скачать книгу бесплатно
– Нет. Надо вернуться на дорогу, по которой вы ехали, и вот от камня, где вы на тропу сворачивали, вёрст шесть – семь будет. Можно и напрямик, но тропы нет, проводник вам понадобится.
– А про этих… Древесных дьяволов… Правда ли, что раньше про них что-то рассказывали?
– Да про кого только не рассказывали. Особенно ночью, у костра, – усмехнулся пастух. – Вот, скажем, те же горцы верят, что в тумане обитает существо, которое они называют скранг. Это с их языка переводится примерно как «страх, убивающий взглядом». Как будто если скранг увидел человека, то от него уже не убежать. И про странника рассказывают, которого можно встретить непременно на рассвете, и даже поговорить с ним. А потом он исчезает, и следов не оставляет. Он даже может, навроде как, от беды предостеречь. Как будто это дух отшельника, что раньше в этих горах жил, и достиг великой мудрости. Короче, много историй. И про дьяволов древесных тоже упоминали. Мол, есть такие. На деревьях живут. Ан, видишь – правда!
– Ну, спасибо за разговор, – Тим встал с чурки, – не стану более отвлекать от дел…
– Да что ж, – Дан-Шатун снова взял в руки деревянный молоток,
– Ты заходи, ежели спросить чего захочешь. Или – рассказать!
Помощник пристава вышел через калитку обратно на деревенскую улицу, посмотрел по сторонам. Солнце выглянуло сквозь разрыв между облаками. Высоко в небе над посёлком парили две хищные птицы, насколько Тим разбирался – орлы. Прохладный ветер донёс со склонов Елового хребта аромат луговых трав. Тим с удовольствием полной грудью вдохнул чистый горный воздух, и не торопясь двинулся через улицу к дому, в котором они квартировали. Засмотревшись по сторонам, запнулся за курицу, с кудахтаньем шарахнувшуюся из-под его ног.
– Забери тебя Исчадие Гор, – тихо сказал охотник ей вслед.
Иржи спал. Тим скинул сапоги, снял камзол и тоже завалился на свою лежанку в углу. После ночных плутаний по лесу, короткого и тревожного сна под открытым небом он почувствовал себя очень уютно и сразу же заснул. Открыв глаза снова, Тим понял, что прошло несколько часов. Уже начинало темнеть. Из соседней комнаты доносились голоса Иржи и их хозяйки. Помощник пристава встал и вышел в горницу. Оказалось, Феня нажарила котлет из оленины, и ждали только его, чтобы отужинать.
– Вот, что Феня-то сказывает! – поведал своему напарнику Иржи, покуда хозяйка накрывала на стол. – Оказывается, незадолго до того, как исчезнуть, Крюк ей говорил, что видал в Кедровой Пади черного единорога! И даже не следы, а самого его! Правда, издалека. Сам-то он, Крюк, этим зверем не интересовался. Он всё больше пушниной промышлял. Но как единорога не часто увидишь – рассказал жене! Так что место хорошее, ага! Поищем там!
– Да, верно, место там хорошее, – подтвердила Феня, услышавшая последние слова Иржи, входя в комнату со сковородой в руках.
– Послушай, уважаемая, а когда Крюк до того в последний раз ходил туда? В Кедровую Падь-то? – уточнил Тим. – Часто ли он вообще там бывал?
– Да обычно за лето раза четыре ходил. Вот в это лето дважды был. Уйдёт рано утром, в полдень уже там. Отдохнет, пойдёт, силки, ловушки поставит в своих местах, наутро проверит. Так что к вечеру второго дня мог вернуться, но обычно жил там дня по три. На этот раз, правда, хотел раньше вернуться, дело у него тут какое-то было. Ну да вот не получилось… – женщина замолчала.
Охотники принялись за еду. Хозяйка от приглашения разделить трапезу с ними отказалась, и скрылась за занавеской, скрывающей небольшой коридорчик, ведущий в дальнюю комнату, где была спальня.
– Интересно, что за такое дело у него было? – вполголоса произнес Тим, прожевав кусок котлеты. – Охота была ему так далеко мотаться для того, чтобы только один раз ловушки проверить?
– Опять что-то подозреваешь? – усмехнулся Иржи.
– Да не то что бы! Просто обратил внимание на фразу… Привычка! А спрашивать как-то неловко. Тема неприятная.
Поели. Идти никуда сегодня смысла уже не было, да и не хотелось. Поэтому принялись перебирать снаряжение, готовясь к завтрашней экспедиции. Тим взялся водить точильным бруском по лезвию кинжала, доводя его до бритвенной остроты. Иржи чинил свои охотничьи сапоги из тщательно выделанной кожи на мягкой подошве, в которых так удобно бесшумно красться по лесу. В комнату снова вошла Феня.
