Первая любовь бандита

Но все разом умолкли, когда заметили наше приближение.

Взгляды мужчин устремились в нашу сторону, и я ощутила физический дискомфорт.

Кожа стала гореть, ноги потяжелели, будто к ним привязали гири, а во рту появилась такая сухость, создававшая впечатление, что я очень долго была без воды.

В попытках успокоиться я занялась подсчетом мужчин.

Всего я насчитала 20 человек.

– Борз, дорогой, поздравляем с невестой, какая красавица! – вперед выступил один из мужчин.

Он выглядел чуть младше Борза, но был почти одного роста с ним. В целом, у них имелись общие сходства, что наталкивало меня на мысли, что они являлись друг другу родственниками.

– Спасибо, Аслан, – Борз пожал ему руку, а затем и еще некоторым мужчинам.

– Время! – Борз кивнул в сторону дверей.

Как-то стремительно мы оказались внутри.

Налипший на подошву снег сделал мои туфельки скользкими.

Стоило только сделать пару шагов, как моя правая нога перестала ощущать под собой мраморный пол, а сама я начала откидываться назад.

Я едва не упала, но Борз не позволил этому случиться.

– Стоять, – хватая меня за талию сперва одной рукой, а затем и другой, скомандовал он.

Взор его демонстративно опустился на мои ноги.

Властно подхватив меня на руки, Борз решительным шагом двинулся в торжественный зал.

Когда мы все – я, Борз и гости, оказались в зале для росписи, в мои глаза бросилось, какой напуганной выглядела сотрудница ЗАГСа.

Думаю, слово «шок» наиболее подходило для её состояние.

Огромные глаза, немигающий взгляд, застывшая фигура.

Бедная…

Я понимала её состояние и испытывала сочувствие.

– Может, мы уже начнем? – вызывающе громко вопросил Борз.

Раздался мужской смех.

Женщина вздрогнула и часто-часто заморгала.

– Да-да, конечно, – затараторила она.

Алый румянец залил ей лицо, глаза взволнованно заблестели.

Наконец, она начала процесс бракосочетания.

Я стояла, слушала её и чувствовала себя так, будто оказалась во сне.

Мне не верилось, что всё происходит на самом деле.

– А вы, Милана Сергеевна, согласны?

Согласна ли я?…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Согласна ли я?

7 лет назад, я, не дрогнув, решительно сказала бы «да».

Но 7 лет назад мне было всего 16, я была девчонкой, нетерпеливо ожидавшей своего восемнадцатилетия и свадьбы с Борзом, а теперь…

Я, кажется, даже не знала человека, которому обязана была, ради отца, ответить «да».

– Милана Сергеевна? – сотрудница ЗАГСа выразительно посмотрела на меня.

И, кажется, взгляды всех мужчин устремились в мою сторону. Я ощутила покалывание на спине и на затылке.

Все смотрели, но не Борз.

Он глядел куда-то прямо перед собой. На его губах покоилась полуулыбка, и все в нем – поза, выражение лица, даже то, как Борз дышал, источало спокойную уверенность.

Он не сомневался в моем ответе.

– Да, согласна, – с трудом шевеля губами, ответила я.

Облегченная улыбка пробежалась по лицу женщины.

Предполагаю, что она беспокоилась, что ей придется делать, если я скажу «нет».

– Поздравляю, теперь вы – муж и жена! Жених может поцеловать невесту, – торжественно выдохнула она и в ту же секунду приложила ко лбу носовой платок.

Мужчины довольно заголосили, Борз заулыбался, а я…

Я всё еще не могла поверить, что это случилось.

Я стала женой Борза.

– Милашка, – он повернулся ко мне всем корпусом.

Его горячие ладони по-хозяйски легли на мои бедра.

Он развернул меня к себе и наклонился.

Я застыла. Замерла. Перестала дышать.

И, кажется, даже сердце – и то замедлило свой ход.

Несколько секунд Борз гипнотизировал меня взглядом темно-карих глаз, а затем совершенно неожиданно, обхватил за затылок, толкнул на себя и впился в мои губы собственническим поцелуем.

Его жесткие губы не целовали, а атаковали.

Будто желали сломать преграды, что были между нами.

Влажный, горячий язык, продолжая напор, заставил мои губы приоткрыться и пустить его внутрь.

Я задрожала, ощутив, каким бесстыдными оказались движения языка внутри, и непроизвольно попыталась прервать поцелуй, но получила обратное.

