скачать книгу бесплатно
– Наверное, Развитие – это что-то вроде обучения или тренинга. Том говорит, что я уже старовата, чтобы быть начинающей.
– Тебе всего-то шестнадцать. – Ферди перегибается через меня, чтобы дотянуться до пакета чипсов «Уокерс Сенсейшен. Сладкий чили». Кто-то говорит, что бывают чипсы вкуснее, чем «Сенсейшен. Сладкий чили», но эти люди врут. У Ферди мама с папой часто задерживаются на работе допоздна, а сестра работает в ночную смену в супермаркете «Асда», так что квартира в нашем распоряжении. Мы зависаем в его захламленной комнате – сидим, скрестив ноги, на узкой кровати, а с постеров на стене на нас таращатся Харли Квинн, Дейнерис Таргариен и Дэдпул.
– Я знаю, но часто они приглашают девчонок, которым, типа, лет двенадцать-тринадцать.
Он морщит нос.
– Фигня какая-то.
– Нет, они ждут, когда им исполнится шестнадцать, раньше договор не подписывают. Это не детский труд. – Он протягивает мне пакет чипсов. – Ферди, опять оставил мне одни крошки. Ну ты и гад.
Он ухмыляется.
– Это не крошки, это фрагменты. Улавливаешь разницу? – Он целует меня. Губы пахнут сладким чили. – И что будет дальше?
– Ну, я начну заниматься. Пока что я еле-еле смогла пройти по прямой. Ты бы обхохотался, если б увидел меня. А еще на следующей неделе я снова туда поеду, чтобы сделать несколько «цифровых» фоток для портфолио. И, наверное, они меня подстригут…
У Ферди округляются глаза.
– Серьезно? А как?
– Чтоб я знала. Коротко, наверное.
– И ты согласна?
– Мне параллельно. – Я провожу ладонью по бесформенной шапке волос. Сейчас они падают мне на грудь, жидкие концы все еще светлее корней: в прошлом году я умоляла маму разрешить мне сделать мелирование. Она сдалась, но результат меня ужаснул. Вместо светлых и каштановых прядей получилось что-то грязно-желтое, напоминающее по цвету старую половую тряпку.
– Странно, что ты такая спокойная, учитывая, что только что подписала контракт с потрясающим модельным агентством.
Я пожимаю плечами.
– Когда я начинаю об этом думать, странно себя чувствую, поэтому стараюсь не думать.
– Странно?
Я качаю головой. И кручу на указательном пальце серебряное кольцо с черепом, которое Ферди подарил мне на шестнадцать лет.
– Сама не знаю. Как-то… многовато всего.
– Ты же знаешь, ты не обязана соглашаться.
– Ага. Нет, все нормально. Просто… в прошлую пятницу я думала только о том, какие предметы выбрать на следующий год. И уже подумывала о том, чтобы после школы поступать на биологический факультет. У вас-то с Сабой полный порядок. Вы знаете, кем хотите быть, когда вырастете.
Он склоняет голову к плечу.
– А ты – нет?
Я пожимаю плечами.
– Ты же знаешь, что нет.
Я правда, правда не знаю, и это меня до смерти пугает. В школе весь народ разделился на две части. Тупые безмозглые клоны вроде Хезер Дейли, которая хочет попасть на «Остров любви»[9 - Британское реалити-шоу.], ходить в бикини и прославиться. И люди вроде Ферди, у которых, кажется, уже все расписано: какой универ, какой факультет, какое будущее.
Я же не знаю ничего, и это «ничего» такое огромное, что иногда я боюсь, что оно меня раздавит. Мне ничего не приходит в голову, кроме того, чтобы рубиться в «Последнюю фантазию», обжиматься с Ферди и сидеть в парке с подругами. Все это очень круто, и у меня не получается думать о будущем.
– Если я на это решусь, все… все изменится. Это страшно. У меня от этого просто мозг взрывается. Знаешь что? Я всегда чувствовала: со мной случится нечто подобное, но не сейчас, а в двадцать два где-то. Типа: «Та-дам, а вот и я, твоя работа!»
