скачать книгу бесплатно
Муж… Даже звучит нелепо.
– И чем же я тебе нравлюсь?
– Злату напоминаешь.
– Кто это?
– Моя младшая сестра. С ней случилась трагедия. Злате было примерно столько же, сколько и тебе, когда какие-то ублюдки надругались над ней и бросили умирать на обочине дороги.
По коже бегут холодные мурашки от услышанного.
– Давно это случилось?
– Два года назад.
– И поэтому, тренируясь, ты разносишь спортзал в щепки? До сих пор не можешь справиться с жестокой несправедливостью?
– Психолог посоветовал.
– Психолог? – удивляюсь я.
– Не думала, что мужчины к ним ходят?
– Нет.
– Да, я бы до такого и не додумался. Девушка, теперь уже бывшая, заставила обратиться к специалисту. Гипнолог попался хороший. Он не решил всех моих проблем, но помог преодолеть хотя бы часть из них. Привычка вымещать злость на вещах, а не на людях осталась. Однако на острове думал, рецидив случится, когда ты едва не утонула. Триггернуло по полной. Будто сестру откачивал, а не тебя.
Теперь понятно, почему Дана так трясло. Личное, значит…
– Теперь уже бывшая? – цепляюсь за его слова. – Ты расстался с девушкой?
Я намеренно увожу Ярошевича от воспоминаний о сестре. По себе знаю, как непросто говорить о смерти близкого человека.
– Это была инициатива Ясины. Она сказала, что устала быть на втором месте после моей работы. А как она может быть на первом, если оно всегда принадлежало цифрам? Сколько себя помню, всегда интересовался ими больше, чем людьми.
Не только у Дана в приоритете работа, а не личная жизнь.
– А как вы с Леоном познакомились? – Мне действительно это интересно.
– Вместе учились в Китае.
– А родом ты откуда?
– Это моя вилла, – улыбается Ярошевич. – Можно сказать, что я местный.
– Правда? – Задумчиво кусаю губу, вспоминая о красивой детской, в которой расположились мы с Мией.
– Да. А Леон что сказал?
– Что вилла принадлежит его другу. В этом он не соврал. Но с тем, что друг уехал, небольшая накладка.
Хочется спросить про детскую, очень хочется, но инстинктивно считываю, что Дан не готов откровенничать и дальше.
– Надолго я и впрямь не задержусь. Леону надо отдохнуть. Впрочем, вам обоим.
– И мне? Ты правда так считаешь? На острове я только этим и занималась.
Он смеется. Мы еще немного болтаем ни о чем, подкалывая друг друга, и я возвращаюсь в дом.
Мия уже бодрствует. Сжав маленькие ручки в кулаки, она большими глазами изучает окружающий мир, пока Тамара напевает ей песенку. Сажусь с ними, и монотонная мелодия убаюкивает. Сказывается еще и бессонная ночь. Я засыпаю у них под боком и просыпаюсь после полудня.
Мия спит в автолюльке рядом. Ни о чем толком не думая, лежу и смотрю на малышку, как прошлой ночью, пока она не просыпается. Я беру ее на руки, и сердце переполняет нежность.
Покормив Мию, решаю выйти с ней погулять. От моря сегодня исходит прохлада. Погода, как назло, испортилась, а хотелось поплавать и погреться на солнышке.
Когда я заканчиваю одевать Мию в теплый комбинезон, замечаю, что Леон наблюдает за нами. Он стоит в дверях в спортивном костюме, будто тоже собрался на прогулку.
– Хотел бы присоединиться к нам? – интересуюсь, подходя к нему с Мией на руках.
– Конечно, – кивает Леон и тянется, чтобы взять дочь. Нежно прижимает ее к себе.
Вместе мы проводим около часа на берегу. Вечерний воздух наполнен солеными нотками моря, а закат окрашивает небо в мягкие оттенки розового и золотого. Леон идет рядом, время от времени опускает взгляд на дремлющую Мию. Вернувшись домой, надеюсь, что и за ужином он будет со мной, но Леон скрывается в своей комнате.
