скачать книгу бесплатно
В какой-то момент она даже снисходительно подумала об одноклассницах: господи, до чего они запуганы! Сейчас она узнает все подробности дела, а потом они выберутся с этой проклятой виллы и тут же отправятся в полицию давать показания. Она позвонит французскому адвокату мужа, потребует, чтобы он срочно приехал сюда из Парижа. Они все ему объяснят, а после этого им и рта открывать не нужно будет – адвокат сам все скажет и сделает. А ей нужно поскорее вернуться к детям. Они, наверное, уже проснулись и недоумевают, куда могла подеваться их мама.
Она достала из кармана телефон и быстрым вороватым движением включила его. Ничего не произошло, никто не ворвался в комнату и не выхватил мобильный из ее рук. Только приятельницы как-то странно притихли.
– Я звоню нашему адвокату, – объявила Вероника. – Кстати, кто-нибудь знает, по какому адресу мы находимся?
Женщины переглянулись, а потом вдруг Юлия с силой ударила Веронику кулаком в предплечье. Телефон выпал из разжавшихся пальцев и затерялся в складках пододеяльника.
– Ты что?! – заорала Ника. – Я ведь хочу вам помочь!
– Себе помоги, дура, – сквозь зубы процедила Юля.
А Сашка бросилась к ней, ладошкой погладила по ноющему предплечью и заговорила быстро, как в юности, когда спешила рассказать какую-нибудь потрясающую новость:
– Никуша, пойми, мы ничего пока не можем сделать! Только во всем слушаться их. Ну, чего ты добьешься, если позвонишь? Нас приедут освободят, да? Но ты пойми, мы ведь даже не заложники, мы все делаем добровольно. Заложники – это наши дети, родители, близкие. Там, в России, а теперь и здесь, твои. Можешь ты быть уверена, что сейчас снайперы не лежат у твоего дома, не держат на прицеле твоих детей? Что толку, если спасут нас, а их – нет? Умоляю тебя, подумай!
– Что же делать? – прошептала Вероника, цепенея от этих ужасных слов. – Что же нам теперь делать?
– То, что они приказывают, – с готовностью ответила Сашка. – В конце концов, нас не заставляют делать ничего ужасного, противозаконного. Сейчас мы поедем к тебе, ты соберешь вещи, документы. Объяснишь как-нибудь детям и прислуге, почему должна уехать на время. А потом мы вернемся в Канны, но только не сюда, а в гостиницу. Ты согласна, Ник?
Вероника впала в странное оцепенение. Она даже головой не могла мотнуть.
– Ну, вот и славненько! – обрадовалась Сашка. – Сейчас мы вызовем такси и вернемся на бульвар Круазетт. Ты машину где оставила?
– У порта.
– ...И на твоей машине поедем к тебе. Ты не думай, мы даже заходить не будем, ты сама спокойно соберешься...
– Странно, – проговорила Вероника. – Почему такси? Почему эти люди нас не подвезут куда нужно?
– Ты, может, подумала, что мы тебя дурачим, а сами всю кашу заварили? – оскалилась Юлия. – Нет, этих деятелей ты еще увидишь, и не раз. Но, наверное, им нравится смотреть, как мы, очень дрессированные мышки, даже команды сами себе за них раздаем.
– Перестань, – перебила Сашка. – Просто они понимают, что нам так проще. Словно нет никакого давления сверху. Понимаешь? И вообще, они через Юльку чаще всего все передают. Она ведь у нас – крепкий орешек.
Вероника посмотрела на нее изумленно, но не стала ничего говорить. Ей почудилось, что ее бывшие одноклассницы просто сошли с ума, раз ухитряются веселиться в такой ситуации.
Ей захотелось как можно скорее очутиться дома.
Через пять минут подъехало такси. Еще через четверть часа они пересели в машину Вероники и двинулись в сторону городка Мандельё.
Когда впереди возникла за невысоким забором их беленькая, как невеста, вилла «Эсмеральда», Вероника вздохнула с облегчением и расправила сведенные судорогой плечи. Вдруг подумалось: конец всем проблемам. Сейчас она заскочит во двор, запрет ворота и никуда не выйдет до возвращения Андрея. Ее соученицы могут убираться ко всем чертям с их невероятной историей.
