скачать книгу бесплатно
Первые поездки
В основном я выгуливала тебя возле дома, но были и какие-то просветы в этом однообразии. Например, мы с Мишкой Доктором возили тебя однажды в Серебряный бор. Папа тогда каждый день ездил на работу в издательство. А Мишка был свободный предприниматель, и иногда был не занят днем. Кажется, это был будний день. И еще у Мишки была машина – тоже редкость по тем временам. И вот он за мной заехал, я взяла тебя в кенгуру, и мы поехали гулять. Там ты, наверное, впервые увидела лес и вообще какую-то настоящую природу за пределами школьного двора и деревьев по дороге к поликлинике. Была отличная солнечная погода и, по-моему, тебе все понравилось. Так что, возможно, твоя любовь к Серебряному бору началась с тех пор.
В другой раз мы так же с Мишкой ездили гулять в Архангельское. Но я не помню точно, когда это было. Может быть, это было уже осенью, и у тебя была прогулочная коляска.
Вообще в кенгуру носить ребенка довольно тяжело. Видимо, тогда я не взяла коляску, потому что она не влезала в багажник. Сторонники естественного родительства уверяют, что ребенку гораздо лучше, когда его постоянно носят в кенгуру, а еще лучше – в специальных слингах. Так он чувствует себя всегда в безопасности, ощущает тесный контакт с матерью, у него так лучше обзор, и он всегда может подкрепиться, если проголодается. Я очень рада за таких детей, за их счастливое детство, но для меня это рекомендации из серии «тогда родители пропадать начнут». Хорошо, что к моменту твоего рождения никаких книжек по естественному родительству мне в руки не попадалось. А то не знаю, сколько бы я протянула, если бы не возила тебя в коляске, а везде таскала на себе. Отнестись к книжке критически и выбрать нужное я тогда еще была не способна.
Но, к счастью, ты была достаточно требовательным ребенком и свои права младенца отстаивала неплохо. Так что опытным путем я пришла к тому, что самый простой компромисс между тем, что ребенок хочет на ручки и тем, что мне надо что-то делать по хозяйству – это повесить тебя в кенгуру и так ходить по дому. Ты висела на мне, а я чистила картошку, мыла посуду, развешивала белье и все такое. По улице ты ездила в коляске, а дома в периоды бодрствования висела на мне. Так что родительство все равно получилось достаточно естественным – был тебе и контакт с матерью, и хороший обзор, и познание окружающей действительности. Но хотя бы на улице можно было отдохнуть и не таскать на себе довольно тяжелого младенца.
Первое лето на даче
Первые годы мы воспитывали тебя еще в русле советских стереотипов и предрассудков. И одним их постулатов было: «ребенку нужен свежий воздух, летом ребенок должен жить на даче». До твоего рождения мне никогда не приходило в голову, что я могла бы летом жить на нашей даче. Максимум я приезжала туда на пару дней в гости, повидать своих бабушку и дедушку. А тут приняла решение в стиле пословицы «Назвался груздем – полезай в кузов». То есть: «родила ребенка – поезжай с ним на дачу».
Видимо, в тот год родилась и закрепилась моя ненависть к даче – как месту уединения и даже слегка заточения. Большую часть срока мы жили там вчетвером – мы с тобой, бабушка Шеля и дедушка Зяма. На выходные иногда приезжали твой папа и мои мама с папой. Какую-то часть лета там жили и тетя Оля с Вовой, о чем свидетельствуют фотографии. Но в памяти у меня этих моментов почти не осталось.
Видимо, возить тебя в электричке считалось сложным и опасным, поэтому нас кто-то привез туда в начале лета и увез в конце. Может быть, мы несколько раз приезжали, потому что надо же было раз в месяц ходить в поликлинику. Поликлиника почему-то тогда была для меня чем-то священным.
На даче из развлечений было ходить с коляской вокруг участков. Самым экзотическим – выйти за ворота и пройти по дорожке между нашим садовым товариществом и соседним. Походов до магазина вообще не помню. Тогда мне казалось: «Да как это можно – с маленьким ребенком и в магазин?». Магазина на станции тогда еще не было, поэтому большую часть продуктов мои родители привозили в выходные из Москвы или кто-то ездил в Железнодорожный.
Днем ты спала в коляске на крыльце. Вечером тоже. Бабушка периодически ворчала, что там уже холодно и комары, и неплохо бы забрать ребеночка в дом. Но я всегда была непреклонна: «свежий воздух – так свежий воздух! Пусть дышит!». И про себя, небось, думала: «Зря я тут, что ли торчу, на этой даче? Пусть потребляет этот свежий воздух по максимуму». Вообще лето было довольно холодное, на всех фотографиях я в куртке, а ты тоже в куче одежды и шерстяной шапке. Но были, видимо, и теплые дни. В такие дни я вытаскивала огромный деревянный манеж на улицу, чтобы ты потребляла воздух не только во время сна, но и в периоды бодрствования тоже. И кормила тебя на улице. В общем, домой заносила только ночью. В вопросах борьбы за здоровье я тогда была непреклонна. Сейчас я понимаю недоумение бабушки – что уж бедный ребенок должен весь день на улице торчать? Но тогда мне мои действия казались максимально логичными и единственно правильными.
Августовский дефолт
Дефолт 1998 года – первое экономическое потрясение, которое мы пережили в браке и с маленьким ребенком. Весь тот год благосостояние граждан росло. Мы радовались какой-никакой финансовой стабильности. Деньги с каждой зарплаты (примерно процентов 10) откладывали на черный день или какие-то крупные будущие расходы. Хранить деньги в банке тогда считалось делом бессмысленным, поэтому мы их просто складывали в одну из многочисленных книг, стоящих на полке. Книгу выбрали с юмором. Это был «Домострой» в издании «Литературные памятники». Потом в какой-то момент мы стали хранить деньги в книге «Домашние соленья». Но тогда это был «Домострой».