– А многие, уважаемая, из посёлка в Кедровую Падь похаживают? – продолжил разговор Тим. – Почитай, верно, больше половины мужиков – охотники?
– Охотников много, верно, да только у каждого свои излюбленные места, – ответила хозяйка, гремя посудой. – Несколько человек ходят туда. Вот хотя бы Дульф. Азар тоже. А в тот день он с Хавроном собирался пойти. Договорились они. Да только Хаврон в последний момент не смог пойти, дома остался.
Иржи, оторвавшись от починки обуви, увидел, как округляются глаза у Тима.
– Вот как? – лишь выдавил из себя помощник пристава. – А отчего же?
– Заболел. Всю ночь, говорит, промаялся, и не пошел, да потом еще и весь день, мол, живот крутило. Считает, что грибами отравился. Потому что жадный, ест какие попало, какие только под руку не подвернутся.
– А, ну да, это бывает, – согласился Тим. Разговор иссяк. Иржи отложил сапог и дратву.
– Пойдём, пожалуй, отдыхать? – предложил он. – Завтра, чуть свет, Дульф придёт за нами.
Пожелав хозяйке добрых снов, охотники удалились в свою комнату. Когда, задув свечу, стоящую на здоровенном сундуке у изголовья топчана, Тим улёгся на свою лежанку из шкур и одеял, Иржи, глядя в потолок, спросил его:
– Что, подозрительно тебе это? Про Хаврона этого?
– А как же еще? – не торопясь, обстоятельно стал объяснять помощник пристава. – Много деталей интересных случайно выясняется. То староста осведомлён, что погибший на дороге – убийца и грабитель…
– Нет, погоди, он, кажется не так сказал! – возразил Иржи. – Он сказал вроде, что никто ни с убийцами, ни с грабителями тут дел не имеет. Ну может он просто предположил, что раз беглый, значит – злодей…
– Оно конечно, может… Потом что за дела у Крюка были, что он собирался всего одну ночь в Кедровой Пади переночевать, хотя обычно дольше там бывал? И вот Хаврон, который вдруг больным сказался.
– Оно конечно, подозрительно, – согласился Иржи. – Хотя – вдруг он и правда занедужил? Как теперь узнать? А ты, я погляжу, хочешь доказать, что тайна тут кроется не в горах и не в лесу, а в самом посёлке, да?
– Вообще, я хочу охотиться на черного единорога, и ничего не доказывать. Но вообще, сударь мой Иржи, уже интересно стало. Ну и как-то оно привычнее мне людей выслеживать и подозревать, чем какой- то Страх проснувшийся…
Оба замолчали, наступила тишина, нарушаемая лишь стрекотанием сверчка да редким лаем собак где-то в соседних дворах. Охотники погрузились в сон.
Глава 6. Ущелье Ржавых Скал
Дульф пришел, как и обещал, перед рассветом. Он был одет в кожаную куртку и такие же штаны, за спиной висели средней длины – по грудь стоящему человеку – охотничий лук и колчан со стрелами, а на поясе висел небольшой нож в чехле. Быстро, без лишних разговоров, собрались. Тим сунул за пояс свой топорик на длинной рукоятке, а за спину закинул тяжелый арбалет на ремне. Чехол с арбалетными болтами и дорожный мешок с едой, огнивом и свернутыми плащом и одеялом довершили экипировку.
– Ну, пошли, что ли? – сказал Дульф, и добавил уже хозяйке: – Мы две ночи в избушке переночуем. Или три, если гостям нашим понравится. Стало быть, послезавтра вечером придём, или же – после- послезавтра.
И все трое вышли через калитку на деревенскую улицу. В предрассветном сумраке, сопровождаемые ленивым лаем собак, прошли по ней вверх, к вершине бугра, на котором стояла деревня. Миновали добротный дом старосты Явора, прошли улицу до конца и оказались на краю деревни, противоположном тому, с которого в первый раз в нее заходили. Сначала они шли по довольно хорошей широкой дороге, в которую переходила улица. Слева от них темнела громада Елового хребта, чьи вершины выделялись на фоне светлеющего неба. Дорога шла по ровной местности, пересекая обширный луг, устремляясь к недалёкому лесу, над кромкой которого уже появилась светлая полоса, предвещающая восход солнца. Вокруг раздавались громкие переливистые трели проснувшихся птиц. Шагать по ровному было легко. Вскоре, когда край солнца уже показался над макушками деревьев, они достигли развилки. Собственно широкая дорога повела чуть влево, забирая немного в гору и огибая лес, путники же, направляемые Дульфом, двинулись дальше по тропе, хорошо различимой, но всё же гораздо более узкой, чем дорога. Тропа отклонилась немного правее и под уклон, и саженей через сто нырнула под полог леса. Здесь было еще темно, идти пришлось медленно, то и дело спотыкаясь о выступающие из земли корни деревьев. Вернее, спотыкались Тим и иногда Иржи, привычный же Дульф шёл резво как ни в чем ни бывало. Лес был смешанный: невысокие сосны соседствовали с несколькими породами лиственных деревьев.