Пока Тамара укладывает Мию спать, я выхожу на террасу с чашкой чая. Внутри усиливается ощущение холода. Это похоже на туман, который стелется по земле ранним утром и обволакивает все вокруг белой пеленой. Вдыхаю, но воздух кажется тяжелым и не приносит облегчения. Горячий чай не согревает. Беспокойство лишь растет.
Я словно у пропасти стою. Кто-то невидимый подвел к самому краю и вот-вот столкнет вниз.
Закрываю глаза, и перед ними возникает наш с Дамианисом последний вечер на берегу океана. Чувствую губы Леона будто наяву, его поцелуй нежный и осторожный, постепенно набирающий силу, а мысли только об одном: как не хочется, чтобы этот день заканчивался. Наверное, уже тогда я знала, что счастью придет конец.
Вздрагиваю, услышав за спиной глухое покашливание, и резко оборачиваюсь. Передо мной стоит объект моих размышлений. И источник боли.
– Это компьютер Ванессы. – Леон кладет ноутбук на журнальный столик. – Он запаролен. Попробуешь взломать?
– На это нужно ее разрешение.
– Считай, что ты его получила, раз ноутбук у меня.
– И как он к тебе попал?
– Я отстранил Ванессу от дел. Работать будешь под моим контролем. С Мией пока побудет Тамара.
– Ты не доверяешь мне?
– Не знаю.
Это откровенно обижает. Сердито сдвигаю брови.
– Если бы я хотела тебе навредить или совершить какую-нибудь глупость, то давно бы это сделала. Но я не знаю, куда бежать, где прятаться, и создавать тебе проблемы тоже не хочу. Ты мог бы по своим каналам договориться, чтобы мне сделали новые документы. Я бы все переписала на тебя. За бизнес отца не держусь и никогда не хотела быть наследницей. На том бы и разошлись. Зачем это все?
– Активы твоего отца всего лишь формальность. Отжать у него деньги – не такая уж и проблема. У Гроу есть компромат на людей, именно это – основная цель Версаля. Передать информацию твой отец отказался. Я обещал найти флешку с компроматом в обмен на то, чтобы тебя никто не трогал и никак не вредил. Поэтому, если хочешь и впредь оставаться целой и невредимой, занимайся ребенком и делай то, что я говорю. – Леон открывает ноутбук и поворачивает его ко мне. – За работу.
Внутри зарождается дикая злость вперемешку с надеждой. Слова Леона крутятся в голове будто на повторе: «Я обещал найти флешку с компроматом в обмен на то, чтобы тебя никто не трогал…»
Это значит, что я ему не безразлична? Из-за меня он пошел на риск. Поэтому так холоден? Но я никого не просила о помощи или защите! Тем более такой ценой.
– Ты как-то рассказывал о своей невесте, которая принесла себя в жертву ради твоего благополучия, и очень осуждал Ксанту за этот поступок. А сам?..
Леон кажется обескураженным, но совсем ненадолго. Спустя мгновение он смотрит на меня так, будто пытается расчленить взглядом. Не выдерживаю напряжения и опускаю глаза на его пальцы. Те сжимаются в кулаки.
– Время идет, Александра. Мне нужен пароль, а ты хочешь получить свободу. Когда все закончится, каждый останется при своем.
– При своем? Это как?
– Я с Мией. Ты со свободой.
У меня, наверное, стокгольмский синдром. Это единственное объяснение, почему в первые секунды после услышанного я испытываю боль от одной только мысли, что с Леоном и впрямь придется расстаться.
11 глава
Жалость к себе накатывает волнами. То больше, то меньше. Когда терпеть этот шторм становится невыносимо, решаю заняться тем, что у меня отлично получается. Сходив в дом за своим ноутбуком, я располагаюсь в кресле рядом с Леоном.
Любопытно заглянуть в святая святых соперницы, очень любопытно. Ведь непонятно, что могла сделать такая умная, расчетливая женщина. Она проработала с Дамианисом бок о бок много лет, вышла за него замуж, родила ему ребенка – и вдруг впала в немилость. Хотя кое в чем мы обе просчитались. В своих чувствах к одному и тому же мужчине.
