скачать книгу бесплатно
Артур выглядел обескураженным и взволнованным. Хотя и пытался сохранять хладнокровный вид. Внезапно раздался звонок его телефона. Багров подошел к столу, взглянул на дисплей и взял аппарат в руки.
– Да! Что значит Катя приболела? Я утром уезжал из дома, и с ребенком все было хорошо. Да… Ладно, спасибо, что вызвали врача, я буду дома через полчаса.
Он говорил по телефону, а сам смотрел на меня, и холод пробегал по позвоночнику от этого взгляда, а ноги дрожали так сильно, что я пожалела, что так и не присела в кресло.
Артур завершил разговор и положил телефон обратно на стол.
– Сейчас мне нужно ехать домой. Оставь свои координаты и адрес больницы, в которой лежит… Егор, моему секретарю. Я постараюсь сегодня же подъехать, чтобы сдать анализ ДНК.
Пусть проверяет. Будь я на его месте, тоже захотела бы всё подтвердить. Но одного взгляда на Егора, думаю, Багрову будет достаточно.
При мысли, что Артур сейчас поедет к жене и вместе они будут рядом со своей дочерью, я ощутила укол ревности, а не разочарования. В трудные минуты, когда с сыном приключилась беда, я тоже мечтала позвонить Артуру и поделиться, как мне тяжело без него, одной, подниматься на ноги и тащить на себе свою семью. Вытягивать ее и тянуться наверх самой.
4
Я нервно облизала пересохшие губы, смотря на Артура. Он снял пиджак со спинки кресла и надел его. Взглянул на меня все тем же холодным и пронзительным взглядом.
Огорошь меня такой же, схожей по силе с бомбой, новостью, какую я сбросила на Багрова, тоже бы получила на некоторое время контузию. Наверное, поэтому он задавал мало вопросов. Вскоре Артур упорядочит мысли, получит на руки тест ДНК и… Что, если захочет отобрать у меня ребенка? Поставит это условие в отместку за мое молчание? Я ведь ничего не знала о его жизни, не представляла, каким человеком он стал.
– Спасибо, я очень надеюсь, что ты обсудишь всё со своей женой и вы дадите моему ребенку шанс. Обещаю, что никаким образом не помешаю вашей жизни, не стану просить у тебя денег, напишу любые расписки.
От Артура исходила такая пугающая сила, что физически стало не по себе, но я не могла отвести от него глаз.
– Ты сейчас смотришь на меня так, будто это я заявился к тебе спустя столько лет и огорошил новостью о сыне, – скривив губы, произнес он и прошел мимо.
– Прости.
Я чувствовала себя ужасно. Страх, смешанный с волнением, – тот еще гремучий коктейль…
Узнай в те времена Багров-старший о моей беременности, отправил бы на аборт или учинил что похуже, чтобы я потеряла ребенка. Поэтому всё я сделала правильно. Место жены Артура могла занимать только какая-нибудь гламурная и богатая фифа. А не провинциальная простушка, коей я была тогда и до сих пор оставалась в душе. Я бы не вытянула в то время эту роль. Да и сейчас тоже.
«Не путай карты, деточка. У меня на Артура блестящие планы, его ждет роскошная жизнь, а ты нищенка с цветком между ног, на который он летит, как изголодавшийся шмель. Но в моей власти и силах оборвать все твои лепестки и выставить тебя в глазах Артура низкой проституткой. А еще лучше, пустить по кругу своих охранников у него на глазах в подтверждение этой теории. Но кто точно не вынесет такого позора, так это твоя мать.»
Я тряхнула головой, вспоминая тот разговор и слова Багрова-старшего восемь лет назад. Я была молода, глупа, беспомощна, я просто испугалась. Отец Артура действительно мог втоптать меня в грязь. Он имел связи в полиции и прокуратуре, и это дело замяли бы, а моя жизнь и жизнь Артура навсегда были бы сломаны.