В общем, в середине августа сообщили, что искусственно удерживать цены на доллары больше не будут. Доллар начал стремительно дорожать, и вместе с ним все импортные товары. И курс доллара, и цена на все импортное очень быстро выросла почти в 3 раза. Еще в самом начале этого кошмара, мы поняли, что наши сбережения сейчас стремительно обесценятся, и что надо на них срочно что-то купить. А что купить? Все лучшее – детям. Решили купить что-то нужное для ребенка. Почему-то поехали в Центральный детский мир на Лубянке. Не понятно, почему, ведь довольно крупный «Детский мир» был у нас через дорогу. Но тогда, видимо, мы решили, что центральный круче. Довольно долго ходили по нему и купили в результате прогулочную коляску и стул-трансформер для кормления (высокий стульчик, который можно было превратить в стул со столиком). Мне кажется, что был еще какой-то третий предмет, но никак не могу вспомнить, какой. Коляску купили самую дешевую, отечественную. Причем там были красивые иностранные, но они был гораздо дороже. Коляска была жуткая по дизайну, темно-синяя в горошек – красный, белый и желтый. Сама бы я ни за что такое не выбрала, но выбирать было особо не из чего. Впрочем, она оказалась довольно удобной и крепкой. В ней ты провела ближайшие года полтора своей жизни. Она подарила нам наконец-то свободу перемещения: была легкой по весу и легко складывалась, можно было возить в метро, наземном транспорте и даже в машине. Спинка откидывалась до горизонтального положения, так что ребенок мог ехать сидя, а когда заснет, можно было его положить, и он уже спал нормально лежа.
Столик был более нарядный: беленький с какой-то картинкой – кажется, лисой и колобком. Наверно, вид лисы и колобка должен был пробуждать у ребенка аппетит. Стульчик можно было сделать высоким и ставить рядом со взрослым столом, а можно было разложить и превратить в детский стульчик и столик. Это сооружение тоже служило нам довольно долго, сначала тебе, потом Ксюше. Вы за ним не только ели, но даже и рисовали, кажется.
Другим последствием кризиса стало то, что пришлось практически отказаться от памперсов и детского питания из баночек.
Памперсы я к тому времени использовала довольно активно, потому что на даче все эти заморочки с естественностью выглядели уж слишком сложными. Стиральной машинки там не было, горячей воды тоже. Так что стирать подгузники в холодной воде при всей моей упертости оказалось слишком даже для меня. И я перешла на использование памперсов, что и делали в то время все более менее нормальные люди. Но тут они подорожали в 3 раза, это стало слишком дорого. Тут как раз закончилось лето, мы вернулись домой к нашей автоматической стиральной машинке, и я продолжила эксперименты с естественностью. У меня образовалось уже довольно много штанишек, подходящих тебе по размеру. Конечно, ничего или почти ничего мы не покупали. Штанишки доставались нам от выросших друзей и родственников.
Памперсы я старалась всячески экономить. Использовала их для выходов в свет. Наверное, надевала на ночь. Насчет дневных снов уже точно не помню. Но точно снимала на периоды бодрствований, и просто переодевала мокрые штаны. К тому времени я уже забросила всякие кипячения, проглаживания и прочую борьбу с микробами. Просто стирала штаны и марлевые подгузники. Ну и довольно рано пробовала приучить младенца к горшку.
Если бы не дефицит памперсов и бесконечная стирка, вряд ли я бы в этом так усердствовала. Впрочем, советские книги тоже советовали заняться этим после того, как ребенку стукнет полгода, а то и раньше.
Подробности, пожалуй, опущу. Но, в общем, к горшку ты приучилась на удивление быстро и легко. Наверное, из всех наших детей ты самый рано приученный к горшку. Не знаю, сказалось ли это как-то на твоей психике. Надеюсь, не очень.
Особенности развития
Сидеть, вставать, ползать и ходить ты начала довольно поздно, позже средневозрастной нормы. Зато говорить начала рано. В полгода красиво выговаривала разные слоги, а уже месяцев в 9 можно было различить разные слова, вроде «мама», «папа» и т. п. Для лингвиста это было настоящее раздолье. Нормальный человек ничего бы не понял из твоей речи. Например, бабушка Лена и дедушка Леня ничего и не понимали, пока ты не начала говорить внятно и предложениями, уже года в 2,5. Но я систематизировала и каталогизировала все эти отдельные слоги, сопоставляла с контекстами и прекрасно понимала, что «итИ» – это кефир, например. У каждого слога (типа «ка» или «ти») могло быть по 3—4 значения. Кроме того, я пыталась выводить фонетические закономерности речи младенцев. Например, ты «к» превращала в «т». А Ксюша, наоборот, избегала звука «т», вместо «Таня» говорила «Няня». Звук «о» ты тоже не жаловала, хотя, казалось бы, что уж в нем сложного? Вместо «Вова» ты звала кузена «Вава», что, понятное дело, очень его возмущало.
Месяцев в 10 педиатр (или невролог?) вдруг задумалась, а что это ребенок ничего не делает из того, что вроде бы давно уже должен. Не только не ходит и не ползает, а даже не умеет сам садиться. Решили, что это задержка развития, и что стимулировать это развитие надо с помощью массажа. Я стала таскать тебя на массаж в поликлинику, и довольно быстро ты и правда начала садиться и вставать, а потом и ползать по полу. Не думаю, что подействовал массаж, скорее, просто время пришло. Но, может и массаж слегка подтолкнул.
Каждый новый навык воспринимался как какое-то чудо. Самое удивительное в этом чуде было то, что один раз случившись, оно потом еще довольно долго повторялось. Вот ребенок 10 месяцев лежал на спине, разнообразя это лишь переворачиванием со спины на живот и обратно. И разными прикольными звуками. И вдруг он раз – и сел, прямо у тебя на глазах! Потом бац – и еще раз сел, причем точно так же! Садилась ты не из положения лежа, как можно было бы себе вообразить, а из положения на четвереньках. Одну руку убирала, как-то перегруппировывалась, и вдруг оказывалась сидящей. Выглядело это с непривычки довольно смешно. Ну а дальше уже все пошло достаточно быстро.
Первый Новый год и отлучение от груди
Первый в твоей жизни Новый год ты встретила в гостях у бабушки и дедушки. Поехать на какую-то многолюдную тусовку с младенцем нам не хватило духу. Может быть, тогда никто и не звал, уже не помню. Оставить тебя тоже не получилось. До празднования дома своей семьей мы тогда еще не доросли, поэтому в качестве компромисса праздновали с моими родителями. На следующий день ты заболела какой-то вирусной инфекцией. Впрочем, ничего особенного с тобой от этого не произошло. Разве что в борьбе с вирусом я стала разводить тебе в бутылочке черную смородину, протертую с сахаром. Да, тогда не все знали, что сахар вреден для нежных детских зубов, и от долгого контакта зубов и сладкой жидкости может развиться кариес. Кстати, и зубов у тебя тогда почти не было, они вылезли довольно поздно. Может, пара зубов максимум было. В общем, ты так полюбила эту бутылочку со смородиновым напитком, что легко и практически незаметно отказалась от грудного молока. Тогда считалось, что кто докормил ребенка грудью до года – тот мать-героиня, так что на большее я не замахивалась и была рада, что хотя бы эта разновидность рабства наконец-то для меня закончилась.
