходить. Он оделся, вышел на улицу и пошёл вдоль аллеи недалеко от парка. По широкой длинной дорожке почти никто не ходил. Художник одиноко ступал по мощеному тротуару, слушая стук своих туфель. Им овладело странное чувство, что за ним кто-то следит, но кругом не наблюдалось ничего подозрительного. Он добрался до конца аллеи, перешёл через дорогу и стал продвигаться по тихой, слабоосвещенной улице, ведущей к дому. Ощущение, что его преследует только обострялось, Дэн всё острее ощущал, как на него уставлены чьи-то глаза. Мужчине хотелось бежать, но вместо этого он остановился и оглянулся вокруг, прислушиваясь к звукам шагов. К его облегчению, он ничего не услышал и пошёл дальше. На углу улицы ему навстречу шла группа молодых людей, состоящая из человек пяти. Товарищи о чём-то громко говорили и ещё громче смеялись. Дорожка была узкая, поэтому художник невольно столкнулся с молодыми людьми, не желавшими уступать путь.

– Куда ты летишь? Ты чего не видишь, что мы здесь идём? – обратился один из парней к Дэну.

Художник взглянул на них, измерил взглядом и, не желая ввязываться в неприятности, продолжил идти. Только такое отношение задело задиру. Он остановил товарищей и предложил им проучить молчаливого мужчину. Пятеро направились за художником.

– А ну стой! С тобой говорят! Отвечай! – крикнул тот же задира.

– Ты глухой что ли или тормоз? Остановись! – крикнул другой.

– У меня нет на вас времени. – не оборачиваясь, презренно ответил Дэн.

– Плевать я хотел на твоё время! – крикнул третий.

– Мужики, давайте поймаем эту тварь! Надо преподать ему урок! Совсем борзый какой! – ответил первый обиженный.

– Стой урод!!! – крикнули все в унисон и кинулись за мужчиной.

Дэн не знал, как ему поступить. Ему хотелось просто убежать от ненужных неприятностей с пьяной толпой, но мужская бравада сковала ему ноги. Когда он наконец-таки решил просто убраться прочь от них, его уже догнала молодежь, повалила на землю и стала пинать.

– Ах, ты ж, сукин сын! Думал сможешь так легко от нас избавиться? – крикнул первый обиженный.

– Мы с тобой, как с мужиком, хотели поговорить, а ты… – ответил другой.

– Бей его, бей! Будет в следующий раз умнее! – вставил другой парень.

Они встали вокруг художника и, уже не пытаясь себя контролировать, наносили ему удары куда попало. Дэн только успевал укрываться руками и жадно хватать холодный воздух, но его силы были уже на исходе чуть по чуть его руки стали опускаться ниже, и каждый удар мог стать смертельным.

– Парни, я думаю хватит. Пойдемте уже. Не испортит же он нам весь вечер! – ответил главный виновник, явно довольный, что всё произошло именно так, как он этого хотел.

– Да всё. Ещё разок сейчас. – запыхавшись, ответил один из злоумышленников.

– А ты кто такой? Тоже хочешь!? Пошёл отсюда … – начал главный задира, но не успел закончить свою мысль.

Громадная рука схватила его за горло. Две его руки вцепились в руку неизвестного прохожего, но его мертвую хватку невозможно было расцепить. У молодого человека выступили вены на лице, глаза ещё больше покраснели. Он задыхался и непроизвольно дергался от недостатка воздуха, теряя сознание. Остальные четверо обернулись к нему.

– Ты что еще за мутант!!!?? – удивленно ответил другой парень и направился к нему первым.