Хотя она и без того у меня сломалась. Но из двух зол я выбрала, как казалось на тот момент, меньшее. Не нашла в себе смелости встать между отцом и сыном, подорвать здоровье матери. Ведь Артур тогда что-то чувствовал ко мне… Сергей Николаевич это видел и правильно решил давить не на сына, потому что Артур был очень уперт, а на меня: я тогда была слаба и не уверена в своих силах.
Наверное, мало что поменялось за эти годы. Финансовая стабильность придала уверенности в завтрашнем дне, но, увы, не решила всех проблем. Перед некоторыми болезнями даже деньги были бессмысленными бумажками.
Мы вышли из кабинета вместе. Секретарша подскочила на ноги, заметив босса и его хмурое лицо. Артур сказал, что сегодня в офисе уже не появится, и повернулся ко мне, посмотрел долгим взглядом. В его холодных глазах было все то же пугающее выражение, от которого я вся сжалась.
– Виктория Александровна оставит вам сейчас все свои координаты, вы мне потом перешлете их на почту, – вкрадчиво и спокойно сказал он секретарше.
Но я уловила предостережение в его тоне. Прекрасно понимала, что спокойствие Артура ничего не значит. Он крепко сцепил челюсти и, даже не попрощавшись, направился прочь.
Наверное, у Багрова и в самом деле были неотложные дела, раз он не стал выяснять подробности, почему я утаила от него существование Егора. Я рассчитывала на худший исход разговора, но, вероятно, все плохое ждало впереди и я рано радовалась. Не мог Артур вот так просто согласиться помочь. Что-то здесь было не так.
Хотелось расплакаться от отчаяния, но я держалась. Главные слова, ради которых пришла к Багрову в офис, были озвучены, я нашла Артура и рассказала ему о Егоре. Теперь необходимо дать Багрову немного времени, чтобы осмыслить эту правду, и самой немного привести мысли в порядок.
– Воды? Вы очень побледнели… Артур Сергеевич иногда очень строг в высказываниях и поведении, но его можно понять. У него на руках осталась маленькая дочь, жена недавно погибла…
Мне и в самом деле сделалось плохо, и я ухватилась рукой за край стола, ощущая, как кружится голова от свалившейся информации и эмоций. Не представляла, как сяду за руль и поеду на работу: руки дрожали, а в голове была полная каша.
– Что? – выдавила я из себя и подняла на женщину затуманившийся взгляд, пытаясь осмыслить услышанное.
Я не знала об этом и несколько минут назад просила Артура, чтобы они с женой дали шанс моему ребенку, а той, оказывается, не было в живых… Я думала о чувствах мертвой женщины…
– Выпейте воды.
Я схватила стакан дрожащими пальцами и сделала несколько глотков.
Стало чуть лучше, туман в голове немного рассеялся. Почему я ничего не выяснила о Багрове, прежде чем переступать порог его кабинета и словно шквалистый ураган врываться в чужую жизнь с подобными заявлениями о Егоре? Кажется, потому что у меня не было времени. Я долго решалась на этот шаг и намеренно запрещала себе что-то узнавать об Артуре. Как же глупо…
– Всё в порядке. – Я натянуто улыбнулась, продиктовала секретарю свои данные и пошла к выходу на негнущихся ногах.
Спустилась вниз на парковку и какое-то время сидела в машине, пока не завибрировал телефон в сумочке. Сработало напоминание, что через час состоится важная встреча с клиентом. Глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, я завела двигатель и отправилась в свой офис. После рабочего дня вернусь мыслями к прошедшей встрече. А пока лучше заблокировать все воспоминания об Артуре Багрове.
5
Последнее время на меня все чаще находила апатия. Умом понимала, что сдаваться нельзя. Слезы все уже давно были пролиты, но рана на сердце отчего-то с каждым днем становилась больше. Панические атаки, что вечером я приеду к Егору, увижу застеленную чистую постель и услышу от медсестры или доктора слова «Мне очень жаль…», превращали меня в безумного зверя, которого насильно закрыли в клетке. Примерно так я и ощущала себя последние месяцы: билась в одиночестве о железные прутья, рвалась на свободу, но все попытки заканчивались неудачами.
