скачать книгу бесплатно
– О, сделай громче! – отвлекается Майк, уже сам увеличивая громкость – послушай, здесь то же самое!
Недовольно тру переносицу. Быстрей бы неделя подошла к концу.
По радио несут то же ахинею, что Майк собирался зачитать мне со статей. Мол, вспышка насилия, необъяснимые убийства. Но если бы Майк был бы чуть внимателен – он бы обратил внимание на то, что не говорится ни количество жертв, ни количество городов, которое это «затронуло». Ничего.
Ничего существенного из фактов, на которые можно опереться. Лишь льется вода, которая вносит смуту и дает им деньги. Не удивлюсь, если по результату окажется что просто в какой-то потасовке в черном районе перестреляли друг друга, и журналисты на этом решили разжиться.
Если бы правда было хоть что-то более или менее стоящее – были бы цифры. Цифры, города, фамилии и звания тех, кто подтверждает ситуацию. А так – пустой треп, на который и я горазд.
Но у Майка опять отвисает челюсть.
– Теперь видишь? – говорит он, когда вновь заигрывает песня.
– Вижу, что мы приехали – останавливаюсь у крыльца его школы – иди давай. Удачного дня.
– Ладно – вздыхает он и с трудом вылезает из машины – пока.
– Ага.
Едва он захлопывает дверь (с такой силой, будто какой-то старый металлолом – хотя, может на таком и ездит новый муженек его мамаши), я даю по газам. Теперь и мне пора на работу.
Трек завершается и опять идут новости. Черт, на этой волне всегда так часто песни разбавлялись трепотней ведущих? В итоге выключаю радио.
Так-то лучше.
День 7
Когда пиликает мобильник, я не могу поверить своим глазам. На экране горит «Мама».
Какое-то время я просто пялюсь на экран, запуская пальцы в волосы. Быть не может! Я столько дней подряд пытался дозвониться им с отцом! Уже потерял всякую надежду. Не отвечал их ни мобильник, ни городской. Даже ближайшие соседи не отвечали, а когда я пытался дозвониться до их полицейского участка, линия всегда была занята.
Я лишь хотел, чтобы кто-нибудь съездил к ним и проверил, что все в порядке. Я бы и сам это сделал, не живи на другом побережье.
И теперь она сама мне звонила.
Облегченный выдох вырывается из моего горла с каким-то хрипом. Падаю в кресло, нажимая «ответить» и подношу телефон к уху. Тот едва не выскальзывает из потной ладони.
– Алло, мам – мой голос слегка дрожит, когда я отвечаю – боже мам, как вы меня напугали..
– Сынок, милый – отвечает она – прости, тут перебои со связью. Понятия не имею, что происходит. Ты в порядке?
– Да, мам.. – запинаюсь, но решаю все-таки не говорить – все нормально.
– Сынок, забери нас отсюда, здесь творится что-то непонятное..
– У нас тоже – вытираю лоб, по которому струится холодный пот – так везде, мам. Но я вас заберу. Правда.. черт, правда я не знаю, как это сделать. Я не могу приехать за вами. Не сейчас. Но я..
– Что-нибудь придумай! – просит она – сынок, может есть какой-то вариант из..
И тут я понимаю, что за все время разговора она ни разу не назвала меня по имени. Хотя обычно делала это довольно часто. Пытаюсь вспомнить, как я был записан у нее в телефоне. Это легко – ведь телефон у нее старый, и мы с Джереми еще сами вводили туда свои номера, пытаясь научить ее.
Мы дурачились и ввели «сын 1» и «сын 2», как по старшинству. А мама не умела тогда переименовывать, а когда научилась – это уже стало определенной изюминкой и она не стала этого делать. Мы так и остались в контактах как «сын 1» и «сын 2».
Без имен.
И сейчас она не называет моего имени.
Я вновь прохожу тыльной стороной ладони по лбу, пока она все воркует, как бы им приехать или мне их забрать. Наконец, она понимает, что я молчу:
– Сынок, ты здесь?
Опять.
Сынок.
– Мам, а где папа?
– Папа здесь, рядом – слышу шебуршание – держи.
– Да, сына? – голос отца.
Он всегда называл меня по имени.
Я сжимаю телефон еще крепче.
– Как меня зовут, пап?
Молчание.
– Сынок, не думаю, что ты выбрал подходящее время..
– Для чего? Чтобы назвать мое имя? – уточняю я – просто скажи.
– Сынок..
– Нет! Назови мое чертово имя – я прикрываю глаза и судорожно втягиваю воздух, отчаяние накрывает с головой – пап, просто назови мое имя, и уже сегодня я придумаю, как забрать вас оттуда. Выеду прямо сейчас, к вечеру, в крайней случае к ночи, буду там. Просто назови для этого мое имя.
Молчание. Шебуршание.
– Сынок, что случилось? – голос матери.
Я безвольно откидываюсь на спинку кресла.
– Мое имя, мам – бесстрастно повторяю я – назови мое имя.
Молчание.
– Джони, милый..
Горькая усмешка искажает мои губы:
– Нет, мам, ты ошиблась. Вы с отцом всегда терпеть не могли банальные имена.
Молчание.
– Не дури, сынок – теперь ее голос уже слегка напрягается – ладно, ты прав, не стоит тебе рисковать. Просто напомни адрес, и мы приедем сами.
