Сказания Дальних гор

– Наш привет пещерным медведям, – удовлетворенно пробурчал Тим, с любовью поглаживая «лепесток». Такие болты стоили непомерно – по серебряной монете за штуку. Да, на подготовку к поездке пришлось потратиться.

Тим прислонил оружие к стене и снова лег. С улицы доносился отдаленный шум, потом из общего зала донеслись громкие голоса, но слов было не разобрать. Вскоре все стихло, дверь в комнату открылась и вошел Иржи.

– Что там случилось? – вяло поинтересовался Тим.

– Проезжало пятеро конных лучников, – рассказал лесничий, укладываясь на соседнюю кровать. – Урядник, старший разъезда, сказал, что они ищут беглого преступника. Убийцу, сбежавшего вчера по дороге, когда его везли из Старого Острога в Мостовище, к судье. Душегуб, говорит, из банды, что была на всю округу известна!

– Что же они харчевню не обыскали?

– Осмотрели снаружи, а в комнаты не пошли – наш хозяин тут, похоже, в авторитете, ему на слово верят!

– Еще тут мне беглых убийц не хватало! – возмутился Тим. – Мало мне их дома!

И с этими словами заснул.

На улице было еще темно, когда хозяин разбудил своих постояльцев. В предрассветном сумраке Тим и Иржи оседлали лошадей, навьючили на них поклажу и через несколько минут смутный контур харчевни скрылся за высоким густым кустарником. Охотников поглотили тишина и темнота. Только негромко шелестели листья в смутных кронах деревьев, раскачивающихся на ветру. Позади осталась верста, другая. Дорога нырнула в овраг; разбрызгивая копытами воду, лошади пересекли протекающий по нему мелкий ручей. Тим обратил внимание, что его спутник цепким, наметанным взглядом человека, проводящего большую часть времени в лесу, непрерывно обшаривает густые заросли лозняка, с обеих сторон подступившие к дороге. При этом правая рука его как бы невзначай то и дело касается ложи самострела, притороченного к седлу.

– Ты что это, Иржи, – негромко окликнул приятеля Тим. – С каких пор ты стал бояться темноты?

– Я не боюсь темноты, – донеслось в ответ, – просто я помню про сбежавшего убийцу.

– А! Вот оно что, – усмехнулся Тим. – Тогда я могу тебя успокоить. У него сейчас одна забота – как можно быстрее и незаметнее убраться подальше из этих мест. И не рисковать, нападая на людей на дорогах, тем более, если их двое. Он вообще сейчас должен от всех прятаться, не ровен час заметят, донесут приставу – и все, облава…

Иржи согласно кивнул и руку от самострела убрал. Лошади продолжали нести их по темной безлюдной дороге. Иржи вполголоса излагал Тиму свои планы выслеживания черного единорога. Постепенно рассвело; лес отступил дальше от дороги, так, что охотники могли видеть рельеф окружающей местности. Насколько хватало взгляда, вперед, вправо и влево тянулась бескрайняя волнистая равнина, сплошь покрытая хвойными лесами. Через несколько часов, увидев справа от дороги на поляне старое костровище, решили сделать привал.

Пока Иржи поил и привязывал коней, помощник пристава носком сапога раскидал небольшую кучу камней рядом с черным кругом кострища и обнаружил под ними маленькую – в ладонь – дощечку, на которой чем-то острым было нацарапано: «Мишель из Старого Острога. 5-й день 2 декады месяца Жатвы».

– Так иногда делают здесь, в горах, когда путешествуют, – пояснил лесничий, подходя. – Сооружают тур из камней и оставляют сообщение. На всякий случай. Значит, 10 дней назад этот Мишель прошел здесь, и все было нормально, иначе бы он написал…

Поздний завтрак состоял из копченой курицы и расстегая с рыбой, приобретенными в харчевне, а также родниковой воды. Едва снова тронулись в путь, навстречу попались две огромные подводы, нагруженные распиленными древесными стволами, влекомые двумя волами каждая. Двое погонщиков, бредущие рядом с волами по пыльной дороге, тревожно смотрели на незнакомцев.