Первый день рожденья
Тогда у меня еще не было идеи, что на детский день рожденья надо непременно звать детей, так что мы просто позвали своих друзей и ничего детского в празднике не было. Кажется, даже свечку на торте не догадались дать тебе задуть. Так что большую часть праздника ты сидела в своем манежике в уголке комнаты и пыталась играть в игрушки.
Со сладостями и тортами, как и со всем остальным, были некоторые перегибы. У Спока было написано, что чем позже ребенок узнает о существовании на свете конфет и прочих сладостей, тем лучше. И поскольку старших братьев и сестер у тебя не было, следовать этому совету поначалу было не так уж сложно. Возможно, я не дала тебе тортика на день рожденья из-за предрассудков о здоровом питании малышей. Существование конфет и прочих сладостей пришлось тебе все-таки открыть со временем. А вот тортики ты не ела довольно долго. Я думала, что ты их просто не любишь, и очень радовалась такому здоровому выбору. А недавно я в разговоре с Наташкой упомянула, что ты не любила торты в детстве. Она посмеялась: «Еще бы она их любила! Я помню, как ты внушала ей, что это бяка!».
Первые подруги
Ты спала днем на балконе больше года, так что гулять с тобой во двор я выходила разве что в апреле – мае (то есть в 3—4 месяца) и, может быть, потом еще немножко в сентябре. Зимние прогулки меня никогда не завлекали, так что я радовалась, что ты получаешь кислород во время сна, а двигаешься во время бодрствования по квартире. Зимой еще можно было тебя относительно безопасно укладывать на балконе – на тебе было столько одежды и одеял, что выбраться из коляски ты бы не смогла, даже когда научилась сама садиться и вставать. На всякий случай я тебя еще привязывала ремешками коляски. Но когда потеплело, стало уже и страшновато оставлять тебя на балконе, да и пора было учиться гулять, как все нормальные дети. Одним счастливым апрельским вечером мы познакомились с Викой и ее дочкой Катей. Была жуткая грязь, по площадке пройти было невозможно, поэтому мы пошли гулять в сквер Народных Ополченцев, и я катала тебя в коляске вокруг памятника. И вдруг какая-то девушка обратилась к нам со словами: «Ой, какая кареглазая девочка!». Она была очень общительная (в отличие от меня), так что мы с ней познакомились, и через некоторое время уже созванивались и гуляли вместе. Твоя первая подруга Катя была тебя младше на 2 месяца. Поскольку Вика была очень общительная, она быстро ввела нас в местную колясочную тусовку. Там мы познакомились с Наташей – главной спутницей твоего детства – и ее мамой Катей. Еще там был мальчик Ваня с мамой Катей. Потом мы уехали на лето, но, когда вернулись, дружба продолжилась.
Осенью мы часто все вместе гуляли на территории заброшенного детского садика возле дома – ты со своими двумя подругами, а я с их мамами.
Зимой я первый раз сводила тебя на елку во Дворец пионеров. Катя посмотрела часть представления, а ты очень быстро захотела выйти из зала, и мы просто бродили вокруг этой огромной елки в фойе, ждали подруг.
Первое путешествие
До твоего рождения мы с папой ездили летом к его родителям каждый год. Но когда тебе было всего полгода, мы не решились с тобой поехать так далеко, и ты провела первое лето своей жизни на даче. Но когда тебе было уже полтора года, мы решили, что теперь можно. И поехали с тобой на поезде. Путешествие оказалось не таким уж мучительным. В поезде тебе все было интересно, ты ходила по вагону, заглядывала во все купе, тебя угощали конфетками и прочими вредными вещами (наверное, тогда ты и узнала о существовании конфеток, или примерно тогда). Не помню, брали мы тебе билет или нет, но спала ты точно со мной – так мне казалось надежнее, чтобы ты не грохнулась на пол.
Там я, кажется, слегка шокировала бабушку с дедушкой своими методами ухода за ребенком. Но они не решались со мной сильно спорить. Я у них была первая невестка, женаты мы были не так уж долго, 5 лет, виделись с ними редко, так что они меня еще слегка побаивались.
Например, я продолжала укладывать тебя спать днем на улице в коляске. При том, что жили они тогда в коттедже, ты целый день проводила на воздухе, и, казалось бы, уж мог ребенок спокойно поспать днем в кровати. Но нет, не с такой сумасшедшей мамашей. Которая решила пользоваться любой возможностью, чтобы ребенок подышал воздухом и оздоровился. У тебя там была детская кроватка, одолжили у кого-то на время твоего приезда.
Еще я вычитала где-то, что мясо надо давать ребенку один раз в день, причем только днем, на обед. А на ночь мясо вредно, потому что оно долго переваривается, и ребенок будет хуже спать. Может, это в целом и верно, но я тогда следовала этому правилу более фанатично, чем заповедям Моисея. Следующим детям я давала мясо, когда вздумается, и ничего плохого с ними не случилось.
Хотя сколько-то зубов у тебя к тому времени уже было, но ты не особенно ими пользовалась и питалась протертой пищей. Поэтому всю еду, которую я тебе давала, я или измельчала блендером или, на худой конец, мяла вилкой. Это тоже вызывало некоторое недоумение у всех.
Ну и, конечно же, с ребенком надо гулять каждый день утром и вечером, чем дольше, тем лучше. Это была еще одна моя заповедь, которую я свято соблюдала. Что бы там ни планировали остальные члены семьи, мне все это было по барабану, я брала тебя и топала гулять.
К счастью, часть времени можно было гулять прямо во дворе дома. Там была очень удобная лавочка у входа под навесом, с которой можно было следить за ребенком.
Вообще то лето было теплое, но однажды выпал сильный град, мы быстро оделись и тебе удалось покопать эти круглые льдышки, а мне даже сфотографировать тебя летом с ведром ледяных шариков и среди снежного покрова.