– Вероника. – Юлия постучала пальцами по ее плечу, и Ника дернулась, как от разряда тока. – Мобильный телефон с собой не бери. Отключи и засунь куда-нибудь подальше. Только сначала выпиши все необходимые тебе номера – потом, возможно, тебе дадут возможность позвонить.
– Если буду хорошо себя вести? – усмехнулась Вероника.
– Ну, примерно. И еще – не вздумай, ради бога, сейчас никому названивать. Не бери грех на душу.
– Я поняла, – кивнула Ника. Она выскочила из машины и бегом бросилась к воротам.
В холл встречать ее выскочила няня, женщина лет пятидесяти, толстая, уютная, родом с Украины. Она воскликнула, с укором разглядывая загулявшую хозяйку:
– Ай, Вероника Сергеевна, как же я за вас беспокоилась! Что же вы не звоните и домой не едете? Уж дети и те интересуются.
– Андрей не звонил?
– Звонил, звонил Андрей Петрович! Интересовался! У вас ведь и мобильный телефончик всю ночь отключен был.
– Где дети? – спросила Вероника. Она сразу для себя решила, что говорить будет кратко, не вдаваясь ни в какие объяснения, не поддаваясь эмоциям.
– Наверху играют, – упавшим голосом произнесла няня. Непривычная холодность хозяйки окончательно выбила ее из колеи. Женщина сочла себя в чем-то виноватой и сразу как-то уменьшилась в размерах, втянула необъятный живот и поникла головой.
Вероника взбежала по лестнице. Дети были в гостиной, около елки, что-то строили на полу из конструктора и блестящих подарочных коробочек.
– Мама! – завопил Славик, первым заметив ее. – Тебя почему так долго не было?
– Отмечала Новый год, сыночек, – смиренным голосом произнесла Вероника, опускаясь на ковер и крепко прижимая к себе сына.
– Что, всю ночь?
– Всю ночь.
– Что, ни минуточки не спала?
– Совсем немножечко, – улыбнулась Ника.
Зина на коленках подползла к матери и без слов обхватила ее за талию руками, уткнулась лицом в живот. У Вероники все внутри сжалось в пульсирующий комок.
«Не выходить из дома? – вернулась шальная мысль. – Запереть ворота, двери, крикнуть девчонкам через забор, чтобы убирались. И жить так неделю, две, пока не отвяжутся!»
Было несколько мгновений, когда она чуть не решилась на этот шаг. Но потом взяла себя в руки, погладила Зину по голове и сказала:
– Дети, я должна уехать на несколько дней. Пожалуйста, слушайтесь Анну Марковну.
– Почему уехать? – вскинула на нее потрясенное личико Зина.
– Ну, так вышло, солнышко. У мамы дела.
– Да какие там еще у тебя дела, – кривя губы, проговорил сын, и Веронику поразило, как точно он передал отцовскую интонацию.
– Понимаете, вчера я встретила одну свою знакомую, с которой когда-то училась в школе. Ей очень-очень нужна моя помощь. Я кое-что сделаю для нее, а потом сразу вернусь к вам, ладно?
Дети молчали, недовольно переглядываясь. В полной тишине Вероника расцеловала сперва дочку, потом чмокнула сына в макушку. Хотела в щеку, но Славик увернулся, задергался в ее руках. Вероника поспешила вон из гостиной, пока дети не увидели мокрых дорожек на ее щеках.
