Полночь: 12:09

Отогнув корешок рекламного буклета, который мне всучили на входе, я взглянула на билет. Моя станция называлась Gadir (Гадир), насколько верно смогла прочесть. Время прибытия 19:00.

Оставалось примерно часа два. Погода выдалась хорошей, хотя я не знала, бывает ли тут вообще плохая погода.

Наш паром был достаточно вместительный для дальней поездки. На уровне воды располагались закрытые от посторонних глаз каюты, выше – крытые мягкие кресла для пассажиров, путешествующих на близкие расстояния.

Мне было удобно сидеть на небольшом диванчике, расположенном прямо под верхней палубой, так я могла видеть название станций, загорающихся на табло. Мой взгляд блуждал по видам, открывающимся с самой привлекательной стороны. Огромные песчаные пляжи с лазурной водой, не менее огромные рифы – все это было похоже на сказку. На очень странную сказку, в которой был один лишний кусочек – я.

Неожиданно для себя, я вспомнила о странном курьере. Возможно, он был странными только для меня. Возможно, в Эмиратах так принято, я ведь нахожусь в мусульманской стране и ко мне, как к женщине, тут будет другое отношение. Однако, это не отменяло того факта, что он вел себя отстраненно, даже, наверное, грубо.

Я перевела взгляд на свой багаж. Все вещи были на месте, я не хотела сдавать их в багажное отделение, думая, что если вещи пропадут, то будет крайне тяжело их найти, ведь никто тут не говорил по-русски и очень немного человек из персонала говорили по-английски. Или не хотели мне это показывать, – подыграла моя паранойя.

Прикрыв глаза, я попыталась немного расслабиться. Гул двигателей и шум волн создавали спокойную обстановку. Я улыбнулась. Разве можно быть еще счастливее чем сейчас. Соленый морской ветер развивал мои волосы, ткань юбки мягко обволакивала мои ноги – невероятно приятное ощущение.

Но тут мое уединение прервал возмущенный голос. Мужчина, расположившийся в паре метров позади меня, с кем-то очень грубо разговаривал по телефону. Его лицо покраснело, нога дергалась, казалось, что еще немного и он начнет бить и кусать кресло. Такие мужчины подобны хищникам – они или получают все сразу, или приходят в бешенство и тогда – держись!

От этой мысли мне стало веселее. Я посмотрела на него и глупо захихикала. Это было очень на меня не похоже, да и выглядело видимо тоже странно, так как мужчина, закончив разговор, отключил телефон и удивленно посмотрел на меня. Он поднял одну бровь и покачал головой.

Я отвернулась от него, закрыла глаза и подставила лицо ветру. Меня смутил его взгляд. Его глаза были угольно–черные. Как бездна. Как-будто зрачок и радужка стали одним целым. Господи! О какой ерунде я думаю! Возможно, это просто игра света, так отражался отблеск с места, где я расположилась. Или он демон – услужливо подсказало мое больное сознание, и я улыбнулась сама себе. На ум тут же пришел мой небольшой список заданий, который я опрометчиво пообещала себе исполнить. Среди них было – развеселить незнакомца. Мне стало дурно: веселить незнакомца с такими красивыми глазами было бы ошибкой. Мне вообще не следовало даже смотреть на него.

Не успела я решить, что делать дальше со своим положением и незнакомцем, как рядом раздался суровый голос:

– Что вас так позабавило? Я?

Я подпрыгнула на месте. Он стоял надо мной. Незнакомец с черными глазами. Он говорил со мной, точнее задал вопрос. Ветер трепал его темные волосы, и я тупо пялилась на них. Мужчина же продолжал вопросительно смотреть на меня.

Я должна что-то ответить! Я должна.

– Нет.

– Нет? Мне казалось, что вы повернулись и заметив меня начали хихикать.

– Я не хихикаю. Я просто…– Кажется в этот момент все мое красноречие покинуло меня. Так случалось довольно часто, когда кто-то заставал меня врасплох.

– Просто – что? – продолжал наступать мужчина.

– Вы так забавно кричали в телефон, – начала было я, стараясь говорить медленнее и надеяться что мужчина адекватен и все же поймет меня, – что мне казалось, что….что вы скоро начнете бить и кусать кресло. Знаю, если сказать это вслух, это звучит ужасно и теперь не так смешно, как мне тогда показалось…

Он опять поднял одну бровь.

– Вы шутите?