Поездка на дачу к друзьям
В конце августа мы взяли тебя на дачу к нашим друзьям, Тане и Косте, у Кости был день рожденья. Праздновали большой компанией, с ночевкой. У них было 2 домика на некотором расстоянии друг от друга. Сейчас мне очень странно вспоминать, насколько я была тогда легкомысленной матерью. Не все время, конечно. Но во время той поездки это легкомыслие я проявила сполна. К счастью, ничего плохого с тобой тогда не случилось. Например, вечером я уложила тебя спать и ушла в другой домик. Он находился настолько далеко, что при всей громкости твоего голоса мы бы ни за что не услышали оттуда твоего плача. Возможно, ты в целом спала по ночам спокойно и без пробуждений, и поэтому я рассудила, что вероятность, что ты проснешься, не очень большая. И, может быть, в том доме все-таки были какие-то люди, которые хотя бы теоретически могли услышать плач, если бы ты все-таки проснулась. Но, так или иначе, я спокойно бросила ребенка без всякого присмотра и праздновала день рожденья. Разве что изредка приходила посмотреть, все ли с тобой в порядке.
На следующий день мы пошли в лес за грибами во время твоего дневного сна. А тебя оставили. Правда, на этот раз какой-то присмотр я тебе все-таки организовала. Витька спал в той же комнате и, в случае твоего пробуждения, должен был тоже проснуться и последить за тобой. Просыпалась ты всегда громко, так что варианта не проснуться у него не оставалось.
Когда мы вернулись через пару часов, собрав кучу опят (первый и последний раз в жизни их собирала тогда), вы с Витькой очень душевно общались, он даже научил тебя считать до трех.
Но все равно сейчас я бы так ни за что не сделала: оставить ребенка полутора лет, который еще толком не умеет говорить, с мужчиной, которого ребенок не очень-то знает и у которого нет своих детей и опыта ухода за ними.
О чем говорит нам эта история? О том, что в твоем раннем детстве родители были еще молоды, полны сил и интереса к жизни. И что тогда мир еще не был таким детоцентричным, или, во всяком случае, я точно не была. Моя жизнь не все время вращалась вокруг детей – их безопасности, здоровья, развития и комфорта, а скорее детей я старалась встроить во все свои занятия и интересы.
Конец 1999 года
Ты чуть-чуть подросла, и я вернулась к попыткам заработать немножко денег. Дедушка Коля дал мне переводить инструкции к ультразвуковому медицинскому оборудованию. Эти переводы относительно хорошо оплачивались. Переводила я, в основном, пока ты спала. Несколько раз я пыталась отправить папу с тобой гулять, и поработать в это время. Это было в конце осени или зимой, вы брали на улицу санки. И я помню, что ты засыпала на санках, и папа притаскивал домой уже спящего ребенка. Это было очень коварно с вашей стороны, потому что сокращало время для моей работы. Я планировала поработать и пока ты гуляешь, и потом, во время твоего дневного сна. Или поспать во время твоего сна, набраться сил и поработать вечером. А, заснув на улице, ты, конечно же, отказывалась потом засыпать еще и дома в кроватке.
2000 год
Наиболее смутно я помню именно этот (третий) год твоей жизни. Не сохранилось никаких писем, ни бумажных, ни электронных. И, видимо, ничего такого яркого не происходило, что стоило бы запомнить. Говорить к тому времени ты уже научилась. И, похоже, настолько, что мы уже мечтали о том, чтобы ты наконец-то научилась молчать.
Кажется, весной был первый отит, первая поездка на скорой помощи, первый отказ от твоей госпитализации. В Тушинской больнице назначили антибиотик и отпустили под расписку домой. Почему-то они прописали его не в таблетках, а в уколах. Я понимаю, что так полезнее для желудка, но зато это гораздо сложнее. Колоть уколы я тогда не умела, и сейчас не умею. Поэтому я попробовала договориться в поликлинике, чтобы оттуда приходила медсестра и колола их тебе. И мне это даже удалось каким-то чудом. Но потом начались майские праздники, поликлиника не работала, с уколами пришлось еще что-то изобретать. А самое ужасное – потом в месте укола образовался какой-то инфильтрат, который все равно пришлось лечить антибиотиком, который ты уже пила в виде сиропа. То есть хотели спасти тебя от антибиотика внутрь с помощью уколов, а получилось ровно наоборот – два курса разных антибиотиков подряд. В общем, твое лечение как-то с самого начала не задалось, поэтому меня довольно долго трясло при мысли о врачах, поликлиниках, а уж от детских врачей и подавно. Только сейчас чуть-чуть отпустило, и оказалось, что врачи часто бывают вполне нормальными вменяемыми людьми, и даже можно к ним лишний раз сходить, и будет польза.
В начале лета мы опять жили на даче, с Олей и Вовой. Там я узнала, что беременна вторым ребенком. По-моему, я довольно быстро тебе об этом рассказала. Я же считала, что беременные ни в коем случае не должны поднимать тяжестей. А ты в твои два года уже казалась мне вполне приличной тяжестью. Потом я часто видела беременных женщин, которые легко таскали своих старших детей и не заморачивались. Да и я сама пару раз поднимала по необходимости Ксюшу, когда была беременна Колей. Ксюше было тогда 9 лет! Но во времена твоей молодости я еще очень любила правила. Так что я резко перестала поднимать тебя на руки, а только сажала на колени, когда тебе нужно было к маме на ручки. С другой стороны, я же читала, что надо заранее готовить старшего ребенка к рождению братика или сестрички. Ну вот я и готовила как-то.
Во второй половине лета опять ездили на поезде на Урал. Там ты болела каким-то вирусом, первый раз в жизни поднялась температура 40. Бабушка с дедушкой врачи, поэтому они, недолго раздумывая, вызвали скорую, те ничего страшного у тебя не нашли, вкололи жаропонижающий укол и все. Тогда от температуры кололи смесь анальгина с димедролом. Димедрол вообще-то снотворное. Но, видимо, в сочетании с анальгином у большинства людей лучше сбивал температуру. Но тебя он, как выяснилось, не усыпляет, а бодрит. Причем тогда я не поняла, почему ты не спала, дошло только после двух таких эпизодов, через год у тебя еще раз была высокая температура, тоже со скорой и уколом.
Температуру усиленно сбивали, в том числе и малиной. Так что через пару дней вся спина у тебя была покрыта красными пятнами. Мы сразу с ужасом подумали, что это краснуха. Но педиатр отказалась признавать краснуху, сказала, что это может быть что угодно. Скорее всего, это была аллергия или на малину, или на какие-нибудь лекарства. Но нервотрепки из-за той предполагаемой краснухи было потом много. Даже заставили меня зачем-то сдавать кровь на антитела к ней. Но, к счастью, ничего такого не нашли.
