11 дней Ани

Аня села. Скамья и стена были горячими. Больным мышцам это очень понравилось, и она прижалась к стене сильнее.

– А что, здесь есть еще такие здания? – в голове не укладывалось, что такая роскошь может быть не в единственном экземпляре.

– Да. В клинике 7 островов, и у каждого свое предназначение.Число 7 очень почитаемо мусульманами. Семь раз упоминается в Коране сотворение небес, и семь раз упоминаются сами небеса.

– ? 7 небес?

– В Коране описаны 7 небес. На нижнем, самом ближнем к Земле, пророк Исмаил с армией ангелов. Выше- другие пророки, а на самом верху, на троне – Всевышний.

– Я не понимаю!

– Число семь почитают, как стремление вверх, к чистоте, к счастью, к Богу.

– А небеса где, в атмосфере? – Аня почувствовала себя очень глупой.

Ханифа улыбнулась.

– Конечно, нет. До самого нижнего путь занимает пятьсот лет, до каждого следующего- столько же. Над последним-море, и только над ним-Трон. Фактически, это описание рая…

В центре хамама возвышались две горячие мраморные тумбы двухметровой длины и метр шириной. Вдоль стен мраморные скамьи, между которыми глубокие мраморные раковины c медными кранами над ними. На скамьях стояли серебряные плошки. Свет был мягким и приглушенным.

Вдыхая горячий влажный воздух, они довольно долго молчали. Ханифа понимала, что Ане нужно переварить увиденное, а Аня не могла поверить, что все это происходит с ней на самом деле.

– Может, я утонула и попала в рай?

Ханифа открыла кран. Зажурчала вода, и раковина стала наполняться водой. Она подняла со скамейки плошку, зачерпнула воды и стала поливать себе плечи, грудь, ноги.

– Ты согрелась?

Аня ответила утвердительно. Ханифа нажала на кнопку над краном, похожую на кнопку домофона, и через несколько минут в парную вошли уже знакомые девушки. В руках они держали корзинки с банными принадлежностями.

– Забирайся на стол! – скомандовала Ханифа.

– Ого! Меня с детства не мыли!

Аня забралась на стол, Ханифа последовала ее примеру.

Девушка что-то начала говорить Ане и показывать разные баночки.

– Твою помощницу зовут Кифи. Она предлагает тебе выбрать ароматы для тела.

Перенюхав все баночки, Аня долго не могла решить, что же ей выбрать.

– Выбирай розу, – посоветовала Ханифа, – это масло придает женщинам сил и очарования.

Аня очень любила розовый аромат в детстве, и когда у дома зацветал белый шиповник, всегда срывала веточку и ставила ее возле кровати. Когда она повзрослела, розы стали казаться ей чересчур жеманными и приторными. Их аромат был слишком умиротворяющим и шел вразрез с очень непросто складывающейся жизнью. И вот теперь, впервые за последние 20 лет она выбрала розу, позволила себе быть мягкой и нежной девочкой, о которой следует заботится, о которой кто-то скажет: Моя Роза!

Одобряя выбор, Кифи кивнула и жестом предложила Ане лечь.

– А как ложиться?

– Так, как тебе хочется. Здесь ты можешь делать все, что угодно, не думая о том, что о тебе подумают. Здесь подстраиваются под тебя и твои желания.

– Огогогого! – лягу на живот.

Девушка открыла кран и набрала полную раковину очень горячей воды. Капнула туда несколько капель розового масла, намочила сетчатую мочалку и несколько раз встряхнула ее. Как по волшебству появилось огромное количество пены. Это было последнее, чему успела удивиться Аня. У Кифи оказались золотые руки! Пока девушка раскладывала принадлежности для омовения, Аню волновал вопрос некоторого неудобства. Она уже давно перестала стесняться, и ее любимым цветом был фиолетовый, но вопрос омовения внутренней стороны бедра, например, ее нервировал. Однако Кифи оказалась богиней. Воздушная пена, смешавшись горячим паром окутала тело. Одной рукой работая губкой, другой массируя мышцы, Кифи опускалась от плеч к пяткам, уделяя внимание каждому миллиметру кожи. Она двигалась не торопясь, и Анино тело открывалось ей навстречу. Как Аня оказалась на спине, она не заметила ,и самое главное, это ее совершенно не беспокоило. Она плыла в облаках пара, мыльной петы и розового аромата.