– Нет. – Я испугалась. Кажется, чувства юмора совсем отсутствовало у незнакомца. – Мне казалось это у меня проблемы с чувством юмора…

Я поняла, что сказала это вслух по его взгляду. В этот раз он поднял обе брови, как будто он не верил, что можно быть такой глупой. Да я и сама не верила.

– Если бы я хотел, чтобы надо мной смеялась какая-то русская девчонка, я бы остался в России.

Его слова обидели меня. Я смутилась, опустив голову. Да, это было не очень разумно, но я ведь не заслужила оскорблений. Если подумать, я могу улыбаться по любому поводу.

Я промолчала. Незнакомец тяжело вздохнул и провел рукой по лицу.

– Я устал. Не хотел вас обидеть. Вообще, именно поэтому я и поехал в эту поездку – отдохнуть. Чертова работа.

– Я понимаю.

Правда понимала. А из-за моей детской выходки ему стало еще хуже.

– Мне не следовало пялиться на вас и смеяться. Я подумала, что смогу, возможно, выполнить один пункт из моего списка, но не стоило вторгаться в ваше..

Какого списка? – Перебил он. – Списка смертников? Списка русских предателей? Тех, кого, преследует правительство?

Я улыбнулась. Он явно забавлялся. Хотя и его шутки не отличались изяществом.

– У вас очень бурная фантазия. Было бы неплохо, но нет. Моя жизнь не настолько яркая. Все просто: я решила, что мне следует больше общаться с людьми. Незнакомыми людьми. И еще, что я смогу рассмешить самого грустного человека. Сегодня – это были вы.

Он посмотрел на меня, чуть дольше задержав взгляд.

– По-вашему, я грустный?

– Определенно.

Он ухмыльнулся:

– Нееет. Сексуальный? – Да! Обаятельный? – Ещё бы! Грустный – определенно нет.

Я поняла, что краснею до кончиков волос.

– Мне кажется вы очень устали, вы напряжены. И да, вам грустно. Но мы ведь в Персидском заливе. Разве тут не самое лучшее место для отдыха?

– У вас на все есть ответ. А если корабль выйдет в Нейтральный воды, то я смогу как пират вас похитить или убить и мне за это ничего не будет. Посмотрим, как вы тогда будете смеяться.

Я улыбнулась, надеясь, что он шутит. Он тоже улыбнулся мне в ответ. Кажется мои навыки коммуникации не так ужасны.

Неожиданно для меня табло замигало и показало мою станцию. Я бросила встревоженный взгляд на часы, 19:00. Я нахмурилась, вот же, только что было 17:00. Мне пора было выходить.

– Я… Кажется моя станция. Мне пора. До встречи в солнечном Дубай!

Незнакомец напрягся. Его лицо стало серьезным. Он ничего не ответил.

Взяв багаж, я быстро прошла в сторону выхода с парома. Незнакомец, кажется, что-то пытался крикнуть мне вслед, но я боялась пропустить свою остановку. Не очень вежливо с его стороны было не попрощаться, однако навряд ли мы ещё встретимся.

Станция была вполне современная, однако в глаза бросалось некое запустение. Это было странно. Ведь судя по описанию Кампании, у них был целый рабочий центр с технологиями и разработками. Неужели они пользуются такой станцией? Это очень странно. В этой стране все было иначе. «Возможно, так положено!» – Успокоила себя я, но уверенности не прибавилось. Опять же, был только один выход чтобы решить проблему – нужно двинуться по адресу и выяснить самой. Не плыть же мне назад!

Я взяла поудобнее сумки и быстрым шагом пошла прочь, с твердой уверенностью найти стойку такси или остановку с автобусами. Но покинув вестибюль ничего подобного не нашла.

– Черт, должна же тут быть хотя бы аренда автомобилей! – пробормотала я вслух.

Но и этого тут не было. Зато на выходе, возле металлических турникетов стоял человек, смутно напомнивший мне кого–то. Он держал в руках табличку с такой же надписью, что и первый курьер: “ПИСАТЕЛЬ ИЛОНА”.

Табличка была невероятно похожей на первую, даже корявые жирные буквы были написаны одинаково. Совершенно.

Я остановилась как вкопанная, ошарашенная сходством. Мужчина был того же роста и телосложения, что и предыдущий, однако его волосы были светлого цвета, а головной убор напоминал арафатку. Одежда тоже отличалась от костюма предшественника – эта была легкой, светлой и чистой. Очень чистой. Складывалось ощущение, что он надел ее буквально перед моим приходом.

