скачать книгу бесплатно
– Значит, так было необходимо. Мы будем бороться. Я не приемлю смирение и горечь в глазах родителей. Ребенок не должен видеть ваших переживаний, он всё чувствует. И пока у вас есть вера в благоприятный исход, это помогает ему бороться вместе с вами. Не опускайте руки.
– Да, вы правы, – со вздохом согласилась я.
– Давайте уже перейдем на «ты»? Я без малого знаю вас… – Алексей Владимирович на секунду задумался, – полгода! Зовите меня просто Алексеем.
Я удивленно посмотрела на него. Он сейчас и правда пытался флиртовать? Мне не показалось?
– Вы всем предлагаете после чашки кофе перейти на «ты»? – уточнила я.
– Нет, – улыбнулся он, и я заметила небольшие морщинки в уголках его глаз.
Несмотря на взрослую дочь, Алексей был немногим старше меня. Максимум лет на десять. Глаза у него были уставшие, немного красные, но очень добрые.
– Хорошо… Но как вы…
– Ты, – поправил меня доктор.
– Ты… надеюсь, понимаешь, у меня сейчас не самые лучшие времена даже для того, чтобы поддерживать просто дружескую беседу…
Да, я чувствовала себя одиноким мелким суденышком, которое дрейфовало в шторм, и волны били по нему, грозясь разнести в щепки. Сейчас действительно не хотелось никакого сближения с кем бы то ни было.
– Понимаю, – сказал Алексей, грустно ухмыльнувшись.
Между нами возникло молчание. Я обхватила руками горячие стенки чашки и сделала несколько глотков.
– Очень вкусно. Не знаю, что вы… то есть ты туда подмешал, надеюсь, не успокоительное, но кажется, я чувствую себя лучше.
– Так все-таки что-то случилось?
– Несмотря на то что мы уже перешли на «ты», я не готова обсуждать личные проблемы.
– Так ведь изначально речь шла о работе? – Алексей, сузив глаза, внимательно наблюдал за мной.
Нет, мне не показалось, он действительно шел на абордаж. И в его тусклых, усталых глазах горел неподдельный интерес.
– Все разом навалилось. Так ведь в жизни обычно и происходит? – ушла я от ответа. Не хватало еще с посторонним человеком обсуждать свои проблемы с Багровым.
Внезапно дверь в кабинет открылась, и просунулась женская голова.
– Алексей, я уже освободилась! Ты… – Улыбка сползла с милого личика, когда девушка встретилась со мной взглядом.
Я узнала эту медсестру и, конечно же, сложила один к одному.
– Извините, – скромно улыбнулась, поставила кружку на стол и поднялась на ноги. – Мне уже пора. Егор ждет.
Коротко попрощавшись с доктором и медсестрой, я направилась к сыну. И без шекспировских страстей было много забот. Я хотела еще раз подумать обо всем, что сказал сегодня Артур, и придумать план действий. Потому что не сдамся и буду бороться за Егора до победного конца. Я не собиралась впускать Артура в свою жизнь, тем более – отдавать ему детей, чем бы он ни грозил. Я адвокат, и у меня получится отстоять свои интересы. А самое главное, я не собиралась с ним воевать. Он отец моего ребенка, и надеюсь, скоро я рожу еще одного малыша. Совсем негоже миссию по спасению общего сына начинать с войны. Артур ждал от меня противостояния, но я в ногах у него готова была ползать, лишь бы все в нашей с Егором жизни стало по-прежнему.
И пусть сын не мог, как обычные здоровые дети, играть на улице и ходить в школу, был лишен многих простых радостей и проводил все время в больнице. Это все временно!
Наивная и слабая Виктория умерла, когда ее любовь закончилась. А сегодня Артур будто прах этой умершей любви развеял по ветру своей жестокостью и резкими словами. У каждого из нас была своя правда. И общий сын, ради благополучия которого я была готова на всё.
9
Я любила утро, оно ассоциировалось с новыми надеждами и приливом сил. Сейчас моя жизнь была похожа на чистый лист, и в последнее время чаще обычного я ловила себя на том, что радовалась каждому прожитому дню, проведенному с сыном.
