скачать книгу бесплатно
Паразиты
Наталия Древес
Есть такая форма взаимоотношений между организмами, при которой один организм (паразит) использует другой (хозяина) в качестве среды обитания и источника пищи. Это называется паразитизмом. Представьте себе, что у человека тоже есть паразит, который живет в его теле и питается за его счёт! Живет он в панцире, который расположен на левой руке. У паразита есть голова и шея, сосудами он соединен с другими органами человека. Это существо не может сосуществовать без хозяина. И так как его собственная жизнь зависит от человека, оно начинает заботиться о его здоровье и оберегать от опасностей. Паразит меняет человека в лучшую сторону. Тот начинает правильно питаться и много времени уделять физической культуре, по утрам делает зарядку и выходит на пробежку, перестает употреблять алкоголь, не курит, не ведет ночной образ жизни, не занимается травмоопасными видами спорта. Но что если эти существа, смотрящие своими влюбленными, преданными глазами в лицо хозяина, преследуют какую-то свою цель?
Наталия Древес
Паразиты
Глава первая
Лена Луиза проснулась от тихого улюкания улитки, таким образом существо её будило. Девушка приоткрыла глаза и через пелену разглядела зеленые цифры, показывающие четыре часа пятьдесят восемь минут. Она сомкнула веки, желая полежать несколько минуток. Улюкание усилилось. Лена повернулась на спину и почувствовала легкое раздражение, которое тут же исчезло от прикосновения паразита к плечу. Он терся шариком о кожу хозяйки и тихо урчал, как котёнок. На такое сердиться было просто невозможно.
– Пунктуальный ты мой, – с улыбкой произнесла девушка, поглаживая пальчиком паразита, – не дашь ведь ни минутки подольше полежать.
Существо на её левом плече открыло рот и заулюкало, кивая головой на книгу и на окно.
– Да-да, – согласилась с ним Лена, вставая, позевывая и потягиваясь, – я долго читала роман. Виновата.
Девушка встала и пошла в ванную комнату, где умылась и стала надевать спортивную форму. Обнаружив на ней пятна, вздохнула и вернулась в спальню, чтобы поискать новую. Паразит на руке нервно заулюкал. Лена, злясь на себя и на него за напоминание, ответила: «Знаю-знаю, что опаздываю».
Переодевшись и уже в коридоре присев двадцать раз, она легко сбежала по ступенькам вниз и открыла дверь на улицу. Погода была холодная. Накрапывал нудный дождик. Девушка вздохнула – как ни торопилась, она опоздала – соседи уже убежали на пробежку. Ей ничего не оставалось, как перейти дорогу и сесть на один из велотренажеров, которых было предостаточно на зеленой лужайке. Нажимая на педали, она закусила губу от досады, но тут же вынужденно расплылась в улыбке – мимо неё трусцой пробежали жители дома напротив, они улыбались и махали ей руками. Соседи таунхауса[1 - Таунха?ус – малоэтажный жилой дом или общественное здание на несколько многоуровневых квартир, как правило, с изолированными входами (то есть без общего подъезда).] вышли из своих квартир и, зевая, разминались на месте. Их утренний бег начинался в четверть пятого. Причина Лениной досады уже отделилась от восемнадцатого дома и направилась к ней. Это была парочка стариков, лет за восемьдесят, седых и косматых, словно из старых фильмов о рокерах. Они подошли к велотренажерам и вежливо поздоровались: «Доброе утро, фрау Витт!».
– Вы сегодня снова опоздали? А мы с Томасом, несмотря на дождик, решили тоже позаниматься, – говоря это, толстый, краснощёкий дедуля карабкался на тренажёр.
Забравшись и схватившись за руль, он глубоко вздохнул, кивнул на пробегающих мимо людей и добавил:
– Хорошо бегут. Вот ведь молодцы, паразиты, заставляют вас заниматься спортом. А я сам себя никак не могу приучить к спортивным занятиям. Брюхо отрастил.
И хотя он произнёс обычную фразу, девушка почувствовала в его голосе насмешку. Она нахмурилась, и существо на руке тоже сузило глаза и вытянуло свою шею в сторону деда. Тот заулыбался и развёл руками:
– Молодцы, говорю! Как смотрю на вас молодых аж зависть берет. Все подтянутые, стройные, здоровые. А мы с Томасом из больниц не выходим.