Существовал только один человек, ради которого я готова была пройти все круги ада. Он лежал сейчас в больнице. Как только закончу с делами на работе, сразу же поеду к сыну. Надену маску на лицо, обработаю руки антисептиком и снова буду рядом с ним. Подсознательно я ждала звонка или визита Артура, он ведь говорил, что приедет. Я верила ему, потому что, наверное, только это и оставалось делать.
После обеда в адвокатскую контору заглянула Лена.
– Ну, как все прошло? Багров был рад новости, что у него есть подросший сын? – с порога бодро спросила подруга. Оптимизм был отличительной чертой характера Лены.
– Очень, – грустно отозвалась я. – Артур был ошеломлен, но не выгнал меня, как я изначально предполагала. – Я откинулась на сиденье, поглядывая на часы.
Через полчаса была назначена еще одна встреча с клиентом, а после нее – судебный процесс. Затем я планировала заехать домой и отправиться в больницу. После переливания крови Егору всегда приходилось несладко, и еще один-два дня я находилась рядом с ним. Многие клиенты знали о нашей беде и входили в положение, подстраиваясь под мой график и ритм жизни.
– Я тут навела про него справки, – быстро начала Лена. – Знаю, ты была бы против самодеятельности и слушать, наверное, ничего не захочешь… – Она заметила, как я недовольно свела брови и замолчала.
Я и Лене-то призналась недавно с большой неохотой, от кого у меня сын, потому что разговоры о моем прошлом были для всех закрытой темой. Но когда лечащий врач Егора огорошил заявлением, что сына спасет только донор, то есть пуповинная кровь новорожденного ребенка, которая богата стволовыми клетками… В тот момент на меня словно Вселенная обрушилась. До сих пор помню это состояние полной растерянности. Даже толком говорить не могла два дня, лишь плакать хотелось постоянно. Из уст врача эти слова звучали как смертный приговор. Когда отчаяние достигло самой высокой отметки, я решилась найти Артура и рассказать ему о сыне.
– И что там? – с интересом отозвалась я.
Соблазн узнать о жизни Артура был очень велик. Нет, я не собиралась давать ему понять, что готова залечить его раны после потери любимой жены. Нет. Мои силы были рассчитаны строго на ребенка, которого я намеревалась вытащить из когтистых лап смерти.
– У него жена погибла в аварии несколько месяцев назад, представляешь? Осенью прошлого года. Скандал был ужасный! Говорят, что с любовником насмерть разбилась на мосту. У них с Артуром осталась маленькая дочь. Волошин, отец погибшей жены Багрова, впрягся и хотел отобрать внучку, но сама понимаешь, что связи решают если не всё, то многое. Артур твой прочно стоит на ногах, девочка осталась с ним.
Никогда я даже не пыталась об Артуре узнавать. Недаром ведь говорят: с глаз долой, из сердца вон. Но болело это сердце, отчего-то билось сегодня как сумасшедшее, когда я снова Багрова увидела. А ведь он даже не подурнел. Лишь обзавелся несколькими морщинами и проседью на висках. Хотя с такими новостями в жизни у меня, наверное, тоже скоро появятся седые волосы, и их придется красить.
– Ты совсем не удивлена? – Лена вопросительно изогнула брови.
– Почему же не удивлена? Очень неприятная ситуация. Но о погибшей жене утром мне сказала его секретарша, когда Артур полетел домой после звонка, что его дочери стало плохо.
– Это внушает надежду, – серьезно сказала Лена и тяжело выдохнула. – Когда ДНК-тест подтвердит факт отцовства, хочется верить, Багров будет так же лететь и к Егору…
– Это вряд ли, – горько ухмыльнулась я и покачала головой. – Егор… Он нежеланный ребенок. Артур не знал о нем. И я не стану просить Багрова принимать участие в воспитании Егора, лишь мечтаю, чтобы он дал шанс спасти сыну жизнь.
– Вашему сыну, чувствуешь разницу?
– Я, как дура, говорила всякую чепуху, что им с женой будет непросто решиться на этот шаг. А никакой жены, оказывается, уже и не было… – Я схватилась за пульсирующие виски. Как бы ни старалась забыть об утренней встрече с Багровым, она не шла из головы. – Знаешь, а ведь не просто так говорят, что тот, кто владеет информацией – владеет миром. Хочу знать, что случилось у него в жизни, чтобы не допустить или ненароком не сказать еще больших глупостей. Уверена, в ближайшие дни нам так или иначе не избежать серьезного разговора. Артур сейчас успокоится и обязательно захочет выяснить, почему я скрыла факт рождения Егора. И что я ему скажу? Твой отец пригрозил пустить меня по кругу своих охранников? – выпалила я в порыве отчаяния всё как было, ничего не утаив.
– А почему нет? – искренне удивилась подруга.
– Потому что это уже в прошлом. И да, я молчать не буду, но придется рассказать правду в более мягкой форме. Признать, что смалодушничала, испугалась и сбежала из города.
– Правда На самом деле испугалась или были другие причины? – Лена с недоверием посмотрела на меня.
– На самом деле испугалась! Багров-старший совсем не тот человек, который будет пускать слова на ветер. Я боялась, что мать не выдержит такого удара, если он возьмется за меня, да и Артур… Как ты думаешь, что бы испытывал мужчина, зная, что его, на тот момент любимую, девушку изнасиловали люди отца? Или он бы дров наломал, или эта семья окончательно меня растоптала. В общем, молодая и глупая была, побоялась связываться с Багровым-старшим. Он бы мне все зубы обломал. – Я словно пришла на исповедь, поток слов сам лился, мыслями я вернулась к событиям восьмилетней давности.
– Ну и дура ты, Вика! За счастье нужно бороться. Рассказала бы тогда всё Артуру, и вместе бы сбежали из города!
– Отец Артура не дал бы. Ты просто не знала этого ужасного человека.
Сегодняшний день с ног на голову перевернул мою и без того нерадостную жизнь. Об отце Артура я запрещала себе даже думать, боялась и презирала этого человека. Но страх потерять единственного сына перечеркнул все остальные переживания.
– Потом бы Егор у вас родился, и шелковым стал бы этот гангстерский дедуля. Все они такие. А сам сейчас, поди, пылинки с внучки сдувает.
Я промолчала, потому что у таких людей, как Сергей Николаевич Багров, не было сердца, зачерствевший кусок камня в груди вместо него. Я боялась, что Артур стал таким же, как его отец. Жестоким, беспринципным и беспощадным. Он ведь даже и не сказал мне толком ничего, лишь все время смотрел как на предательницу.
Остаток дня прошел в спешке и суете, я закончила с делами и поехала в больницу к сыну. За последние полгода она стала домом для нас. Столько горя я здесь повидала, что страхи из прошлого, расставание с Багровым и боль от этого, да и вообще всё казалось мелочью.
Ежедневно я узнавала о детских смертях. Поначалу эти новости ввергали в ступор и я тут же проецировала их на Егора, думая, что мы следующие. Позже поняла, что нет следующего или какой-то очередности. За детей нужно бороться. Иной раз они были сильнее любого из нас, взрослых. Нет, детский организм, конечно, был очень слаб, но сколько огня и надежды горело в маленьких глазах! Как можно пройти мимо такого горя? Вот я больше и не проходила.
– Виктория Александровна?
Я торопилась к Егору, когда столкнулась в коридоре с Алексеем Владимировичем, лечащим врачом сына.
– Можно вас на минуту? Я только что от Егора…
– Да. – Сердце упало, и я вся сжалась от страха, боясь услышать, что Егору стало хуже. – Ему стало хуже? – просипела, опуская руки.