Первое время шли молча. Постепенно, однако, завязался разговор. Иржи с Тимом спрашивали, а Дульф рассказывал о местности, по которой путешественники проходили.
– В этом лесу мы не охотимся. Тут зверя нет: до воды далеко, ни один крупный ручей поблизости не протекает, это во-первых. Потом – сами видите – от посёлка близко. Боится зверь. Здесь – только птица: тетерев, рябчик, куропатка тоже, каменный глухарь… Но птицы тут и везде много. А вот ежели по вон тому распадочку вверх пойти, то примерно через полверсты придешь в небольшую долину, по ней еще ручей течет. Так вот там раньше логово пещерных медведей было. Оттуда они, стало быть, на промысел выходили. Диких яков задирали, домашних коров, иногда – на горцев нападали. И такие были хитрые! Никак их выследить не получалось! Одного медведя горцы лишь возьмут на рогатины – а глядь, там уже медвежата подрастут! И длилось это безобразие, не соврать бы, лет семь или восемь!
– А что потом? – поинтересовался Тим.
– А потом – пришли к нам в посёлок вождь ихний, горский, с двумя уважаемыми охотниками. Стали с нашим старостой договариваться, как нам совместно медведей извести. Устроили потом большую облаву, наших человек тридцать ходило, а горцев и того больше… Медведицу в ловчую яму загнали, а медведя только благодаря отравленным стрелам взяли. А то – представляете! – в него дюжина стрел из луков и самострелов попала, а ему хоть бы что! Шкура толстенная, а у нас ведь нет таких вот штук! – Дульф обернулся и показал рукой на арбалет за спиной у Тима.
– А вы что – стрелы отравляете? Не знал! – удивился Иржи.
– Мы – то не отравляем. Горцы это делают, – объяснил следопыт.
– Они используют яд жвальника.
– Жвальника?
– Это такая здоровенная ядовитая многоножка. Гадостное существо. Длиной бывает в целый аршин!
– Ага, так по-другому называется гигантская сколопендра, – вставил реплику Тим. – Только разве же они здесь водятся? Они должны жить в тёплых странах.
– Действительно, они тут не водятся. И это очень хорошо, – Дульф остановился и повернулся лицом к своим спутникам. – Вот на побережье, в Ясноморье, где я родился, мне приходилось видеть таких, но и то – маленьких. Крупные, говорят, живут на юге, за морем. Однако, говорят, что горцы разводят их специально. Есть где-то на северо- востоке отсюда долина, где горцы живут, и там у них есть… этот, как бы сказать… питомник, что ли. Ихние шаманы жвальников там выращивают, и яд их собирают.
– …А время от времени, тёмными безлунными ночами, жвальники расползаются по окрестным горам, – докончил мысль Тим, который терпеть не мог таких отвратительных тварей, какими, несомненно, являлись гигантские сколопендры.
– Яд у жвальника очень сильный, – продолжил Дульф. – Сначала отдельные мышцы судорогами сводит, потом сразу все. А потом дыхание останавливается. Вот они, горцы, медведю парочку таких отравленных стрел всадили. Через четверть часа сдох. Сначала-то прорвался через загонщиков, да далеко не ушёл.
– Неприятно такую стрелу из засады получить, – передёрнул плечами Тим.
– Горцы такие стрелы используют только в крайних случаях, только при охоте на опасных животных. Не против людей. Яда у них немного, очень ценный, берегут.
Следопыт зашагал дальше по тропе, Тим и Иржи поспешили следом. Деревья поредели. Отдельные сосны росли справа и слева, а тропа петляла по ковру из мягкого мха среди камней.
Через несколько сотен шагов Иржи нарушил молчание.
– Дульф, а куда ведёт дорога, с которой мы свернули?
– Какая дорога?
– Ну, перед тем, как войти в лес, мы свернули с дороги. Она пошла влево.