Второй старик, худой с впалыми щеками, стоял рядом и ёжился от холода. Услышав своё имя, поднял на соседку выцветшие голубые глаза и грустно склонил голову набок. Паразит расслабился и снисходительно кивнул головой, а неугомонный толстяк продолжал:
– А вам не кажется, что зацикленность на здоровом теле может привести к каким-нибудь психическим расстройствам? По утрам час бегают, потом на работу добираются на велике, с работы – на велике. Вот ты мне ответь, зачем человеку столько спорта? – он обратился не к Лене, а к её существу.
То открыло рот, а потом возмущённо выкрикнуло:
– Уи-уи!
– Ну, зачем вы его дразните? – раздраженно сказала Лена Луиза. – Ну, не любите вы их – не любите.
– Не люблю, – согласился мужчина, повышая голос, – очень даже не люблю. Они же обвили вас своими паутинами внутри и живут за ваш счёт. Паразиты! А вы им ласковые имена придумываете, сюсюкаете с ними. Тьфу! – и старик смачно сплюнул в траву.
– Он – моя часть, – резко ответила блондинка, – такая же, как моя нога или рука.
Она соскочила с тренажера и, не попрощавшись, ушла домой. Даже в подъезде было слышно сердитое бормотание старика.
В квартире, приняв тёплый душ, Лена принялась чистить зубы и, чтобы не думать об испорченном утре, стала размышлять о предстоящей работе: «Сегодня нас посетит господин Сато. Он приехал из страны, в апреле утопающей в розовом тумане. Этот праздник цветения я хочу посмотреть… Может когда-нибудь…, – девушка на минутку застыла, задумчиво смотря на своё отражение, потом тряхнула головой и обратилась к паразиту:
– Как ты думаешь?
Улитка, закатила глаза, а потом стрельнула ими на подбородок. Девушка посмотрела в зеркало и вытерла пятнышко зубной пасты. Расчесывая щеткой волосы, она снова обратилась к паразиту:
– Его будет сопровождать военный из Берлина. Полковник Майер. Чем же таким занимается этот загадочный Кацу, что ему столько внимания? Тебе не интересно?
Улитка покачала головой.
– А мне любопытно!
Включив кофемашину и нарезая хлеб, девушка бросила взгляд в окно: дождь кончился, стало проглядывать солнце. Настроение улучшилось. Жуя бутерброд, она снова погладила улитку по шее и ласково произнесла: «Ну, что бы я без тебя делала, малыш? Заботливый ты мой!».
От этих слов существо разомлело. Оно собралось в складочки на выходе из панциря, оставляя на лице глупую резиновую улыбку, и стало рассеянно помахивать шариком из стороны в сторону.
Лена натянула пальто и поправила разрез на левом плече, голова улитки уже высунулась из отверстия. Девушка, подумав, отстегнула клапан и спустила мягкую складку вниз, закрывая голову паразита: «На улице холодно, замёрзнешь!». Существо благодарно посмотрела на хозяйку.
Лена Луиза Витт жила в районе Каттентурм, в десяти минутах от остановки, и до работы добиралась на трамвае, как и немногочисленные другие его жители. Основная часть горожан использовала разные электрические транспортные средства – от велосипедов до гироскутеров[2 - Гироскутер – уличное электрическое транспортное средство, выполненное в форме двух соединённых поперечных площадок для ступней, подвижных относительно друг друга, с колёсами по бокам.]. Молодежь предпочитала последние и электроролики. Старики ездили в удобных закрытых велосипедных кабинках.
Так как в городе, кроме общественного и грузового транспорта, другие автомобили не ездили, дороги Бремена были трансформированы. Для транспорта оставили одну полосу, движение стало односторонним; двустороннее направление получили экологические дороги, разделённые на две части: одну для скоростного транспорта, другую для тех, кто едет не торопясь. Последней пользовались дети и пожилые.