К Егору я ездила по возможности каждый день, но иногда форс-мажоры и неотложные дела на работе вносили коррективы в распорядок дня и режим. В такие моменты на выручку приходила Катя.
Два дня подряд я уезжала от сына очень рано. После внеурочного выходного накопилось много дел, и сегодня в первой половине дня вдруг обозначилась срочная командировка в Подольск. Если повезет, то к обеду я уже должна буду вернуться в офис.
Я спустилась вниз и села в машину. Выехала с парковки и включила громко музыку. Она отвлекала от разных мыслей. Последнее время я постоянно думала об Артуре и ждала от него каких-нибудь вестей. За эти два дня затишья лишь глубже утвердилась в том, что этот человек сильно изменился и изменения носили не внешний характер. Только мое сердце неизменно, как безумное, билось в груди от одной мысли, что скоро я снова увижу Багрова. Потому что, в отличие от Артура, я в результатах ДНК не сомневалась ни капли.
Одна из любимых песен часто стояла на повторе и настраивала меня на рабочий лад. Но сегодня я изменила этому правилу и включила ту, что напоминала об Артуре. Я хранила счастливые воспоминания о нашей любви, оберегала их и не желала с ними расставаться, блокируя плохие переживания. Прекрасно понимала, что мы с ним изменились, что чувств больше нет. С его стороны – так точно. Но ничего не могла поделать. Наша любовь, словно красивая сказка, была яркой и запоминающейся, хотя закончилась печально и оставила горькое послевкусие. В мечтах и мыслях я проживала всё заново, и в конце все были счастливы. Абсолютно все!
Как и планировала, к обеду я вернулась в свой офис. Марина, моя помощница, с порога сообщила, что звонили из больницы. Результаты ДНК были готовы. До Багрова и меня дозвониться не смогли, но связались с нашими секретарями.
Я коротко кивнула ей в ответ, никак не показывая волнения, но сердце в груди сжалось, и к горлу подступил ком. Это означало… что вскоре нам с Артуром не избежать нового разговора.
Весь день я на автомате совершала привычные действия и вздрагивала от каждого звонка – в итоге сконцентрироваться на текущих делах никак не получалось. Интуиция не подвела. Багров собственной персоной заявился в офис спустя два часа. Я как раз вышла в приемную и сверялась с графиком дел в суде, чтобы ничего не напутать, переносила все на ближайшие даты и освобождала часы для посещений Егора.
Марина дернула меня за рукав пиджака, я перевела на нее сосредоточенный взгляд и увидела, как она кивнула в сторону двери. Я обернулась, встречаясь глазами с Багровым. Когда заметила на его лице бесстрастную маску, мои пальцы ослабли и выронили ежедневник. Во рту сразу же образовалась засуха, а сердце забилось в районе горла.
– Добрый день, – поздоровался Артур сдержанно.
Его глаза словно держали меня на прицеле, в них плескалось еще больше ненависти, чем в прошлую нашу встречу. Или мне это просто казалось?
– Пройдем в мой кабинет, – предложила я, поняв, что он ознакомился с результатами теста и пришел ко мне, когда убедился, что Егор его сын.
– Кофе? – спросила Марина, смотря на моего посетителя восхищенными глазами.
Знала бы она, что этот хищник ей не по зубам.
– Нет, – твердо произнес Багров. – А вот несколько капель валерианы для вашей начальницы будут вполне уместны.
В его голосе послышались саркастические нотки, и меня пробрало волной ужаса. Так вот зачем он пришел. Лишний раз показать мое истинное место и убедиться в своем превосходстве? Но я тут же напомнила себе, что не буду затевать никакой войны и по возможности постараюсь сгладить острые углы в нашем общении.
– Всё в порядке, Марина. Ничего не нужно, – заверила помощницу, опешившую от слов Артура.
Мы прошли в кабинет. Я шла немного впереди и чувствовала жжение на лопатках. Наверняка взгляд Артура вызывал такие странные ощущения. Я остановилась и повернулась к Багрову лицом, но он обошел меня и занял мое рабочее место, расслабленно откинувшись на спинку кресла. Поднял свои янтарные глаза и, ничего не говоря, долго смотрел на меня. Я ощутила себя неуютно под пристальным взглядом его глаз и, сложив руки на груди, решила заговорить первой.
– В прошлый раз ты не дал мне даже шанса что-то объяснить.
Глаза Артура стали черными как ночь и едва заметно прищурились. Вся моя уверенность куда-то подевалась.
– Мне очень жаль, что о Егоре пришлось рассказать при таких грустных обстоятельствах. Но сыну необходима помощь… – Я чувствовала себя так, словно стояла в зале судебного заседания и говорила речь, пытаясь доказать свою невиновность.
– Я пришел, чтобы обсудить детали твоей будущей беременности. – Багров так хорошо владел собой, что я ощутила новый укол растерянности. – Увы, мне плевать на твое прошлое и на то, почему я узнал о сыне только сейчас. Пусть это останется на твоей совести. Вечером за тобой приедет мой водитель. Свою машину оставишь на парковке и везде будешь ездить с Леонидом. Теперь я буду контролировать каждый твой шаг. Это договор. – Артур бросил на стол черную папку.
Я была так взволнована его появлением, что сразу не обратила на нее внимания.
– Советую хорошо с ним ознакомиться, прежде чем подписывать, – снова зазвучал мужской голос.
– Ты не можешь так поступать с моей жизнью и чувствами нашего ребенка.
– Все, что от тебя требуется – это быть с Егором, не сближаться с моей дочерью и забеременеть, чтобы спасти общего сына. Вопросы?
– Что… Что, если беременность не наступит? – хрипло произнесла я.
В горле пересохло, и захотелось выпить воды, но я не могла пошевелиться. Мысли, словно испуганные тараканы, расползались в разные стороны. Не узнавала себя. Этот мужчина лишал меня спокойствия и способности здраво соображать. Но внутри поселилась надежда, что, возможно, он сменил гнев на милость, раз находился здесь.
Багров посмотрел на меня пронзительным взглядом. По-видимому, душевное смятение и боль, которые я испытывала, отразились на лице, так как голос Артура стал мягче:
– Получится. Думаю, если восемь лет назад проблем с беременностью не возникло, то и сейчас все пройдет хорошо. После переноса эмбриона и его удачного прикрепления ты уйдешь с работы.
– Нет! – ответила я дрожащим голосом. – Я должна на что-то жить и обеспечивать себя… Ведь на моих руках останутся двое детей…
– Ты уйдешь с работы, – жестче повторил он. – После рождения ребенка и удачной операции Егора, я лишу тебя прав на детей, и ты вправе будешь работать хоть сутками напролет. А пока будешь жить так, как скажу я. Ты ведь хочешь, чтобы Егор выздоровел?
Я с трудом проглотила слюну.
– Ты чудовище… Ты не можешь выдвигать мне такие условия! Ты…
Артур поднялся на ноги, резкие черты его лица были непроницаемы.
– Я бы не советовал тебе выходить за рамки вежливости, – насмешливо произнес он. – Но раз уж ты решила обменяться любезностями, знай: я ненавижу тебя и никогда не прощу твоего предательства.
В его низком голосе прозвучала такая горечь, что я оцепенела. Артур смотрел на меня сверху вниз, в его глазах появилась боль, которой раньше не было.
– Я не виновата… я была девчонкой, испугалась! Я говорила тебе, что твой отец…
– Ты и сейчас боишься, – перебил меня Артур, не скрывая раздражения. – Мой отец, увы, сильно болен, чтобы подтвердить или опровергнуть твои слова. Но поверь, это и не имеет никакого значения. Того, что я знаю о тебе, достаточно. Пора уже прекратить строить из себя жертву, тебе не идет эта роль. – Его лицо искривилось в досадной ухмылке. – Столько лет ты молчала об общем ребенке… продала наши чувства за копейки… Не продешевила? – последние слова прозвучали особенно резко.
– О чем ты? – мрачно спросила я, на что Артур нахально усмехнулся и крепко сцепил челюсти. Казалось, еще немного, и они хрустнут.
– В семь вечера мой водитель будет ждать у подъезда твоего дома. – Глаза Артура полыхнули гневом. – Не переживай, теперь у тебя будут все условия для роскошной жизни. Тебе придется по душе золотая клетка. Ведь о такой жизни ты мечтала?
Он взглянул на меня в последний раз, развернулся и с высоко поднятой головой вышел из кабинета. После его ухода подкосились ноги, и я обессиленно опустилась в кресло, где мгновениями ранее сидел он. Артур был не в себе… Как он сможет закрыть меня на девять месяцев в своем доме? А после еще и забрать моих детей… Нет, это немыслимо! Это сделка с дьяволом. И я в западне.
10
После визита Багрова я так и не смогла вернуться к рабочему процессу. То и дело поглядывала на черную папку, что он оставил на моем столе, словно на ядовитую змею, которая могла наброситься на меня и вонзить в нежную кожу свои клыки, отравляя смертоносным ядом. Марину я отпустила пораньше и, когда осталась в офисе одна, взяла в руки документы, которые принес Артур.
По мере изучения договора приходила в ужас и ощущала боль. Она нарастала в груди с каждой секундой. Артур выделил отдельным пунктом нюансы моей будущей беременности и последующей опеки над детьми. То есть моя подпись в обмен на жизнь Егора… Именно так Артур распорядился нашим будущим? Наплевал на мои чувства и чувства моего сына, на его мечты о подобии полноценной семьи?
Впервые за долгое время я чувствовала свою беспомощность на всех фронтах жизни. Обычно люди, перед тем как опустить руки, проходят несколько стадий – я миновала борьбу и сопротивление и сразу же оказалась у подножья неизбежности. Артур давил на меня и пытался за что-то наказать. За что-то серьезное и ужасное, чего я не совершала! Кроме желания сохранить свою семью, уберечь самого Артура и свою мать от решений Багрова-старшего, в моих поступках не было ничего предосудительного.
Уняв сильную дрожь во всем теле, я решила, что в таком взвинченном состоянии не поеду сегодня к Егору. Нельзя расстраивать моего мальчика подавленным настроением, в котором я сейчас находилась. Изо всех сил пыталась здраво рассуждать, найти мотивы жестокости Артура, понять, чем заслужила такое отношение, и не находила веских причин, кроме той, что он превратился в зверя. Ведь я ни в чем не была виновата помимо того, что оставила его несколько лет назад! Почему я должна была спасать жизнь Егора такой ценой и отказываться от собственных детей? И о каких деньгах Артур все время говорил? Я всего добилась своими силами. Без помощи его проклятых денег! Даже сейчас их у него не просила…
Ноги сами подвели меня к мини-бару. Алкоголь в нем держался для исключительных случаев. Последний раз мы с Мариной дезинфицировали ей палец дорогим коньяком, после того как она сшивала архив и укололась иглой. С тех пор прошло три месяца, а открытая бутылка так и стояла на полке, никому не нужная.
Я плеснула немного янтарной жидкости в кофе, чуть больше положенной нормы, и снова уставилась в договор. Когда голова начала кружиться от строчек, я набрала номер Артура. Он ответил спустя два гудка.
Столько раз мечтала ему позвонить до всего кошмара, что внезапно ворвался в нашу жизнь с сыном, а теперь стало все равно. Мои мечты изменились. Багров заслужил все резкие слова, что я собиралась ему сказать. В момент нашей встречи он не дал мне рта открыть. А если и получалось открыть, то я говорила и спрашивала неправильные вещи.
– Ты сказал, что ненавидишь меня, но ты не представляешь, как я ненавижу тебя! – с ходу начала я и горько всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. – Да, я утаила от тебя факт рождения Егора, такое простить очень тяжело, но как поступаешь ты?
Не помню, когда последний раз употребляла спиртное, но сейчас эти крохи в моей крови придавали решимости. Слишком много всего изменилось и навалилось разом, поэтому я позволила себе эту слабость. Мне было больно. Стыдно, что принимала чужие правила игры и уже мысленно уговорила себя поставить проклятую подпись на дьявольских бумажках.