Я сжимаю телефон крепче.
После чего с криком запускаю его в стену и он разбивается к чертовой матери, отдельными частями отлетая в разные стороны. Я истошно кричу и вцепляюсь пальцами в волосы, где-то даже вырвав клок.
– …необъяснимая зараза охватила многие крупные города.. люди массово сходят с ума.. что это – биологическое оружие или новый неизвестный миру вирус, вынуждающий людей к убийствам.. Париж.. Швейцария закрыла свои границы… В Германии введено военное положение.. Эвакуация.. Просят граждан не покидать свои дома.. Правительство отказывается комментировать происходящее..
– ЗАТКНИСЬ! – кричу я и сбрасываю плазму со стола. Экран трещит, но новости продолжают бормотать.
– ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! – ору я, принявшись топтать его до тех пор, пока от телека не остается просто гора металла, и он наконец не затыкается.
Горячие слезы обжигают мои щеки и я сползаю по стене на пол:
– Нет…Нет-нет-нет…
День 13
– Тише!
Марк Клейб резко поворачивается к жене и выставляет руку вперед, заставляя ее замереть. Они одни на улице. В руке он держит ружье. В руках Тессы револьвер. Если он регулярно охотился, то его жена держала оружие в руках впервые.
Он объяснил ей, что нужно делать, но не был уверен, что если надо будет – Тесса нажмет на курок. А если и нажмет – то вряд ли попадет в цель.
Но им надо было идти обоим – сам бы он много унести не мог. А надо было утащить как можно больше, чтобы хватило на пару недель. Чем чаще вылазки за продуктами – тем больше риск. Не выходить из дома – единственный шанс на спасение.
Пока что.
Хотя Марк не был уверен, что в стенах дома им еще долго будет гарантирована безопасность. Но по крайней мере перед уходом он дождался, пока Лили запрет за ними все двери и опустит все шторы. Они долго инструктировали ее и он почти был уверен, что его смышлёная девочка все сделает правильно.
И ничего не начудит до их прихода. Тем более, это должно занять не больше пары часов. Заняло бы еще меньше – они хотели затариться в ближайшем магазинчике, но там ни черта не осталось. А ближайший сетевой был не так близко, как этот.
Но выбора не было.
Все мелкие ларьки опустошили в первые дни. Идти на большое расстояние – опаснее, но без еды им не выжить. А в это время вряд ли бы даже мать родная дала ему лишнюю банку гороха, не говоря об остальных.
Никто бы даже не открыл дверь.
Как и они сами не открыли бы никому.
Теперь непонятно, кто есть кто на самом деле. Кто действительно стоит перед тобой. Теперь никому нельзя доверять.
Совершенно никому.
– Тихо.. – повторяет Марк и оглядывает улицу. Никого. Но он не может знать, кто смотрит за ними из окон. Или из витрин магазинов, или даже из-за угла..
Он вроде что-то слышал, но шум не повторяется.
Но это не значит, что его не было.
– Идем – одними губами говорит он Тессе и манит ее – быстрее. Идем.
Он проходят один перекресток, другой… светофоры все еще меняют цвета, но регулировать уже нечего. Никакого движения.
Если бы Марку сказали, что понадобится меньше двух недель, чтобы довести мир до такого состояния – он бы никогда не поверил. Никогда.
Но так случилось.
– Я что-то слышала.. – шепчет Тесса и неумело направляет револьвер куда-то в сторону.
– Не оглядывайся – одергивает ее Марк – идем, за мной. Скорее.
–Марк..
–Торопись..
Даже если там правда что-то есть – останавливаться самая поганая идея. Они сейчас как на ладони – чем быстрее доберутся до магазина, тем лучше.
Наконец, Марк видит вожделенную вывеску уолмарта. Окна выбиты, двери еще висят – но в целом ему на это плевать. Он оборачивается к жене и жестом велит подождать, пока он проверит все внутри. Переступает через осколки, стараясь не шуметь.
Электричества нет. Единственный свет – тот что проникает с улицы. Благо, окна (или дыры, где выбиты стекла) большие. Часть магазина хорошо освещена. Но вот задние стеллажи..
Он доходит до стеллажей с фонариками и берет два покрупнее. Потом достает из упаковки пару нужных батареек. Постоянно оглядываясь и прислушиваясь, вставляет одно в другое и фонарик загорается.
С ним Марк идет к затемненным стеллажам и проверяет. Поджилки трясутся при каждой непонятной тени.
Никого.
Слава богу, сегодня им везет.
Он возвращается и выглядывает на улицу. Тесса все еще сжимает револьвер в руках и смотрит во все стороны сразу.
– Идем – шепчет он – никого.
Тесса кивает и залезает внутрь следом за ним.
– Держи – он дает ей второй фонарь, уже вставив туда батарейки – те стеллажи плохо освещены. Ты за продуктами, я за вещами.
– Хорошо – кивает она.
Марк тут же берет корзину. Обычно они всегда брали тележки – но теперь от них будет много грохоту. Лучше никому не знать, что сейчас в магазине кто-то есть. Тесса тоже берет корзинку.
– Отвечаешь фонариком – говорит он ей – два мигания – значит все в порядке. Одно – значит что-то не так.