Раньше на работу фрау Витт добиралась на велосипеде, но, как бы ни старалась не торопиться, всегда приезжала с мокрой спиной. Приходилось переодеваться В скором времени это ей надоело, и она стала ездить исключительно на трамвае. Её улитка всегда недовольно качала головой, обращая внимание на спортивных молодых людей на проезжей части, которые лихо маневрировали, обгоняя пожилых.
– Уи-уи! – выводила та на высоких тонах, словно хотела сказать:
– Вот, посмотри на них, как они заботятся о своём здоровье. Красавцы! – и взгляд паразита становился мечтательным и восхищённым.
Лена хмурилась и передёргивала плечами. На обратной дороге, специально для существа выходила на пару остановок раньше, чтобы пешком дойти до дома и получить часовую порцию свежего воздуха. Но даже при всём этом, девушка не выполняла спортивную норму, и ей приходилось вечером выходить на длительную прогулку.
Фрау Витт работала в переводческом бюро, расположенном на соседней с Ратхаус[3 - Ратхаус (нем. Rathaus, с нем. «ратуша») – дом совета, орган управления (совет) городской общиной в Германии.] улочке. Выбор профессии был для нее очевиден. С детства ей приходилось слышать речь русской бабушки со стороны матери, английскую речь Granny[4 - Granny (анг.) – бабушка.] со стороны отца. Дедушка со стороны отца говорил с ней на датском, а его перебивал другой дед на немецком, настаивая:
– Нечего ребёнку пудрить мозги всеми вашими языками! Она растёт в Германии, пусть сначала немецкий язык и учит!
И оба деда переходили на английский, споря, кто прав, а кто нет. Потом родители развелись, и общие языковые посиделки закончились. Осталась лишь любовь к языкам. Кроме четырёх «домашних» языков, Лена Луиза в институте выбрала для изучения японский.
В связи тем, что электронные переводы стали одушевлёнными, а многим политикам и известным людям не хотелось иметь лишние уши во время переговоров, живой перевод постепенно отмирал. Поэтому специализация устного и письменного перевода в высшей школе была совмещена. Фрау Витт в основное время переводила книги известного романиста, подражающего стилю Харуки Мураками[5 - Харуки Мураками – японский писатель и переводчик.], а в другое присутствовала на официальных встречах иностранцев в мэрии.
Лена Луиза Витт была красива и легко располагала к себе людей. Её мягкий голос успокаивал, пока она, предваряя приватный разговор, переводила незначительные фразы о городе и о погоде. Так чиновники настраивались на серьёзный разговор. После чего переводчица и сопровождающие лица покидали зал, а важные персоны оставались одни, чтобы начать важный конфиденциальный разговор. Господа доставали свои умные переводчики и приступали к общению. Вступительный обед служил неким талисманом: если проходил хорошо, то и встреча, как правило, заканчивалась удачно. Фрау Витт, словно первая скрипка в оркестре, начинала разговор своим музыкальным голосом, пробегая, как по нотам, по различным темам. Она то расхваливала, появляющиеся на столе блюда, то восхищалась музыкой, ненавязчиво льющейся в ресторане, то интересовалась, как прошла поездка.
Сегодня фрау Витт должна была сопровождать на обеде в мэрии японского джентльмена. Она, как никогда, жаждала поговорить на языке страны Восходящего солнца: одно дело переводить книги, совсем другое – живое общение, тем более последний раз такая встреча была год назад. Также её интересовал представитель Отдела безопасности и охраны Берлина. Мир две тысячи девяностого года был абсолютно безопасным. Тогда от чего защищает Берлин раздутый штат отдела полковника Майера? Любопытно.
– Хм! Какое старомодное имя Ханс! Так звали моего прадеда, – подумала Лена Луиза, заходя в залу.
Кто из присутствующих был господином Майером, она поняла сразу. Рядом с бургомистром стоял господин Сато и мужчина в костюме позапрошлого века.
– Бог мой! Этот берлинец – настоящий антиквариат! Его что достали из сундука, хранившегося на чердаке?
На чиновнике был костюм в клеточку. Волосы были зализаны назад. Кошмарный облик английского джентльмена девятнадцатого века дополняли тонкие усики.
– Усики! – Лена, сдержалась, чтобы не улыбнуться.
Она шла к мужчинам и думала:
– Зачем ему усики?