Все еще пребывая в некотором замешательстве, я подошла к нему ближе.

– Разве я не должна была ехать по адресу, указанному в записке? – пробурчала я себе под нос. – Сама!

– Илона? – спросил он. – Вы есть Илона?

Его голос был низкий и хриплый, как у спортсменов. Однажды, мне пришлось писать для одного футболиста статьи, причем целую неделю. Статьи были нужны для его блога в Интернете. Так вот, у него был такой же голос.

– Да. Я – Илона.

– Идем, Илона. Мы должны ехать.

– Нет, я никуда не пойду пока вы не объясните мне, куда именно мы направляемся и как долго нам еще ехать? Ваш предшественник мне ничего не объяснил! Сказал, что вы расскажете! – Я хитрила, но оставаться и дальше в неведении совсем не хотелось! Словно я неживой человек, а кукла, которую положили в коробку и возят по кругу.

– Совсем не далекий. Наш недалекий! Офис, гостиница недалекий!

Какой-то заколдованный круг! Снова ехать! А потом видимо опять плыть?! И так пару кругов вокруг земного шара, пока я что-нибудь не заподозрю?

Я нахмурилась, но все же пошла за мужчиной. У меня был миллион вопросов. Рада, что он хотя бы говорит по-русски.

Как-то слишком много мужчин появилось в моей жизни. И все как на подбор. Как будто небесный ксерокс дал осечку и наштамповал одинаковых особей и всех с пробитой головой!

Мы шли к его автомобилю через небольшую парковку. Эта парковка была намного меньше, чем в аэропорту, что естественно, так как станция была совсем небольшой, и выйдя из нее можно было окинуть взглядом все поселение вокруг этой станции.

И снова Приус! Да что же за дела! Скрипнув зубами и подозрительно прищурив глаза так что и щелочек не осталось, я плюхнулась на сидение, прижав к груди по крепче одну из сумок. Мужчина же, удивленно взглянув на меня, решил ее не забирать. И правильно! Не стоило ко ме сейчас подходить!

Шурша шинами, мы тронулись в путь. Набрав скорость автомобиль заблокировал двери, а может быть это сделал водитель. В любом случае, несмотря на жаркую погоду мое тело покрылось мурашками. Но я заставила сердце успокоиться и стучать тише – пока было рано паниковать. Мимо проносились пустые желтые земли пустыни. Иногда, появлялись одиноко стоящие сухие деревья, кустарники или камни. Окружающий ландшафт действительно напоминал компьютерную игру.

Я перевела взгляд на мужчину. Он не смотрел в мою сторону. Словно, ему не было до меня никакого дела.

Очень беспечно с моей стороны садиться в автомобиль к незнакомому мужчине в незнакомой стране, снова. Однажды, я уже пообещала себе: не садись в автомобиль не узнав имя мужчины, который тебя везет. Но иногда и это не может спасти тебя от монстров.

Откинувшись на сидении, я принялась считать от ста до нуля. На пятидесяти двух, почти успокоившись, я заметила многочисленные огни. Мы приближались к цели.

Глава 5

Мария топталась с ноги на ногу. Она нерешительно смотрела в мою сторону. Я все понимала, но не хотела облегчить ее участь. Возможно, это было эгоистично с моей стороны, но мне хотелось, чтобы она немного пострадала. Вечер не задался, однако, не задался, кажется, он только у меня.

– Да, тетя….да….Я не могу. Понимаешь! Я не могу! Мы с Илонкой сестры…..Нет. Ты не понимаешь!....

Я прикусила губу. Все всё понимали. Тетя Наталья, так громко кричала в трубку, что nokia Марии не приглушала звук и его слышали все, кто находился в радиусе километра.

– Я не хочу, чтобы ты возвращалась домой с Илонкой. Она на тебя плохо влияет. Из–за нее ты прогуливаешь курс, из–за нее ты так плохо выглядишь! Быстро возвращайся домой, одна, иначе я позвоню твоей матери. Она все узнает! Все! – визжала тетя Наталья в трубку.

Я усмехнулась. Слова больно резали по-сердцу, но я сжала кулаки и глубоко вздохнула. Как это предсказуемо! И снова виновата именно Илона. Илона то, Илона сё. Но сейчас Мари покажет ей! Мы умеем справляться с такими ситуациями.