Детский сад
Когда ты родилась, мы не планировали отдавать тебя в детский сад ни в 2, ни в 3 года. У меня остались ужасные воспоминания о моем детском садике. Там заставляли спать, когда не хотелось, есть невкусную еду и в целом было как-то тоскливо. Хотя вроде бы у меня там были друзья, но минусы перевешивали. Поэтому я собиралась тебя воспитывать дома до школы. Думала, что мы с тобой будем играть в развивающие игры, гулять на детской площадке с другими такими же домашними детками, много читать. Что ты мне будешь помогать по дому – убирать, готовить, все мы будем делать дружно вместе. В общем, надеялась на такую идиллию в духе православных и педагогических журналов тех времен – что ребенку до 7 лет лучше всего быть в семье, в обществе мамы и других любящих людей, а не с чужой тетей среди толпы глупых сверстников. Поэтому ни в какой сад записана ты не была, а в те времена было принято записывать ребенка в сад с рожденья. Потому что многие сады позакрывали, и их не хватало.
Но жизнь внесла в этот план свои поправки. Осенью почти все твои друзья по детской площадке пошли в детские садики, и гуляли теперь там. Гулять стало не с кем. Раньше мы иногда гуляли с твоим двоюродным братом Вовой, но у них в августе родился Тимур, и было особо не до совместных прогулок. А ты уже привыкла тусоваться с кем-то, одна играть практически не умела. Все время просила: «Пойдем к Кате, пойдем к Вове». И вот на фоне всех этих перемен мне, буквально на столбе, попалось объявление, что один из детских садов района открывает группу кратковременного пребывания для детей от 3 лет, и объявляет туда набор. Я позвонила им, и они тебя взяли. Группа была очень маленькая. Кажется, вас и по списку было не больше 15, а ходило обычно человек 6 – в основном, почему-то, мальчики. Тебе там понравилось. Воспитательница была добрая, у вас были разные занятия, как в обычном детском садике. Приводили мы вас к 9 часам, а забирали в 12. Был второй завтрак – какие-то соки, печеньки или вафельки. В общем, никаких пыток супом и манной кашей не было. Только вот гулять вы почему-то не ходили, это было неудобно, гулять потом приходилось отдельно. Но мы приспособились, гуляли возле садика с теми же детьми, просто дети уже были с мамами. А вечером иногда получалось погулять со старыми подругами или с Вовой.
Там у тебя был первый в жизни утренник. По-моему, родителей не пустили на него, типа дети маленькие, начнут проситься к мамам. Но я сделала тебе новогоднее платье – взяла голубенький сарафанчик и обшила его по краям серебристым дождиком.
Когда я первый раз отвела тебя в садик, испытала огромное счастье – целых два с половиной часа тишины и моего личного времени (полчаса уходили на дорогу до дома и обратно, плюс еще почти час на дорогу с тобой до сада и обратно, но затея того все равно стоила). Стыдно, конечно, признаваться ребенку, что счастье наступило без него. Но, думаю, когда-нибудь ты будешь мамой и поймешь меня.
Когда родилась Ксюша, мы почти перестали туда ходить, а осенью ближе к 4 годам ты перешла в сад полного дня.
Рождение Ксюши
Пока не родилась Ксюша, я была глубоко убеждена, что ты самая лучшая девочка во Вселенной. Только, конечно, старалась это никому не показывать. Чтобы никто не подумал, что я рехнулась. Я даже волновалась, как же я смогу полюбить Ксюшу, когда она родится, ведь Таня лучше всех. Но когда все-таки родилась Ксюша и немного подросла, стало понятно, что и она по-своему неплоха, и что лучших девочек во Вселенной прекрасно может быть и две (и, возможно, даже вообще несколько).
До того, как отправиться в роддом рожать, я еще лежала 10 дней там же на сохранении. Врач УЗИ что-то там не то нашла и настаивала на госпитализации. А это была врач, которая публиковала книги в издательстве у дедушки Коли, поэтому ей было гораздо больше доверия, чем просто врачу из женской консультации. Сейчас мне кажется, что лежать там не было никакого медицинского смысла, потому что никаких медицинских процедур мне в итоге не делали. Можно было просто полежать дома. Но, может быть, технически это было бы еще сложнее организовать. В общем, впервые в жизни пришлось нам с тобой разлучиться больше, чем на сутки. Я тогда еще не читала книг про привязанность, но интуитивно мне казалось, что это должно быть очень тяжело для ребенка. Что ребенку не все равно, кто за ним ухаживает, мама или кто-то другой, даже если это самые любящие на свете бабушки с дедушками и прабабушки с прадедушками. Так что я волновалась за тебя и скучала и возможность отдохнуть от тебя меня уже не особенно радовала.
Но все плохое когда-нибудь заканчивается, закончилась и эта разлука. Меня выписали через 10 дней, но через 2 дня я опять отправилась в роддом, теперь уже собственно рожать.
Ксюша очень много спала в первые месяцы жизни, так что наша идиллия почти не нарушилась. Я почти так же много времени уделяла тебе – читала, играла, гуляла. Старалась, чтобы качество твоей жизни не ухудшилось от появления сестры.
Явных проявлений ревности к сестре я не помню. Конечно, когда она подросла, стала ходить и говорить, жизнь превратилась в бесконечную борьбу сестер за внимание мамы, других взрослых и вообще за место под солнцем. Но поначалу все было довольно мирно.
Месяц жизни с бабушками и дедушками. Золотая свадьба
В конце сентября 2001 года в нашем доме стали менять лифт, причем продолжалось это целый месяц, и жильцы ходили пешком. Мы жили тогда на 9 этаже и выходить на улицу с 8-месячным ребенком в руках было нереально. Во всяком случае, для меня на тот момент. И целый месяц не выходить никуда тоже нереально. Поэтому мы втроем с тобой и Ксюшей переехали пожить на это время к моим родителям. А папа был в командировках, сначала в Калининграде (набирал моряков на рабфак), а потом в Севастополе, преподавал на платных подготовительных курсах для школьников, во время школьных каникул.
Сначала мне нравилось жить у родителей – напоминало дом отдыха. Не приходилось самой ни готовить, ни убирать, ни в магазин ходить. К тому же мои бабушка и дедушка помогали воспитывать детей, особенно тебя. Бабушка Шеля укладывала тебя днем спать, а дедушка Зяма часто играл с тобой в школу и даже один раз гулял.
В начале октября твои прабабушка с прадедушкой отпраздновали золотую свадьбу. Пригласили около 30 человек. Всю большую комнату уставили столами, как на нашей свадьбе. Праздник вела тетя Софа. Бабушку нарядила в фату, а дедушку в галстук-бабочку. Хор правнуков исполнил песню Раймонда Паулса «Золотая свадьба». Потом дедушка Зяма спел «Песню жениха», написанную тетей Софой. Их семья исполнила еще какие-то куплеты собственного сочинения.
Дедушка Зяма к празднику оформил свою комнату в виде семейного архива: развесил по стенам старые и новые самодельные стенгазеты. Они представляли собой «сериал», где каждая серия соответствовала очередной годовщине свадьбы: «Зеленая свадьба», «Стеклянная…», «Деревянная…» и т. д. – всего около 13 серий. В каждой газете отражались события, произошедшие к этому сроку: кто родился, женился, кто куда переехал, все это в стихах и фотографиях. Большая часть «серий» была «отснята» к предыдущему юбилею (40-летию свадьбы), а дедушка только доделал сериал.
Оля в качестве подарка дополнила архив компьютерными коллажами из фотографий, а также смонтировала «свадебную фотографию». Фотографии дня свадьбы не сохранилось – скорее всего, никто не фотографировал, не было тогда таких традиций. Не было ни свадебных нарядов (фата, пышные юбки), ни обручальных колец. Гости, пришедшие на золотую свадьбу и присутствовавшие на самой свадьбе 50 лет назад, не смогли вспомнить, во что были одеты молодожены. Бабушка утверждала, что на ней было простое белое платье. Но поскольку потомкам хотелось иметь какое-то подобие свадебной фотографии, Оля смонтировала две отдельные фотографии бабушки и дедушки тех лет и прифотошопила фату и прочие свадебные атрибуты.
«Таню с Вовой праздник очень впечатлил. Таня меня потом всё расспрашивала, когда опять будут праздновать свадьбу. Ей объяснили, что следующая свадьба – бриллиантовая – будет через 10 лет, но она так о ней детально размышляет, как будто это будет на днях. А вчера приезжал к ней Вова, и они решили устроить опять золотую свадьбу, мотивируя это тем, что и угощение есть, и они в гости приехали, чем же не свадьба? Опять забрались на стулья и исполнили праздничную песню. Причем петь хором у них пока не получается, они поют «по очереди»: Вова споет строчку, а Таня ее повторяет, и так все 3 куплета с припевами.
Таня впервые стала слушать длинные книжки, которые читаются по частям. Мы с ней читаем книжку «Приключения Кубарика и Томатика или веселая математика». Тане очень нравится, она все время просит ее читать. Я приспособилась даже кормить Ксюшу кашей или пюре и одновременно смотреть в книжку. Там крошечные главки и к ним задания. Тане больше нравится текст, а задания ей кажутся бессмысленными. Например, там предлагается положить 3 матрешки и 2 кубика и сравнить, поровну матрешек и кубиков или нет. Я Тане предлагаю сравнить игрушечные тарелки и чашки (матрешек и кубиков под рукой не было), а она говорит: «Давай лучше из них есть и пить!».
У зубного в очереди мы читали про Буратино. По утрам или вечерам читаем очень дурацкую книжку Э. Успенского «Тетя Дяди Федора». Бабушка Шеля зачем-то начала ее читать с Таней. Мне это, конечно, интересней, чем про Буратино или Кубарика, но надо себя заставить бросить, потому что она Тане явно не по возрасту. Кроме того, это вообще бред сивой кобылы. Купивший ее мой папа полностью согласился с моей оценкой, послушав наше чтение за завтраком, но пытался оправдаться тем, что во время покупки плохо представлял, о чем книжка. К тому же там очень много непонятных Тане реалий: роботы, инопланетяне, армия, полковники, педагогика и т. д.
Еще я взяла в Иры И. детскую Библию в рассказах священника П. Воздвиженского. По-моему, там все вполне доступно и правильно изложено. Таня с интересом по нескольку раз выслушала первые 2 главы: «Сотворение мира» и «Изгнание из рая». Про Каина и Авеля и про Потоп слушала уже с меньшим энтузиазмом, а на первых строчках главы про Авраама сказала, что ей эта книжка надоела.
Таня с дедушкой Зямой почти каждый день играют в школу. Уроки у них бывают такие: чтение, рисование, пение, физкультура. Вместе с Таней ходит учиться ее кукла Галя. Поэтому Таня отвечает то за себя обычным голосом, то за Галю тоненьким голоском. Один раз Галя на шведской стенке сломала ногу» (19 октября 2001)
«Лифт у нас, наконец-то заработал, как говорят соседи. Так что через неделю переберемся домой. Как говорит Таня, «в нашу Москву». Она никак не может понять, что Москва – это всё вместе: и тот дом, и этот, и много других домов, улиц и учреждений. Она из фраз на даче и в Межгорье «Скоро поедем в Москву» сделала вывод, что Москва – это наша московская квартира. А все остальное или вообще не Москва или «чужая Москва». А пока я хочу в «нашей Москве» доделать ремонт пола.
Таня с бабушкой Шелей сейчас играют в принцессу и королеву. В ходу такие обращения: «Товарищ королева!». Принцесса надела на себя кучу бабушкиных драгоценностей, шапку и кофту и едет на бал.
Сегодня к Тане после долгой разлуки приехал Вова. Они играют, что они муж и жена. В прошлый раз еще начали. Никакие увещевания, что брату с сестрой жениться нельзя, не действуют. Вова уверяет Олю, что я на их брак была согласна. На днях он позвонил около 9 утра с вопросом, когда они с Таней познакомились. Бабушка сказала, что в 98 году, когда Таня родилась. Вова принял в своих вычислениях Танин день рожденья за дату свадьбы и теперь собирается в 2003 году справлять «Деревянную свадьбу» (то есть 5 лет совместной жизни). Сегодня он бегал по квартире с пистолетом, сделанным из конструктора (игрушечных пистолетов ему родители не покупают из пацифистских соображений) и кричал, что он жену и дочку защищает от диких зверей, только что застрелил волка. Потом они потребовали тишины, потому что их дочки спят. Но сколько именно у них дочек, сказать не смогли: «много». Вова вообще к воспитанию детей подходит легкомысленно. Таня в прошлый раз предложила куклу Таню (дочку) искупать. Вова попробовал положить ее в тазик – не лезет. Таня бы в такой ситуации целый час плакала, приставала бы ко мне: «Я хочу куклу искупать, а она в тазик не помещается». Она любое такое затруднение считает неустранимым. А Вова рассудил очень просто: «Ну и ладно, пусть тогда вот это будет наша дочка,» – и взял другую куклу. Но другая тоже не влезла. Тогда он вообще предложил в качестве дочки резиновую собачку. Таня его увещевала: «Нет, как же собачку, ты ведь не пёс, я не собака». В общем, они забыли про купание и улеглись «спать».