Как только он приблизился к нему, замахнувшись рукой, другая рука вылетела ему вслед и схватила его за горло, силой притягивая к себе. Теперь незнакомец держал обоих парней за горло. Оба слабо и безжизненно свисали вниз. Остальные трое молодых людей посмотрели на своих приятелей, как на пару убитых куропаток, потом на их врага. Его лицо выражало бездонную ярость и боль. Его глаза наливались кровью всё больше и больше и, имели гипнотизирующий эффект, на уставившихся на него парней. Незнакомец приподнял две жертвы в своих руках и стал стучать их головами о друг друга, разбивая их черепа в дребезги. Трое обратились в бегство. Их страх не имел границ. Они не видели ничего и не чувствовали ничего – ими полностью овладел инстинкт самосохранения. Они бежали, сталкиваясь друг с другом. На большой скорости один толкнул другого, и первый вылетел на дорогу, попав под случайную машину. Он упал лицом на асфальт, и он только успел приподнять голову, как тяжелый автомобиль отправил его в вечный сон. Двое продолжали бежать без оглядки.

Дэн лежал на дорожке. Когда все разбежались, он посмотрел вслед убегающим парням и увидел огромную фигуру, которая направлялась за ними. От напряжения глаз у него сильно закружилась голова и, Дэн потерял сознание.

Когда художник пришёл в себя, он уже находился в больнице. В его палате было тихо, а рядом ни души. Голова дико раскалывалась. Он хотел коснуться своего лица, но всё оказалось целиком забинтовано. Через несколько минут к нему зашёл Рэм.

– Привет, приятель! Как себя чувствуешь? – с тревогой в голосе спросил менеджер.

– Даже не знаю, как тебе ответить. Чувствую себя… разбитым. Всё болит. – тихо ответил Дэн.

– Чего тебе только не сидится дома по ночам. А что, собственно, случилось?

– Я помню, что шёл домой и, мне на встречу двигалась группа пьяных парней. Я хотел тихо пройти, но они спланировали для меня другой исход событий. Свиньи! Надеюсь, что для них это ещё обернётся кошмаром.

– Уже обернулось. Они мертвы.

– Все пятеро??

– Пятеро? По новостям говорили только за троих. У двоих были разбиты черепа в дребезги, и они лежали рядом с тобой, а третьего сбила машина на смерть, когда он выбежал на дорогу.

– Да? Вот они и получили своё.

– А ты видел, кто их так отделал? Нужно обладать огромной силой, чтобы сотворить такое. Говорят, что все кости у них в шее были переломлены и что на их коже видны следы рук. – тихим голосом, подразумевающим секретность, спросил Рэм.

– Нет. Увы, я ничего не видел. К счастью, что я ничего не видел, а то бы и меня убил на месте.

– Слава богу, что обошлось. Ты же знаешь, что я всегда на связи, если тебе что-нибудь понадобиться…

– Да, да. Спасибо. Рэм, я не такой уж и одинокий, как ты считаешь.

– Именно поэтому я здесь первый.

– Родители не знают, но им лучше и не знать.

Разговор продолжился на другие пространные темы. Рэм посидел с пострадавшим ещё полчаса, попрощался и ушёл. Дэн лежал на кровати и смотрел в потолок. Художник не рассказал своему другу всей правды: он видел, кто это был. Он знал его. Он нарисовал его.

Когда Хищник разобрался с двумя хулиганами, он посмотрел на Дэна. Мужчина заметил эти злые, наполненные мукой глаза, тяжёлую, неторопливую походку и большие крепкие руки. Художник пристально наблюдал за ним, ожидая своей очереди, но Хищник повернулся в сторону убегающей молодежи и пошёл в том направлении. Атмосфера боли ощущалась в воздухе.

Теперь вспоминая это, художник отказывался связывать данное происшествие со своей картиной.

Глава 2

Палач по неволе

Прошло уже 3 месяца с тех пор как Дэн попал в больницу. Его выписали через пару недель после госпитализации, и полиция навестила его уже на следующий день. Художник ответил на их стандартные вопросы, укрыв лишь момент, где он видел незнакомца, но эта деталь не приблизила бы их к цели, решил он. На этом весь допрос окончился.