Помню, однажды шуточно боролись с Марией, кто кого повалит в снег и сядет сверху – тот и победитель. Я тогда случайно сломала ей нос. Ее пуховик был в крови. Огромные красные полосы, брызги, как будто прорвало трубу. Мы никогда не видели столько крови. Здорово перетрусили. Однако, даже тогда это было весело. Смеялись как ненормальные, пока шли в травмпункт.

Или когда мы вечером провожали друг друга. Если она гостила у меня, то я шла провожать ее домой, возле ее дома мы прощались, и она уже шла провожать меня домой. Так могло было продолжать до бесконечности, однако мы нашли место, середину, между моим и ее домом. С этого места было видно оба наших дома, и когда мы расходились в разные стороны, то попадали домой одновременно, это было очень по–дружески. Это было справедливо!

Не то, что утром, в аудитории. После лекции Мария что-то мямлила в свое оправдание и старалась не смотреть мне в глаза. Это было необычно. И тревожно. Я не хотела думать о ее поведении, почему оно так резко изменилось. Списала все на Алима.

Однако сейчас опять что–то изменилось. Мария смотрела на меня как-то странно.

– Прости, но я должна идти, – она помолчала. – У тебя же есть дядя. Ты не могла бы сходить к нему?

У меня как будто весь воздух выбили из легких, как будто кто-то ударил меня коленом под дых. Я смотрела на Марию и не могла ничего понять. Мне казалось, что она сейчас засмеется и скажет, что это просто шутка, что мы не пойдем в коммуналку тети, что мы будем гулять всю ночь, а утром пойдем в колледж. Завтра последний день нашего обучения. Осталось совсем немного. Почему бы не провести этот вечер вдвоем. Точнее втроем.

Я совсем забыла про Алима. Он же топтался в стороне от нас, как будто ждал продолжения. Его черные глаза были напряжены, губы поджаты. Кажется, ему было неприятно находиться тут. Он смотрел на меня как-то странно, словно хотел что-то сказать, но не решался.

Я снова повернулась к Марии.

– Мари, ты же знаешь, что я очень давно не общалась с дядей. Я даже не знаю его точного телефона.

Я старалась говорить так, чтобы не выдать дрожи в голосе. Мне не хотелось устраивать сцену ревности и не хотелось навязываться к Марии. Гордость не позволяла мне унижаться. Однажды, она меня и погубит.

– Илон, не будь маленькой! Тебе пора самой начать принимать решения. Я не могу сегодня ночью взять тебя в тетину коммуналку. Ей совсем плохо, я хочу провести этот вечер с ней. Она много выпила, возможно, ей нужна помощь.

– Или просто собеседник. Ой, собутыльник, я хотела сказать собутыльник. – Сострила я, но тут же пожалела, так как Мари напряглась и поджав губы процедила:

– Не будь такой черствой! В самом деле! Это всего одна ночь…

Я не узнавала свою Марию. Мне было больно и не понятно. Я не понимала, почему она вдруг решила провести вечер с тетей, с которой до этого дня виделась раза три от силы за всю жизнь. Я – была ее подругой, ее сестрой, ее кровью. Я – была ее миром. Я!

Но гордость мне не позволила унижаться дальше. Если Мария не хотела оставаться со мной – что ж, не буду ее задерживать.

– Хорошо…

– Хорошо? – повторила она за мной, явно не веря в то, что я согласилась.

– Я приду утром, встретимся возле коммуналки и пойдем на курс.

– Куда ты пойдешь?

– Минуту назад тебя это совсем не волновало! Как ты сказала: я буду взрослой!

– Илон! – тихо прошептала она, словно сама не веря в то, что наделала.

Я молчала. Подруга смотрела на меня с сочувствием. Или жалостью. Но мне не нужна была сейчас ее жалость. Я чувствовала себя преданной. Как будто от меня хотели отделаться, как он ненужной вещи.

– Мне пора.

– Илон, возьми мой мобильный.

– Зачем? Кому я позвоню?

– Илон! ..

– Да?

– Я буду ждать тебя завтра утром.

Я промолчала. Сделала шаг назад. Ноги не шли, но я не могла остаться. Ещё шаг и ещё. Просто уходи Илона, уходи. Я шла быстро, не оглядываясь. Словно, если я обернусь, то весь мой запал исчезнет. Я не шла, бежала – от себя, от нее, от них. Я бежала и не могла остановиться.