На лету придумываю несколько схем с подбором пароля и вожусь почти час, но безрезультатно. Будь у меня телефон Ванессы, это бы в разы упростило задачу.
– Ты лишь ноутбук у нее забрал? Или телефон тоже? – решаюсь уточнить, когда терплю очередное фиаско.
Защита стоит надежная, и ставил ее явно не дилетант.
Леон поднимает глаза от своего ноутбука.
– Увы, телефона Ванессы у меня нет. Но если необходим, могу что-нибудь придумать.
– Все-таки ты страшный человек, Леон. Жаль людей, которые лишаются твоей благосклонности. Благ цивилизации они мгновенно лишаются тоже.
– Кофе? – предлагает он, проигнорировав мою язвительное замечание.
Разминаю затекшие мышцы шеи и, откинувшись на спинку кресла, смотрю на Дамианиса. Ловлю себя на мысли, что именно так и проходили первые дни нашего «сотрудничества».
Мы много работали и практически постоянно находились в одной комнате. Гостиная в отеле была просторной и позволяла размещаться свободно, не мешая друг другу. Я украдкой наблюдала за Леоном, его манерами и жестами, слушала, как он разговаривает по телефону, и молча им восхищалась.
Довольно долгое, по моим меркам, время Дамианис не нарушал личное пространство. В работе он сама сдержанность, а вот в личных отношениях оказался сложным человеком. И то, что я влюбилась, нарисовав в своем воображении какие-то идеальные картинки (которые мало соответствуют действительности), все только усугубило.
Говорят же, что девочки выбирают себе в спутники жизни мужчин, похожих на отца. Возможно, это правда. Что папа, что Леон – два целеустремленных человека, на первом месте у них работа, и только потом семья.
– Понятно. Сигнал потерян, – говорит Леон.
Видимо, я долго не отзывалась, пока разглядывала его, задумавшись о своем.
– Может, что покрепче, чтобы взбодриться? – поступает еще одно предложение.
Выпила бы, мозги кипят, однако расслабляться рано. Может, позже отмечу победу бокалом шампанского или вина. Сейчас же хочется просто немного передохнуть и переключить внимание на что-то другое. К тому же сам Дамианис второй день не употребляет. Не стоит лишний раз его провоцировать. Мие нужен здоровый отец, а не хронический алкоголик.
– Спасибо, я ничего не хочу, – отвечаю Леону и перевожу глаза в сгущающуюся темноту.
Дамианис уходит и возвращается через несколько минут с кофе, а не с виски. Удивительно. Неужели встал на путь исправления?
Окончательно теряю концентрацию и позволяю себе полюбоваться Леоном. Он почему-то не отпускает едкие реплики на этот счет.
Свет от фонаря освещает черты его лица и делает моего «мужа» еще более загадочным. Уверенный взгляд, прямая осанка, красивая внешность – все это вызывает трепет и восхищение. У Дамианиса масса достоинств и один недостаток: Леон слишком замкнутый. Да, каждый справляется с трудностями по-своему. Он, похоже, вот таким образом – уходит в себя и много молчит.
Безусловно, молчание может быть красноречивым ответом, а иногда – и решением проблемы. Потому что не чувствуешь необходимости что-то объяснять или перед кем-то оправдываться. Ну и еще молчанием можно заставить другого человека задуматься и порой даже переоценить свои слова или поступки. Что со мной и произошло.
– Ты закончила? Я могу увидеть, что у Ванессы в ноутбуке? – интересуется Леон, давая понять, что ему надоело пристальное внимание.
– Моим мозгам необходим отдых. В отличие от компьютера и тебя, я иногда устаю.
Чем больше мы находимся с Леоном вдвоем, в спокойной обстановке, тем меньше хочется заниматься делом. Возникла иллюзия, что в наших отношениях все как прежде.