– А, эта… – пробурчал их проводник. – Она ведёт на пасеку.
– У вас и пасека есть!
– А почему ей не быть?
Постепенно Дульф ускорил шаг, и оба приятеля чуть отстали от него. Вскоре они спустились в небольшую заболоченную, покрытую кочками ложбину. Под ногами зачавкала грязь, среди которой густо росли карликовые деревца. Идти стало труднее, приходилось либо аккуратно наступать между кочками, либо скакать по ним, и спотыкался Тим чаще, чем до этого об корни.
– Мне показалось, или наш провожатый не очень хочет говорить про ту дорогу, которая, он сказал, на пасеку идёт? – улучив момент, спросил Тим у Иржи.
– Да я что-то не понял! – развёл тот руками.
Миновав ложбину, охотники оказались на возвышенности. Их провожатый указал рукой вправо, где примерно в трёх сотнях саженей, немного ниже их, начиналась дубовая роща.
– Там я прошлым летом добыл здоровенного тура! – похвалился Дульф. – Мы его всей деревней два дня ели! Но чёрного единорога там не бывает. Роща не очень большая, а он, знаете ли, любит такие дебри…
Они постояли, отдыхая после ходьбы и глядя по сторонам. Солнце уже высоко взошло, и можно было полюбоваться окружающим пейзажем. Впереди лежали обширные луга, пестрящие голубыми, белыми и желтыми цветами. Влево местность постепенно начинала повышаться, чтобы примерно в половине версты от них перейти в крутой каменистый склон, который сверху венчала иззубренная стена скал.
– Ну, отдохнули – пойдёмте! – сказал Дульф и снова двинулся по едва заметной тропинке. – Уже не очень далеко ручей, там привал сделаем.
– Уж не тот ли ручей, где следы Крюка нашли? – предположил Иржи.
– Ага, тот самый, – невесело подтвердил провожатый. Они зашагали по луговой траве все трое рядом.
– То есть, вот тут он проходил, Крюк-то? – уточнил Иржи. Тиму показалось, что на мгновение Дульф скривился, как от зубной боли, потом отрицательно покачал головой.
– Нет, не так. Он другой тропой шел. Но скоро будет место, где обе эти тропы соединяются.
– А почему мы по другой пошли? – не понял Тим.
– По расстоянию одинаково, а эта удобнее, – объяснил Дульф. – Там через кочкарник больше идти надо. Но тут уже скоро впереди место будет, где обе тропы соединяются.
– А что, уважаемый, не припомнишь ли, в тот день, когда Крюк пропал, или же накануне, в посёлке ничего интересного не произошло? – поинтересовался Тим. Следопыт пожал плечами:
– Да вроде как бы и ничего. Мы же тут как живём: изо дня в день – одно и то же! Вот пропал Крюк – это событие, надолго запомнится! А так-то у нас ничего не происходит!
– Ага, совсем ничего! – негромко пробурчал помощник пристава.
– Не разобрал: чего ты сказал, уважаемый? – переспросил Дульф.
– Да я говорю – так послушать, и впрямь ничего не происходит, тишь да гладь у вас! Идиллия, да и только. А на деле получается, что люди пропадают, словно в болото их засасывает! Ведь получается, что не только Крюк и женщины ваши пропали, а еще и травник со Старого Острога, этот… Марек, что ли, да спутник его, прозываемый Дэном- Оглоблей, да еще следопыт их, Мишель, тоже где-то здесь бродить должен!
– Да, правда твоя! – Дульф задумчиво покачал головой. Вид у него был обеспокоенный. – Не знаю, что и думать даже. Ну вот скажите мне, как люди ученые: могло ли такое статься, что древесный дьявол на них всех напал? Вроде как на этого, ну, что вы на дороге нашли?
Чтобы удобнее было разговаривать, Тим поравнялся с провожатым, зашагал рядом с ним. Они обходили справа холмик с растущими на нем соснами и выпирающими из-под земли валунами. В одном месте из расселины между камней с тихим журчанием вытекала струйка воды. Тим наклонился, с удовольствием выпил несколько глотков воды, набирая её в горсть. Плеснул себе на лицо, затем ответил:
– Думал я про это. А что скажешь – куда женщины-то делись? Тела-то отчего не нашли? Как я понял, хватились их быстро, он их что, обеих съел, и костей не оставил? Или уволок куда? Причем – обеих?