Огни ночного города освещали мне путь. Март выдался теплым, однако я шла по городу, расположенному в Сибири, не стоит об этом забывать. Мой путь пролегал вдоль длинного шоссе. Путь, который я проходила бесцельно. Бездумно. Следуя инерции.

Грязное шоссе, с отвратительным неочищенным тротуаром, снег на котором из-за теплой погоды превратился в кашу.

Я шла не спеша. Мысли в моей голове заглушали звук проносящихся автомобилей. Как можно было в такое поверить, как? У меня как будто вырвали сердце, плюнули на него и воткнули его обратно. Я понимала, что однажды мы расстанемся с Марией, разъедемся по разным города, однако это должно было случиться еще не скоро. Или же вообще не случиться. Мне шестнадцать. Я не хочу ничего решать или менять, я хочу жить.

Почему я оказалась одна, в восемь часов вечера, идущая вдоль шоссе? Что пошло не так? Может быть виноваты родители? Сейчас стало модно во всем винить президента, учителей, врачей, родителей и даже кота, если подумать.

Что же касается меня… Мама всегда была слишком занята своим разводом. Она все чаще спрашивает моего совета. Что делать? Как будто я знала ответ на этот вопрос. Она так озабочена своим нынешним положением, что воспринимает меня как копилку. Будто бы в меня можно вложить все то, что у нее наболело – обязательно выслушаю и дам правильный совет. Как магический шар с предсказаниями.

Отец… отцу плевать. Ему всегда было плевать. Даже когда я начинала говорить о том, что мне грустно, или о том, что мне кто-то нравится, он всегда перебивал меня на полуслове и начинал жаловаться, как к нему несправедлива жизнь, как он любит маму, а она его предала. Ещё одна ночь в моей жизни, которую я хотела бы забыть.

Это тоже случилось в полночь, в 12:09 ночи. Только на этот раз теплой летней ночью. Мы с Мари сидели в моей комнате и разговаривали. Мы так были увлечены разговорами, что не заметили, как на наш дом опустилась завеса ночи. Нашу болтовню прервал звук бьющегося стекла. Я вышла в коридор, чтобы узнать в чем дело.

Мой дом был одноэтажным, имел четыре нелогично спланированные комнаты, коридор и крыльцо, застекленное панорамными окнами. Именно, там, на крыльце, окно было разбито. Задвижка на двери была погнута, как будто в наш дом ломился дикий зверь. Но не это меня напугало. Я смотрела на маму, которая кричала в разбитое окно. За дверью не было никакого зверя, – там был папа. Он пытался открыть дверь, дергал ее с неимоверной силой и кричал в ответ на маму, что знает о ее измене и что убьет ее.

Я попыталась увести маму внутрь и поговорить с папой, однако, когда я подошла к маме чтобы успокоить ее она, не замечая меня, побежала в комнату, к стационарному телефону и начала звонить в полицию. Я не знала, что делать, тогда я впервые была очень зла на маму, на то, что она пытается сделать.

В этот момент, окно в комнате открылась. Хлипкая деревянная рама треснула и еще одно стекло оказалось на полу. Мама закричала в трубку, что нам нужна помощь и что ее пытаются убить.

Однако, для меня это было не так. За окном ведь стоял отец, по его рукам текла кровь. Он смотрел на меня. И он не был опасен – разозлен – да! Но не опасен. Он стоял там, в ночной тьме и говорил… говорил…

– Почему Илона? Почему ты покрываешь ее? Нашла для себя нового отца? Значит, я вам больше не нужен? Почему вы все пытаетесь избавиться от меня?

Его слова резали меня, выкручивали и переворачивали мое сознание. Я не знала, что делать. Не знала, что ему ответить. Я чувствовала только вину, жгучий стыд. Как будто это из-за меня все в крови, из-за меня разбиты окна и его жизнь. Я должна была выслушать его, и маму, я должна была понять и решить их проблему, как это делала всегда. Но, видимо, что-то упустила, и в этот раз все пошло наперекосяк.

Не дожидаясь дальнейшего развития событий, я попятилась от окна, развернулась и выбежала на улицу. Я все еще была там мешочком для проблем – я все еще пыталась все собрать, склеить, помочь.

Смотреть на его руки было выше моих сил. Кровь стекала по кистям, запястья были поцарапаны. Отец жалобно просил, чтобы я рассказала ему все. А я не знала, что делать дальше. Я ничего не знала про измены и предательство. Я не могла выбрать сторону, как он меня склонял. Для меня не было сторон. И половинок для меня тоже не было. В тот момент, они оба были моими родителями.