Господин Майер постучал курительной трубкой по тыльной стороне руки, потом сунул трубку в карман и поправил золотую цепь на жакете.
– У него ещё и часы на цепочке! Это выше моих сил! – переводчица улыбнулась ослепительной, не протокольной улыбкой, чем заставила всех мужчин приосаниться.
Лена поклонилась японцу, пожала руку Веберу и повернулась к Хансу. Ей сразу же пришло в голову, что звать его она будет «Спиннинг» за его худобу и длинные конечности.
Слегка сжав тонкие пальцы, стоя плечом к плечу к полковнику, девушка почувствовала шевеление улитки, которая в любопытстве выглянула из ракушки. Лене пришлось строго посмотреть на неё и шепнуть:
– Не мешай!
Но длинная шея выскользнула из панциря, голова стала поворачиваться из стороны в сторону, а шарик на ней тошнотворно закачался. Паразит стал мелодично попискивать. Лена удивленно распахнула глаза – первый раз в своей жизни слышала она такое звучание из уст своего паразита. На пение из панциря на руке господина Майера появилась головка, шарик беспокойно завертелся в поиске источника музыки. Встретившись глазами, паразиты радостно издали крик и потянулись друг к другу. Мужчина и девушка растерянно переглянулись, но сделали шаг навстречу друг другу. Щупальца паразитов переплелись, они стали тереться шариками, издавая звуки, похожие на мурлыканье. Все остальные члены делегации выдохнули длинное умиленное «О-о-о!» и терпеливо ждали, когда существа прекратят своё приветствие. Через некоторое время, когда бургомистр Вебер стал тактично кашлять, господин Майер незаметно отошёл от переводчицы. Улитки выпустили друг друга, трогательно пискнув на прощание.
Хозяин ратуши пригласил всех к столу. Гости уселись за овальный стол и господин Сато, почувствовав растерянность переводчицы, первым начал рассказывать о своих впечатлениях о городе и желании лицезреть знаменитых музыкантов[6 - Знаменитые музыканты – подразумеваются Бременские музыканты (прим.автора).]. Фрау Витт посмотрела на него и склонила голову в знак признательности, перевела Веберу, вызывая у того гордую улыбку. И мэра уже было не остановить. Он стал рассказывать историю Бремена.
Переводя слова господина бургомистра, девушка не могла избавиться от ощущения, что Ханс Майер буравит её глазами. И, скользя взглядом по его лицу, она каждый раз натыкалась на внимательный взор полковника. Переводчица с трудом пыталась сосредоточиться, машинально выполняя свою работу.
– Сам Наполеон? – удивлялся Кацу, – Да? Наполеон? – обращался он к Витт, вызывая у той панику, она потеряла нить беседы и не понимала, о чём они говорят и при чём тут французский император.
– Да, он самый, – возбужденно вставлял Вебер, – хотел забрать к себе во Францию, так он его поразил.
– О чем они говорят, кого хотели забрать? – лихорадочно думала Лена. Навязчивый взгляд берлинского военного просверлил в её голове дырку, и все мысли до единой вылетели, заставив Лену сидеть и глупо улыбаться. В другое время ей было достаточно лишь слова, чтобы понять, о чем идёт речь – историю города ей приходилось переводить множество раз.
– Молодцы, горожане! Отстояли своего рыцаря, – в разговор вступил Майер, отведя тяжелый взор от девушки. – Ведь пока Роланд стоит на защите города, ему ничего не грозит.
Лена Луиза облегченно вздохнула:
– Бог мой! Они говорят о статуе Роланда, установленной на рыночной площади в пятнадцатом веке и так поразившей французского узурпатора, что он захотел увезти её к себе в Лувр. Фу-у-у! Я снова в деле.
Наступил долгожданный для Лены перерыв. Она вышла на балкон глотнуть свежего воздуха, спиной чувствуя, как нескладный Спиннинг следует за ней по пятам. Почувствовав его дыхание на шее, она нехотя обернулась и встретилась с голубыми глазами Ханса. «Какие у него ужасные уши!», – почему-то подумала Лена. И ничего больше не могла поделать со своими глазами, которые не отрывались от растопыренных лопухов, раскрасневшихся от смущения. Мужчина покрылся красными пятнами, плохо справляясь от охватившего его волнения. То, что его улитка выберет такую красивую, да ещё и молодую, девушку, он не ожидал. Он наклонился вперёд, касаясь большим и указательным пальцами ракушки (этот жест означал «мы вместе»), произнёс:
– Наши улитки подружились. Разрешите пригласить вас сегодня на чашечку кофе?