Борз, сильнее сжав мой затылок, с удвоенной силой продолжил свой мучительный поцелуй.

У меня не осталось сил сопротивляться.

Силясь не расплакаться, я сомкнула веки.

Перестав реагировать, я просто позволяла ему целовать мои губы.

Но как только это произошло, поцелуй переменился. Губы Борза начали нежно ласкать мои, а его язык теперь старался быть куда аккуратнее.

Теперь его поцелуй так напоминал мне по-настоящему романтичный, тот самый, первый, что я, позабыв обо всем, робко ответила на него.

Как только мои губы неуверенно зашевелились, я почувствовала, как Борз чуть улыбнулся.

Что это было?

Самодовольство?

Или искренняя радость на мой отклик?

Не успела я понять, что это, как наш поцелуй закончился.

Еще пару секунд губы Борза просто прижимались к моим, и ощущалось это, будто он ставил свою печать.

– Погнали, – отстранившись от меня, громко скомандовал Борз.

Ощущая уязвимость, в том числе и от поцелуя, я опустила взгляд.

– Эй, Милана, – Борз, обхватив мой подбородок горячими пальцами, вынудил посмотреть на него.

– Мы едем отмечать нашу свадьбу в ресторан. Но если ты хочешь поскорее остаться наедине, скажи, и эта гулянка не затянется надолго.

Наедине?

С ним?

Я понимала, что рано или поздно, это случится, но пока была возможность, я всей душой желала оттянуть этот момент.

– Нет, зачем обрывать торжество? – глядя прямо в его потемневшие глаза, ответила я.

– Ты права, очаровашка. Отметим нашу свадьбу по полной, – Борз, рывком подхватив меня на руки, быстрым шагом направился на выход.

Рядом – впереди, по бокам, сзади, шли мужчины.

Их громкие голоса гулом стояли в моей голове.

Как же хотелось оказаться в тишине!

Стоило только нам выйти на улицу, как мужчины начали говорить еще громче. Казалось, они о чем-то спорили, но когда я осторожно посмотрела в их сторону, то обнаружила, что это был вовсе не спор, а очень эмоциональное, дружеское общение.

Мне трудно было это понять, потому что и папа, и Эдуард никогда не выражали свои эмоции столь ярко.

Наконец Борз остановился возле лимузина.

Дверь открылась, и он аккуратно усадил меня на сиденье. Как только это случилось, я отодвинулась от него как можно дальше.

Борз заметил это, но ничего не сказал.

Лишь усмешка тронула его губы, и я, вдруг, вспомнила, как эти губы совсем недавно целовали меня.

Смущенная, я прижала к себе букет роз и зарылась лицом в алые лепестки.

Через пару секунд лимузин, как лайнер, медленно поплыл вперед.

А затем воздух загрохотал от выстрелов…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Испуганный крик вырвался из моей груди.

Я дернулась, букет вывалился из моих рук и упал вниз, а я завалилась на левый бок, зажала уши ладонями, а потом и вовсе зажмурилась.

Но страх не отступал, и выстрелы не прекращались.

Пот липкой струйкой побежал меж лопаток, меня затошнило и начало трясти.

Казалось, я скоро умру.

– Милашка, ты чего? – горячие пальцы сжали мои плечи, а потом потянули так, что я выпрямилась.

– Что с тобой, тебе, что плохо? – голос Борза гремел где-то рядом, но я не могла разглядеть его лицо из-за пелены, застилавшей мне глаза.

– Ты что, испугалась? Да это же свои… – он встряхнул меня, моя голова качнулась, совсем как у куклы, а потом я каким-то странным образом оказалась у него на коленях.

– Успокойся, – шершавая ладонь обожгла мне левую щеку.

Только теперь я поняла, что, оказывается, снова плакала.

Столько слез за один день!

День, который, по сути, должен был быть счастливым!

Что-то кольнуло в моей груди, и я поняла – это совесть.

Она подсказывала – день свадьбы с Эдуардом никоим образом не мог стать счастливым. По крайней мере, для меня.

Спокойным, предсказуемым – да.

Но не счастливым.

– Вот так лучше, – Борз откинул с моего лица прядь, выбившуюся из прически.

Выстрелы, наконец, прекратились, и я немного успокоилась.

– Свои? То есть? – стараясь не подавать виду, как беспокоит меня вынужденная близость с Борзом, прошептала я.