– Ты специально выставляешь такие чудовищные условия? Разве не понимаешь, что причиняешь мне боль? Или понимаешь и потому бьешь по самому уязвимому месту? Егор – единственное важное, что у меня есть. И у него, кроме меня, никого нет. Он возненавидит тебя, когда ты лишишь его матери, слышишь? Возненавидит! Потому что я была рядом с ним все эти годы и без тугого кошелька смогла воспитать прекрасного мальчика. Смогла дать Егору то, что ты со своим отцом не смог бы привить никогда. Ты такой же, как и он…
– Это хорошо, что ты ознакомилась с документами, – холодно изрек Артур, снова демонстрируя исключительную выдержку. – Их составляли грамотные юристы. Ты злишься, потому что понимаешь, что не в силах мне противостоять. Этот договор – гарантия того, что ты в последний момент не соскочишь с крючка. Я тебе больше не верю, Вика.
– Артур! Речь идет о жизни моего ребенка. Нашего… Куда я могу соскочить? О чем ты говоришь? Я понимаю твои чувства, но, кажется, ты, в свою очередь, прекрасно понимаешь мои и умело давишь на слабые места.
– Ты пьяна? – в его голосе послышались удивленные нотки. – На завтра назначен перечень обследований и встреча с врачом в центре планирования семьи. Не совсем удачное время, чтобы отмечать наше воссоединение.
Багров снова высмеивал мою боль и переживания.
– Что, если я не готова принять условия этой сделки? Ты откажешь в помощи нашему ребенку? Позволишь ему умереть? Ради каких-то принципов и надуманных обид?
– Этот вопрос тебе лучше задать самой себе, – сдержанно ответил Артур, и я прикрыла рот рукой. – Это ты молчала и скрывала ребенка. А я очень ответственен в вопросах благополучия своих детей. Впоследствии позволю тебе принимать участие в их воспитании, но сильно сомневаюсь, что тебе станет интересна их дальнейшая судьба без какого-либо денежного содержания с моей стороны.
– Что ты несешь? В каком последствии? Какое денежное содержание?
Влага снова собралась в уголках глаз. Как у него получалось несколькими словами задевать меня за живое?
– В таком состоянии тебе лучше не садиться за руль. Это похоже на истерику. Мой водитель тебя заберет и отвезет домой. Ты сейчас в офисе?
Я ощущала себя испитой до дна, высушенной, пустыней. Артур намеренно загонял меня в угол. Но только для чего? Зачем? Потешить свое эго?
– Я подпишу твой проклятый договор! Можешь чувствовать себя отомщенным. Но знай, моя подпись ничего не значит и детей я тебе не отдам! Да ты и сам поймешь, какие глупости предлагаешь, когда увидишь Егора и его любовь ко мне. Ненавижу тебя!
Я сбросила звонок. Дьявол! И все же, пока была на эмоциях, подписала этот договор, потому что жизнь моего Егора была важнее растоптанных чувств и задетой гордости. Подписала, чтобы потом не искать путей для отступления и не затевать войны с Артуром. Я не за этим искала его и решилась на такой сложный шаг. При личной встрече швырну этот договор ему в лицо и скажу, что плевать хотела на эти бумажки. И никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлю своих детей. Ему придется меня убить, чтобы я отказалась от них! А сейчас я собиралась сконцентрировать все свои силы на сыне и его выздоровлении. Артур пусть бесится и пытается меня унижать, сколько ему вздумается. Жизнь очень справедливая, и закон бумеранга еще никто не отменял.
Спустя двадцать минут я вышла из офиса, чувствуя себя относительно лучше. Вызвала такси, решив забрать машину рано утром. Позвонила Егору и сказала, что не смогу сегодня его навестить. Услышав грусть в его голосе, я почувствовала себя отвратительной матерью. Как будто мало того что не приехала к сыну, так еще и подписала договор Багрова, по которому должна буду отдать ему Егора и будущего ребенка… Но тут же напомнила себе, что это я сделала, чтобы потешить эго Артура. Он хотел власти и превосходства? Он все это получит…
– Мама, ничего страшного, ты ведь завтра приедешь? – с надеждой спросил Егор.
– Конечно, приеду, – заверила я его. – А скоро уйду с работы и буду проводить с тобой много времени.
С содроганием представила себе знакомство Артура и Егора. И ощутила, как скрутило желудок от волнения.
– Правда? – радостно воскликнул сын.
– Правда, – ответила я и услышала, как рядом притормозила машина.
Из нее вышел молодой человек в черном классическом костюме.
– Виктория? – окликнул меня уверенный голос.