Лена с радостью ответила, что сегодня вечером она занята.
Спиннинг лишь улыбнулся и сказал:
– Меня устроит и завтра, и послезавтра. Мое время – ваше время! Господин Сато понимает важность встречи «частей» и любезно согласился остаться в Нижней Саксонии ещё на пару дней. Мы организуем ему поездку на острова.
Фрау Витт обреченно согласилась на послезавтра.
Депрессивное состояние охватило девушку после этой встречи. Улитка, чувствуя это, из раковины не высовывалась, поблескивала глазками из своего отверстия. Когда девушка надела пальто, чтобы выйти на улицу, паразит выглянул из разреза на рукаве. Зимняя одежда, защищая человека от холода, перекрывала отверстие и паразиту, ему было трудно дышать, поэтому ему приходилось вылезать наружу. Существо, вытащив свою голову, поёжилось от прохладного воздуха, пытливо заглянуло в лицо девушки, а потом, грустно вздохнув, забралось обратно в отверстие пальто, оставив лишь нос, глаза да щупальце с шариком. В трамвае Лена села к окну, закусила губу и хмуро уставилась на проплывающие мимо дома. Она злилась на паразита.
* * *
Откуда и как появились паразиты, остаётся загадкой даже спустя более чем семьдесят лет. Официальная версия гласила, что мутация образовалась после взрыва на химическом заводе в индийском городе Панаджи в начале ноября. В это время года на полуострове стояла прекрасная солнечная погода, море прогрелось до двадцати шести градусов, муссоны, принёсшие в конце августа сильные наводнения, закончились ещё в конце сентября. Начался туристический сезон. На пляжах Гоа нежились туристы, не подозревая о предстоящей трагедии.
Ранним утром пятого ноября две тысячи двадцать девятого года город Панаджи встряхнуло от сильного взрыва. Люди подумали, что это землетрясение и в панике стали покидать жилища. После этого над химическим заводом появилось пламя, и в небо потянулся чёрный дым. Пожар тушили долго. Дым разрастался, образовывая тяжёлые тучи, из которых к вечеру стало подкапывать, а потом серые небесные полотна извергли из себя грязный пепельный дождь. В воздухе запахло серой и аммиаком. Женщины почувствовали запах популярного стирального порошка. Пьяницы радостно вертели головами – им казалось, пахнет этиловым спиртом.
Люди почувствовали себя нехорошо: резко заболела голова, в животе появилась тяжесть. Они поспешили укрыться в домах, закрывая окна и двери. Дождь, продолжавшийся не менее часа, потянулся к океану и, добравшись до побережья, оросил знаменитый курорт Гоа своими осадками.
Туристы, приехавшие насладиться солнцем и теплом, были крайне недовольны ливнем, обрушившимся на пляж. Они обиженно звонили туроператорам и жаловались, что деньги они платили не за муссоны. Последние, наблюдая солнечный прогноз погоды на экранах компьютеров, недоуменно переспрашивали: «Дожди? Какие дожди?».
На следующее утро вода на листьях высохла, образовав серую пленку на поверхности растений. Отдыхающие ещё ничего не подозревали. Персоналу было запрещено рассказывать о произошедшем взрыве, чтобы не пугать туристов. Но сам персонал нервничал. Сотрудники оттирали серый налёт, больше всего на свете боясь заразиться. Всё, что всем хотелось, так это скорее убраться отсюда подальше.
Пепельный слой на растительности был почти незаметен, выглядел, как осевшая пыль, поэтому никто из иностранцев не обращал на это внимания. Море, переварив химический дождь, выглядело чистым и лазурным. Оно манило окунуться и поплескаться в приятной воде. Отдыхающие радостно откликались на этот призыв и, захватив полотенца, бежали на пляж.