– Легкой вам дороги, уважаемые, – поприветствовал их Иржи, останавливая кобылу. – Тут, говорят, деревня где-то рядом? Вы не оттуда ли?

– И вам легкой дороги, – сдержанно ответил первый погонщик. – Деревня тут одна – Холмовище, она же – Лесорубка, потому что лесорубы там живут. Тамошние мы, вот, лес в Старый Острог повезли…

– Там что же, разве леса своего рядом нет? – удивился Тим.

– Такого – нет, – хмуро отвечал погонщик. – Да знаешь ли, такие породы дерева только здесь найти можно! А вы, уважаемые, к нам ли в деревню путь держите? Нужно ли вам чего?

– Не, мы – на Еловый хребет, охотиться, слышно что-нибудь оттуда? – Иржи махнул плетью в сторону лесистых холмов на севере.

Погонщики переглянулись.

– Дикие места. Неспокойные, – лаконично ответил второй погонщик, глядя куда-то в сторону.

– А что так?

Возникла пауза.

– В прошлую декаду пятеро наших мужиков вернулись из-за Мгинского перевала, чудные вещи рассказывают… – неохотно стал объяснять первый. – По ночам кто-то по лесу бродит вокруг стоянки, только ветки хрустят, а кто – не видно. А собаки аж с ума сходят от страха, скулят, к ногам жмутся; одна сорвалась, убежала в темноту, да больше не видели ее. Утром искали, звали… А собака-то умная была – никогда бы не потерялась! А у костра, говорят, сидишь – такое мерещится, будто из темноты следит кто за тобой, всякий раз оглянуться хочется, ан же – нет никого…

– Нелюдь, говорят, чаще появляться стала, – поддержал второй. – То один издалека видел, то другой… Только собаки – они нелюдей не боятся, они лаять будут, кидаться, а не прятаться. Но охота там и впрямь хорошая, хотя Ставр, следопыт наш, вот тут неподалеку такого оленя завалил! И зачем вам так далеко ехать – здесь бы и охотились…

– Да мы уж туда ехать настроились, не пугливые. Ну, спасибо за добрый рассказ! – и Иржи послал коня вперед. Позади вновь заскрипели и загромыхали на ухабах телеги.

– Нет, ты понял! – возбужденно обратился к Тиму его спутник. – Кто-то большой по ночам по лесу ходит и его собаки боятся! Да точно говорю тебе – это единорог черный балует! Самое его время! Вот бы к нам на огонек пришел такой зверь!

Вскоре позади остался поворот с покосившимся указателем: «Холмовище, 2 версты», и дорога, как и предупреждал Рудольф, превратилась просто в широкую тропу, с обеих сторон от которой колыхалась высокая – коню по брюхо – трава, а чуть дальше начинались непролазные колючие кусты. Ближе к вечеру на севере обозначился контур невысокой горной гряды, и дорога постепенно пошла на подъем.

Ночевать остановились в охотничьей избушке, обнаруженной на склоне живописного бугра, поросшего высоченными соснами. Избушка была сложена из лиственничных бревен, внутри из камней выложен очаг. Вскоре к путешественникам присоединились вышедшие из кедровника мужчина и женщина – собиратели шишек из деревни. Поставив на улице под навесом огромный мешок, полный шишек, они расположились на двух лежанках возле очага, которые охотники уступили им. Тим и Иржи завернулись в походные одеяла, кинув под себя по несколько охапок травы. С одной стороны от себя Тим положил пояс с кинжалом, с другой – легкий арбалет и рядом с ним два болта. Перед тем, как провалиться в сон, Тим поинтересовался у соседей:

– Нам тут говорили, что места неспокойные. Не боитесь по ночам бродить?

