скачать книгу бесплатно
А кто сказал, что грусть – её земной удел?
Она умеет быть приветливой, негордой.
Она умеет улыбаться и шутить.
Желает нравиться, отслеживает моды…
Да, обжигалась! Но не может не любить.
Принять её – такой, как есть, не каждый сможет.
Случайным ласкам не доверится легко.
Ведь не какая-то там женщина, а «с прошлым».
И это прошлое ей многое дало…
Не первый снег – давно сменились снегопады,
что укрывали от немыслимых обид.
Зима в душе – да разве ж ей такое надо?
Ведь сердце бьётся, даже если и болит…
На сто разлук одна единственная Встреча –
одна, способная всё в жизни изменить.
Не время лечит, а другое что-то лечит…
Вдох полной грудью – то, что даст ей дальше жить…
У этой женщины так много было в прошлом.
Хотя всё главное – конечно, впереди…
Понять её кому-то будет слишком сложно.
Но Кто-то встретится на жизненном пути…
Тот, Самый Главный, – кто и примет,
и простит…
По крайней мере, за былое не осудит.
Расчёт ли в том, – кто с кем, когда и для чего?
Осталось прошлое, оно – как книга судеб:
Святое что-то и… что колет под ребро…
Так было, есть и так всегда на свете будет.
И пусть однажды… просто станет ей… легко.
/26, 28.I.2014 г./
После развода
Её не заманишь простуженной лаской,
сочувственной скорбью и прочим «ля-ля».
Есть те, кто намного её в жизни счастлив.
И нет – тех, кого поглотила земля…
…Когда в её доме случается праздник,
приходят друзья и, конечно же… Он.
Счастливчик, что выжил в тот день смертной казни.
Клеймо: соглашенье обеих сторон.
«Остаться друзьями», стряхнув боль и слёзы,
как пепел.
Окурками – прошлые дни…
Приклеенный лоск на лице слишком розов.
– Ну, что ж… раз пришёл, не вопрос, – проходи…
…Чудеснейший вечер, стихи под гитару.
Друзья и подруги – как с ними легко!
Счастливые люди, семейные пары…
Её же семью обезглавил раскол…
И он перед нею – вот что притащился?
Не зря говорят: «уходя – уходи».
Есть сотни предлогов: вспылил, извинился…
Но после развода – какое «прости»?
– А жаль, что, ребятки, вы всё же расстались, –
любимою темой вновь кто-то вздохнёт.
Она промолчит, грусть утопит в бокале.
А он ухмыльнётся. И снова нальёт…
У них есть ребёнок – такая девчушка!
Единственной радостью полнится дом.
– Иди-ка, ложись, – поцелует в макушку. –
Уже слишком поздно…
А он же, а он
дождётся опять той удобной минуты,
когда ночь разгонит гостей по домам.
– И ты собирайся…
– А может, я… утром…
И – «преданный» взгляд. А когда предавал –
уже и не помнишь?
– Нет, я не оставлю…
И руки свои от меня убери!
– Я понял…
Уходит.
Как будто в печали.
«Другой стрёмной дуре на жалость дави…».
Закроется дверь.
Ни шагов, ни ухмылки.
Безжалостно всё эта ночь растворит.
К холодной стене прислонится затылком…
– Мам, снова ты плачешь?
– Нет, доченька… спи…
/2.II.2014 г./
Пуговка
– девичье, глупое –
Расстёгивал по пуговке,
а вот одну – сорвал.
В доверчивые губоньки
так страстно целовал.
Податливые ноженьки
умело разводил…
«Ах, что же это, что ж это?
Неужто полюбил?».
…И закатилась пуговка
куда-то под кровать.
«Не буду же, – подумала, –
её я поднимать…».
…А ночь хмельная, пряная
под утро и прошла…
Любовь же окаянная –
ему я не нужна!
Ушёл к другой девчоночке –
с ней также поиграть.
Ах, платьица, юбчоночки –
вас так легко снимать!
Но вспомнилась та пуговка,
и загрустилось вдруг.
Она тогда как будто бы
вела мою судьбу.
Сорвавшись в ночку тёмную
сказать хотела мне:
«Не верь ему, влюблённому, –
обманет на заре!»
Найду ту горемычную,
на кофточку пришью.
Недоброе и лишнее
от сердца отлучу.
Отныне буду чувствовать –
примета есть одна:
коль не сорвётся пуговка,
то милому нужна!
/28.VI.2015 г./
Ведьмовское. Вариация на тему
Стихи твои – яд.
Слова твои – скорбь.
Калиной горчат
да сорной травой.
Испить бы тебя –
да стылая муть.
А звёзды горят
в ночи –
не уснуть.
Судачит молва
/ах, злы языки/,
что сводишь с ума
у гиблой реки.
Отважится кто
и – камнем падёт.
И даже весной –
не сердце, а лёд.
Трава-лебеда
да маком печаль…
Утихнет сова.
Светла к утру даль.
За синей горой,
за чёрным ручьём
увижусь с тобой,
возьму за плечо…
Ах, мне бы в тот сон,
ах, мне бы в ту явь!
К лицу бы лицом –
всласть губы подставь.
Испить бы тебя
по капельке всю.
Пусть горечь, пусть яд –