Дэн хотел снова начать рисовать, но тот ужасный случай отбил у него всякое желание браться за карандаш. Теперь он сидел перед телевизором в ещё более подавленном настроении, чем в начале своего творческого кризиса. Мужчина перелистывал каналы один за одним и остановился на новостях:

– Уже 3 месяца полиция пытается поймать преступника, который причастен к множеству убийств. Полицейские и местные власти только разводят руками, не понимая, как ему удаётся избежать правосудия. Всякий раз, когда полиция находит его след он словно испаряется.

Дальше следовали комментарии полицейских:

– Мы увидели, как подозреваемый напал на молодую пару. Он толкнул мужчину, и тот пролетел несколько метров, ударился головой об столб и потерял сознание. Злоумышленник злобно посмотрел на девушку, но к этому моменту мы достаточно приблизились и приказали сдаться. Он пустился бежать. А когда мы загнали его в угол среди домов, где невозможно подняться на крышу и некуда спрятаться, он просто исчез. Мы всё обрыли там! Этот демон пропал!

– Этот монстр – настоящий гигант. Я и сам не маленький. Однажды мы ловили его в людном месте. Я не мог стрелять. Так я догнал его почти и хотел остановить. У меня было ощущение, что я схватился за багажник машины, потому что он ничуть не затормозил, а потащил меня на буксире. Потом он замахнулся на меня рукой, чтоб отмахнуться. Когда он меня коснулся, это было похоже на удар кувалды. Я валялся на земле ещё долгое время.

Телеведущий продолжил:

– По сей день никто не знает точного местоположения…

Дэн встал и пошёл в комнату – мастерскую. Там он достал картину Хищника и долго всматривался в черты нарисованного персонажа.

– Хм. Видимо не суждено тебе выйти в свет. Что-то вся эта ситуация с криминалом отбила у меня всё желание продолжать твою историю.

Он взял картину и убрал её в шкаф к другим незавершенным работам. Он вновь вернулся к портретам и природе, но ему так и не было суждено воплотить всё это в жизнь.

Вечером в десятом часу раздался громкий стук в дверь. В этом время Дэн сосредоточенно работал над своим произведением, и резкий шум заставил его вздрогнуть в результате чего, художник запачкал картину. Раздраженно мужчина поднялся и отправился смотреть, кто решил его побеспокоит в столь поздний час. Он взялся за ручку двери и быстро отворил дверь, как бы собираясь возмутиться, но в тот миг раздражение сменилось удивлением, так как перед ним никого не было. Он вышел на лестничную площадку и прошёлся до балкона, но так никого и не увидел.

– Наверняка кто-то хулиганит. – подумал Дэн. – Потрепать бы тому уши, кто занимается такой забавой.

Мужчина зашёл в дом, закрыл дверь и направился на кухню, но оставался, так как услышал шорох в своей мастерской.

– Кто это? Кто в моей квартире? – встревоженно спросил художник.

Никто ему не ответил. Сначала шелест утих, но через мгновение возобновился. Дэн был возмущён таким равнодушием, но тем же временем напуган. Он достал нож из шкафчика на кухне и отправился в мастерскую.

– Я вооружён! Кто бы ты ни был, лучше отзовись и выходи сам.

В ответ он получил всё то же молчание, только теперь шум из комнаты доносился ещё громче. Дэн подошёл к мастерской взялся за ручку двери, а в другой руке крепко сжал нож, как бы готовясь к атаке. Задержав дыхание, он стал медленно открывать дверь. Все потусторонние звуки, включая шум по ту сторону двери, казались заглушенными на фоне быстро бьющегося сердца.

Огромный мужчина в серой грязной шинели рылся в комнате, переворачивая всё вверх дном. Художник зашёл в комнату и приготовился кинуться на этого человека с ножом, но когда тот повернулся к нему, то он узнал в нём своего Хищника. Лицо Дэна побледнело, а рука с ножом безжизненно опустилась. Он глянул в его красные глаза, наполненные болью, которую он ему навечно прописал на картине.