– Да тут-то чего бояться? Всегда ходим! – был ответ.

…Было, вероятно, чуть за полночь, когда Тима разбудил шум. На улице заржала лошадь, громкий молодой голос презрительно выговаривал кому-то:

– Совсем обнаглело мужичье! С каких это пор всякие крестьяне под крышей ночуют, когда трем благородным витязям в доме места нет! А ну – уматывайте отсюда, под деревом переночуете!

Послышался глухой стук, кто-то выругался.

– Какой болван поставил здесь мешок! Я запнулся за него!

– Уважаемый! – Тим узнал голос мужчины – собирателя шишек.

– Это наши шишки! Мы сейчас уберем…

Глаза помощника пристава привыкли к темноте, он обнаружил, что соседей их в избушке нет, а Иржи продолжает спать рядом.

– Я сейчас тебе эти шишки в глотку вобью! – разорялся голос. – Я ушиб колено!

– Да врежь ты ему нагайкой по роже! – раздался другой голос, не менее развязный. – Куда не поедешь – везде эта чернь!

– Благородные судари, мы не делали ничего плохого, позвольте нам… – услышал Тим голос женщины.

– Вы много болтаете, уроды, – оборвал второй голос, – чтобы через минуту я вас не видел! О! А это там чьи лошади?! Вы обнаглели настолько, что передвигаетесь верхом!

Тим встал, пихнул приятеля в бок, взял из очага тлеющую головешку и вышел из избушки, на ходу застегивая пояс с кинжалом.

– Это которые тут благородные витязи? – неприязненно поинтересовался он.

Перед ним верхом на конях восседали два молодых человека в щегольских костюмах для конных прогулок. При свете луны заметны были пышные плюмажи над шляпами, серебряные пуговицы и шнуры на камзолах. Третий стоял на ногах возле опрокинутого мешка с шишками, которые рассыпались по земле вокруг. Один из всадников размахивал нагайкой, указывая ей на привязанных за углом лошадей Тима и Иржи.

– Эт-та еще кто выполз? – презрительно скривился он, наезжая конем на Тима.

– Слышь, ты кто? – спешившийся молодец шагнул вперед, протягивая руку вперед, намереваясь ухватить охотника за ворот камзола. В следующее мгновение от сильного толчка в грудь он полетел назад и приземлился в дорожную пыль. Конь второго щеголя, храпя, шарахнулся назад, испугавшись головешки, сунутой ему в морду.

– Это ты, что ли, спрашивал про коней? Так они наши, – заявил Тим.

– Ты что, слизняк болотный?! – завопил всадник. – Ты на кого руку поднимаешь?!

Упавший вскочил, хватаясь за кинжал на поясе. Третий всадник, доселе молчавший, с лязгом вытянул из ножен короткий прямой меч.

– Ну и теперь засунь его себе знаешь куда? – раздался голос позади Тима. Иржи стоял в дверном проеме, держа в обеих руках по арбалету. – Ты сейчас получишь стрелу в грудь, а ты – в живот, чтобы помучился!

Все трое молодых людей замерли, потом тот, что достал меч, злобно прокричал:

– Да ты представляешь себе, безумец, что с тобой будет?! Это, – он показал на другого всадника, – племянник герцога Альрика, которому принадлежало все Пригорье! А вот это – внук благородного ярла Бьорна, который…

– Достаточно!! – громко прервал его Тим, беря у Иржи один арбалет. – Вы не забыли, хм… благородные, что дворянское сословие упразднено указом Императора и решением государственного совета 50 лет назад?! И что кое-кто из несогласных с этим потерял свою голову на плахе? А?