Утром восьмого ноября постояльцев «Райской лагуны» разбудил дурной запах. В одну ночь вся растительность, уставшая бороться за жизнь, полегла. Зелёный рай стал чёрным и печальным. Банановые пальмы нависли над домиками, угрожающе шевеля своими гниющими листьями. Разлагающиеся, ещё вчера красные, цветы стали лиловыми и вызывали тошноту. И вот тогда туристы впали в панику и понеслись упаковывать свои чемоданы, требуя незамедлительно отвезти их в аэропорт. Подъехал микроавтобус и людей, без того напуганных и паникующих, охватила ярость. Они ринулись к открывшейся двери, толкая друг друга, отвешивая тумаки во все стороны. Истошно заорали дети, заплакали женщины. Ни истерично оравший младенец, ни хлопнувшаяся в обморок старая леди, не могли остановить крупного мужчину, который пробивался к двери. Неизвестно, сколько бы людей пострадало от его крепких кулаков, не появись в этот момент молодая красивая индианка в золотом сари. Она что-то произнесла, чуть дотронулась до руки одного, слегка похлопала по спине другого, нежно погладила по голове орущего малыша, подняла третьего, успевшего получить удар в челюсть. Незнакомка протиснулась к двери и подняла руку вверх. Всё стихло. Она просунула руку между девушкой, прижатой к обшарпанной обшивке автобуса, и толстым мужчиной, освобождая её. Молодая англичанка, серая, как и весь окружающий мир, простившаяся в мыслях со своим родными, благодарно пожала индианке руку и вошла в такси. За ней послушно потянулись другие. Красота индианки, её мягкий, ласкающий слух, голос подействовали на обитателей отеля «Райская лагуна» успокоительно. «Женщина в золотом сари», так она упоминалась во всех рассказах, помогла всем туристам, затем покинула место, чтобы появиться в другом.
Марк, мальчик десяти лет, проживавший с родителями в одном из пятизвездочных отелей, рассказывал журналистам в родном канадском городке, что его спас мужчина, который возник ниоткуда.
Весь персонал отеля, в котором проживал юный канадец, ранним утром обнаружив, что серая гадкая паутина сгубила всю растительность, недолго думая, ретировался. Туристы, вышедшие к завтраку, застали пустое фойе, а выйдя на террасу, увидели, что изумрудная трава приобрела отвратительный цвет. От этого цвета им стало нехорошо и тревожно. Одни пошли искать персонал, другие собирать вещи, третьи без сил упали на диваны, сетуя на испорченный отдых. Через четверть часа человек двадцать с чемоданами расположились на ступеньках отеля, беспрестанно названивая в службу такси. Их напряженные лица немного расслабились, когда они уловили шум подъезжающих машин, а потом вытянулись, увидев большие темно-зеленые грузовики. Вооружённые военные, выпрыгнув из кузова, жестами стали показывать, чтобы люди шли к грузовикам. Туристам этого совершенно не хотелось, они испуганно, как щит, выставили перед собой сумки и чемоданы. В этот момент из-за белой постройки появились два индуса-официанта, которые устроили драку из-за велосипеда – единственного оставшегося транспортного средства. Они кричали, били друга друга по лицу. Солдат, проходя мимо, недолго думая, огрел прикладом одного из них. Тот, как подкошенный, упал на землю, корчась и крича, что его убивают. Вряд ли кто-то понял, что он кричит, но люди увидели кровь, и среди них началась паника. Они побежали обратно в отель. Десятилетний Марк упал, сметённый толпой. Он попытался подняться, но на него наступали, и он кричал от ужаса и боли. Вдруг из ниоткуда появился индус в длинной белой рубашке, он вклинился в бешеную толпу и вытащил мальчика. Оттащив его в сторону и передал матери, затем поднял руку и сказал что-то на непонятном языке. Толпа остановилась и затихла, пытаясь понять, что он говорит. Он говорил, его не понимали, но слова вливались в сердца, успокаивая и убеждая, что они должны следовать за военными. Одна пожилая женщина неожиданно воскликнула: «Он же гуру! Он не обманывает. Они отвезут нас в аэропорт». Туристы помялись, переглянулись, снова схватили свои чемоданы и двинулись к машинам. Военные помогли людям сесть в грузовики и их действительно отвезли в аэропорт.