Взяв из аптечки бинт, я попыталась перевязать его запястья, видела, как это делают в фильмах, но у меня ничего не получалось. Было много крови, повязка соскальзывала с руки, я не могла ее затянуть туже – всегда боялась вида крови. И отец знал, но все равно продолжал причитать.

На помощь мне пришла Мари, она забрала бинт из моих рук и начала сама перебинтовывать его раны. Я же пошла в кусты, чтобы найти телефон, который по словам отца он закинул туда в порыве злости. На самом деле, мне просто хотелось оказаться подальше от крови, которую я не переносила, а может быть от этого дома и этой ситуации.

Через пятнадцать минут приехала полиция. Они долго общались с отцом. После их отъезда, отец проговорил со мной оставшееся время до утра. Он жаловался. Он снова жаловался на то, как все плохо, и что ничего лучше уже не будет. Я слушала, впитывала как губка, как шар с предсказаниями, который трясли не переставая.

Утром он уехал. Я стала хуже учиться в школе, меньше улыбаться, все больше выслушивать о маминых проблемах. Однако, жизнь на этом не остановилась, лишь я для моего отца перестала существовать.

Я все еще шла по шоссе, погруженная в свои мысли, когда передо мной остановился старый седан. Солнце почти полностью закатилось за горизонт. Смеркалось.

Глава 6

Автомобиль остановился, проехав через большой оазис, почти на самом краю поселения. Мы двигались сквозь пустыню вглубь материка почти два часа.

Я смертельно устала. Из-за нарастающего весь день напряжения, готова была хоть сейчас схватить сумку и бежать назад, по песчаной пустыне, до самого Дубай.

Уже давно стемнело. Февраль в Объединенных Арабских Эмиратах – благоприятное время для посещения страны. Это солнечный, теплый, не сильно жаркий период, подходящий для приятного отдыха. Однако сейчас мне было не до него. Мы вышли из автомобиля, и мужчина подвел меня к зданию. Точнее я так думала.

Строение было укрыто пальмами и плохо проглядывалось с основной дороги. Это могло быть любое здание: офис компании, общежитие для сотрудников или склеп Дракулы. Хотя не уверена, что Дракула бы поселился в столь солнечной стране – не в его вкусе все-таки.

Пока я таращилась на пальмы, здания и окружающую обстановку, негромко хлопнула дверь автомобиля, загудел мотор.

– Эй, подождите! Эй! – я бросила сумки на землю и побежала за автомобилем.

Но было поздно. Машина, оставляя за собой песчаные клубы пыли, скрылась за поворотом. Слишком быстро и слишком странно.

– Эй, вернись! – я еще раз попробовала, но тщетно. Автомобиль исчез, словно и не существовал вовсе. Конечно, он обещал меня только подвести, но мог хоть пару слов сказать! Невоспитанный тип!

Само здание находилось внутри двора, огороженного толстой, но в тоже время высокой песчаной стеной, выстроенной в форме шахматных фигур. Сейчас, в темное время суток, за стеной была включена подсветка, но все равно было тяжело разобрать местоположение строений.

Я вошла внутрь двора и прошла вдоль строения, по красивой резной дорожке из камня. Невероятно, как же было красиво внутри: высокие глиняные вазы возвышались на постаментах, внутри двора располагался большой голубой бассейн, вдоль него стояли тканевые кушетки, которые обволакивал тенью большой деревянный навес. Мимо него шла тропа, огибая дом, и подводя гостя ко входу.

Я постучала в темную деревянную дверь. Ничего не произошло. Я снова постучала и она, под натиском моей руки, отворилась сама.

– Эй, есть кто–нибудь?..

В ответ – тишина. Я сделала шаг внутрь дома. Тут определенно было теплее, чем вечером, на улице. Я нащупала выключатель. Комнату озарил приглушенный свет.

Внутри было в миллион раз красивее, чем снаружи. Я ахнула. Разве может столь прекрасное место оказаться логовом монстра? В это верилось с трудом. Современная мебель, стеклянные перегородки, много дерева и зон, причем каждая с собственной подсветкой. Не спеша, прошла вглубь, осмотрела каждую комнату и остановилась на спальне на втором этаже с большими стеклянными раздвижными дверьми, ведущими на огромный балкон. Определённо то, что мне сегодня нужно!

И никаких следов жильцов, в принципе, как и по всему дому.