В их с мужем спальной комнате она достала из ящика свои паспорта, российский и заграничный. Почти не отдавая отчета своим действиям, вынула из шкафа какое-то белье, чистый свитер и бросила вещи на кровать, не очень понимая, куда их положить. Что берут в дорогу, когда тебя похищают? Вероника воровато огляделась по сторонам, выглянула в окно, на дорогу. Потом схватила со стола чистый лист бумаги и начала торопливо писать, как в детстве, прикрывая лист согнутой в локте левой рукой:
«Любимый мой Андрюшенька! Ты, конечно, изумишься, не обнаружив меня дома. Но я в этом не виновата. Я попала в руки людей, которые слишком много знают о нашей семье и могут быть для всех нас очень опасны. Они заставляют меня уехать под страхом расправы с детьми, с тобой. Я не знаю, что мне придется сделать для них, они говорят, что работают на государство, но можно ли в это верить? Может, все это лишь дурацкий розыгрыш, и я очень скоро буду дома. Но если что-то серьезное, то я сделаю все, чтобы наша семья не пострадала! И после вернусь к вам.
Любимый мой! Мне жаль, что так вышло с Новым годом. Наверное, тучи уже сгущались над нашими головами, не давая нам встретиться. В последнее время наши отношения немного разладились, ты знаешь. Боже, какими незначительными кажутся мне наши раздоры в этот момент! Но я верю, что впереди у нас много праздников и просто счастливых лет. Не делай сам ничего, чтобы найти меня. Это может быть опасно. Просто жди меня, Андрюшенька! Очень люблю. Вероника».
Когда она закончила писать, ее лицо и шея были мокрыми от слез. Ника сложила листок и сунула его в ящик стола, под стопку документов мужа. Потом быстро запихнула вещи в дорожную сумку – и побежала давать наставления няне.
– Сможешь вести? – спросила Сашка и погладила ее по руке, стараясь вывести из оцепенения.
– Есть варианты? – сквозь зубы поинтересовалась Ника.
– Мы с Юлькой не водим. Но можно позвонить, вызвать кого-нибудь...
– Не надо! – Вероника встряхнула головой, несколько раз до боли сжала кулаки. – Еще не хватало домашним увидеть, что меня увозят на моей же машине какие-то типы. Куда ехать?
– В Канны, – сказала Юлия. – Там по дороге есть маленькая гостиница, мы в ней заночуем. А утром полетим в Германию. Да, документы отдашь мне.
– Зачем?
– А как без документов купить билеты на самолет?
– Почему летим не сегодня? – спросила Вероника, которая представить не могла, как проведет этот бесконечный день.
– Откуда нам знать? Не мы решаем.
– Когда же дадут досье на следующего человека?
– Наверное, завтра, по дороге, – вмешалась Сашка, стараясь разрядить обстановку. – А может, уже и сегодня. Ты только не нервничай, Ник. Мы тоже в первые дни просто с ума сходили, а теперь вот притерпелись, что ли.
Гостиница оказалась маленькой и очень домашней. Ника совсем некстати вспомнила, как они с Андреем любили останавливаться в подобных местах в те времена, когда только начали ездить в Европу. Номера для них были уже забронированы – по синглу для каждой. Провожая Нику до номера, Сашка шепнула ей на ухо:
– Постарайся хорошенько отдохнуть. Не думай ни о чем. Это трудно, но мы уже научились.
Ника ничего не сказала ей в ответ. Она зашла в номер, упала на кровать – и неожиданно провалилась в сон без сновидений. Разбудил ее стук в дверь. Разом покрывшись холодным потом, она отворила дверь – за ней стояли Юлия с Сашкой.
– Пойдем обедать, – будничным тоном приказала Юля.
– Я не хочу...
– Ничего не знаю. Нам потребуются силы. Одевайся и спускайся в кафе.
Ника вдруг ощутила, как последние остатки воли рухнули под напором бывшей одноклассницы. Она молча развернулась и побрела в ванную комнату приводить себя в порядок.
«Я всегда ее терпеть не могла, – бормотала она себе под нос. – Я дружила с Сашкой, а Юлька была мне совершенно не нужна! Я всегда знала, что когда-нибудь она сполна проявит свой поганый характер».
После обеда она хотела сразу вернуться в номер, чтобы поменьше видеть бывших приятельниц, но Саша удержала ее за руку и сказала почти шепотом:
– Мы дали тебе спокойно поесть. В общем, через полчаса привезут новое досье, понимаешь? Приходи в Юлькин номер.
У Вероники сердце так и ухнуло куда-то вниз. Стало трудно дышать, ноги онемели. Она засомневалась, сумеет ли дойти до номера.