После мыла ее тело натерли розовым сахаром и долго поливали из серебряной плошки розовой водой. Закончив, Кифи поклонилась и вышла. Аня осталась лежать на столе с закрытыми глазами и глупой улыбкой.

– Красавица, ты спишь?

– Нет, – сладко причмокнув ответила Аня, не открывая глаз. – Я кайфую!

– Пойдем охладимся!

Аня вылила на себя еще несколько плошек воды и пошла к выходу. За дверью стояли их девушки, уже успевшие переодеться в сухую одежду. Они подали полотенца и халаты и бесшумно скрылись. У бассейна был сервирован столик с напитками и легкими закусками. Девушки выпили по стакану сока устраиваясь на широкой бархатной кушетке.

– Ты как?

– Фантастически! Ханифа, это волшебно! Ты часто сюда ходишь? Мне кажется, я поняла, что значит родиться заново!

– Хех, еще нет, мы только помылись! Приезжаю иногда, но, если бы хотела, могла бы бывать здесь хоть каждый день.

Аня мечтательно закатила глаза.

– А кто эти девушки, которые нас мыли?

– Это мой личный персонал. Кифи и Олабизи закончили медицинский институт. Кифи- прекрасный косметолог, Олабизи- мануальный терапевт. Она посмотрит тебя попозже.

– И они работают мойщицами тел?

– Они работают рестовраторами! Ты вот кем работаешь?

– Учителем.

– Значит, ты строитель. Ты воспитатель будущих поколений. А они приводят нас в первозданный вид. Они врачуют и тело, и душу одновременно, и если для этого необходимо потереть спинку, это их врачебный долг.

Они засмеялись. Аня подскочила с кушетки и с криком «Да здравствуют врачи!» плюхнулась в бассейн.

Выпив еще стаканчик сока, закутавшись в пушистый халат, Аня лежала среди шелковых подушек. Мыслей не было, голова легкая и пустая, тело ватно-воздушное. Ханифа несколько раз пробовала завести разговор, но Аня так расслабилась, что внятных ответов давать не могла и Ханифа отступилась.

Примерно через час Кифи распахнула перед гостями вторую дверь, над которой была нарисована корова, и пригласила войти. После ярко освещенного зала, Ане показалось, что внутри абсолютная темнота. Ханифа попросила ее снять тапочки и, ступив за порог, Аня, взвизгнув, выпрыгнула из комнаты обратно в зал.

– Горячо!

– Иди, не бойся! Это комната псаммотерапии – лечения песком.

Кифи щелкнула выключателем, и из стен в комнату полился рассеянный желтый свет. Весь пол был засыпан горячим песком.

– На поверхности песка около 60 градусов, а в глубине он прохладнее, 48-50 градусов.

– Будем лепить жаренные куличики?

– Конечно можем, но лучше в другой раз.

Кифи протянула одноразовые трусики и предложила лечь в небольшие ямки, выкопанные под рост гостей.

– Не иначе – могилки! – сказала себе Аня.

К Кифи присоединилась Олабизи. Они положили под головы женщин свернутые полотенца и до подбородка засыпали их песком. Песок был горячим и приятной тяжестью давил на тело. Снова щелкнул выключатель, комната погрузилась в темноту.

– Точно могилка!

Песок немного щекотал кожу, но в целом ощущения были очень приятными. Аня хотела поиронизировать над их положением, но Ханифа опередила ее.

– Смотри вверх!