У Тани в речи большое место стало занимать противопоставление ожиданий собеседника и реальности. Выражается оно двумя способами. Во-первых, у нее появилась присказка: «А ты что думала?». А во-вторых, она теперь любую информацию сообщает в очень витиеватой форме, например: «Я иду не гулять и не в церковь, а в гости». Или: «Я сейчас буду есть не сыр, а колбасу». И так целый день. А еще она полюбила устраивать концерты: собирает как можно больше людей и начинает петь песни и рассказывать стихи. Потребовала привезти ей из дома игрушечные фен, губную помаду и расчески. Теперь играет с куклами и Ксюшей в парикмахерскую: сушит им волосы, красит губы, а кукол еще причесывает.
Опять «доносит» бабушке Шеле про наш семейный уклад. Например, бабушка в очередной раз ворчит: «Таня, ну почему ты все время так громко говоришь? Ну, посмотри, у нас ведь никто не кричит». – «А у нас папа всегда кричит на маму, когда кофе кончилось или колбаса».
Таня «Детскую Библию» слушать отказывается. В Ветхом Завете дальше Потопа продвинуться не удалось. Я попробовала читать сразу пересказ Нового Завета. Прочитали 2 главы: про Благовещение и про Рождество. Говорит: «не нравится».
Таня очень полюбила смотреть мультик про Цветик-Семицветик. Выучила «волшебный» стишок и теперь применяет его в жизни. Например: «Лети-лети лепесток…. Вели, чтобы мама быстро вернулась».
Таня всем тут кажется очень капризной, вредной и занудной. Все говорят, что она ревнует меня к Ксюше. Может быть, немножко и ревнует. Мне кажется, здесь она ведет себя хуже. Тут слишком много людей, и каждый хочет от нее чего-то своего: один говорит не шуметь, другой убрать игрушки, третья требует доесть всю кашу. В общем, куча невыполнимых требований. К тому же у меня большое искушение спихнуть ее на бабушку, чтобы она ее кормила и укладывала. Понятное дело, ребенок нервничает, чуть что – ревет. Я стараюсь до конфликта не доводить, все требования смягчать, как можно больше разрешать. А меня все ругают, что я ребенка балую. А я просто лучше понимаю, когда ребенок не слушается «в здравом уме и твердой памяти» и значит можно проявить строгость, а когда она или уже спать хочет или спросонья плохо соображает или действительно чем-то расстроена – тогда лучше сразу на все согласиться. А бабушке еще часто стало казаться, что Таня что-нибудь назло делает. Роняет что-нибудь или шумит. Но я-то знаю, что если Таня что-то плохое делает специально, то у нее хитрая и веселая рожа. А с шумом вообще мученье. Утром Таня встает в 7 часов, а все остальные (в том числе Ксюша) – в 9. Приходится нам вдвоем тихо сидеть в кухне. Днем тоже надо вести себя тихо, потому что дедушка Зяма часто спит днем, иногда по 2 раза, потому что ночью у него всегда бессонница. А вечером все смотрят в разных комнатах телевизор и нельзя мешать. К тому же у бабушки Шели и дедушки Коли от Таниного крика может болеть голова.
Таня нарисовала Костику человечков ко дню рожденья. Дедушка научил ее рисовать и приговаривать: «Точка, точка, два крючочка, носик, ротик, оборотик, ручки, ножки, огуречик – вот и вышел человечек». Вот и получаются такие уродики-головастики с большими «оборотиками». Таня такими человечками может разрисовать кучу бумаги. И вообще ее творчество достаточно однообразно. Однажды она играла в детский сад. Дети занимались кто чем, а она была воспитательницей и должна была писать. Ей, хотелось, видимо, написать слова «Таня» и «слон», но получалось все время «ТАНОС» и этим словом она исписала штук тридцать листов-обороток, да еще и сортировала их на «хорошие» и «плохие». Такая вот тяжелая работа у воспитательниц.
Сегодня Оля поехала в гости, а сюда привезла Вову, и мне надо было уложить его спать вместе с Таней. Пришлось все сделать согласно распорядку дня. Они составили такой список и повесили на стенку. Бабушка Наташа сказала, что перед сном полагаются «любовные штуки» (целоваться на ночь – к счастью, это она исполнила сама), а потом непременно «маленькое вкусненькое»». (3 ноября 2001).
Пытки стоматологией
Осенью началась какая-то бесконечная эпопея с лечением зубов. У тебя была куча дырок в молочных зубах и какой-то зуб начал болеть. Мы ходили в разные бесплатные детские поликлиники, пытались и в платных что-то сделать. Один зуб пришлось удалить, но сначала врачи хотели сделать рентген. Сначала ходили во взрослую поликлинику. Там была добрая женщина, долго с тобой возилась, уговаривала, подарила конфету и стакан винограда, показывала, куда уезжают снимки на проявку. Сделала 3 снимка и ни на одном ничего не было видно. Потому что, когда тебе ставили в рот специальную пластинку, ты начинала дергаться, выкручиваться и реветь. И утверждала, что это очень больно. Рентгенолог расстроилась и посоветовала сходить в детскую поликлинику. Она надеялась, что там есть специальные устройства для фиксирования детей. Бабушка Шеля позвонила в районную детскую стоматологию, побеседовала лично с рентгенологом. Спросила, сможет ли она справиться с маленькой девочкой, которая не дает делать рентген. Та уверенно сказала, что она все сделает и никакая команда держателей ей не нужна.