– Да не бойся ты, – уговаривала Сашка. – Может, мы сегодня поймем, наконец, чего эти товарищи от нас хотят. Может, и ничего такого страшного. Лишь бы все поскорее кончилось, верно?
– Я не знаю...
– Это ведь даже хорошо, что для тебя все так быстро происходит. Знаешь, каково нам с Юлькой пришлось? Это бесконечное ожидание...
– Да перестань ты ее уговаривать! – не сдержавшись, заорала Юлия. – Детский сад какой-то! Мы уже не в седьмом классе. Раз попали в переделку – нужно держать себя в руках!
– Юль, не надо! – взмолилась Сашка.
– Да ну вас! – Юля вскочила со стула, махнула рукой. – Жду у себя в номере. Не вздумайте задерживаться.
– Ты не смотри без нас, – вдруг детским голоском попросила ее Сашка. – Все вместе, ладно?
Юлия ушла не оглядываясь. Вероника, обрадовавшись передышке, рухнула на стул. Сашка опустилась рядом и тихо проговорила:
– Никогда не думала, Ника, что мы еще встретимся с тобой когда-нибудь. Да еще при таких обстоятельствах. Впрочем, если бы просто так, случайно тебя на улице встретила – наверное, прошла бы мимо, не признавшись.
– Почему? – Веронике вдруг сделалось обидно. – Ты, может, думаешь, я загордилась, что ли? Да чем, Сашка? У меня, кроме детей, и нет ничего.
– Не в этом дело, – замотала головой Сашка. – Просто жизни по-разному у нас сложились. Сейчас даже не верится, что когда-то мы с тобой, с Юлькой были неразлучны. И в то же время невозможно поверить, что не будет никогда больше такой дружбы, такой вольницы, счастья, веселья. Жизнь проходит, а кажется, что однажды все еще вернется. Просто однажды вновь проснемся молодыми и красивыми.
– Ты и так молодая и красивая, Сашка.
– Да я не об этом. Хочется в прежнюю жизнь, понимаешь? Чтобы любимые актеры были живы и играли молодых, а не стариков. Чтобы фильмы нравились новые, а не те, что в прошлом веке сняты. Чтобы у родителей было еще все впереди. Жалко как, что мы в школе этого не понимали, да?
– Жалко, – согласилась Вероника. И вдруг успокоилась. Отступила непонятная злоба на Юлию, а Сашка вдруг показалась ей самым близким человеком на земле, как тогда, в седьмом классе. Она неловко погладила ее по плечу и сказала:
– Пойдем, наверное, уже пора.
– Пора, – согласилась Сашка и до боли сжала ее руку. – Сейчас все решится. Я чувствую.
– Скажи, вы так же волновались, когда ожидали мое досье?
– Шутишь? Мы чуть с ума не сошли! Я так не волновалась, когда первый раз замуж выходила! Ты веришь?
– Верю, – через силу улыбнулась Вероника.
Когда зашли в номер, Юлия стояла у окна и щурилась на море, которое отсюда уже было видно. На столе лежала обычная картонная папка с завязками.
– Ты смотрела? – взволнованно спросила Сашка.
– Вас ждала...
– Тогда, девочки, – Сашка расширившимися глазами оглядела Нику и Юлю, – давайте не будем оттягивать этот момент. Ну, на раз, два, три...
Шагнула к столу, схватила папку и распахнула ее на первой странице. Вероника, замерев, не отводила глаз от ее лица. На Сашкином лбу сперва возникла недоуменная складка, потом глаза сделались испуганными, задрожали и приоткрылись губы.
– Что там?! – закричала Вероника, бросаясь к Сашке и почти выдирая у нее папку. С другой стороны в картон вцепилась бледная до синевы Юлия. Ника пробежалась взглядом по странице, но сумела прочитать только имя, написанное крупно, печатными буквами:
АЛИЯ ХАСАНОВА
С минуту женщины молча смотрели друг на дружку. А потом Сашка первая шепотом произнесла имя, которое к тому моменту было уже у всех на языке:
