скачать книгу бесплатно
Фермер в замешательстве воззрился на меня.
– А как же невинная жертва? – едва мог выговорить он.
– Жертвы всегда невинны, друг мой.
Лицо фермера потемнело, словно от удара.
– Я ошибся в вас, ваша милость, – яростно проговорил он. – Мне показалось, от вас исходит иной свет. Но мне всего лишь показалось…
– И не назовите врагом друга своего, если не уподобляется он тебе в каждой малости, – только и мог сказать я.
Фермер в гневе отпрянул к зарослям терновника.
– И не произносите слово истины для сокрытия ложных дел ваших, – донеслось из темноты, и больше я не услышал ни звука. Джайлс исчез, словно никто и не говорил со мной.
3
Позади меня хрустнула ветка. Это могла быть всего лишь одна из сторожевых собак герцогини, которых я видел во внешнем дворе. Но возможно кто-то подслушал мой разговор с Джайлсом, и остается лишь гадать, как скоро леди Джейн узнает о нем и какие выводы сделает. Однако мне почему-то было все равно. Медленно брел я по аллее, ведущей к правому боковому входу в замок, и остановился, лишь услышав торжественно-гневный голос леди Энн:
– Ваша светлость, я прошу правосудия!
– Я принимаю вашу просьбу, – эхом отозвался холодно-величественный голос герцогини.
И тут же я услышал торопливый шепот:
– Энн, зачем вы затеяли все это? Вы давно не любовались казнью? Ведь вина этого безрассудного мальчишки очевидна…
– Возможно ли это, ваша светлость? – нисколько не сдерживаясь, закричала в ответ принцесса Миднайт. – Вы, чья обязанность вершить правосудие в государстве, знаете о преступлении и намерены не замечать его?
– До сих пор никто не обращался ко мне за правосудием, – жестко парировала леди Джейн. – А я не считаю возможным вмешиваться в приватные дела моих гостей.
– Кража не может быть частным делом, – воскликнула младшая, и в этот миг я, если бы мог, возненавидел бы ее.
Сделав несколько шагов вперед, я продвинулся к концу аллеи и теперь мог видеть скорбное лицо владелицы Найта. Еще мгновение назад, она видимо пыталась найти верные слова, которые остановили бы юную принцессу, но теперь эта надежда оставила ее. И лицо герцогини исполнилось каменной печали, какую можно видеть на ликах наших храмовых мадонн.
– Вы настаиваете на своем прошении, сестра? – протокольным тоном осведомилась она.
– Да, миледи, – твердо ответила принцесса Миднайт.
– В таком случае должна вам напомнить, что, как обвинитель, вы обязаны участвовать в исполнении обряда правосудия от начала до конца.
Тень, мелькнувшая по лицу леди Энн, отчетливо свидетельствовала, что такой оборот дела несколько не устраивает ее; разумеется, она знала закон, но, как часто бывает, до сих пор не прилагала его к себе. Но и отступать она тоже не собиралась.
– Да, миледи, – еще раз повторила принцесса Миднайт, смиренно склонив голову.
Некоторое время сестры молча стояли друг против друга. Затем старшая двинулась навстречу младшей. Это было дивное зрелище: леди Джейн не шла, а как бы плыла над землей. Приблизившись к юной принцессе, она отчетливо произнесла, почти не разжимая губ:
– Светлый Бог ваш тоже требует крови, сестрица.
Тонкие брови леди Энн стремительно взлетели вверх:
– Должна ли я выслушивать это от вас, миледи?!
– Я, по крайней мере, не лгу! – герцогиня стремительно отвернулась и поплыла прочь. Лишь взлетев по ступеням к самой двери, она полуобернулась и, глядя не на сестру, но на меня, во тьме скрытого, повелительно произнесла:
– Если увидите сэра Питера, попросите его подняться ко мне в кабинет.
Принцесса немного постояла как бы в задумчивости, а потом двинулась вслед за сестрой. Я живо представил себе, что она немедленно, как простая служанка, отправится в отведенные мне покои, чтобы передать приказное приглашение сестры, и мне стало немного жаль ее.
– Доброй ночи, миледи, – проговорил я, несколько торопливо следуя за ней.
Леди Энн мило улыбнулась мне:
– Как хорошо, что я встретила вас, сэр Питер. Леди Джейн изъявила желание видеть вас в своем кабинете.
Я почтительно склонился. Принцесса сочла свою миссию исполненной, но я осторожным жестом остановил ее.
– Прошу прощения, миледи, не мне – чужестранцу – вмешиваться в здешние дела, но… – я запнулся, затрудняясь изъяснить суть моих сомнений
Принцесса вопросительно смотрела на меня.
– Но мне представляется, миледи, вы чрезмерно суровы к младшему Кеплену, – наконец выговорил я.
Лицо леди Энн стремительно обретало черты неправедно обиженного ребенка.
– Как сэр Питер, – дрожащим голосом проговорила она, – и вы, даже вы, не понимаете меня? Как можно?