– Все равно – мужичье осталось мужичьем, а аристократы – аристократами, – скрипя зубами, выдавил из себя внук благородного ярла Бьорна. – Они так и будут копаться в грязи, а мы…

– А вы будете бесчинствовать по ночам на дорогах, это ты хотел сказать? – уточнил Тим. – Знай же, что я очень не хочу портить себе отдых, иначе я сдал бы вас всех Императорскому прокурору в ближайшем городе! А теперь не мешкайте и отправляйтесь с миром куда подальше…

Все трое уставились на него ненавидящими глазами. Бормоча что-то под нос, внук благородного Бьорна вскочил на коня, племянник экс-герцога Альрика негромко и отрывисто бросил своим спутникам:

«Ничего, вернемся!», и три всадника, с места взяв в галоп, скрылись в темноте.

– Теперь – спать, – скомандовал помощник пристава, опуская арбалет.

– А… Они не вернутся? – боязливо спросил крестьянин.

– Нет. Золотая молодежь. Наглые. Но трусливые. Далеко что-то их занесло, однако!

– Так у них тут охотничий домик, верстах в десяти, – объяснила жена крестьянина. – Они там часто развлекаются; как напьются, так ну по окрестностям скакать, приключений искать!

Несмотря на спокойствие Тима и Иржи, крестьянин вызвался стеречь их сон до утра, чтобы благородные витязи не привели с собой подкрепление и не застигли их врасплох. Едва рассвело, хорошо выспавшиеся охотники продолжили свой путь в горы, а добровольный страж их покоя и его спутница – в сторону деревни.

Глава 2. Под пологом горного леса

Лагерь разбили вскоре после переправы через речку с сожженным мостом. Справа от дороги, шагах в трехстах, нашлась живописная поляна, окруженная со всех сторон густой стеной елей. Два часа ушло на сооружение шалаша, крышу которого для надежности покрыли большим куском водонепроницаемой ткани, наподобие той, из которой были сделаны дорожные плащи охотников, а пол застелили медвежьей шкурой. С дороги место стоянки не было видно из-за густого ельника.

Наскоро перекусив, собрались на разведку окрестностей. Иржи встал с валуна, служившего ему стулом на время завтрака, блаженно потянулся и произнес:

– Ну, наконец-то! Вот мы здесь, и можно начинать охоту!

– Разделимся или вместе пойдем? – спросил Тим, беря в руки легкий арбалет.

– Я мыслю так: ты пойди берегом реки, посмотри, там могут быть следы. Может, найдешь, куда тут зверье на водопой ходит. А я лесом вдоль дороги двинусь. Далеко ходить не будем, часа через два встретимся здесь же, – изложил Иржи свой план. – А потом решим, куда лучше двинуть.

Лесничий извлек из вьюка мешочек с порошком из волчьего корня и рассыпал его вокруг стоянки, очертив большой круг. Порошок этот обладал характерным резким запахом, способным отпугнуть хищников, что с давних пор было замечено и использовалось путешественниками, чтобы обезопасить место своей стоянки. В данном случае Иржи беспокоился о лошадях, оставленных пастись на поляне.

– Ничего, твари умные, не дадутся волку на обед… – пробормотал он, заканчивая свою работу. Тим положил арбалет на плечо и двинулся сквозь заросли ягодных кустов в сторону реки. На душе у него было легко и радостно: наконец свершилось то, к чему они готовились, о чем думали и говорили столько времени – охота в Средних горах.

Срывая на ходу крупные и сладкие ягоды медянки – кстати, излюбленное лакомство медведей – Тим шел через кусты, при этом внимательно глядя под ноги. Земля была покрыта мягким ковром из травы, мха и опавшей хвои, заглушавшим шаги. Помощник пристава вдыхал чистый ароматный лесной воздух, наполненный запахами растений и наслаждался отдыхом. Как он мечтал ненадолго забыть о своем городке с его суетой, со своим начальством, с необходимостью проводить дознания по различным мелким преступлениям, до которых не снисходит имперский прокурор, с мелкими мошенниками и ворами, с облавами на периодически появляющихся разбойников! И сейчас, тихо ступая по мягкому подлеску в поисках звериных следов, он гнал от себя картины недавней погони за Шустрым Лу, полгода мотавшего нервы приставам в двух соседних округах, грабя на тракте купцов и просто проезжих. Оправдывая свое прозвище, Шустрый появлялся то тут, то там, но всякий раз – где не ждали и всегда успевал быстро, но без суеты и паники скрыться перед самым появлением конных лучников. Снова и снова переживал он минуты бешеной скачки, когда разбойники, уходя от погони, рассыпались на три мелкие группы и Тим в сопровождении пяти всадников преследовал самого Лу и трех его головорезов. И кульминацию погони – у него было всего несколько мгновений, чтобы выстрелить на скаку из арбалета по главарю, мелькнувшему в просвете между деревьями не менее чем в четырехстах шагах впереди. Верный арбалет не подвел: стальной болт на излете все же выбил Шустрого Лу из седла, попав в поясницу. Правда, остальные трое – как, впрочем, и все прочие члены банды, за которыми гнались другие помощники пристава – оторвались от погони, зато сам Лу под усиленной охраной сейчас ожидал встречи с виселицей. За подобные преступления смертный приговор подписывался прокурором на месте, даже без участия суда в столице воеводства.

– Да ну их всех, надоело! – проворчал сам себе Тим. – Хватит про что попало думать – отдыхать надо!

Уже слышался из-за кустов шум горной реки. Раздвинув ветви, Тим очутился на берегу. Река была в ширину сажен пять, или десяток шагов, с галечным дном. Берег, однако, был глинистый, и в двух местах охотник обнаружил относительно свежие оленьи следы.

«Ночью или рано утром на водопой приходил, не иначе!» – решил обрадованный Тим и двинулся дальше. Какое-то время он брел вдоль берега, не слыша ничего, кроме неумолчного журчания воды. Наконец ему удалось углядеть на земле какое-то подобие тропки, которая могла быть протоптана не иначе как копытными животными, и он свернул в заросли. Постепенно шум воды смолк и охотника окружила тишина, только еле слышно шелестел ветер в кронах да изредка хрустела ветка под ногой. Тима окружали гигантские лиственницы, он шел, то и дело отодвигая рукой преграждавшую ему путь ветку, покрытую рыжеватой хвоей. Вдруг рядом послышалось оглушительное хлопанье крыльев и темный силуэт крупной птицы рванулся к верхушкам деревьев. Не успев даже вскинуть арбалет, Тим проводил ее взглядом. «Глухарь!» – мелькнула мысль. Помощник пристава перевел дух – неожиданный и шумный взлет птицы болезненно ударил по расшатанным за последние месяцы нервам.

Держа арбалет наизготовку, охотник постепенно углубился в густую молодую лиственничную поросль, продолжая следовать еле заметной звериной тропой. «Может, еще глухарь взлетит? – думал он. – Выстрелю влет. Или, может, дикий кролик выскочит?» Но ничего не происходило, лишь тишина все больше сгущалась вокруг. Наконец, среди густых зарослей Тим заметил оленью лежку. Внимательно осматривая участок смятой травы и мха, он пришел к выводу, что скорее всего здесь частенько отдыхает взрослый олень – самец. Тим поднял голову, прикидывая, где тут можно устроить засидку, как откуда-то сверху, с вершин деревьев, разнесся пронзительный то ли крик, то ли плач, напоминающий одновременно мяуканье кота и крик павлина. Тим вздрогнул, задрал голову кверху, пытаясь рассмотреть источник необычного звука. Только верхушки лиственниц мерно раскачивались на ветру.

– Нервы сдают, – пробормотал Тим, – ну ничего: десяток дней на природе, в горах – и все придет в норму.

Он снова опустил голову и медленно двинулся вперед. Тропа совсем потерялась во мхах и хвое, покрывающих землю, но и без этого Тим уже знал, что места вокруг – оленьи. А может, и черный единорог тут появляется? Вот только никто не рассказывал, как сосуществует единорог с оленями, потому как тварь хоть и осторожная, но далеко не мирная…

Высоко над головой послышался громкий шорох, и вниз посыпались куски древесной коры. Тим снова посмотрел вверх. Определенно, вот на этой гигантской лиственнице кто-то сидит. Но кроме качающихся ветвей по-прежнему ничего не видно. Тут охотник увидел удачное место для засады. На краю небольшой поляны среди негустого кустарника возвышался валун примерно в человеческий рост с плоской вершиной. Если залезть на него, то будет удобно лежать, и открывается хороший вид на тропу и место, где Тим обнаружил лежку. А кусты прикроют сзади и с боков.

«Ай-я-ууууу!!!» – повторился громкий и протяжный крик сзади сверху, и снова зашуршало в ветвях.

– Тьфу ты, хворь моровая, – выругался Тим, оборачиваясь. И успел увидеть шевеление в ветвях лиственницы, возвышавшейся шагах в пятидесяти от него, примерно на середине расстояния от земли до верхушки.

– Вот я сейчас тебя стрелой, – беззлобно пригрозил охотник, погрозив рукой с арбалетом в сторону неведомой живности. В тот же миг темная фигура, отдаленно сходная с человеческой, хотя и несколько меньших размеров, взвилась в воздух и распласталась в полете между двумя стволами. Потрясенный Тим успел разглядеть четыре конечности, причем между передними и задними – что-то похожее на перепонку, как у белки – летяги, а сзади – длинный гибкий хвост, вроде бы с утолщением на конце. Нечто плавно перелетело на дерево, стоящее дальше, и шорох послышался уже оттуда, а затем темный силуэт снова мелькнул в воздухе между деревьями, и исчез. Тим не смог определить, на каком дереве притаилось существо.

– Никогда не слышал ни о чем подобном! – потрясенно произнес помощник окружного пристава. – Что на это скажет Иржи, интересно знать?

Он не стал преследовать непонятное существо – это казалось бесполезным: оно могло перемещаться по воздуху гораздо быстрее

пешего охотника, и, кроме того, похоже, умело затаиваться среди густых ветвей. Неторопливо Тим побрел через лес в направлении стоянки. Внимательно глядя по сторонам, он примечал всевозможные следы, оставленные лесными обитателями. В одном месте он обратил внимание на ветку, сломанную на высоте человеческого роста. Это означало, что здесь прошел кто-то крупный, может быть, крупнее, чем олень. Однако с некоего момента Тима не покидало ощущение, что за ним самим кто-то наблюдает. По роду своих занятий не раз выслеживая не только дичь, но и людей, он привык не пренебрегать подобными чувствами. Он шел по лесу, пытаясь выследить зверя, и в то же время кто-то выслеживал его. При всем этом он не наблюдал ни единой живой души кроме мелких птиц, перепархивающих с ветки на ветку и вьющихся в воздухе насекомых. Не было слышно и ни одного постороннего звука. Время шло, а ощущение постороннего присутствия не исчезало. Еще раз восстановив в памяти последние события, Тим пришел к выводу, что оно появилось непосредственно после встречи с непонятным существом.

Теперь Тим крался по лесу, подозрительно вглядываясь в море колыхающихся ветвей, готовый в любой момент послать стрелу. Его настораживали размеры встреченного им существа: если он не ошибся, в длину оно, пожалуй, лишь на голову меньше человека.