– А что, если это и есть тот самый случай… только на несколько лет раньше?
В таком ключе я об этом не думала.
Ферди берет меня за руку.
– И еще, ку-ку, я-то не изменился. Что бы ни случилось, я всегда буду таким же.
От этого мне становится легче.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Вот за что я люблю Фердинанда Каи. Наверное, он мой якорь. Отложив свой пульт, я тянусь к нему, чтобы поцеловать. Я запускаю пальцы в его лохматую черную шевелюру – волосы у него не такие длинные, как у меня, но все-таки длинные. Он замирает, потом снимает очки, и мы снова целуемся.
Бывает два типа поцелуев: поцелуй и… я бы сказала, стартовый пистолет. Наверное. Этот, сейчас, очень смахивает на вступление. Он длинный и голодный. Мы вместе ложимся, и я вытаскиваю из-под задницы пустой хрустящий пакет. Теплые руки уже пробрались под мой топ и дотянулись до груди.
– Ты что, в бикини?
Я и забыла про это.
– Ой, да. В агентстве надела.
– Прямо мисс Америка.
– Дети – это будущее… что-то, что-то и мир.
Мы снова целуемся. Он тянет мой топ вверх. Я стягиваю с себя топ. И заодно расстегиваю лифчик купальника, а то в нем глупо как-то. Мы прижимаемся друг к другу, тело к телу. Это моя любимая часть. Его пальцы, нежно-нежно касаясь кожи, блуждают по моему бедру, животу, соскам, и от этого у меня мурашки, это восхитительно. Я завожусь в одну секунду.
Я расстегиваю на нем джинсы и просовываю руку в его боксеры. Он твердый, и на трусах маленькое влажное пятнышко. Когда я начинаю гладить его, он стонет. Его бьет дрожь.
– Хочешь?.. – спрашиваю я.
– Ага.
Наступает критический момент. Он, брыкаясь, избавляется от своих джинсов, я, как змея, выскальзываю из своих. Он подвигается ко мне поближе, попутно открывая ящик прикроватной тумбочки. Презервативы он хранит под ящиком, чтобы мама не нашла.
– Хочешь, чтобы я, или ты сам? – спрашиваю я. Я на таблетках, но мы всегда помним, что лишняя предосторожность не помешает, потому что дети еще страшнее, чем модельное агентство. Я совсем не хочу присоединиться к армии девушек, которые толкают перед собой коляски по Уинстенли. По крайней мере, в ближайшие лет двадцать.
– Знаешь, лучше я сам, – бормочет Ферди. Он зубами разрывает упаковку и надевает презерватив. – Ну все.
Я снова его целую, и он забирается на меня. Я раздвигаю ноги. Я выше, но, когда лежим вот так, это незаметно.
– Готова?
Я киваю. Он входит в меня. Мне уже не так больно, как было сначала, но все равно сильно давит. Я закусываю губу.
– Ты нормально?
– Да.
Он проникает немного глубже, и мы оба стонем. Вытянув руку, я берусь за его пятую точку. Вдруг он вытягивается всем телом, как от судороги, я чувствую, как напрягается его задница, а бедра подаются вперед.
– О черт, – шипит он, кончая. – Блин, Яна, полное дерьмо. Прости.
Он вздрагивает всем телом и повисает на мне, как тряпка.
– Да ладно, все хорошо.
Я поднимаю его голову и опять целую, теперь по-другому, более ласково.
Это – просто поцелуй.
Он выходит из меня и смущенно водит пальцем по моему боку.
– Да не переживай, все же хорошо, – повторяю я. Такое впечатление, что момент упущен.
– Ты уверена?
– Конечно.
Он скатывается с меня, убирая волосы с лица.
– Черт, как неудобно.
– Ферди, да все прекрасно! – Я приподнимаюсь на локте и заглядываю ему в лицо. – Мне приятно, что ты заводишься.
– Так завожусь, что кончаю в штаны…
– В этот раз все получилось.
– Ах-ах.
– И мне было приятно.