– Это – вряд ли, – признал Дульф. – Даже ни капли крови нигде не было! Вот предположим, беда случилась там, где мы корзинку Ганы нашли. Там такой бугор, на нём – поляна, вокруг кусты всякие растут, даже деревьев нет. Если этот прыгун древесный на неё там напал, то прежде всего кровь должна быть, потому все мы теперь знаем, как он может горло или там живот располосовать. Затем, он её должен был куда-то утащить. Тащить тело по траве да через кусты – следы бы остались. А вряд ли этот попрыгунчик, забери его моровая хворь, может так легко прыгать по деревьям с человеком… И это даже если представить, что вторая девка при этом стояла бы и молчала. А она бы орала, как резанная.
– А следов совсем-совсем не было?
– У одного куста было две ветки надломлено. Где-то на такой вот высоте, – Дульф показал расстояние от земли на уровне половины своего роста. А в одном месте на глине след Ганы остался. Шагах в дюжине от корзинки. И всё, а я очень внимательно поляну осмотрел. Пойдём!
Обогнув выступ холмика с растущей на нём сосной, путешественники увидели вторую тропу, присоединяющуюся слева к их тропе.
– Вот эта самая тропа, по которой шел Крюк-то! – показал Дульф. – А дальше дорога всего одна, и деваться с неё некуда.
Они спустились по тропе в неглубокую низину, по которой протекал неширокий, аршина в два, и мелкий ручей. Его перешли вброд даже не успев замочить ног и, по предложению Дульфа, прилегли отдохнуть на мягком изумрудно-зелёном мху.
– Вот здесь мы с мужиками последние следы Крюка видели. Земля мокрая была, и вон там, глядите, куда я показываю, его сапог два раза отпечатался. Здесь же он, думается мне, и поел, поскольку мы скорлупу от яиц нашли, кроме него оставить некому было. Горцы кур не разводят!
Дальше тропа шла вдоль довольно крутого склона, местами прижимаясь к нему. Выше начиналась каменистая осыпь. С другой стороны, всего в нескольких шагах от тропы, буйно разрослись кусты ежевики. Они тоже перекусили, разделив на троих лепёшку и кусок сыра, запили еду холодной и чистейшей водой из горного ручья. Двинувшись дальше, разговаривали уже о том, как они будут охотиться в Кедровой Пади. Вернее, обсуждали планы Иржи с Дульфом, а Тим поглядывал по сторонам, думая о своём.
Тропа так и шла между склоном горы и густыми кустами. «Действительно, деться вроде бы некуда, – размышлял помощник пристава. – Или по тропе прямо, или продираться через колючие кусты. Но зачем? Конечно, я бы с помощью кинжала или топорика прорубился бы, скажем, вон в том месте… Но следопыты, думается, не могли не заметить такой прорехи в зарослях. Третий путь – по осыпи вверх. Можно ли тут подняться?»
– Послушай, Дульф, можно по этой сыпухе наверх подняться? – вклинился он в беседу своих спутников.
– Можно, хотя и опасно, – ответил следопыт. – На то она и сыпуха, что под ногами в любой момент поползти может. Мы с мужиками, когда искали его, в двух местах наверх забирались. Нет там ничего. Ежели до самого верха долезть – только каменное плато. Зачем ему туда?
«Действительно, зачем? Если у него была конкретная цель пути? Что может заставить человека свернуть с тропы? Опасность? Причём такая, что нельзя ни вперёд идти, ни назад повернуть! Странно».
Примерно через час они стали удаляться от горного склона, прошли через коридор расступившихся зарослей и оказались в лесу. Вокруг возвышались величественные лиственницы и кедры. Воздух благоухал ароматом хвои, по толстому ковру из которой они ступали. Под пологом леса стояла тишина, лишь изредка нарушаемая треньканьем какой-то птицы. Тропы не было видно, но Дульф уверенно вёл их по ему лишь известным ориентирам.
– А вот если от этого места влево повернуть, то там будет поблизости вход в ущелье, которое мы зовём Ущельем Манящих Голосов, – поведал он.
– А почему вы его так зовёте? – удивился Тим.
– Оттого, что иногда, ночами или вечерами, когда начинает темнеть, оттуда, бывает, доносятся далёкие голоса… Можно долго стоять и слушать, а они все будут перекликаться… А если туда, в ущелье, пойти, то никого там не найдешь. Говорили умные люди, что может быть это эхо доносит звуки откуда-то совсем издалека, за много вёрст! Не знаю. Не очень верю в это, но голоса я сам не раз слышал.
– Наверное, страшно здесь ночевать? – предположил Иржи. – Не по себе становится?
– Нет, это место считается хорошим! Никогда еще здесь ничего плохого ни с кем не случилось.
– Кроме Крюка!