Деревья в очередной раз расступились, и Тим очутился на старой просеке. Видимо, много лет назад здесь прорубали дорогу через лес, но с тех пор просека успела зарасти не только кустарниками, но и молодыми деревцами. Окинув взглядом пространство перед собой, Тим заметил птицу. Большая горная куропатка сидела под кустом в двадцати шагах от него. Стрелок среагировал мгновенно, щелкнула тетива, и дичь, успевшая лишь раз взмахнуть крыльями, рухнула на траву, пронзенная стрелой. Настроение охотника сразу улучшилось; он положил добычу в ягдташ, висящий на боку, зарядил арбалет новой стрелой и не спеша пошел дальше. В какой-то момент он понял, что больше не чувствует взгляда со стороны. Как будто неведомый наблюдатель оставил его в покое. Что ж, жалеть не будем, без него уютнее.

Иржи встретил Тима на стоянке. Он вернулся чуть раньше, довольный: ему удалось добыть носача – небольшого зверя размером раза в два больше дикого кролика, названного так за длинный нос, с помощью которого он находил и выкапывал из-под земли съедобные корешки. Пока ощипывали куропатку и снимали шкуру с носача, Тим поделился с напарником впечатлениями от первой прогулки по незнакомому лесу, подробно описав встречу с неизвестным существом. Иржи только пожал плечами:

– Даже представить не могу, кто бы это мог быть! Никогда не слышал о крупных животных, перелетающих с дерева на дерево! Кроме обезьян…

– Ты что! – возмутился Тим. – Я не мог спутать обезьяну неизвестно с чем! Обезьяны не такие – я не раз видел их в зверинце в Стоунграде. Кроме того, обезьяны с дерева на дерево прыгают, а этот… он перелетал, или планировал, как белка – летяга. И вообще обезьяны здесь водиться не могут.

– Да я так просто сказал, – успокоил его лесничий. – Понятно, что не обезьяна. Да кто же знает, кто здесь еще водится! Не сильно-то много мы знаем про эти леса! Вот я, например, тоже сейчас какие-то непонятные следы видал…

– Что за следы?

– Да вот: три пальца впереди, а один напротив них, сзади. Пальцы длинные, а сама ступня размером с ладонь очень крупного человека. Я бы сказал: у зверей не бывает таких следов, уж я всякие следы знаю!

– И где ты такие диковинные следы нашел? – удивленно спросил Тим, откладывая в сторону ощипанную и выпотрошенную куропатку и берясь за огниво, чтобы развести костер.

– Да вон там, – Иржи махнул рукой на север, туда, где за ельником, окружившим их поляну, вдоль дороги, уходящей дальше в горы, все заросло кустарниками. – Там земля мягкая, кое-где без травы. Там они хорошо отпечатались.

– Лапа, как у большого ящера, – сделал вывод Тим, высекая

огонь.

– Ну, да… – задумчиво согласился его напарник. – У зверя такой

точно не может быть. Но какого же он должен быть размера? Я про таких здоровых никогда не слышал…

Куропатку запекли в углях и с аппетитом съели. Носач был разделан и засыпан солью – про запас. После этого приятели прилегли отдохнуть в тени разлапистой ели. Тим блаженно задремал с мыслью о том, что вот наконец начало сбываться то, о чем мечтали, и вроде удается поминутно не вспоминать о делах, оставленных в Старой Пуще.

По истечении примерно часа отдых их, однако, был внезапно прерван довольно тревожным образом. Сначала Тим сквозь сон услышал, как беспокойно зафыркали привязанные неподалеку кони, а затем со стороны дороги донесся отчаянный, истошный человеческий крик, быстро оборвавшийся на самой высокой ноте.

– Что это? – спросил Иржи, садясь и озираясь по сторонам.

Тим вскочил на ноги, подхватив с земли тяжелый стальной арбалет, предусмотрительно положенный в изголовье.

– Это там! – указал он пальцем приблизительное направление. Иржи схватил топорик на длинной рукоятке. Тим воротом натянул тетиву арбалета. Тяжелый смертоносный болт с четырехгранным наконечником был готов сорваться в стремительный полет к цели. Однажды на спор Тим навылет пробил им с двухсот шагов двухслойную стальную кольчугу, надетую на соломенное чучело.