Аня устремила взгляд туда, где должен был быть потолок. Сначала она видела только темноту, но вдруг в дальнем углу несмело замерцала звездочка. Затем рядом зажглась другая, следом третья. Вскоре весь потолок и стены расцветили тысячи звезд. Вокруг них поплыли созвездия, галактики, млечный путь. Тихо, еле слышно звучала протяжная бедуинская песня. Мозг был обманут, и Ане казалось, что она плывет в открытом космосе и не существует ничего, кроме звезд и звездного песка. Завороженная зрелищем, она не сразу поняла, что Ханифа ей что-то говорит.

– Они были мужем и женой.

– Кто?

– Геб и Нут! Они еще в утробе матери полюбили друг друга и родились, крепко обнявшись, а когда выросли то стали мужем и женой.

– Это твои родственники?

– Аня! Спасибо, но нет. Это боги земли и неба. Геб – бог земли, Нут- богиня неба и мать звезд.

– Ааа!– начала понимать, о чем идет речь Аня.

– Однажды они сильно поссорились и Ра навсегда разъединил их. Лежит Геб и смотрит, как его Нут летит в вышине и не может вернуться к нему. Высокими горами тянется он к ней, но все тщетно. Ее слезы падают на землю превращаясь в растения и укрывая Геба от палящего солнца и лютой стужи.

– Как грустно! Никогда – это очень долго, особенно когда любишь!

– А у тебя есть любимый?

– Нет, но очень хочется!

– Вот я дура! Прости меня, я так хотела тебя порадовать, а расстроила.

– Нисколько! Я уже столько времени жду своего принца. Днем раньше, днем позже- не так уж важно.

А про себя подумала: «Лучше бы раньше!»

Музыка закончилась, на потолке образовался звездный силуэт Нут в виде коровы и бледным лунным светом засветились стены. По мере привыкания глаз он становился ярче, и, когда дошел до максимума, дверь открылась и вошли девушки. Они раскопали песок и помогли подняться гостьям, предложили пройти в сонариум, укутав в подогретые простыни.

В сонариуме царила загадочная полутьма. На полу и комодах вдоль стен стояли перфорированные металлические подсвечники, покрытые патиной с зажжёнными свечами. Окна закрыты тяжелыми портьерами, между двумя широкими кроватями с резными спинками и загнутыми в виде греческой волюты подножниками лежал пушистый ковер песчаного цвета. Женщины улеглись на кровати, а помощницы накрыли их мягкими хлопковыми покрывалами, сверху одеялами из верблюжьей шерсти и предложили горячий каркаде.

– Мне очень жарко, – сказала Аня, пригубив чай.

– А ты не шевелись. Лучше всего поспи пол часика. После песка нельзя сразу выходить в прохладное помещение.

Аня зевнула, отставила стакан с чаем.

– Ты засыпай, а я тебе про песок расскажу. Песок, в который нас закопали, привезли из Сахары. Считается, что на ее месте раньше был древний океан – Тетис, поэтому в песке много минералов, особенно кальция и кремния. Ты сказала, что потела, но встала сухая. Это потому, что песок впитывает воду и вокруг тела образуется углекислая пленка. Как результат, кожа и мышцы лучше обеспечиваются кислородом и за полчаса у нас новая упругая кожа.

– Мы были там всего полчаса? Мне показалось, что не меньше двух. Аня потрогала свою ногу, она была очень гладкая и немного влажная. – Нужно было с лицом засыпать, а в рот трубку вставить для дыхания, чтоб лицо тоже омолодилось!

Пламя свечей дрогнуло от хохота.

– Потрогала себя? Гладкая? Скоро кушать захочешь! Я всегда после песка голодная как волк! Но еще нужно полежать.

– Как трудно быть принцессой! – сказала Аня и захрапела.

– Принцесса, подъем! Ужин готов!

Ужин подали на улице, в легкой беседке, увитой лианами. Он был легким, по восточному пряным. День клонился к концу. Сад наполнили тени.