Кто бы мог подумать, что сердечные страдания однажды будут рвать душу в клочья. И в то же время я буду задыхаться от нежности при виде Леона.
Он отдалился и стал черствым. Да, я умолчала о каких-то фактах своей жизни, а потом казалось, что они потеряли всякую актуальность. До тех самых пор, пока Леон не вышел на моего отца.
Взяв со стола сигареты, Дамианис закуривает и медленно пьет свой кофе. Расцениваю это как возможность кое-что с ним обсудить.
– Я помню, как мама однажды заболела, – начинаю тихо, чувствуя потребность в диалоге, хотя это может вызвать у Леона новую вспышку негодования. – Она почти не вставала и была очень слаба. Хотелось порадовать ее любым способом. Я решила пойти в кондитерскую у дома. Выбрала самое красивое и вкусное пирожное, но продавец на кассе сказал, что денег не хватает. Я ответила, что хочу сделать счастливой маму, которая заболела. Казалось, если она улыбнется, то ей сразу станет лучше. Продавец сжалился и продал пирожное по той цене, которая мне подходила. Когда принесла десерт маме, она обняла меня и сказала, что это самый лучший подарок. Ее лицо сияло от радости. Мама оставила пирожное на вечер. А вечером с работы пришел отец и на моих глазах, не спросив никого, съел все сладкое. Мама заверила, что ничего страшного не произошло и она бы все равно поделилась с нами, но было очень обидно. Я ведь брала для нее, отдала все, что было, и хотела, чтобы мама съела пирожное и выздоровела…
– Не совсем понимаю, что ты хочешь этим сказать. – Леон выдыхает струю дыма в воздух. – Что за лирическое настроение? Переработала?
– Сейчас у меня схожее ощущение. Разочарование. И оно такой силы, что не знаю, как с ним справляться. – С каждым словом будто огромные плиты с себя скидываю. – Я готова принять какие-то твои условия, быть женой, ухаживать за чужим ребенком, выполнять ответственные поручения. Но как ты это все преподносишь… Будто намеренно унижаешь и за что-то наказываешь. Это из-за того, что я дочь Гроу? Или на тебя давят сверху, закручивают гайки? Чем-то шантажируют? Может быть, Ванессой? Она в опасности?
– Возвращайся к работе, – командует Леон, туша окурок в пепельнице.
Мне бы действительно к ней вернуться. Чем больше думаю о происходящем, сопоставляя факты, тем сильнее раздражаюсь и расстраиваюсь. Но кое-что решаю сказать, прежде чем закончу взламывать ноутбук Ванессы. Потому что, кажется, я нашла решение и вот-вот подберу пароль.
– Если ты забыл, Леон, то напомню. По документам я твоя жена и мать Мии. Поэтому смени приказной тон на нормальный и попроси закончить работу. Я же не опускаюсь до манипуляций, хотя согласись, возможностей масса – твоя репутация, бизнес, дочь. Я многое знаю.
Ума хватит, чтобы всем этим воспользоваться правильно, однако дело не в мозгах, а в совести. Когда любишь, разве поднимется рука сделать что-то плохое любимому человеку? Вряд ли.
Лицо Леона перекашивается от злости, и я получаю моральное удовлетворение. Неужели нащупала ниточку, за которую можно потянуть и размотать весь клубок? Выводить из себя Дамианиса гораздо приятнее, чем лить слезы в подушку и страдать от бессонницы по ночам.
– Пожалуйста, закончи работу, – говорит он грубо.
– Нежнее. Я ведь не обслуживающий персонал, – произношу спокойно, хотя нервозность зашкаливает.
Челюсти Леона сжимаются с такой силой, что кажется, он хочет ее сломать. Когда он открывает рот, чтобы сказать наверняка не самую приятную для меня речь, перебиваю:
– Если продолжим в том же духе, как два врага, ничего не получится и свое задание ты провалишь. В целом я адекватно воспринимаю реальность. Ухаживаю за Мией, терплю твои заскоки. Раз сделал меня своей семьей, привел в коллектив, то и относись подобающе. Я об этих привилегиях не просила.