– О, нет, состояние Егора пока стабильное, – заверил меня врач. – Сегодня мне звонил Артур Сергеевич Багров. Спрашивал о состоянии мальчика. Я сказал ему то же, что сказал около двух недель назад и вам.
Нашему врачу я рассказала в общих чертах об отце Егора и пообещала, что найду Багрова, а дальше будет видно. Сама заблаговременно прошла все обследования и даже записалась на консультацию к хорошему врачу-репродуктологу. Если Багров согласится сдать сперму, я готова была пойти на ЭКО и рискнуть.
– Я сегодня встречалась с ним. Он пока не принял окончательное решение, но пообещал провести тест ДНК на установление отцовства. Думаю, когда получим положительный результат, будем отталкиваться от этого. Держите Багрова в курсе всех анализов и состояния Егора, если он вдруг захочет об этом знать, – попросила я, догадавшись, что доктор просто перестраховывался.
Поэтому и пришел сказать о звонке Багрова и спросить, имеет ли право что-то говорить этому мужчине.
– Хорошо, я вас понял, – дружелюбно улыбнулся Алексей Владимирович и ободряюще похлопал меня по руке. – Подождем результатов ДНК.
6
Егор спал, свернувшись калачиком на кровати. В такие моменты он казался обычным здоровым ребенком. Я скользнула ласковым взглядом по красивому лицу сына и грустно ухмыльнулась, снова вспомнив об Артуре. Как же они похожи. Никогда не видела детских фотокарточек Артура, но отчего-то была уверена, что Егор – его абсолютная копия.
Оказавшись в знакомой, привычной за последние месяцы атмосфере, рядом с Егором, я немного расслабилась и пришла в себя после этого длинного и насыщенного дня, наполненного разными эмоциями и событиями. Каждый раз, заходя в палату к сыну, я боялась принести какую-нибудь инфекцию извне. Но и не приходить к нему не могла. Как и полностью оставить работу и быть с Егором двадцать четыре часа в сутки. Понимала, что ходила по острому лезвию. Но помощи у меня никакой не было. И из родственников никого не осталось.
Я присела на край кровати и поправила одеяло, которое почти сползло на пол. Егор во сне казался еще беззащитнее. Что же с нами будет дальше?
Мысли о Багрове и той его жизни, что была после меня, ворвались в сознание, словно ураган. Столько лет, казалось бы, прошло, а я всё помнила до мельчайших подробностей: и наше знакомство, и его ухаживания, и первую близость… Неужели все еще испытывала чувства? Или это отголоски накативших воспоминаний?
Взглянув в окно на сгущающиеся на улице сумерки, я вдруг почувствовала себя одиноко. В тот момент, когда узнала о свадьбе Артура, у меня будто вырвали сердце. Захлестнуло такое сильное отчаяние, я очень переживала. На фоне этих волнений попала в больницу на сохранение незадолго до родов, да таки не вышла из нее. Нет, домой меня потом, конечно, отпустили. Вместе с Егором. А теперь вот мы с ним опять находились в стенах больницы. И переживания меньше не стали, наоборот, возросли.
Наверное, я все же задремала, потому что проснулась от вибрации телефона в кармане джинсов. Выхватила аппарат двумя пальцами и увидела на дисплее незнакомый номер, на автомате ответила на звонок. Клиенты часто обращались ко мне за консультацией, но подсознательно я ждала звонка от определенного человека.
– Добрый вечер. Исаева Виктория Александровна слушает.
– Я звонил лечащему врачу Егора…
Когда услышала на том конце низкий мужественный баритон, сердце затрепетало в груди, а ладони вспотели. Почему я все еще так реагировала на Багрова?
– …договорился взять анализ на установление отцовства прямо в больнице. Сегодня не получается подъехать, но завтра утром я буду на месте и тебе советую отложить все дела и приехать. У меня к тебе будет разговор.