– Конечно, очаровашка. На чеченской свадьбе любят пострелять.

Тон Борза смягчился, я почувствовала это.

Но я не доверяла этой секундной перемене.

Я еще хорошо помнила, как Борз недавно избил Эдика, как взвалил меня на плечо, как угрожал жизнью папы…

– Зачем стрелять на свадьбе? Не понимаю… – пробормотала я.

– Обычай такой, не парься.

– Странный, я бы даже сказала – опасный обычай, – я потянулась за упавшим букетом, и Борз, заметив это, наклонился вместе со мной.

На какой-то миг его мощное тело вдавилось в мое, и я испытала…

То, что не должна была испытывать.

– Держи, – Борз вернул мне букет, – а про опасно… Жизнь, Милана, сама по себе опасная штука. Потому что в любой момент она может оборваться, и ты ничего не можешь поделать с этим. Ни предугадать, ни изменить время, дарованное тебе.

– Откуда это? – я впилась взглядом в лицо Борза.

– Что именно? – он выразительно изогнул бровь.

– Эти размышления. Они как-то не вяжутся с тобой.

– Да? А что ты ожидала? Чтобы я гнул пальцы и говорил по фене с тобой?

– Что? – мое непонимание, кажется, достигло предела.

Дразнящая улыбка скользнула по губам Борза.

– Потом, может, расскажу, – его руки сильнее сжали меня, – если будешь хорошей девочкой.

– Так тебе нужна хорошая девочка? Я разочарую тебя – той хорошей девочки Миланы больше нет, – я нервно заерзала, когда Борз запустил ладонь под шубку и принялся поглаживать мой бок, совсем рядом с грудью.

– О чем это ты, Милашка? – горячий шепот обжег мне щеку, я задрожала, предательские мурашки побежали по моей коже, и такая реакция тела разозлила меня.

– А ты подумай сам, Борз. Тебя не было шесть лет. Подумай, что могло перемениться. Я ведь была обручена с Эдиком, а ты все думаешь, что я хорошая девочка, – делая акцент на «девочка», нарочито вызывающе ответила я.

Но внутри я дрожала от страха.

– Ты сейчас про что? – вопросил Борз, и я спиной почувствовала, как напряглись его мышцы.

– А ты догадайся, – глупо-бесстрашно продолжала я, игнорируя все нарастающее напряжение, – мне же уже не 17, а 23.

Борз резко развернул меня так, что я оказалась лицом к нему.

Колени уперлись в спинку сиденья, мужские руки опустились на мои бедра…

Как же неприлично! Стыд обжег мне щеки, но я не стала отводить взгляд в сторону и уставилась прямо в потемневшие глаза.

– Я не понял, ты что, провоцируешь меня? – испытывающее глядя, протянул Борз.

Что-то в его тоне должно было меня предостеречь, но в эти секунды глупость и обида перевесили мою рассудительность.

– Думай, как хочешь, я сказала, как есть, – я беззаботно пожала плечами.

Реакция Борза была молниеносной.

Правая рука взвилась вверх и властно обхватила мой затылок, а левая надавила на мою спину так, что я вплотную прижалась к нему.

– Если ты просто провоцируешь меня, я поржу потом вместе с тобой, а если нет… – жаркое дыхание Борза обожгло мне губы, и я почувствовала себя настоящей дурой.

– Если нет, – рука еще сильнее надавила, и теперь я буквально вплющилась в Борза, – то хер с ним, Милашка. Но я прострелю Эдику-педику яйца, а может, даже грохну, посмотрим, как дело пойдет. Но знай – у тебя будет теперь только один мужик. Я.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Хочешь еще салатик? – Борз заботливо подвинул ко мне тарелку с салатом.

Говяжий язык, помидоры, орешки, картошка, майонез…

Странное сочетание, но удачное.

Вкусно, пробовала, для приличия, потому что гости поглядывали в мою сторону, но желудок отказывался принимать очередную порцию.

– Нет, спасибо, в меня больше не влезет, – стараясь не подавать виду, как я устала за этот бесконечно долгий день, ответила я.

Мы сидели в ресторане уже два часа.

Огромный зал, столы – по периметру, шары, официантки в таких узких юбках, что я невольно задавалась вопросом – как они умудряются в них ходить, а еще куча голодных, орущих мужиков и шансон вперемешку с попсой…

Музыка гремела, голоса смешивались со звоном столовых приборов и прочими звуками, характерными для веселого застолья.