Через год зелёная жизнь снова вернулась на Гоа. Пальмовые листья ускорили свой рост, увеличившись в размере в три раза. Рисовые плантации с колыхающейся травой до самой макушки вызывали у людей удивление, а желание, есть урожай, пропадало. Птицы стали рождаться без крыльев и становиться легкой добычей для хищников, и через два года в райском уголке невозможно было услышать их веселое щебетание.
Но самым пугающим фактом стала мутация человека. Дети, рождённые после той экологической катастрофы, как и в самом городе и в прилегающих к нему окрестностях, а также в странах, куда возвращались туристы, имели на левом плече большое бугристое пятно розового цвета. Странная припухлость фиксировалась в медицинских карточках как родимое пятно длиной четыре и шириной в два сантиметра. Врачи обратили внимание на правильную овальную форму новообразования, её плотную шероховатую поверхность, похожую на корку и странное отверстие в нижней части родимого пятна. Но свои опасения оставляли при себе, успокаивая мамочек, что опухоль доброкачественная. В доказательство они демонстрировали фотографии клеток опухоли, на которых те выглядели такими же нормальными, как и в других тканях организма. В связи с тем, что все дети после взрыва рождались с одинаковыми родинками и именно на левой руке, это было признано фактом мутации. А когда особо настойчивые родители донимали врачей и ученых вопросами, почему только у людей появилась такая странная мутация, учёные нервно отвечали: «Глупости! Вы не считаете мутацией двуглавые бананы размером с тыкву? А двухвостые обезьяны – это абсолютно нормально? А ваниль, потерявшая свой запах и источающая запах бензина, вам нравится? А бедные несчастные трёхногие слонята не вызывают у вас сочувствия? И вообще, мы над этим работаем, а теперь уходите и не мешайте!».
Младенцы чувствовали себя отлично, хорошо ели, агукали, вели себя, как все другие дети их возраста. Опухоль росла вместе с ними, её регулярно измеряли и вели учётные записи. Она не бледнела, как надеялись врачи, а корка становилась плотнее, что вызывало тревогу родителей. Они по новой начали донимать докторов, но те не находили ответа на вопросы. В это время в мире появился азиатский грипп. Теперь доктора с чистой совестью ссылались на эту болезнь, вызывающую судороги и приводящую к смерти. Внимание людей переключилось на вирус. Все выпуски новостей были посвящены пандемии, приводящей к смерти одного из трёх заболевших. Беспокойство родителей направилось в другое русло. Постепенно шум, поднятый ими относительно родимого пятна, стих, тем более, что никаких других отклонений в развитии младенцев не замечалось. Когда с вирусом гриппа справились, журналисты решили вернуться к теме младенцев-мутантов, но, к счастью для последних, Президент США развёлся и женился на юной модели с огромной грудью, и про детей на долгое время забыли.
Самым первым паразитом, проклюнувшимся из ракушки, было существо английского мальчика Джона, которому через неделю должно было исполниться три года. Его мать Сандра Смит, укладывая в постель сына, как всегда обнимая и целуя его на ночь, случайно задела его нарост и удивилась его твердости. Нахмурившись, она легонько постучала по нему, раздался гулкий звук, заставивший её сердце тревожно забиться. Мальчик закапризничал, и женщина решила отложить осмотр на завтрашний день.
Ранним утром, при свете, Сандра обнаружила, что опухоль выросла, корочка превратилась в настоящий панцирь и сменила цвет на желто-зелёный. Ей пришло в голову сравнение с пресноводным моллюском перловицей. В детстве она вылавливала их из реки и раскладывала на траве, дожидаясь, когда солнце сделает своё губительное дело и ракушка откроется. Женщина судорожно сглотнула и стала размышлять, как давно появились эти изменения и, почему она их не заметила: пыталась вспомнить, когда она последний раз осматривала нарост, но не смогла. Её рука сама потянулась за телефоном. Доктор внял её беспокойству и назначил время приёма на половину двенадцатого следующего дня.