– Да, хорошо, – растерянно протянула я.
Во рту пересохло после коротких тридцати секунд разговора, и мне захотелось сделать глоток воды. Не представляла, чем закончится новая встреча и разговор. «Но обратного пути нет», – напомнила я себе. Знала и помнила характер Артура: на него лучше было не давить в принятии того или иного решения. Быстрее дойдет до нужной кондиции и правильного решения сам.
Егор все еще спал. Я подошла к окну, смотрела в темноту и зачем-то вспоминала свою молодость и нашу любовь с Артуром. Как вот так же несколько лет назад лежала в постели с маленьким Егором, и меня на части рвало от тоски. Казалось, что Артур придет. Я мечтала, что он найдет меня, увидит с сыном и всё поймет.
Не сбылись эти мечты. Ни разу не сбылись! Жизнь пошла наперекосяк от этой любви. После Багрова у меня был всего лишь один мужчина, но он не вызывал внутри и сотой доли тех чувств, что сегодня снова всколыхнул чопорный и отстраненный Артур. Почему иногда так сложно бороться с самим собой и своими чувствами к другому человеку?
Утро встретило рассветными лучами солнца. На небе не было ни единого облачка после затяжных дождей, что, не прекращаясь, шли последние дни. После переливания крови Егору я всегда брала выходной. Сегодня не нужно было никуда торопиться, и я весь день собиралась провести с сыном: смотреть мультики, читать, играть с ним в лото и морской бой. Последняя игра увлекала его больше остальных. В будние дни Катя занималась с Егором школьной программой, но особого энтузиазма он к этому не проявлял, а я не настаивала. Мне важно было сохранить в ребенке стимул к жизни и борьбе за нее, а не подавлять его окончательно рутинными обязанностями.
– Мама, ты сегодня какая-то хмурая все утро и несобранная. Даже не обыграла меня ни разу! И по несколько раз повторяешь одно и то же, – заметил Егор мое напряженное состояние. – Проблемы на работе?
– Пирожное хочешь? – Я внимательно посмотрела на бледное лицо сына и слабо улыбнулась.
Егор был на диете, но небольшие радости и вкусности врач иногда позволял.
– Нет, – покачал он головой. – Ты же знаешь, я не люблю сладкое. Точно что-то случилось, раз забыла, – со вздохом протянул Егор.
Я погладила его по голове. Мой маленький взрослый сын был абсолютно равнодушен к сладкому, и до болезни с ним практически невозможно было договориться убирать игрушки. Игрушки… Я подумала о том, что сама бы их собирала и делала бы всё сама, лишь бы повернуть время вспять и изменить будущее. Невыносимо тяжело переживать муки и болезнь собственного ребенка.
– Я знаю, мам, подслушивать плохо, но две медсестры в коридоре вчера говорили о моем отце…
Егор редко о нем спрашивал. Но когда мы говорили о его папе, я всегда отвечала, что тот живет далеко и у него уже давно другая семья. Увы, я не мастак в детской психологии, но врать про летчиков, танкистов и космонавтов – последнее дело.
Вопросительно вскинув брови вверх и всем видом показывая свою заинтересованность, я ждала продолжения.
– Они говорили, что у него уже есть ребенок, а второй больной ему не нужен, поэтому меня и бросили.
Господи, я едва сдержалась, чтобы не крикнуть и не потребовать строго имена этих медсестер. Каждую бы заставила думать, прежде чем открывать свой рот и нагло сплетничать за моей спиной и спиной больного ребенка. Помыла бы им рот с мылом. Несколько раз, пока бы не пошла пена, а губы не побелели от чистоты. Неужели сердца этих женщин зачерствели от того, что они изо дня в день лицезрели страдания больных детей?
– Я тебя не бросила и никогда не брошу. И ты не больной! Мы обязательно всё исправим, – тихим, но уверенным голосом сказала я, смотря сыну в глаза.