Я с ужасом глядел в ее невинное, готовое пролиться слезами лицо.
– Конечно для здешних мест 500 найтских талеров – деньги немалые, а для нашего Полуденного королевства и вовсе целое состояние. Но все же они не столь велики, чтобы предать мучительной казни человека, похитившего их у отца в минуту душевной слабости?
Лицо леди Энн постепенно наливалось уже знакомыми мне чертами праведной жестокости. Но я старательно не замечал этого.
– Не лучше ль было, миледи, предоставить самой семье наказание сбившегося с верного пути юноши? Тем более что законы Найта дозволяют такое?..
– Нет! – принцесса Миднайт, наконец, обрела голос. – Это – было бы непростительной снисходительностью с нашей стороны.
– Мы должны всегда следовать путем Всевидящего, – разгорячась, продолжала она. – Разве не лишил Он природного бессмертия перволюдей, преступивших запрет его всего лишь из любопытства, свойственного созданиям неопытным и юным? Неужто посмеете вы обвинить Его в жестокости?
– Если бы вы знали, миледи, как часто он потом сожалел об этом, – еле слышно произнес я. – Прежде все было так ясно и светло…
Разумеется, мне не стоило произносить подобное вслух. И не потому, что я практически выдал себя. Просто зерно истины не смеет прорасти в почве невозделанной.
На юную принцессу было больно смотреть: она уподобилась иному примеру наказания свыше. Словно соляной столб застыла леди Энн. И лишь гневно оскаленный рот выдавал обуревавшие ее чувства.
– Вы лжете, сэр П-Питер, – сделав усилие, выдохнула она, – лжете, прикрываясь именем Всевидящего…
– Сейчас, к сожалению, нет, – столь же тихо ответил я. – Хотя кто из нас однажды не делал этого, утешая себя тем, что грешит во славу Его?
– Да, мы несовершенны и ошибаемся, – пылко возразила леди Энн, – но как смеете вы, откуда бы вы ни пришли, уподоблять Его нам?
Расплата за собственную неосторожность уже настигала меня, и я почел за благо более не испытывать судьбу и смиренно молчал. Принцесса Миднайт увидела в сем знак моего поражения.
– Хотите вы или нет, но вам придется узреть торжество истины, – ломким голосом произнесла она.
– А вам, миледи, придется исполнить этот обряд, – вновь не сдержался я. Тогда я еще не понимал, о чем говорю. Но юная принцесса уже решила для себя все:
– Я смиренно снесу эту муку.
Леди Энн стояла предо мной, величественная и простая. Черты ее лица совершенно разгладились и, казалось, что это именно ее через несколько часов предадут мучительной казни. Но вот иная тень пробежала по лицу принцессы.
– Не смею более задерживать вас, сэр, – чопорно произнесла она. – Моя сестра давно уже ждет вас.
Она стремительно удалялась, шурша вечерним платьем, а я растеряно смотрел ей вслед. Вот еще один потерянный союзник. Наверное, Кларенс все-таки прав: я действительно плохой дипломат и не имею верного взгляда на события.
В гневе леди Энн позабыла мне указать путь к покоям герцогини, и я был вынужден спросить об этом первого встречного слугу. Тот, не высказав ни малейшего удивления, проводил меня. В боковой галерее я увидел сэра Генри Уайтхауза. Рядом с ним возвышался полный невозмутимой солидности его зять Роберт Кеплен, старший брат обвиняемого. А где-то на заднем плане суетливо мельтешило лицо юного Гордона Уайтхауза. Сэр Генри явно догадался, куда я иду, и умоляюще посмотрел на меня. Я сделал вид, что не понимаю его.
Слуга остановился у высоких двустворчатых дверей, осторожно проскользнул внутрь, а затем торжественно распахнул их предо мной. Герцогиня стояла посреди комнаты, облаченная во все то же вечернее одеяние. Изменилось лишь выражение лица. Исчезло напряжение, оно стало более открытым и естественным.
– Ну вот, теперь вы можете поведать мне, что привело вас в Найт, – в ее голосе звучало столько чисто женского любопытства, словно она была простой смертной, а не владычицей сильного независимого государства.
Я слегка помедлил с ответом.
– Я припоминаю теперь, сэр Питер, – как ни в чем не бывало, продолжала леди Джейн, – что нас действительно представили друг другу на праздновании дня рождения королевы Марии.
– Правда были вы тогда не слишком многословны, – с легким смешком добавила она.
Что, правда, то, правда: более всего в нашу первую встречу меня заботило опасение оказаться узнанным. При дворе королевы Марии находилось достаточно недоброжелателей моих, пусть и не знавших правды, но о многом догадывавшихся. До сих пор не понимаю, отчего никто из них не отважился, поделится своими подозрениями с герцогиней? Или всех их столь поразило могущество союзницы, с помощью которой победила их повелительница, что они впредь опасались лишний раз соприкасаться с ней?.. Впрочем, тогда подобное откровение не могло повредить мне, разве что сделало бы мою нынешнюю миссию невозможной… Кто знает…
А королева Мария скорей всего подозревала истину обо мне, но терпела меня, как неизбывное зло, поскольку я не боролся с ней.
– И сегодня вы не менее молчаливы, – напомнила о себе леди Джейн.
– Многие говорили мне о Найте, ваша светлость, – медленно начал. – Слова одних были наполнены ужасом, иных – восхищением. Но я не привык доверять чужим суждениям, хочу составить собственное мнение.
– Вы желаете проникнуть в суть Ночи? – странным тоном осведомилась леди Джейн.
Фраза прозвучала как вызов, и я предпочел уклониться от него.
– Едва ли это по силам мне, ваша светлость, я хотел бы всего лишь заглянуть в ее лицо.
– Похвальное любопытство, – герцогиня слегка качнула головой, – но я полагала, у вас личное дело ко мне. Или даже не совсем личное?
Пора было вручать верительные грамоты и приступать к исполнению непростой моей миссии, но я, дрянной посол, каюсь, забыл в этот миг о важном поручении, данном мне свыше. Судьба несчастного любимца семейства Уайтхауз стояла на кону, а я даже представить себе не мог, как восприняла бы леди Джейн мое вмешательство, знай она, кто я на самом деле. И почему сюда не послали премудрого отца Бенедикта? Он, конечно, сумел бы отгородится точеными философскими формулами от повседневных превратностей бытия. И потому исполнил бы поручение в точности.
– Такова моя основная цель путешествия, – сколь можно почтительно произнес я.
– Но все же есть еще что-то? – цепко заметила леди Джейн.
– Есть, ваша светлость, – согласился я, – но мне бы не хотелось говорить об этом сейчас, в ночи.
– Неужели вы боитесь, сэр Питер? – она не верила мне и была совершенно права.
– Я опасаюсь оказаться недостаточно убедительным, ваша светлость.
– Иногда я сама бываю не слишком убедительна, – мрачно заметила герцогиня. Она повернулась к узкому высокому окну и, казалось, потеряла ко мне всякий интерес. Взгляд ее что-то жадно выискивал на ярко освещенном дворе. Я же судорожно размышлял, не означает ли все это конец аудиенции.
– Завтра полнолуние, – негромко, ни к кому не обращаясь, проговорила леди Джейн. – Наверное, это будет очень красиво.
Затем ее взгляд оторвался от окна, голова медленно повернулась, и темные ее глаза впились в мое лицо.
– Вас не слишком жаловали при дворе королевы Марии, сэр Питер?
– Отчего же, ваша светлость? Я ведь не участвовал в мятеже принца Кларенса, а государыня простила даже его.
– Именно поэтому, – возразила герцогиня. – Всегда приятнее иметь дело с врагом, цели которого ясны.
– У меня нет иной цели, как жить по заветам Всевидящего и помогать другим, следовать тем же путем. Все прочее от…
– От Ночи, – с улыбкой перебила меня леди Джейн. – Вы это хотели сказать, сэр Питер?
– У меня недостаточно знаний для вынесения подобного вердикта, – отклонил я подсказку. – Для того я и приехал, чтобы…
Шум во дворе заглушил окончание моей несколько высокопарной фразы. Глаза герцогини метнулись к окну, и лицо ее как-то сразу потемнело.
– Хорошо, об этом мы побеседуем позже, – отрывисто произнесла леди Джейн. – А сейчас ответьте мне, о чем вы говорили после ужина в саду с фермером Джалсом?
– Ну, говорите же быстрее, пока их не привели сюда, – торопливо добавила она, и я, наконец, обрел голос.
– Джайлс просил меня повлиять на вас, ваша светлость, чтобы спасти молодого Кеплена, – это полу признание далось мне с большим трудом.
– Повлиять на меня?.. – изумленно повторила герцогиня. – В таком случае он знает о вас нечто, чего не знаю я. А вы уверяли меня, что незнакомы с Джайлсом.
– Я действительно только сегодня познакомился с ним, ваша светлость, – надеюсь, я не выглядел, точно проштрафившийся школяр. – Просто ему очень хотелось спасти молодого человека…
– Спасти преступника от заслуженного наказания, – мне показалось, что вижу пред собой «кроткую» леди Энн.
– А разве вина его доказана, ваша светлость? – вопрос мой остался без ответа.
Двери приоткрылись, и в покои осторожно проник офицер замковой стражи. Герцогиня приветствовала его царственным жестом.
– Ваша светлость, – почтительно склонился тот, – стража задержала двух посторонних, пытавшихся покинуть крепость через служебные ворота.
– Не через гостевые? – уточнила леди Джейн.
– Через служебные, – твердо повторил офицер.
– Что скажете, Джайлс? – холодно осведомилась герцогиня; Мартина Кеплена она старательно не замечала вовсе.