– Ты пьешь вечером кофе?

– Я пью кофе в любое время суток! А если с пирожным, то даже два раза.

– А хочешь, неожиданно спросила Ханифа, – мы тебя замуж выдадим?

Аня даже поперхнулась.

– Погоди. Слишком крутой поворот.

– А чего тянуть? Найдем тебе достойного вдовца и сыграем свадьбу.

– Ты представляешь меня женой египтянина?

– Если у тебя проблема с египтянами, найдем араба или турка, или афганца. У мужа есть друг из Йемена. Выбирай любого! Я дам за тебя приданное.

– Я жена мусульманина?! Он меня убьет сразу после свадьбы. Темперамент у меня взрывной и необузданный. Я вообще не представляю, как быть домашней женщиной.

– Я тебя научу! Времени, конечно, маловато, но ведь главное желание. Пойдем на берег, закат посмотрим!

Со стороны сада к берегу тянулся деревянный мостик. На другой стороне их ждал электромобиль, который через некоторое время привез их на пляж. На пляже, воткнутые в песок горели факелы, на шезлонгах лежали теплые покрывала.

– Вечера уже стали холодными! Лучше укройся.

Глядя на уходящее солнце, Аня сказала:

– С момента моего приезда в Египет со мной столько всего произошло и хорошего, и плохого! Сегодня я побывала в сказке, а ты моя Шахерезада!

На пляж пришли незнакомые девушки. Две из них несли за ручки столик трапециевидной формы, похожий на барабан. Две другие- сундучки для пикника. Все низко поклонились Ханифе, она что – то им сказала, и они ушли. В одном сундучке стояла трехэтажная этажерка с малюсенькими пирожными. В другом серебряный кофейник и крохотные кофейные чашки. Ханифа как хозяйка подала Ане чашку с кофе и предложила пирожные.

– Ханифа, расскажи о себе!

– Я тебе уже говорила, что мама моя русская, а папа-афганец. От мамы мне достались зеленые глаза, а от папы все остальное, – она отхлебнула кофе. – Мой папа был важным чиновником в Кабуле. Помимо меня в семье еще три девочки, мои сестры, и два брата. Родители были очень веселыми. У нас в доме всегда много смеялись, пели, танцевали. Нам разрешали ходить в кино и гулять без взрослых. Папа считал, что нам нужно учиться , и мы все ходили в школу. У моего отца был двоюродный брат – Назир. У него в семье были только мальчики. Назир – очень набожный человек. Строгий к себе и другим, воспитывал сыновей в труде. Он не признавал праздность и часто осуждал отца за свободу, которую он давал нам. Но братья дружили. Однажды Назир спас моему отцу жизнь. Они поехали в горы, машина перевернулась. Дядя успел вытащить отца, прежде чем машина сорвалась в пропасть. Отец пообещал, выдать замуж за его сына, любую из своих дочерей и тем самым сделать семьи еще ближе. А из 8 сыновей только двое оставались одинокими, младший Гатол и предпоследний Ясин, которому тогда уже исполнилось 30. Младший хотел еще погулять, а вот Ясину давно было пора жениться. Мои сестры отказались выходить за него замуж. А я не смогла отказать отцу. Сестры уговаривали его передумать, говорили, что я еще маленькая, но отец считал, что поступает правильно. Мама тоже была против, и если бы не умерла в том же году, то, наверное, я бы и не вышла за него замуж. Мы отгоревали по маме и сыграли свадьбу. Мне было 14, ему 32. Мне казалось тогда, что это здорово иметь мужа, но я все поняла, как только переехала жить в его семью.

– Тебе было 14?!

– Да. Его мама всегда прохладно встречала нашу семью, терпеть не могла мою мать и на мне отыгралась по полной. У нас, если позволяет дом, все сыновья живут со своими семьями вместе с родителями. Мама мужа- это очаг, вокруг которого все собираются. Но наша мама была надсмотрщиком над невестками. Старшие невестки были умными и каждое утро убегали в огород, оставляя меня готовить обед, стирать белье и убирать дом. Мама водила пальцем в самых неожиданных местах и вечером жаловалась Ясину, что я свинья и безрукая. Он ругался на меня, иногда бил. К папе они меня не пускали, а когда он приходил, запирали в комнате, а ему говорили, что я уехала в провинцию к их родне. Вскоре папа уехал на фронт, шла война, и его убили. Больше надежды на спасение у меня не было, и я смирилась с той жизнью, которой жила. В 15 у меня родился первый сын. Он единственный зеленоглазый из всех моих детей. Муж много работал. Стал часто ездить в Африку. Когда к власти пришли талибы, мы переехали сюда, в Египет. К тому времени муж уже познакомился с Нассефом Савирисом, египтянином, и стал на него работать.

– А кто этот Савирис?

– Сейчас это один из десяти богатейших людей на планете. Его отец в 50х основал строительную компанию в Египте, потом ее национализировали, а потом опять отдали семье, и сейчас она работает по всему миру. Инвестирует даже в Америку! Так вот Ясир подружился с Нассефом, когда тот еще не был главой фирмы. Они работали вместе. В конце 90х Нассеф стал руководителем, а Ясир занял высокий пост в его компании. Семья у нас к тому времени разрослась. Родилось еще два сына – двойняшки и дочь. Сейчас мне 48, а мужу 66.

– И как же ты справлялась?

– Да по-разному. Мне всегда попадались хорошие люди. Самое трудное время, как ни странно, началось здесь.

Солнце скрылось за горизонтом. Работники принесли горячий кофейник и расставили на песке фонари с зажжёнными свечами.

– Вроде все плохое осталось в Афганистане?

– Там остался дом. Там до сих пор живут мои сестры. Братья уехали, один в Швецию, другой в Норвегию. Я стала женщиной, вошла в тот возраст, когда хочется внимания и любви. Несмотря ни на что я всегда поддерживала своего мужа, но когда ему исполнилось 40, в него вселился бес. Он стал гулять направо и налево. У него везде появились любовницы. Он может иметь других жен, помимо меня, я ему об этом говорила. Просила, умоляла меня отпустить. Но он сказал, что пока я не сдохну, буду его женой.

– Ужас какой! Как же ты сейчас живешь?

– Как в золотой клетке. Муж ежемесячно выплачивает мне определенную сумму, у меня безлимитная банковская карта, но я ни шага не могу сделать без его ведома. Он контролирует мои расходы, мой телефон, мой компьютер. Дети учатся в США, даже Илай он отпустил, это наша дочь, а меня не отпускает.

– А как же ты здесь со мной?

– Ну это настоящее везение! Мы приехали в Хургаду по делам. Он отправил меня купить подарок его новой любовнице. Так мы с тобой и познакомились. А ему я рассказала о чудесном спасении ее бриллиантов. Так что он тоже хочет тебя видеть. Но вчерашнее событие внесло коррективы и позволило нам провести день здесь, а завтра, если ты не будешь возражать, мы поедем ко мне.

Ханифа с надеждой посмотрела на Анну. После услышанного не очень хотелось ехать знакомиться с этим Ясином, в мыслях она прозвала его Засиром, но во взгляде новой подруги читалась огромная просьба.

– Конечно, я поеду! После твоего рассказа мне захотелось выпить!

– Чай, кофе?

– Нет, чего-нибудь алкогольного. Ты пьешь?

– О, нет! Я никогда даже не пробовала. Начинать уже поздно.

Она что-то сказала менявшей посуду девушке.

– А его сослуживцы знают о том, как он к тебе относится?

– Конечно, нет! Это страшное табу! Я не могу никому об этом рассказать. Все отвернутся от нашей семьи, от наших детей.