На другое утро, после завтрака, миссис Смит, собирая ребёнка в детский сад, присела на корточки, чтобы надеть ему ботинки. Малыш, балуясь, прятал одну ногу за другую. Внезапно её внимание привлёк непонятный звук. Она подняла голову, осмотрелась и столкнулась с круглыми карими глазами особи. Голова на длинной шее высунулась из отверстия ракушки, покачивала шариком из стороны в сторону и тихонько улюкала. Перед тем, как закричать, шокированная женщина успела заметить приветливую, робкую улыбку: «Боже мой! На тебе живет улитка!», – выдохнула Сандра и грохнулась в обморок. Джон испуганно вскрикнул, кинулся к лишенной чувств матери, но существо на его руке жалостливо заскулило, и он переключился на него, поглаживая и успокаивая. Придя в сознание, миссис Смит схватила сына и поехала к детскому врачу. Ведя машину и слыша, как мальчик не перестаёт восхищаться своим новым другом, женщина чувствовала зарождающуюся в ней истерию.
Её сын дал осмотреть ракушку при условии, что ему не сделают больно. Улитка, робко выглядывая из панциря, выглядела очень напуганной и жалобно попискивала, пока её изучали. Детский врач, попытавшийся открыть рот существу, столкнулся с таким жалостливым взглядом паразита, что опустил руки, вытер пот со лба и посоветовал поехать в Лондон, в главную детскую больницу. В этой клинике был создан специальный отдел, наблюдающий за детьми с гемангиомой. Мама с мальчиком ушли, причём Джон постоянно гладил панцирь, повторяя: «Я не дам тебя в обиду!».
В лондонской клинике они произвели фурор. Ещё бы! Никто никогда не думал, что в раковине кто-то живет. И как живет? Ведь они изучали ракушку и не находили следов органической ткани моллюска. Мальчугана погрузили в сон и поместили в аппарат томограф. То, что увидели медики, им не понравилось. Они отправились пить кофе, совещаться и звонить в высшие инстанции. Паниковать было от чего: у паразита, кроме головы и шеи, ничего не было, из его милой, очаровательной головки шли коричневые сосуды, которые переплетались со всеми человеческими артериями. Седовласый профессор Редди, ставя трясущимися руками кофейник на стол, возмущённо воскликнул:
– Это же настоящий монстр, пустивший корни в организме человека. Его надо оттуда достать. Он опутал человека, как паук, плетя паутину, только не снаружи, а внутри. Мы должны отделить эти гнилые нити.
– Да, да, это так ужасно! Успокойтесь, пожалуйста, уважаемый мистер Кален, – вставила худая женщина.
Рекомендация «успокойтесь» относилась скорее к ней, чем к пожилому джентльмену. Она нервно рвала салфетку на множество частей:
– Вопрос в другом. А сможем ли мы? Мы ведь видели, что коричневые кровеносные сосуды пронизывают органы ребёнка.
Профессор сел на место, нервно постукивая чайной ложкой по ладони:
– Но что-то мы должны сделать! Ведь дети рождаются с Этим! Это наше будущее?! Поколение мутантов: хозяин и паразит!
– Подождите! Давайте посмотрим на это с другой стороны, – молодой черноволосый человек, поправив очки и сложив тонкие белые руки в замок. – Не нужно спешить и делать поспешных выводов. Нам нужно время изучить это существо. Мы ещё пару часов назад не знали о его существовании.
Марк Тан, услышав недовольные возгласы, поднял руку, призывая к тишине:
– Дайте мне высказаться. В биологии есть множество примеров удачного сожительства, когда присутствие партнера лишь дополняет и помогает другому. Например, один из самых известных примеров мутуализма – это корова и её рубец. Этот рубец является замкнутой экосистемой, находящейся внутри животного, помогающей перерабатывать целлюлозу, которую не может переварить желудок. Внутри закрытой полости живут микробы, которые, питаясь сами, помогают хозяину избавиться от того, от чего он сам не в состоянии избавиться. Одно помогает другому. Другой вид симбиоза – это комменсализм, где один пользуется другим, не причиняя тому вреда. Например, рыбки-прилипалы имеют присоску на голове, прикрепляются с её помощью к более крупному морскому животному и путешествуют с ним. Когда питается хозяин, они питаются тоже. Если предположить, что паразит просто живет за счёт человека и не причиняет ему вреда…