Специально поехали в ее дежурство. Ты по дороге вела себя спокойно, но на входе в кабинет начала упираться. А рентгенолог вместо того, чтобы отвлечь и заболтать ребенка, начала грубить и стыдить и в конце концов вообще заявила, что, пока ты сама ее не попросишь сделать рентген (ребенку еще 4 лет не было!), она ничего делать не будет. И меня стала стыдить, что у меня избалованный ребенок и я воспитываю неврастеника, не готовлю ребенка к трудностям. Уверяла, что у нее никто не плачет и даже двухлетние дети сами заходят, здороваются по-английски (вот это особенно прекрасно!) и широко открывают рот. В общем, мне в тот раз никого не удалось уговорить на рентген, ни тебя, ни эту странную женщину. Потом еще долго с этим зубом ходили. То приходили к врачу, с которым договаривались в бесплатной поликлинике, а оказывалось, что она лечит там только платно. Потом приходили пломбировать каналы, а оказывалось, что зуб все-таки надо удалять. Удалить ты тоже не далась, решили делать это под общим наркозом. Пришли за общим наркозом, выяснилось, что наркоз можно делать только через 2 месяца после пробы Манту, а они еще не прошли. Предлагали даже в больницу лечь на удаление, но тут уж я решила, что это перебор. В конце концов съездили на другой конец Москвы в платный стоматологический центр, и там от этого зуба наконец избавились. Врач намазала его каким-то гелем и выдрала. Без всяких уколов и усыплений. Потом тебе все-таки лечили зубы под общим наркозом, но это другая история.
Новый детский сад
Возить тебя на троллейбусе в детский сад на 3 часа казалось уже слишком сложно, а отказываться от детского сада вообще тоже не хотелось, поэтому стали пытаться устроить тебя в сад рядом с домом на полный день, кратковременных групп там тогда не было. На очереди мы не стояли, как я уже упоминала. Но благодаря связям моей тети в сфере районного образования тебя взяли в садик без очереди. Мы уже готовы были дать какую-нибудь взятку, что было тогда наиболее распространенной практикой. Но это не понадобилось. Просто заплатили вступительный взнос, «кто сколько может», официально через сберкассу. Все во дворе платили по 500 рублей (столько же стоил потом ремонт стиральной машинки, то есть сумма не очень большая), поэтому и мы внесли столько же.
«Таня уже четвертую неделю ходит в детский сад. Ей там то нравится, то не очень. В зависимости от настроения других детей. Если они с ней играют, она очень довольна. А если вдруг никто не захотел с ней играть или стал дразнить – начинает ныть и не хочет в сад идти. Например, у нее очень сложные взаимоотношения с мальчиком Женей. Он ее на второй день стукнул по носу машиной. Как раз за 5 минут до того, как я пришла ее забирать. Таня ревела и ничего объяснять не хотела. Другие дети рассказали мне, что произошло. Воспитательница была в группе и ничего не видела, а дети сами одевались в раздевалке. Женя уверял, что стукнул случайно. Впрочем, говорил он так плохо, что я даже не могла разобрать, как его зовут.
Потом он стал Таню дразнить. Говорил, что она маленькая, и мама у нее маленькая, и папа маленький. И машинок у нее нет. И колготки некрасивые. Таня на все это ужасно обижалась. Каждый день мне твердила одно и то же: «А мальчик сказал, что я маленькая». Хотя этот Женя ростом меньше всех и меньше Тани, да и по возрасту наверняка младше. Потом вдруг они стали вместе играть. Таня была мамой, а он сыночком. Таня говорила, что у нее в садике только один друг – Женя. Причем играли они еще с одной девочкой Таней, но другом она называла Женю. Потому что та девочка была очень ветреная. То говорила, что дружит с Таней, то не дружит. Вдруг позавчера Женя перестал с Таней дружить. Даже бил ее вместе с другим мальчиком по лицу. И опять дразнил. Говорил, что она плохая. А у детей это, похоже, самое ужасное оскорбление. Я подумала, что надо бы попросить воспитательницу последить, чтобы хоть не били ребенка. Но постеснялась поговорить, я их побаиваюсь. Хотя вроде бы они хорошие, приветливые и на детей не орут, Тане вроде бы нравятся. Вчера Таня приходит довольная, прямо с порога кричит: «Сегодня меня никто не бил, сегодня мы с Женей играли, я была мамой, а он сыночком».
Так что дети в саду очень ветреные. Таня таких отношений не понимает. Каждый день забираю ее с замиранием сердца: понравилось ей сегодня или нет. И отвожу тоже с тоской, как от сердца отрываю. К режиму она привыкла очень легко. К тому, что надо целый день быть без мамы, с чужой тетей. К тому, чтобы самой одеваться и раздеваться, самой засыпать без убаюкивания. В первый же день хотела остаться там спать. Но воспитательница велела забрать ее после обеда. Рассказала страшную историю про одного мальчика. Его раньше водили в другую группу до обеда. А тут привели и сразу оставили на целый день. И у него к вечеру на нервной почве поднялась температура. А потом пришлось его водить на полдня. А всякий раз, когда хотели оставить спать, опять температура поднималась.
Но с Таней таких ужасов не произошло. Когда ее папа пришел за ней, воспитательница сказала, что девочка к саду вполне готова и в следующий раз можно оставить ее спать. На следующий день я хотела прийти сразу после тихого часа. Вдруг, думаю, ребенку в саду уже надоело. Но закопалась, пришла уже после полдника. Но Таня никакой радости не выразила, только по-деловому сказала: «А мы идем на физкультуру». Пришлось полчаса ходить по магазинам.
Физкультура вообще любимое Танино занятие в садике. К тому же только она бывает регулярно, а остальное от случая к случаю. Пару раз лепили шарики, один раз рисовали колесики, 2 раза были музыкальные занятия. Еще есть какие-то занятия, которые Таня называет «фигуры человечков». Наверное, геометрические фигуры изучают. А еще один раз было какое-то занятие про медведей: большого, поменьше и маленького. Наверное, размеры проходили. А еще бывает развитие речи: им читают коротенькие русские сказки типа «Лисы и журавля».
Еда ей вроде бы нравится. Говорит, что там вкуснее, чем я готовлю. Только почему-то приходит всегда домой очень голодная. Обычно сразу требует есть, в лучшем случае через час. А если ничего не готово, начинает рыдать. Причем чаще всего требует сладостей. И часто отказывается от того, что я приготовила, требуя чего-то другого. Наверное, она привыкла выбирать дома еду, а в саду все едят то, что дали. Вот она вечером и отыгрывается.