Мне было тошно, хотелось плакать, но больше всего, пожалуй, я желала оказаться подальше отсюда, в тишине и спокойствии.

Но как там говорилось?

«Покой нам только снится».

– Ну и правильно, Милана, оставь место для шашлыка, – довольно заявил Борз и захлопал в ладони, когда заиграла особая, чеченская музыка.

От пронзительной композиции, заполнившей весь зал, у меня защемило сердце, а на глаза навернулись слезы.

Я не понимала, что со мной происходит, но сегодняшний день будто сорвал с меня какие-то цепи, и всё то, что я годами выдрессировывала в себе, стало рушиться.

Загремели стулья и столы.

Мужчины стали выходить в центр, и я не сразу поняла, по какой причине, но когда увидела, что они стали танцевать (хотя их движения нельзя было в привычном смысле назвать именно танцем), мне захотелось наблюдать за ними без отрыва.

Было в этом что-то воинственное, мужественное, завораживающее, то, что, кажется, мы окончательно утратили.

На фоне всех этих пьянок, развала и разврата, наркоманов, которые заполонили город и утопающих в жалости к себе и тонущих в алкоголе неработающих мужчин, эти выглядели совсем иначе!

Глядя на эти резкие движения рук и повороты, я чувствовала – еще не все потеряно.

Рядом раздался скрежет.

Не сразу я поняла, что то был звук ножек стула по полу. Борз, одарив меня многозначительной улыбкой, вышел из-за стола и направился прямо в центр танцующих.

У меня екнуло сердце, а потом и вовсе принялось стучать, как безумное, когда Борз затанцевал.

Мощь. Сила. Мужественность и страсть.

Каждое его движение дышало этим.

Он был хорош.

Нет, не так.

Борз Ахметов являл собой воплощение женских мечтаний. Сексуальный, красивый, дерзкий…

Мой муж.

Словно понимая, какой эффект он производит на меня, Борз продолжал вышагивать-вытанцовывать.

А я, как дурочка, во все глаза глядела на него и чувствовала себя вновь влюбленной, глупой девчонкой.

Но так неправильно, так не должно было быть!

Где моя женская гордость?!

Неужели я позабыла о тех горьких, холодных ночах, которые я проводила в слезах? Тех страшных днях, когда мне совсем не хотелось жить?…

Чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь, я вышла из-за стола и поспешила к дверям. Спрячусь в туалете, проревусь, приведу себя в порядок, а потом вернусь в зал.

– Милашка, куда собралась? – Борз догнал меня уже когда я потянулась к дверной ручке.

– Никуда… Вернее, в туалет, – пряча глаза, ответила я.

– Тебя обидел кто-то? – его смуглые пальцы сомкнулись на моем локте.

Только теперь я заметила, какой темной была мужская ладонь на фоне белоснежного кружева.

Ты обидел. Ты. Вырвал мое сердце, прожевал и выплюнул. А теперь, видимо, решил снова повторить этот ад.

Но, разумеется, вслух я не осмелилась этого сказать.

– Нет. Мне просто нужно в туалет.

– Я провожу. Идем, – Борз обвил мои плечи.

Я снова задрожала.

Его прикосновения были такими родными!

И я ненавидела себя за то, что вот так чувствовала их!

Мы вышли в коридор, Борз, крепче обняв меня, потянул в сторону.

– Там туалет, – пояснил он, и я вяло кивнула в ответ.

Мы уже почти дошли до белой двери, которая казалась мне сейчас самым ярким пятном в помещении, как до слуха донесся мужской голос.

– Борз! Там менты приехали!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Менты?

То есть – милиция?

Я нервно дернулась и посмотрела на Борза.

Выражение его лица было нечитаемым, а вот глаза как-то странно поблескивали.

Только я совсем не поняла, что это значит.

Я и прежде не всегда понимала его, а теперь, кажется, вовсе утратила эту способность.

Взгляд мой скользнул по коренастому мужчине, принесшему нам новость о незваных гостях.

Он, с напряжением глядя на Борза, ждал его решения.

– Пусть подождут, – Борз продолжил идти, увлекая меня за собой.

– Борз! – мужчина потер свою широкую, бычью шею. – Их там несколько машин привалило. Пять бобиков.

Бобики?

Что за?