– Когда мой муж сломал мне нос, я с ним сразу попрощалась. Не представляю, как бы я смогла жить с мужиком, поднявшим на меня руку и приводящим в дом всяких блядей. Да еще столько лет!

– Пока дети были с нами, было проще. Особенно я грущу по дочери. В прошлом году она вышла замуж. Может быть скоро появятся внуки. Теперь болит не так остро, как раньше, но грустно.

– А сыновья?

– Старшему 33, двойняшкам 31.

– Как моему старшему. А младшему 20. Хочешь, я покажу тебе фотки? Ой, телефон-то в сумке.

– Завтра посмотрю!

– И ты мне предлагала афганца в мужья?

– Это мой такой особенный! Среди его друзей все порядочные люди!

Вернулась девушка с бокалом красного вина. Аня очень удивилась.

– Вот это да! Но я одна не пью.

– Да, перестань! Я не знала, какое ты любишь. Но ты не волнуйся. Здесь только хорошие напитки. Не то что в отелях на берегу.

Вино было полусладким, с насыщенным вкусом, немного терпким.

– А как ты развлекаешься?

– Хожу по магазинам, играю в шахматы и в карамболь. Встречаюсь с подругами. В СПА хожу.

– Ну хоть какой-то отдых!

– Знаешь, все египтянки такие болтушки! Они обожают посплетничать, поругаться, поболтать о детях и о кулинарии. Здесь считается неприличным, если ты не умеешь готовить.

– А ты готовишь?

– Конечно! Я в этом деле профи! Но я не только отдыхаю. В Каире я патронирую несколько школ. Помогаю отправлять талантливых ребят за границу. Последний раз отправляла в Германию. Кстати, – она хлопнула себя ладонью по лбу.– К мужу приехал партнер, он немец. У нас не захотел остановиться, где-то снял отель, но завтра он тоже будет.

– Ну ты и сваха!

– А что, насколько я помню, он не женат, вдовец! Опять же, не мусульманин, раз для тебя это важно.

Грусть, отражавшаяся на лице Ханифы, когда она рассказывала о своем муже, улетучилась. Вместо нее появилось заговорческое выражение и заблестели глаза. Аня, поняв, что ей не отвертеться, залпом допила вино. Они поболтали еще около часа и стали собираться обратно в Хургаду. Пока ехали обратно, рассматривали фотографии детей и свадьбы дочери Ханифы. Смеялись над видео с Аниных посиделок с подругами. У отеля наобнимались и расстались близкими подругами. Ханифа легко поймала волну Аниного общения с русскими задушевницами и ,когда уже села в машину, открыла окно и сказала машущей ей рукой Ане:

– А знаешь, как переводится Кифи? Женская грудь!

Хихикнула, закрыла окно, и машина унеслась прочь. Аня оценила шутку, потому что груди у Кифи практически не было.

В отеле к Ане бросился менеджер, на его груди сияла начищенная табличка с именем Абдул.

– Мадам Маслова, – с ударением на второй слог, – вам много раз звонил ваш друг СерАфим. Он хотел снова вызвать полис. Прошу вас, перезвоните ему немедленно.

Видимо Серафим угрожал бедняге, так как вид у него был жалкий. Он показал рукой на телефон и протянул листок с номером.

– О, вот это сервис! Даже номер записали! Спасибо!

– Серафим, здравствуйте, это Аня.

– Анечка, вы где пропадали? – весело произнес он – Я вас снова потерял!

– Скажите честно, чем вы угрожали менеджеру в отеле, что он телефон мне только что на улицу не вынес с мольбой позвонить вам?

– Я сказал, что если он вас срочно не найдет, то я всем расскажу, что он еврей, соблюдает шабат и носит накладные пейсы, а чтобы его не уволили претворяется мусульманином. Видимо, он поверил.

Довольный собой Серафим громко рассмеялся. Аня его поддержала, хотя на служителя отеля больно было смотреть.