– Ага, все эти пять секунд.
– Ферди…
Он смотрит мне в глаза, и я выдаю честное-пречестное и суперубедительное выражение лица, говорящее «мне вообще на это наплевать». По крайней мере, я надеюсь, что оно об этом говорит.
Он слегка улыбается.
– Думаю, нам нужно продолжать тренировки…
Я улыбаюсь в ответ.
– Даже не знаю, я буду жутко занята, пытаясь пройти по прямой…
Он протягивает ко мне руки, и я кладу голову ему на грудь. Закрыв глаза, я слушаю, как бьется его сердце.
Меня клонит в сон, и, кажется, я ненадолго отключаюсь. Проснувшись, я не могу понять, где я.
– Вот дерьмо, – говорю я. – Который час?
– Начало седьмого.
– Боже, я же в шесть должна быть дома. Обещала маме прийти к ужину. Мама собирается обсуждать с папой модельные дела.
Я надеваю нижнюю часть бикини и долго ищу под кроватью верх.
– Звучит зловеще, – комментирует Ферди, надевая очки.
Я закатываю глаза.
– Мама ни хрена в этом не понимает. – В ответ на это Ферди строит мне рожу. – Что не так?
– Что бы ты предпочла? Чтобы она о тебе заботилась или чтобы жестко на тебя давила и выжимала все соки, как в «Мамах в танце»[10 - Американское реалити-шоу о танцевальной студии для девочек.]?
– Убедил. Мне правда пора идти. – Я быстро целую его напоследок.
– Подожди минуточку, я тебя до дома провожу.
– Я же на велике. Проедусь с ветерком. До завтра, да?
– Ага.
Ферди живет в Бранниган Хаус – одном из высотных жилых домов-башен, которые совет грозится снести после того, что случилось в Гренфелле[11 - В 2017 году произошел пожар в жилой башне Гренфелл-тауэр, построенной в Лондоне в 1974 году, погибли более 100 человек.]. Коридоры и лифты – что-то с чем-то, но квартира Ферди ничего, хорошая и большая, и из окна офигенный вид на Темзу и электростанцию «Баттерси».
Выйдя из дома, я с независимым видом прохожу мимо группы страшноватых на вид девчонок, которые пасутся на углу, рядом с местом, где я пристегнула велосипед. Я чувствую на себе их взгляды. Девушки стоят тихо, но я продолжаю идти, уставившись себе под ноги, и стараюсь поскорее отцепить байк. Вскочив в седло, я быстренько даю деру. Здесь, в округе, полно всяких шаек, но с ними дело обстоит так: если ты их не трогаешь, они тебя тоже не тронут. Мы – тихие инди-кидс[12 - Инди-культура – антоним коммерческого мейнстрима (массовой культуры), имеет общие черты с андеграундом. Родиной инди считается Великобритания, где данный стиль появился в конце 1970-х годов как новый этап развития субкультуры хиппи. Инди-кидс любят видеоигры и комиксы, тяготеют к определенной музыке (инди-рок, инди-поп).] – с ними никак не пересекаемся. К счастью, этот район я знаю как свой собственный, все входы и выходы, проулки и проходные дворы. Я срезаю угол на Чикен Бакет, проезжаю по задворкам за прачечными и парикмахерскими – и через пять минут уже дома.
Пристегиваю велик рядом с домом и как ни в чем не бывало вхожу в квартиру. Как я и боялась, весь дом пропах какой-то запеканкой (кто же откажется от запеканки из микроволновки?). Я опоздала. Не сомневаюсь, мамино настроение от этого только улучшится.
– Прошу прощения! – кричу я. Хорошо бы прибавить: «Я заснула после секса с Ферди», – думаю я, чтобы уж окончательно прикончить предков.
– Торопись, – отвечает мне папа с кухни. – Твой ужин стынет.
Скинув кроссовки, я шлепаю босиком через гостиную. Они уже едят. В доме Новаков ужин никого не ждет.
– О, смотрите, – радостно вопит Милош, – это же сама Кара Делевинь!