Я быть может, хохотнула, потому что внешность мужчины никак не вязалась с этим словом, но Борз резко рявкнул в ответ:

– Подождут! У нас дело важное!

– Понял, – мужчина попятился назад, а мы дошли до туалета.

Борз рывком открыл дверь, окинул взглядом туалетом и пропустил меня вперед.

Как только я зашла внутрь, закрыл дверь.

Вернее, запер. То есть, он остался со мной.

– Ты чего? – я, цокая каблуками по плитке, попятилась назад, благо пространства было здесь достаточно.

– Ничего, – Борз кивнул в сторону кабинки, – иди. Журчи.

Я нерешительно глянула на дверку.

– Может, помочь тебе? Платье подержать?

– Нет, не нужно… – я сглотнула. – Выйди, пожалуйста.

– Нет.

– Пожалуйста, – повторила я, нервно комкая гладкий атлас платья.

– Я отвернусь, если хочешь. Но я останусь тут.

Тон Борза не терпел споров. Понимая, что проиграла, я закрылась в кабинке.

В туалет мне совершенно не хотелось, но для виду, я, выждав некоторое время, спустила унитаз и вышла наружу.

Стараясь не смотреть на Борза, я тщательно вымыла руки, а потом принялась вытирать их.

Движения мои были резкими и нервными, и это еще больше выводила меня из себя. Потому что я почти всегда была собрана, сдержанна, рассудительна.

Такое состояние пугало меня.

Мне не нравилось терять контроль – то, чему я так долго училась.

– Я кое-что забыл, – смуглые пальцы, обжигая, сомкнулись на моем узком запястье.

Не успела я сообразить, что происходит, как что-то прохладное скользнуло по моему безымянному пальцу, и я увидела золотое кольцо на нем.

Блестящий обруч надежно обнимал мой палец.

Ни узкое, и ни вызывающе широкое, кольцо поразительно гармонично смотрелось, так, словно было сделано на заказ.

– Ты серьезно? – моя рука предательски задрожала, и снова слезы подступили к глазам.

Пора вести счет – сколько раз за этот день я была на грани!

– Серьёзней не бывает. Ниче, что я в туалете одел тебе колечко? Хотя у нас с туалетом много приятных воспоминаний, да, очаровашка? – расплываясь в самодовольной улыбке, протянул Борз.

– Ничего… – я медленно втянула в себя воздух. – Наверное, нужно идти? Там ждут.

– Идем, – рука Борза сползла вниз, и он властно обхватил мою ладонь.

Мы вышли наружу, и, сохраняя молчание, пошли по коридору. Цоканье каблуков, смешавшись с гулом в ушах, наполняло мою голову странной какофонией звуков.

Я осторожно поглядывала на Борза.

Но ни один мускул на смуглом лице не подсказывал о ходе его мыслей.

Уж не знаю о чем именно думал Борз, зато я то и дело возвращалась в воспоминания.

Они, не спрашивая разрешения, начали пробуждаться, обрастать формами, и сердце, откликаясь на них, стало биться совершенно иначе.

Но когда я увидела людей форме, рядом с которыми стоял мой родной человек, я совершенно забыла о том, что думала секундами ранее.

– Папа? – потрясенно выдохнула я.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– О, тесть пожаловал! Какой нежданчик! Не могу только понять – приятный или нет, – демонстративно обнимая меня за плечи, громко произнес Борз.

– Я тебе не тесть! – папа, полоснув взглядом Борза, глянул на меня.

В его глазах мелькнуло недовольство.

Еще бы, ведь я была в объятиях Борза!

Мне стало не по себе.

Чувство вины забулькало где-то меж ребрами, отчего меня слегка затошнило.

– Дочка, я приехал за тобой. Сейчас наша доблестная милиция поможет мне в этом, – папа выразительно посмотрел на сотрудников милиции, стоявших по бокам от него.

Всего – 10 человек.

Нахмуренные, серьезные.

Готовые работать. Но пока не спешащие делать это.

Почему?

– Как интересно! – вызывающая улыбка изогнула губы Борза. – А из чего ты решил, что её нужно спасать? Какая причина?

Лицо папы снова начало краснеть.

Господи, бедный…

Сердце разрывалось от сочувствия к нему и страха за его жизнь.

– Похищение! – зло выплюнул папа. – Ты похитил мою дочь!

– Сергей Александрович, ты что-то путаешь. Никакого похищения нет. Твоя дочь тут по доброй воле.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.