– Я так понял, у вас все хорошо?

– Даже очень! У меня появилась новая подруга, я была в СПА, у меня ничего не болит и хочется влюбиться!

– О! Так быстро?!

– Что быстро?

– Вы себя собрали.

– Ну, да, наверное. Доброй ночи, мой герой! Я на месте. Можете спать спокойно!

– До завтра! Как я рад, что у вас все хорошо!

В трубке запикали короткие гудки отбоя.

– И ведь я ему верю, что он за меня рад.

В номере Аня достала из кармана телефон, чтобы посмотреть на часы. На экране сияло слово «Движение».

– Что-то мистическое есть в этом приложении. Вчера было «созерцание», сегодня это. Все совпало! К концу дня все сбылось!

Быстро раздевшись, Аня легла в кровать и мгновенно заснула. В эту ночь она спала без снов.

Глава 5. День четвертый

Аня уже проснулась и нежилась в кровати, когда в дверь постучали. На пороге оказалась Кифи с спортивной сумкой на плече. Она приветливо улыбнулась и протянула записку от Ханифы. «Привет! Кифи приведет в порядок твои волосы и сделает макияж. Я заеду за тобой к обеду. Ужин запланирован на 18. До встречи!»

– Мне нужно 10 минут, – сказала Аня, жестом приглашая девушку войти.

Когда Аня вышла из ванной, Кифи сразу хотела приступить к порученному ей делу. Но Аня оделась, взяла девушку за руку и потянула в ресторан на завтрак. Она хотела есть, а оставлять гостью одну было невежливо. Видимо, растворившиеся в песочной камере килограммы очень хотели вернуться назад.

Немногочисленные гости входили в ресторан и их радостно приветствовал вечерний менеджер, Абдул. Увидев Аню в сопровождении гостьи, он хотел было запротестовать, что завтрак только для постояльцев отеля, и уже выдвинулся в сторону девушек, но Аня скрутила из своих волос два пейса, многозначительно посмотрела на него и улыбнулась. Он сначала скривился, потом улыбнулся в ответ рассеянной улыбкой и переключился на встречу других постояльцев. Завтрак оказался короче, чем хотелось Ане, так как Кифи каждые десять минут поглядывала на часы. Она отказалась от сытной еды в пользу чашки кофе и шарика мороженного. Анечка же хорошенько подкрепилась кашей и мясной нарезкой, апельсиновым соком и кофе с булочками из слоеного теста. Умяв все вышеперечисленное, она не чувствовала себя абсолютно сытой.

– Завтрак до 11, зайду еще раз попозже, – решила она.

В номере Кифи принялась за работу. Она заварила в фарфоровой пиале иранскую хну и оставила распариваться на туалетном столике. Вымыла Ане волосы и нанесла хну на отросшие корни, остатки распределила по всей длине волос. Натянув полиэтиленовую шапочку и укутав волосы махровым полотенцем, велела Ане лечь на кровать, ногами к изголовью. Сама уселась на маленькую банкетку возле ее головы и начала колдовать над лицом. Она протирала ее лосьоном, терла сахарным скрабом, наносила масла и делала массаж. В финале накрыла лицо горячим полотенцем. Пока Аня пыталась втягивать воздух через плотную влажную ткань, девушка занималась ее руками. Все ее движения были точными и приятными. Аня подумала, что ей очень нравится так отдыхать.

– Что не день, то СПА! И в этот раз даже не пришлось тонуть!

Через 20 минут Кифи сняла полотенца, в душе вымыла из волос порошок хны и попросила клиентку пересесть в кресло. Кожа лица сияла, волосы приобрели медный оттенок, который замечательно подходил к светлой коже и голубым глазам. Укладывая волосы феном, Кифи пустила по кончикам мягкую волну, а-ля 20е, потом принялась за макияж. Закончив, она удовлетворенно поцокала языком и что-то пролопотав на прощание, собрала вещи и вышла из комнаты.